И в тот же миг, пробравшись рукой к его чреслам, она нащупала горячую возбужденную плоть - Терри почувствовала это даже сквозь брюки. Она попыталась расстегнуть пуговицы, но у нее ничего не получалось, и в конце концов Бастьен пришел ей на помощь. Через несколько секунд пуговицы были расстегнуты, и тогда Терри, схватившись за пояс, с силой рванула брюки вниз. Возбужденная мужская плоть тут же вырвалась наружу, и Терри, немного помедлив, обхватила ее пальцами.
Бастьен громко застонал, затем, впившись поцелуем в губы Терри, улегся на нее и тут же чуть приподнял бедра. В следующее мгновение он вошел в нее, но неглубоко. И вдруг замер, словно окаменел. Терри шевельнула бедрами, давая понять, что вполне готова к продолжению, но Бастьен по-прежнему лежал без движения - как будто ждал более настойчивых требований с ее стороны. Тогда Терри, прервав поцелуй, легонько укусила его за подбородок, потом впилась ногтями ему в ягодицы и резко приподняла бедра, побуждая к более решительным действиям…
Бастьен улыбнулся и, не желая больше мучить ее, мощным толчком вошел в нее по-настоящему.
Терри невольно вскрикнула; она с нетерпением ждала этого мгновения, такого она никак не ожидала - оказалось, что Бастьен слишком уж энергичный мужчина. Он замер на несколько секунд, а потом медленно вышел из нее. Терри стало легче, но уже в следующее мгновение ей захотелось снова ощутить в себе твердую и горячую плоть. И Бастьен, очевидно, это почувствовал. Он вновь в нее вошел, а затем начал ритмично двигаться. Терри же, обвивая руками его шею, раз за разом приподнималась ему навстречу, и теперь из груди ее то и дело вырывались стоны. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что Бастьен стал двигаться быстрее, и ей почти сразу удалось уловить новый ритм его движений. С каждым мгновением напряжение нарастало, и из горла Терри уже рвался вопль экстаза. Еще какое-то время она сдерживалась, затем содрогнулась. Она уже запрокинула голову, и подалась назад, чтобы исторгнуть вопль подступающего экстаза, но Бастьен запустил руку ей в волосы и прижался к ее губам. Но уже через минуту его поцелуи стали торопливыми и беспорядочными, а она впилась ногтями в спину Бастьена, и в тот же миг из груди ее вырвался хриплый крик. В тот же момент Бастьен с громким рыком запрокинул голову и вошел в нее последний раз, пригвоздив к дивану ее содрогающееся тело. В следующую секунду он замер, растворившись в ее жаре.
- Ты в порядке? - спросил Бастьен через несколько минут.
Терри пошевельнулась и, раскрыв глаза, чуть повернула голову. Бастьен лежал с ней рядом, и она смутно помнила, что он в какой-то момент осторожно соскользнул с нее, потом снова улегся и положил ее голову себе на грудь. Так что теперь он лежал на спине, а она, совершенно обессилев, распласталась на его могучей мускулистой груди.
- Да, в порядке. Спасибо, - пробормотала Терри.
Бастьен улыбнулся при слове "спасибо" и осторожно убрал прядь волос с ее лица.
- Значит, я был не слишком груб? То есть ты довольна, не так ли?
- Конечно, довольна, - ответила Терри и тут же почувствовала, что краснеет; ее смутило столь откровенное обсуждение того, чем они только что занимались.
"Хотя глупо смущаться, - подумала она. - Ведь то, что мы сейчас делали, - это совершенно естественно для человека".
Тут Бастьен обнял ее и нежно поцеловал. Затем осторожно погладил по спине, как бы успокаивая.
И в тот же миг Терри почувствовала, что глаза ее закрываются. Бастьен же вдруг прошептал:
- Спасибо тебе.
Терри тут же распахнула глаза и, чуть приподнявшись, взглянула на него с удивлением:
- За что спасибо?
- За то, что было, - ответил Бастьен. - За то, что ты доставила мне величайшее удовольствие. Поверь, я никогда еще ничего подобного не испытывал ни разу в жизни.
Терри рассмеялась и тут же, смутившись, пробормотала:
- В этом нет моей заслуги. Это все ты… И это я должна… Спасибо тебе, Бастьен.
Бастьен улыбнулся и приблизил губы к ее губам. Поцелуй его был нежный и в то же время необычайно страстный, и Терри почти тотчас же почувствовала, как по телу ее прокатились горячие волны желания.
Едва лишь поцелуй их прервался, она закинула ногу на чресла Бастьена и сразу же ощутила, как мгновенно отвердел его фаллос. "Похоже, он хочет меня, так же как и я его", - промелькнуло у Терри.
Бастьен же вдруг приподнял ее и усадил на себя. Затем, снова поцеловав, развел в стороны ее ноги, так что она оседлала его. Он хотел войти в нее сразу же, однако заставил себя сдержаться, решив, что торопиться не следовало. Судя по словам Терри, после смерти мужа у нее не было возлюбленного, и Бастьен совсем не хотел, чтобы ей вдруг показалось, что он излишне настойчив. К сожалению, тело его не желало проявлять благоразумие - бедра начали двигаться как бы сами собой.
И тут Терри, тихонько застонав, пробормотала:
- Бастьен, прошу тебя…
Она произнесла всего два слова, но сколько же в них было смысла!.. "Прошу тебя, доставь мне удовольствие. Прошу тебя, позаботься о моей безопасности. Прошу тебя, возьми меня туда, куда стремится мое тело". И может быть, даже нечто невероятное… Например: "Прошу тебя, люби меня".
- Бастьен, прошу тебя, - повторила она и тотчас добавила: - Бастьен, я уже не могу…
Не в силах более сдерживаться, он приподнялся, и Терри тут же обхватила его ногами. В следующее мгновение Бастьен вошел в нее.
Несколько раз содрогнувшись, Терри с громким криком рухнула на грудь Бастьена. Когда же она отдышалась, он осторожно выбрался из-под нее и пристроился на краю дивана. Через несколько минут Терри уснула, и Бастьен, обнимая ее, пролежал рядом с ней какое-то время. Убедившись, что она крепко спит - Терри что-то бормотала во сне, - он осторожно поднялся с дивана и наконец-то сбросил с себя брюки, все еще болтавшиеся у него на лодыжках (когда Терри, ухватившись за пояс, спустила с него брюки, он совершенно забыл про них и только сейчас вдруг обнаружил, что так и не разделся полностью - хотя следовало бы).
Несколько минут Бастьен стоял у дивана, с улыбкой глядя на спавшую Терри. Затем, наклонившись, он подхватил ее на руки, но даже в этот момент она не проснулась. Прижавшись щекой к его груди, она сладко спала и тихонько причмокивала - как будто кого-то целовала. Бастьену очень хотелось думать, что это его Терри целовала во сне.
Держа ее на руках, он направился к двери. Конечно, Бастьен понимал, насколько рискованно идти обнаженным по коридорам пентхауса, тем более с обнаженной Терри на руках. Но было еще более рискованно заниматься любовью в гостиной, куда в любое время мог зайти Винсент или, что еще хуже, Крис. К счастью, в этом им повезло, и оставалось надеяться, что удача их не оставит. Бастьен слишком устал, и у него просто не было сил на то, чтобы одеться, - не говоря уж о том, чтобы одеть Терри.
Ему удалось дойти до своей спальни, не наткнувшись ни на Криса, ни на Винсента. Уложив Терри в постель, он чуть ли не бегом вернулся в гостиную, чтобы забрать одежду. Бастьен понимал, что Терри просто сгорит от смущения, если поутру мужчины увидят их вещи, разбросанные по полу, - ведь они сразу догадались бы, что здесь происходило. Так что не стоило подвергать ее чувства такому испытанию.
Возвращаясь в спальню, Бастьен еще издали увидел Криса, барабанившего в его дверь. Боясь, что грохот разбудит Терри, Бастьен ускорил шаг. В последний момент он вспомнил о ворохе одежды в своих руках - причем сверху находился кружевной бюстгальтер Терри. Бастьен тут же спрятал вещи за спину и, не стесняясь собственной наготы, подошел к редактору.
- Крис, какого черта? - прошипел он. - Что ты здесь делаешь?
- А… Бастьен? - Редактор обернулся. Он уже собирался что-то сказать, да так и замер с раскрытым ртом. Какое-то время он таращился на голого хозяина, потом, судорожно сглотнув, пробормотал: - Что это с вами мистер Аржено? И ваш брат тоже ведет себя странновато. Может быть, вы члены клуба нью-йоркских нудистов, для которых правила приличия вообще не писаны?
Бастьен уже хотел прикрыться одеждой, но тут же вспомнил о белом кружеве бюстгальтера, поэтому не стал закрываться - стоял, заложив руки за спину.
- Не обращай внимания, - пробурчал он, нахмурившись. - Лучше скажи, почему ты стучишь в мою дверь в такую рань? - Он бросил взгляд на наручные часы. - Еще только четыре утра.
- Ох, да-да… - закивал редактор, вспомнив о цели своего раннего визита. Прижав ладонь к животу, он со вздохом проговорил: - Что-то я не слишком хорошо себя чувствую. И я хотел спросить, нет ли у вас в доме какого-нибудь лекарства, чего-нибудь типа антацида. Похоже, вчерашняя запеканка не хочет приживаться в моем желудке.
Внимательно посмотрев на редактора, Бастьен заметил, что тот действительно был очень бледен. Принюхавшись, он уловил запах какой-то кислятины в дыхании Криса.
- Запеканка не просто не прижилась, не так ли? - спросил он, еще больше помрачнев. - Тебя вырвало, верно?
- Несколько раз, - признался редактор.
- Есть боли в желудке или понос?
Крис поморщился вместо ответа, и Бастьен утвердительно кивнул.
- Так я и думал, - проворчал он. - Иди одевайся, Крис.
- Я-то как раз одет, - язвительно заметил Крис.
- Одевайся для выхода из дома, - пояснил Бастьен. Он взглянул на шорты и футболку редактора - тот, очевидно, натянул их перед тем, как выйти в коридор. - Поедешь в больницу, ясно?
- Я уверен, что нет необходимости ехать в больницу, - запротестовал редактор.
Бастьен изобразил удивление.
- Крис, но у тебя все симптомы пищевого отравления. Учитывая же твое невезение в последнее время… К тому же ты ел совсем недавно, а уже такая сильная реакция. Могу предположить, что дальше будет только хуже. Поверь, дело очень серьезное. Так что иди одевайся.
Что-то пробормотав себе под нос, редактор развернулся и направился в свою комнату. Бастьен дождался, когда тот исчезнет из виду, и только после этого открыл дверь своей спальни. И он нисколько не удивился, едва не столкнувшись с Терри, стоявшей у порога. Правда, наготу свою она прикрыла - завернулась в широкую простыню. Покусывая губу, она с беспокойством поглядывала на Бастьена, - очевидно, Крис все-таки разбудил ее своим стуком. И по всей вероятности, Терри слышала их разговор.
"Ну и хорошо, - решил Бастьен. - Значит, не придется объяснять, что случилось".
Глава 13
- Значит, пищевое отравление.
Бастьен утвердительно кивнул.
- Черт бы его побрал, - проговорил Винсент. - Этот парень - настоящее несчастье. Ну как же так? Всего за одну неделю трижды побывать в больнице…
Терри ерзала на стуле, молча глядя на сидевших рядом с ней мужчин.
- Неужели прошла всего лишь неделя? - спросила она неожиданно.
Винсент взглянул на нее с удивлением:
- Ну да, неделя. Ты думала, больше? Ведь сегодня пятница, не так ли? А Кейт привезла его в прошлую пятницу. Получается, что он пробыл у нас ровно неделю. - Бросив взгляд на часы, висевшие на стене отделения "скорой помощи", Винни добавил: - Господи, в такую рань… Ну почему он не мог отравиться в более подходящее время?
Терри тоже взглянула на часы. Было шесть утра - действительно очень рано. И сейчас действительно была пятница. Следовательно, она находится в Нью-Йорке уже неделю. Вернее - всего лишь неделю. О Боже, выходит, она познакомилась с Бастьеном только семь дней назад! А казалось, прошла целая жизнь. И сейчас она даже не могла вспомнить, какой была ее жизнь без этого человека, - как будто он всегда находился с ней рядом.
- Пищевое отравление, - снова пробормотал Винсент, покачивая головой. - Как этому парню удалось дожить до своих лет? Но до тридцати он точно не доживет.
- Думаю, ему уже лет тридцать, - заметила Терри.
- В самом деле? - удивился Бастьен.
Терри задумалась. В одном из своих недавних писем Кейт упоминала, что была на дне рождения Криса Киза. Но вот сколько ему исполнилось? Пожав плечами, она пробормотала:
- Во всяком случае, ему около тридцати.
- Ну… тогда он не доживет до тридцати пяти, - заявил Винсент.
Терри с улыбкой заметила:
- Кейт несколько раз упоминала о нем в своих письмах. Но она никогда не писала, что его преследуют несчастья. Я думаю, он просто попал в какую-то полосу невезения.
- Полоса невезения? - Актер рассмеялся. - Видишь ли, Терри, невезением можно назвать мелкие неприятности вроде каких-нибудь ушибов. А этот парень - настоящая катастрофа. Да-да, мистер Катастрофа - вот его подлинное имя.
Терри тихонько рассмеялась, потом сказала:
- Наверняка все дело в запеканке. Мы все пробовали доставленные нам блюда, но всего ели понемногу. И только Крис съел много. Причем это была именно запеканка из цыпленка.
- А мы с тобой съели целый бисквитный торт, - напомнил ей Бастьен, понижая голос до интимного шепота.
Терри покраснела. Слова Бастьена оживили в памяти эпизоды минувшего вечера.
- Но ты права. Только Крис ел запеканку, - добавил Бастьен. - Мы лишь откусили по маленькому кусочку. Между прочим, она тебе очень не понравилась.
- А ты, кажется, сказал, что в ней есть что-то такое, к чему ты не привык, - напомнила Терри.
- Да, сальмонелла, - с ухмылкой заявил Винсент. - Это то, что тебе не понравилось, Бастьен, и то, к чему никак не можешь привыкнуть. - Окинув взглядом посетителей, сидевших в комнате ожидания, Винни спросил: - Как думаете, они еще долго его там продержат?
Бастьен пожал плечами:
- Надеюсь, не слишком долго. Я бы не возражал немного поспать.
- Я, между прочим, тоже должен выспаться. Перед поездкой мне необходимо хорошенько отдохнуть.
Терри вопросительно посмотрела на Винсента:
- Перед какой поездкой?
- Сегодня днем я на весь уик-энд уезжаю домой, в Калифорнию, - сообщил актер. - Не хочу терять связь с родными местами.
- Правда? - Бастьен с любопытством посмотрел на кузена. - И как же ее зовут?
- Я говорил про связь с родными местами, а не о женщине.
- Угу, - с усмешкой кивнул Бастьен. - Так как же ее зовут?
Винсент внимательно посмотрел на Бастьена, потом, ухмыльнувшись, поднял руки, признавая свое поражение.
- Ты прав, дорогой кузен, но ты ее не знаешь. Так что пока обойдемся без имен.
Бастьен хотел что-то сказать, но тут в комнату ожидания вошла немолодая женщина в белом халате. Взглянув на бумаги, которые держала в руках, она спросила:
- Кто тут Бастьен Аржено?
Бастьен тут же подошел к ней, и они о чем-то негромко заговорили. Терри и Винсент с минуту наблюдали за ними, молча переглядываясь. Женщина направилась в приемный покой, и Бастьен тотчас же последовал за ней.
- Как ты думаешь, в чем там дело? - спросил Винсент, покосившись на Терри.
Она тихо вздохнула:
- Понятия не имею. Но похоже, отравление очень серьезное. В противном случае к нам вышел бы Крис, а не эта дама, верно?
Винсент молча кивнул. Было ясно, что им оставалось только одно - ждать. Минута проходила за минутой, а Бастьен с Крисом все не появлялись. Оглядывая комнату ожидания, Терри почему-то ужасно нервничала, хотя жизни Криса, по-видимому, ничего не угрожало - его просто сильно тошнило, не более того. Винсент же, сидевший с ней рядом, упорно молчал, так что Терри оставалось лишь рассматривать голые стены и убогую меблировку комнаты ожидания, от стен которой исходил отвратительный больничный запах.
Терри терпеть не могла больницы. Для нее они ассоциировались прежде всего со смертью. Двое ее самых близких людей - мать и Йен - испустили последний вздох именно в больнице. И в обоих случаях ей пришлось пережить настоящий кошмар. Она беспомощно наблюдала, как они умирали долгой мучительной смертью, которой предшествовали страдания, бесчисленные унижения и утрата чувства собственного достоинства. Терри сделала глубокий вдох - и тут же шумно выдохнула, когда в ноздри ее ворвался ненавидимый ею запах. "Наверное, во всех больницах мира один и тот же запах", - подумала она с тяжким вздохом.
- А вот и он.
Голос Винсента прервал ее горестные воспоминания, и Терри, подняв глаза, увидела, что к ним идет Бастьен.
- Они оставляют его на ночь, - сообщил он поднявшимся ему навстречу Винсенту и Терри.
- Неужели все так плохо? - спросила она.
- Нет, я так не думаю. Но у Криса сильное обезвоживание, и ему поставили капельницу. Однако врач сказала, что все будет хорошо. Просто врачи решили оставить парня в больнице на всякий случай, как они сказали, на несколько дней.
- Слава Богу, - пробормотала Терри. Решение врачей казалось ей вполне разумным.
- Значит, мы уходим? - спросил Винсент. - Или нужно еще что-то сделать? Может, мы должны подписать какие-нибудь бумаги?
- Нет, у Криса неплохая страховка. Так что мы уходим.
Бастьен взял Терри за руку и повернулся к двери.
Они молча шли к машине. Ночь получилась очень долгой, и все они ужасно устали. По крайней мере Терри подозревала, что мужчины устали, - она-то сама совершенно обессилела. До того как ее разбудил стук в дверь, ей удалось вздремнуть лишь несколько минут, и этого, конечно, было недостаточно. Перед отъездом в больницу Бастьен уговаривал ее остаться дома и поспать, но Терри знала, что не сможет заснуть, пока не выяснится, что с редактором. Ожидание в больнице - не самое веселое дело, но она по крайней мере будет в курсе происходящего, а это гораздо лучше, чем томиться от неизвестности в пустых комнатах пентхауса.
Но Терри очень удивилась, когда Винсент заявил, что хочет ехать с ними. Бастьен так кричал на беднягу-редактора, отказывавшегося ехать в больницу, что разбудил своим криком кузена. Тот накинул халат и, отчаянно зевая, вышел из своей комнаты, чтобы узнать, что происходит. И сразу же решил, что вместе со всеми отправится в больницу. Несмотря на язвительные замечания в адрес невезучего, Винсент искренне переживал за парня.
В машине, по дороге в пентхаус, Терри почти сразу же уснула. Когда же они приехали, она попыталась сама добраться до лифта, но это было не так просто - Терри засыпала на ходу. Тогда Бастьен подхватил ее на руки и понес к лифту.
- Она совсем обессилела, - услышала Терри слова Винсента. - Что ты сделал с бедной девочкой?
Ответа Бастьена она не слышала. Уткнувшись носом в его широкую грудь, Терри снова погрузилась в сладкую дремоту.
- Вот сюда, милая, - снова послышался голос Бастьена. Потом она почувствовала, что он уложил ее на что-то мягкое и начал расстегивать ее блузку.
Терри подумала, что неплохо бы сесть, чтобы хоть немного помочь Бастьену, но даже на это у нее не было сил. Она лежала, то погружаясь в глубокий сон, то на мгновение возвращаясь в реальность, а он - неспешно и очень осторожно - раздевал ее. Снял сначала блузку и бюстгальтер, затем джинсы и трусики, и все это время он нашептывал ей ласковые слова.
- Вот и все, - сказал он через некоторое время.
Терри же сладко зевнула, прижалась щекой к прохладным хрустящим простыням и что-то промурлыкала в ответ. В следующую секунду она уже крепко спала. Бастьен с минуту любовался ею, обнаженной, затем осторожно накрыл ее одеялом.