Аннотация.
Тяжело быть главой стаи, когда ты самка среди самцов. Еще тяжелее защитить свою стаю когда в ней нет самца, но самое тяжелое любить самца если точно знаешь, что все что ему нужно это новая самка в следующем году.
Белый Ирис
Белая волчица.
Глава 1.
- Эирлис, ты тут? - услышала я голос Дамины.
Неслышные движения - и вот я за ее спиной, легкий рык, она разворачивается.
- К нам пришли Северяне, говорят, что мы задолжали им самку, - ответила на мой рык она, спокойно глядя на меня.
'Ну почему от мужчин одни неприятности?!' Делаю шаг назад и меняю облик.
- Мы не задолжали, а отказали им в самках, так как наши девочки не хотят общаться с насильниками и грубиянами, - ответила я жестко. - Нам хватило того, что случилось с Ольхой.
- И тем не менее тут трое волков, и один из них явно доминантен, - констатировала Дамина.
- Черт! Пошли, разберемся... - и я направилась к двери.
Но подруга осталась на месте.
- Ну что еще? - остановившись, спросила я.
- Может, ты оденешься? - указала глазами на мою одежду, лежащую на полу, подруга.
Я только сейчас осознала, что разгневавшись от 'хороших' новостей, забыла одеться. Чертыхнувшись еще раз, я быстро натянула свои вещички и пошла к гостям.
В моем кабинете действительно ждали три волка. Двое уже знакомых мне пожилых и один молодой и явно альфа. Высокий, широкоплечий, темные волосы ниже плеч, лицо, будто вылепленное скульптором, и острый внимательный взгляд. При виде этого красавца волчица во мне завыла, требуя его себе. Я от нее такого не ожидала, ведь раньше она даже не смотрела на самцов, боясь и презирая их, а тут... Происходящее мне очень не понравилось. Надо держать этого волка подальше от себя и от стаи. Сев в свое кресло, я сухо спросила:
- Чем я могу вам помочь?
- Вы не прислали волчицу в срок, - таким же тоном сообщил молодой волк.
- Однако мы прислали гонца с объяснением, почему вашему клану больше не будет оказана такая честь, - еще более неприветливо сказала я.
- Вы подписывали договор, согласно которому вам, волчицам, разрешили существовать отдельно от самцов в обмен на одну самку в год в каждую стаю. И вы должны понимать, что нарушаете его, а, значит, мы имеем право сами выбрать волчицу, - отразил ледяным тоном он. Мне показалось, что мы играем в ту старую игру, где ты принимаешь условия соперника с тем, чтобы подкинуть ему нечто еще более сложное. Например, ты прыгаешь с сарая, а он должен прыгнуть уже со второго этажа дома... Тут главное - заставить врага сломать себе шею раньше, чем ты сломаешь свою.
- В том же договоре есть пункт, по которому мы можем отказаться от покровительства одной из стай, если считаем, что к нашим волчицам там плохо относятся, - продолжила я, копируя его тон.
- Имя? - зло бросил он голосом альфы, но на меня это не подействовало, хотя Дамина, стоявшая в углу кабинета позади незваных гостей, присела в непроизвольном поклоне. - Как имя той, к которой в нашей стае плохо отнеслись?
- Для начала мне интересно кто вы, и почему я должна перед вами отчитываться? - бросила я, устраиваясь в своем кресле поудобнее.
- Меня зовут Вульф, я глава северного клана, - ответил мне парень.
'А не молод ли?' - подумала я, но, приглядевшись к нему повнимательнее, я поняла, что, может, и молод, ему лет тридцать, но по силе превосходит большинства волков. Это меня тревожило.
- Мое имя Эирлис, но, думаю, вы это уже знаете, мой господин, - я позволила себе лишь легкую издевку. - Ее зовут Ольха, она недавно попросила убежища у южного клана, а нам сообщила о том, что с ней и другими волчицами делают в вашем клане, - ответила я.
- Эта девушка сбежала от мужа с любовником, а теперь порочит имя моего клана! - зарычал Вульф.
- Возможно, но где взять доказательства, опровергающие ее слова? - спросила я.
Мы долго молчали, меряясь взглядами. В этих стальных глазах был гнев. И что-то еще, то, что я часто вижу в глазах мужчин. И отчасти поэтому никогда не подпускаю их к себе.
- Я созову совет племен, - сказал он наконец, не отводя взгляда.
- Тогда встретимся там, - пожала я плечами, также не опуская глаз. - Если на этом все, то до свидания.
Мы еще несколько секунд смотрели друг на друга, а потом он развернулся и ушел, не оглядываясь.
Я встала и подошла к окну. Увидела, как самцы покидают территорию моей стаи.
- Зря ты это сделала, сестрица. Такие, как он, не отступают, - раздался за спиной голос моей темной стороны.
- Не лезь в это, Ната! - бросила я, выходя из кабинета.
Я с минуту шла прочь вглубь нашей территории, а в следующий момент бежала уже белоснежной волчицей. Как же хорошо слушать шуршание листьев и легкие шорохи природы... Остановившись в чаше и устроившись на мху, я задумалась о том, что сегодня произошло и какие последствия это повлечет за собой для меня и моей стаи. Не сломаю ли я шею, принимая вызовы, которые мне не под силу?..
Глава 2.
Едва мы как следует отъехали от территории женской стаи, я велел остановить машину. Я на взводе, мне нужно проветриться. Выйдя из автомобиля и сняв штаны и рубашку, бросив их на сиденье, я сказал:
- Возвращайтесь в стаю.
- Но... - начал Диего, один из моих советников, но я его перебил голосом альфы:
- Я сказал - возвращайтесь в стаю.
Дождавшись, пока машина уедет, я развернулся в сторону леса, и, будто в омут, бросился в него.
И вот уже черный волк несется по чаще.
Итак, у нас тут есть выскочка. Женщина с замашками вожака. Самка, которая слишком много о себе возомнила. И при этом самое сбивающее с толку, раздражающее и влекущее в ней то, что эта сука меня не боится, более того, волчица в ней хочет меня! Я чувствовал это по ее запаху, я читал это в ее движениях, в ее глазах. Можно научиться чеканить хлесткие фразы, приводящие оппонента в смятение, можно переломить себя и улыбаться даже тогда, когда хочется сбежать ото всех и горько плакать в уголке. Можно стать пугалом для врага, этакой машиной смерти со стальными нервами, железной волей, золотой головой и целой таблицей химических элементов других ценных характеристик. Можно скрыть все свои уязвимые места за броней уверенности и авторитарности - как сделала эта самка. Нельзя скрыть или заставить заткнуться только одно - зов этой самочьей плоти. Ее-то поведение понятно: она созрела физически, но психологически осталась в том состоянии, которое некогда побудило женщин-вервольфов отделиться и законсервироваться в своей идиотской тяге к независимости. Так что с госпожой Эирлис все ясно.
Но почему я вдруг становлюсь таким... таким... Слов нет! Кретином? Сопляком? Придурком? Я вожделел ее, как мальчишка свою первую женщину, и готов был содрать с того кресла и, повалив на стол, сделать с ней все, что хотел!
Господи, да что со мной... Я же всегда уважал волчиц, даже снисходительно относился к их стремлению жить своей стаей, а тут готов просто броситься на эту. И при этом меня рвут на части гнев на нее, восхищение ею и одновременно желание ее иметь. Сумасшествие?..
И ведь она не подчинилась голосу альфы. Я еще ни разу не встречал того, кто был бы способен противостоять мне, тем более, если это самка...
Мой путь преградила небольшая ограда с табличкой, изображающей белого волка, красноречивее всех слов сообщающая, чья эта территория. А почему бы и нет? Может, увижу будущую жену одного из моих помощников или для себя что подберу. Не хочу думать об этой фурии. Мне нужна нежная ласковая самочка, которая будет любить меня и ждать дома, встречая лаской и любовью, а не острым языком и клыками, как эта волчица.
Разбежался и перепрыгнул забор, огляделся и побежал дальше. Первозданная природа окружала меня, здесь в изобилии водится мелкая живность вроде кроликов и белок. Запахи - и их полно: трава, мох, перезрелые ягоды, сырая земля, гниющие листья...
А вот это запах меня удивил. Пахло самкой, которая давно готова, но ее что-то сдерживает. Что-то, не дающее вкусить запретный плод.
Я побежал на этот запах, постепенно переходя на крадущиеся шаги, чтобы не спугнуть волчицу прежде, чем я увижу ее. Она лежала на мху - белоснежная, с закрытыми глазами, в расслабленной позе, и если бы не стоящие торчком уши, то могло бы показаться, что она спит. Мне захотелось подойти ближе, мой волк рвался к ней, желая приласкать и обнюхать, да и человеку во мне было интересно, кто эта красавица.
И тут ее глаза открылись. Такие зеленые глаза я уже где-то видел, но где? Она повела мордочкой, будто принюхиваясь, и посмотрела туда, где я прятался. Наши взгляды встретились. А вот теперь медлить нельзя. Я легко выскочил из-за невесть когда поваленного, замшелого дерева.
Медленно, будто рядом змея она приподнялась на лапах, глядя прямо на меня, и зарычала. Рык был неуверенный, будто ее волчица сама не возражала против меня, но человек требовал гнать меня отсюда взашей.
Я сделал шаг вперед, она отступила. Еще шаг - и новый рык, а потом она развернулась и бросилась бежать. Зря ты это, девонька, ведь знаешь же, что бежать от самца - значит, приглашать его. Я бросился следом. Мы бежали минут пять, и я стал замечать, что лес редеет. Нет, так не пойдет, лилейная моя, снежная, луне подобная! Огонь желания и азарта заставлял мою кровь вскипать. Я прибавил скорости - и вот я ее нагоняю и валю на землю.
Клубок тел катится по земле, она пытается кусаться, а я уклоняюсь от укусов, прижимая ее к земле. Я жду, пока силы красавицы не иссякнут. И вот уже ее движения становятся медленнее, она уже больше рычит, чем пытается действительно сопротивляться. Тогда я начинаю вылизывать шерсть на ее мордочке и шее.
Она замирает, испуганно глядя на меня, и тут же я чувствую ее первый ответ. Ее тело дрожит, низкий гортанный рык белой волчицы звучит музыкой для моих ушей, он свидетельствует о ее желании. Я прикасаюсь языком к ее ушкам и получаю новый отклик. Она языком проводит по моей шерсти, лаская ее, как и я раньше ласкал ее. Она капитулировала, но страх не ушел, я ощущаю это.
Но мне не до того. Движения ее языка доставляют мне огромное удовольствие, а в следующий момент я чувствую возникновение связи, которая может быть только между супругами.
'Что ты со мной сделал?' - спрашивает человек в ней растерянно и испуганно, в то время, как волчица нежится под моим языком и дарит ответную ласку.
'А ты разве не поняла? Теперь мы связаны как супруги. Ты моя!'- отвечаю я, чуть прихватывая зубами ее холку.
'Нет! - стонет она, делая слабую попытку вырваться, переворачивается на спину. - Отпусти, пожалуйста!'
Наши взгляды встречаются, и я вижу в ее зеленых желание и панику одновременно. Если я сейчас возьму то, что уже по праву мне принадлежит, ее человеческая сущность воспримет это как насилие. Проклятые стандарты и условности человеческого общества... Я не хочу так начинать нашу семейную жизнь.
'Как тебя зовут?'- я знаю этот запах, но откуда?
'Это не важно, отпусти!'
У меня нет выбора, и я отпускаю ее. Она взвивается на лапы и бросается прочь, но все же слышит мои последние слова, от которых задает такого стрекача, что комья земли летят в стороны.
'Я найду тебя, и ты будешь моей!'
Проводив ее взглядом, я бросаюсь к забору и бегу, пока не оказываюсь на своей территории. Дорога заняла почти три часа.
Добежал до своего дома, ткнулся носом в незапертую дверь и вошел в прихожую, поднялся на второй этаж и, обратившись, зашел в спальню. Принял душ, оделся и спустился в свой кабинет, а там, повинуясь тяге хоть как-то выразить переполнявшие меня чувства, взяв свой альбом и карандаш и начал рисовать.
Изгиб за изгибом на бумаге появляется образ белоснежной волчицы. Вот тут топорщится шерсть, но я пригладил ее языком, вспомнилось мне, а тут мягкая, словно подпушок, шерстка. Я настолько увлекся рисованием, что не заметил, как ко мне сбоку, как положено, подошел мой старый советник и помощник Диего, лишь почувствовал его запах. Я не считал нужным прятать от Диего, дружившего с моим отцом и знавшего меня еще щенком, результаты своего редкого вдохновения.
- Эирлис очень красивая женщина и не менее красивая волчица, - сказал он мне, увидев рисунок, над которым я работаю.
- Эирлис? - удивился я, глянув на советника.
- Но ведь ты рисуешь белоснежную волчицу из женского племени? - улыбнулся Диего. - Значит, ты встретился с Эирлис в волчьем лике, она там одна такая.
Я смотрел на образ, проступивший на листе бумаги. Эирлис - такое подходящее имя для волчицы и такое неподходящее для человека...
- Но почему ... - я замялся, не зная, как спросить.
- Это ошибка природы, - снова улыбнулся мой мудрый Диего. - Она должна была быть блондинкой, но с первых дней малышка темноволоса.
- Вот и мне интересно, почему ее волчица - бела? Эирлис - 'снежинка' - звучит, мягко говоря, неуместно для темноволосой девушки. Просто Белоснежка какая-то! Та тоже брюнеткой была, - шутка была неудачной, но Диего все же улыбнулся.
- Когда она родилась, то несколько минут находилась на краю. Эирлис пытались реанимировать, а когда ребенок ожил, ее не успели дать в руки матери, находящейся, конечно же, в человеческой личине. Эирлис перекинулась. В колыбельку растерянные повитухи положили белоснежного щенка. Никто не знал, что делать, решили, что это конец, ведь если младенец меняется, назад дороги нет. И жить девочке с лесными волками, которые могут и не принять ее. Но ее мать, первой оправившись от шока, попросила дать щенка ей, и стала что-то нашептывать, прижимая его к груди. Вскоре у нее на руках лежала девочка с черными волосами, а имя ей, подумав, дали из-за цвета шерсти.
Мы оба молчали. Я продолжал рисовать машинально, дополняя рисунок штрихами, только одно у меня никак не получалось: я не мог нарисовать ее глаза. И тут Диего спросил:
- И что ты намерен делать с уговором, который она не желает соблюдать?
- Соберу совет старейшин, - ответил я спокойно, ведь теперь мне есть за что бороться.
- Ты уверен, что этот путь верен? - спросил наставник.
- Боюсь, она слишком упряма и подчинится только так, - ответил я, все так же ощущая мою девочку и желая видеть ее рядом.
- Хорошо. Я займусь этим, - кивнул советник и ушел.
Я же, отложив рисунок до более близкого знакомства с обладательницей таких сложных глаз, занялся своими обязанностями.
А ровно через неделю я вошел в зал на нейтральной территории, чтобы участвовать в совете старейшин и получить главный приз - мою самочку.
Глава 3.
Я стояла возле своей трибуны, ожидая появления Вульфа и старейшин. Рядом со мной находились только Ольха, Дамина и Ната.
- Какой красавец! Эх, от такого бы щенка! - и Ната сделала попытку присвистнуть шепотом, глядя на входящего Вульфа. Даже старания следовать приличиям она умудряется обернуть изощренной издевкой.
Но мне было не до сестры. Я почувствовала теперь уже своего волка и тут же услышала его слова: 'Привет, дорогая!'
Всю эту неделю я сходила с ума от страсти, злости и тоски. Моя волчица рвала и метала из-за того, что ее лишили удовольствия, а я терзалась, не зная, когда же появится этот волк и что он предпримет. Господи, как я могла растаять под ним, как могла лизать его и как могу сейчас хотеть оказаться в его объятиях?!
А теперь он тут, и явно пришел не для того, чтобы понаблюдать. Мои глаза сами искали его взгляд, и, наконец, наши взгляды встретились. Я видела, как на его лице появляется улыбка. Он читает меня, как открытую книгу. Как бы я ни прятала эмоции ото всех, но он чувствует меня через нашу ментальную связь и все понимает.
'Ты по мне соскучилась? - я видела, как шевелятся его губы, но кроме меня никто не слышал этих слов. - Я по тебе тоже, снежинка'.
Вульф... Господи, как я могла стать 'возлюбленной' супругой Вульфа? И зачем мне это?!
'Оставь меня в покое', - ответила я одними губами.
'Хотел бы. Но не могу...' Я видела, как его отвлекли, как он что-то говорил подошедшему пожилому мужчине, а потом снова посмотрел на меня и закончил фразу: 'Ты моя супруга, осталось только завершить ритуал соединения'.
Я не стала отвечать ему и отвела взгляд, чувствуя, как волчица во мне требует подойти и прижаться к нему.
- Да что с тобой? - встряхнула меня Ната - Я уже пятый раз задаю вопрос, а ты будто не слышишь.
- Прости, - извиняюсь я, пытаясь сосредоточиться на сестре, но мой взгляд сам собой ищет Вульфа.
- А ты случайно не о Вульфе думаешь? - поинтересовалась на редкость догадливая сестра, наблюдая за моим лицом, но недаром я альфа женской стаи. Я давно уже научилась выдерживать холодное выражение лица.
- Какая чушь! Этот волчара не заслуживает такого внимания, - пожимаю плечами я.
- Но ведь он красив, признайся, - заметила Ната.
- Ната, оставь ее в покое, - вмешалась Дамина - Не стоит злить ее хотя бы перед судом.
- А я и не злю, - обиженно надулась сестра, - я просто говорю, что он красив и интересуюсь ее мнением.
Красив ли он? Господи, да! Этот мужчина любую с ума сведет. Но ты его, сестренка, еще волком не видела. Это огромное быстрое тело, при виде которого ты начинаешь желать, чтобы он накрыл им тебя и защищал от всех бед. Эта черная блестящая шерсть, которая кажется шелком и ласкает, когда он на тебе. Эта морда с языком и клыками, которые способны и убить, и защитить от любого врага. Этот сверкающий взгляд его глаз цвета холодной стали. И ты права, я тоже хочу от него щенка! Эх, опять меня заносит...
Но к счастью от мыслей меня отвлек голос главного старейшины:
- Начинаем! - этот рык пронесся по залу, и тут же возникла идеальная тишина. Присутствующие расселись по местам.
- Мы собрались здесь, чтобы рассудить спор Северного клана и клана Старого леса. Северный клан, озвучьте перед собравшимися вашу жалобу.
Вульф сделал шаг вперед и, став у своей трибуны, заговорил:
- Я, глава Северного клана, Вульф сын Диания, прошу рассудить меня и клан Старого леса, так как самки отказал нам в ежегодном пополнении числа волчиц, сославшись на непроверенную информацию о жестоком обращении нашего клана с их сестрами.
Слова Вульфа почти смиренны и почти почтительны. Почти. Старейшины посмотрели на меня.
- Что скажет клан Старого леса? - спросил главный старейшина, глядя своими зелеными глазами прямо мне в глаза.
- Да, согласно решению совета клана самок мы отказали Северным, - ответила я равнодушно, - так как имеем основания полагать, что их клан жесток с нашими. И... - я выдержала необходимую паузу, затянув ее больше, чем следовало, - у нас есть свидетель.
Старейшины все так же смотрели на меня.
- Этот свидетель здесь, или мы должны поверить вам на слово? - поинтересовался старейшина Северян. - И что говорят другие женщины, отправленные вами в наш клан?