– Может быть, обратиться за общественной субсидией? Я слышал, такое приветствуется.
Эмили с трудом проглотила крекер с кусочком сыра.
– За субсидиями требуется обращаться в строго определенное время, – объяснила она, беря еще один кусочек сыра. – Не успел вовремя подать бумаги – жди до следующего года. В этом году я не успела. Моя подруга Бэт – а она бухгалтер – готовит бумаги, чтобы воспользоваться субсидией в следующем году. Мне понадобятся станки для работы по дереву, а еще профессиональная кухня. Все остальное, не требующее больших затрат, я смогу приобрести на распродажах в магазинах Канзас-Сити.
– А как вы собираетесь оплачивать страховку, налоги и услуги? – спросил он, отщипывая веточку винограда.
– В этом году из копилки. В следующем… подумаю. Может быть, частично из субсидии.
– А у вас действительно есть копилка, – спросил он, протягивая ей виноград, – или вы называете так имеющиеся в вашем распоряжении инвестиции?
– Это мои личные сбережения, находящиеся в надежном банке.
– Под два процента в год?
– Понятия не имею. Кажется, в прошлом году это принесло мне долларов двадцать дохода.
– Ясно, что могло бы быть и больше.
– Если вы намекаете на то, что я, помимо всего прочего, могла бы научиться выгодно играть на Фондовой бирже… простите, с меня достаточно и того, что я осваиваю циклевку полов.
– Я видел вас с циклевочным агрегатом. Вам… надо очень поучиться.
– А после этого освоить водопроводные и плиточные работы, – подхватила девушка.
– Это должны делать профессионалы.
– Согласна. Но в данный момент не могу тратить деньги на долгосрочные работы.
– Существует такая вещь, как поденная…
Эмили фыркнула и поперхнулась кожицей винограда.
– Если только вы сами вызоветесь делать это, – с трудом произнесла она. – Я совершенно не представляю как.
Протянув Эмили одной рукой свой бокал, он другой осторожно похлопал ее по спине.
– Спасибо, – прохрипела она, чувствуя себя законченной идиоткой.
Не отодвигаясь и не убирая руки с ее спины, Коул достал свой мобильный телефон, нажал большим пальцем на кнопку и приложил трубку к уху.
– Привет, Джейсон, – произнес он через секунду. – Что собираешься делать сегодня вечером?
Последовала пауза, в течение которой Эмили с трудом удалось сдержаться, чтобы не прислониться к Коулу и не положить голову ему на плечо.
– Хорошо, – вновь заговорил он. – Мне нужно переправить сюда мои железяки. Если что, найми грузовичок.
Девушка сделала глубокий вдох и решила, что его одеколон должен быть объявлен вне закона. На худой конец его следует выдавать только по рецептам.
– Отлично. В восемь. И спасибо тебе. – Коул убрал телефон со словами: – Ну вот, мисс Рейне. Можете считать, что нашли инвестора.
– А я смогу отблагодарить вас?
– Думаю, плата не будет слишком суровой.
О господи! Эмили таяла от этого его тихого рокочущего голоса. Она сделала медленный вдох и едва удержалась, чтобы не прижаться к его руке.
– Проясните, какого рода плату мы обсуждаем.
Коул наклонил голову и приблизил свои губы к ее губам. Эмили закрыла глаза и перестала дышать. Она покачнулась и обвила рукой его шею, чувствуя разливающееся по всему телу тепло.
Он слегка откинул голову назад, заглянул ей в глаза и с понимающей улыбкой спросил:
– Круче, чем вы ожидали?
На самом деле это и близко не было к тому, чего ей неожиданно захотелось. Даже не захотелось – понадобилось.
– Еще никогда не оплачивала счета с таким удовольствием, – ответила девушка, ероша волосы на его затылке и надеясь, что он будет действовать дальше.
И чем скорее, тем лучше.
– Да? – прошептал он, взял бокал из ее руки и, не глядя, поставил на стол. – Хотите заплатить по счету вперед?
– С удовольствием, – согласилась она.
Он хмыкнул, обнял ее за талию и прижал к себе. Девушка почувствовала, как ее охватила страсть.
Заиграла мелодия.
– Извините. – Коул схватил свой телефон. – Привет, бабушка. Что случилось?.. Да, приедет… Да, очень мило с его стороны, что он сказал тебе.
У нас проблемы.
– Нет, конечно, нет. Мы не можем ничего отложить до другого раза. Уже еду.
С тяжелым вздохом Коул убрал телефон в карман. Эмили избавила его от необходимости признать, что сегодня не их время. Она немного отстранилась и спросила:
– Вас позвали домой, чтобы подготовиться к приезду Джейсона?
Он снова тяжело вздохнул и встал.
– Бабушка не может допустить, чтобы Джейсон увидел дом в таком беспорядке. И ей необходимо испечь пирог, сменить полотенца в ванной, подготовить вторую гостевую комнату, и так далее, и тому подобное.
Эмили тоже встала.
– Я бы дорого заплатила за то, чтобы увидеть вас в домашнем переднике.
– А в чем еще?
– Абсолютно без всего.
Он заморгал и ухмыльнулся, подняв бровь.
– Это я бы с удовольствием. – Эмили засмеялась, а он спросил: – Сколько времени требуется на то, чтобы испечь пирог и сменить полотенца?
– Больше, чем вы надеетесь, – смеясь, ответила Эмили, обошла вокруг кофейного столика и направилась к двери. – Но я сделаю скидку на дождь. Чек можно будет оплатить в любое время.
Девушка услышала, как он что-то пробормотал себе под нос.
– Вот. – Она открыла дверь и протянула ему ключи от своей машины. – Возьмите мой "ровер", чтобы доехать до Иды. Вы утонете, если пойдете пешком. Машину вернете утром.
– Спасибо.
Хмуро взглянув на ключи, Коул поднял глаза на Эмили. Он словно прикидывал, поцеловать ли ее перед уходом.
– Увидимся завтра, – сказала она.
Усмехнувшись, он кивнул и пошел к лифту, бросив ей через плечо:
– Буду ждать с нетерпением.
Девушка закрыла за ним дверь и прислонилась лбом к дверному косяку. Завтра. Я смогу подождать до завтра, уверила она себя. Я должна подождать. Потому что, если Ида застигнет ее влезающей в окно спальни Коула среди ночи, сердце благовоспитанной старушки не выдержит.
Глава четвертая
Бледно-серый свет пробивался сквозь окна. Эмили поежилась. Добрый час она буквально смахивала потоки воды с входной двери и одновременно отвечала пяти электрикам на тысячу вопросов по поводу миллиона деталей… Девушка взглянула на свои наручные часы и зевнула. Семь минут. Всего семь минут прошло с того момента, как она проверяла время. Интересно, когда Коул собирается прийти?
– Когда придет, тогда и придет, – пробормотала она, сняла часы и убрала их в ящик с инструментами.
Надо чем-то заняться пока. Что, Может быть ужаснее, чем если тебя застанут возле телефона в ожидании звонка!
Эмили внимательно посмотрела на старый разбитый витраж, лежащий перед ней на столе, взглянула на рисунок, размышляя над тем, в каком порядке изначально были расположены маленькие кусочки стекла. Потом взяла инструменты и принялась за работу, восстанавливая рисунок, созданный неизвестным художником больше века назад.
– Извините, что приходится вас побеспокоить, мисс Рейне.
Она подняла глаза и улыбнулась электрику. Кажется, его звали Майк.
– Никакого беспокойства. Чем могу помочь?
– Я о проводке для столярной мастерской… Вы хотите две розетки или четыре?
– А как вы бы посоветовали?
– Я бы сделал четыре.
– Ну, значит, ставьте четыре.
– Ладно. – Он сделал пометку в блокноте. – Сейчас проверю, не надо ли еще чего спросить, чтобы вас опять не побеспокоить.
Электрик стал просматривать записи, а Эмили продолжила свою работу.
– Я думал, что у вас должен быть сегодня урок циклевки.
Улыбнувшись, девушка подняла глаза и увидела подходившего к ним Коула Престона.
– Доброе утро, – сказала Эмили, задумавшись о том, не приходило ли ему в голову стать моделью.
Не каждый мужчина будет выглядеть на миллион долларов в брюках защитного цвета и бледно-голубой рубашке.
– Доброе утро.
Коул остановился на почтительном расстоянии от нее и бросил ключи от ее машины возле ящика для инструментов.
– Пока все, мисс Рейне. Спасибо, – сказал электрик.
– Не стесняйтесь спрашивать, если возникнут какие-то вопросы, – проговорила она вслед ему и снова повернулась к Коулу. – После того как осушила море в фасадной части здания сегодня утром, я попыталась включить циклевочный агрегат, но он не желает работать. Все слишком сырое. Дожди должны прекратиться завтра. А пока все не высохнет, речи не может быть ни о какой циклевке пола, ни о какой покраске, ни о каких витражах и, конечно, ни о каком безе.
– Безе?
– Сладости из взбитых белков, – объяснила Эмили. – Белки невозможно хорошо взбить при высокой влажности. И глазурь тоже сделать невозможно. Хотя должна признаться, что и в самую лучшую погоду мне никогда не удавалось сделать глазурь быстрее чем за пятнадцать минут.
Коул сдвинул брови, сдерживая улыбку.
– А вы полагаете, мне когда-нибудь удавалось? Век живи – век учись. – Он переключил внимание на одного из электриков, который, пятясь, разматывал большую катушку с желтым проводом. – Я. вижу, эти молодые люди не боятся работать в сырости.
– Они протягивают новый электрический провод. Клянутся, что он обесточен.
Коул снова внимательно взглянул на нее.
– Так над чем вы работаете? – спросил он, затем подошел к столу и уставился на разбитый витраж.
– Это заказ от одной пары из Миннеаполиса, – объяснила Эмили, с наслаждением вдыхая чудесный запах его одеколона. – Они решили отреставрировать старый особняк Викторианской эпохи, и Смитсоновский институт направил их ко мне. Поскольку я не могу поехать в Миннеаполис и реставрировать витражи на месте, они сняли их и прислали мне сюда. Деньги не вопрос для этих людей.
– Это заметно. Похоже, работа сложная. Судя по всему, витражам здорово досталось.
– Очевидно, особняк пустовал последние лет тридцать. Вандалы поработали над ним, а потом какой-то умник решил, что хорошо бы вынуть витражи из рам и хранить в сыром подвале. И что заставляет людей разбивать стекла… – Она покачала головой, а потом улыбнулась. – Мне потребуется много времени и материалов. Стекла для реставрации стоят очень дорого, но, когда эти витражи вернутся домой, они будут смотреться как новые.
– Их отправка обойдется дороже, чем ремонт.
– Я уже сказала вам, что затраты не обсуждаются. Кстати, к вопросу о деньгах, – поспешно добавила она. – Я так и не поняла вчера вечером, как мне расплачиваться за ту работу, которая будет делаться для меня благодаря вашему посредничеству?
– Не беспокойтесь об этом сейчас. Я открыл отдельный счет и перевел вам для начала десять штук прошлым вечером.
– Десять? Я в состоянии заплатить больше чем десять долларов. Не такая уж я бедная. – Эмили усмехнулась и добавила: – Я только кажусь такой.
– Десять тысяч.
– Это слишком большой долг, – запротестовала она. – И хотя я вам очень признательна, у меня есть двадцать тысяч на счету, из тех, что прислал Таинственный Санта, которые…
Подняв руку, Коул остановил ее.
– Никогда не рискуйте суммой, которую не можете позволить себе потерять, – ласково, но твердо посоветовал он. – Если ваши двадцать тысяч превратятся в дым, вы не сможете сделать здесь новую крышу. Я дал вам взаймы. Мне это несложно. Дело уже сделано.
Ей ничего не оставалось, как поблагодарить его.
– Спасибо.
Он улыбнулся.
– Пожалуйста. Поскольку дело сделано…
– Так сколько у меня в наличии?
– Я положил вам деньги до утреннего открытия биржи, – с видимым удовольствием сказал он. – Пока это игра на акциях, вложенных в производство нефти и пшеницы, но по моему указанию брокеры займутся и продажей автомобилей, как только это станет прибыльно.
Эмили даже не пыталась вникнуть в смысл сказанного. Девушка знала, что это совершенно бесполезно. Она наклонилась к Коулу и прошептала:
– Никогда не слышала, как звучит китайский язык. Оказывается, очень сексуально.
Коул засмеялся, а потом сказал, широко улыбаясь:
– Мы надеемся, что банки понесут большие убытки и…
– Но это не очень благородно.
– Благородство не является стратегией инвестиций, – ответил он, усмехнувшись. – Предвидеть повышение или понижение на биржах – вот в чем стратегия.
Эмили нахмурилась.
– А как вы что-то заработаете, если акции, которыми вы владеете, упадут в цене?
– На самом деле это очень простая математика, – сказал он со вздохом.
– Никакая математика не может быть простой.
– Да нет, на бирже зарабатывать легко, если только вы правильно угадали тенденцию и не покупаете акции по цене более высокой, чем та, по которой вы их продавали. В противном случае останетесь не только без рубашки, но и без штанов, носков и нижнего белья к тому же.
– О! Настоящий биржевой стриптиз, – сказала она, с удовольствием представив себе Коула Престона в конце дня неудачной торговли.
С сияющими глазами, сдерживая улыбку, он откашлялся и сказал:
– Но мы делаем ставку на то, что цены на нефть и пшеницу будут расти…
И Коул пустился в подробные объяснения. Эмили вновь ничего не поняла.
– О, снова этот китайский язык, – сказала она плачущим голосом. Девушка расстегнула пуговицу на блузке и стала обмахиваться. – Мне не хватает воздуха.
– Мне тоже, – признался Коул. – Когда ваши электрики собираются уйти на обед?
– Сегодня они работают без обеда и перерывов, потому что им надо все закончить, чтобы завтра приступить к другому заказу.
Он вдруг поднял голову и встретил ее взгляд. Его глаза горели неприкрытым желанием.
– Хотите поехать домой к моей бабушке и взглянуть на мой рабочий стол? Так вы бы лучше поняли специфику моей работы.
– Может, вы хотели спросить девушку, не хочет ли она взглянуть на ваши картины, например? – поддразнила она, продолжая обмахиваться. – А то рабочий стол…
– В данном случае это точный перевод.
– Насколько я понимаю, Ида сегодня в клубе?
– И собирается целый день играть в бридж.
– Я с удовольствием взгляну на ваш рабочий стол, – произнесла она мягко. – Только сначала все выключу и уберу. Это займет пару минут, не больше.
Говоря это, Эмили наклонилась и выдернула шнур из розетки. Девушка почувствовала, как его руки скользят по ее бедрам, обтянутым джинсами, и у нее перехватило дыхание. Ощутив внутреннюю дрожь, она выпрямилась и взглянула на него через плечо.
– Только попробуйте сделать так еще раз, – сказала она хриплым голосом.
– Жизнь должна быть приключением, – напомнил он ей. – Легкий риск…
– Рисковать – это нормально. Выставлять себя с дурной стороны – совершенно иное дело.
– Тогда перестаньте так наклоняться. Я же живой человек!..
Она тоже.
– Сейчас только возьму свою сумочку, и мы пойдем.
– Она вам не понадобится.
Интересно, что он имел в виду, думала Эмили, идя вслед за ним к лифту.
Она нажала на кнопку. Еще не успели закрыться двери, как Коул вдруг радостно объявил:
– А у меня идея! – и потянулся к кнопкам.
– Нет! – закричала она и схватила его за руку, сразу поняв, что он задумал и почему. – Сейчас раздастся сигнал тревоги. А он громкий.
Коул отдернул руку и с сожалением пробормотал:
– Черт. Какая была потрясающая идея!
– Действительно, – согласилась Эмили, тяжело вздохнув. – В самом деле хорошая.
Коул взглянул на девушку. Его широкая улыбка сказала обо всем. Он явно был поражен ее честным ответом.
– А этот сигнал тревоги никак нельзя отключить?
– Можно, конечно, но не в данный момент и не изнутри.
– Я займусь этим вопросом, когда мы вернемся, – пообещал Коул, когда лифт опустился на первый этаж и двери открылись.
– Только для вашего сведения, – сказала Эмили. – В моей версии фантазии на мне был бюстгальтер, короткая юбочка и туфли на шпильках.
– Да? И насколько короткой была эта юбочка?
– Если бы мне пришлось наклониться, – сказала она спокойно, выходя впереди него из лифта, – вы бы увидели, что я без трусиков.
Коул застыл на месте. Эмили подождала, пока он придет в себя. Когда они подошли к входной двери, он спросил:
– Как вы думаете, до какого времени здесь задержатся электрики?
– Они сказали, что часов до семи, – ответила Эмили, когда они вышли на улицу. – Подождите секундочку.
Она окликнула рабочего, который вытаскивал коробку из старенького фургона:
– Джон!
– Да, мэм?
– Не сможете ли вы отсоединить сигнал тревоги в лифте? Когда я перевожу вещи с этажа на этаж и должна держать двери открытыми какое-то время, этот рев сводит меня с ума.
– Я сделаю это прямо сейчас, мисс Рейне.
– Спасибо, Джон. Я скоро вернусь. В случае если возникнут какие-то проблемы, у меня с собой телефон.
– Это было умно, – сказал Коул, распахивая перед ней дверцу автомобиля.
– Мне совсем не хотелось, чтобы мы с вами спустились в подвал, где мне пришлось бы держать фонарик, пока вы бы размышляли над тем, какую пробку вывинчивать.
Коул засмеялся, захлопнул пассажирскую дверцу, обошел вокруг машины и уселся за руль. Они выезжали с парковки, когда он спросил:
– А что было на мне в вашей версии-той фантазии?
– Широкая улыбка.
– Это понятно. А помимо этого?
– Сейчас вспомню. – Эмили откинулась на спинку роскошного кожаного сиденья и закрыла глаза. – Серый костюм. Белая рубашка. Красный галстук. – Она улыбнулась. – Интересно. – Открыв глаза, она повернулась к нему. – Нижнего белья на вас тоже не было.
Он усмехнулся.
– Я оценил буйство вашего воображения.
Они подъехали к дому бабушки. Коул вышел из машины. Эмили не стала дожидаться, когда он галантно распахнет для нее дверцу. Мгновение спустя она поднялась вслед за Коулом по лестнице и вошла в дом Иды.
Едва переступив порог, она сразу заметила, что гостиная ее пожилой подруги полностью преобразилась. Буфет, всегда стоявший у дальней стены, исчез вместе с серебряным подсвечником и фарфоровыми статуэтками, стоявшими на нем. На месте буфета возвышался огромный, но вместе с тем изящный и совсем не выглядевший современным письменный стол со стулом. А на столе… Эмили сосчитала… семь светящихся мониторов и два лазерных принтера!
– Господи боже! Коул! В магазине компьютерной техники была распродажа? Или все это взято напрокат?
– Это мой дорожный набор, – объяснил он. – Только самый минимум. – Он взял ее за руку и подвел к главному компьютеру. – Хотите посмотреть, каков баланс вашего счета на данный момент?
– Я и так представляю, сколько уже должна вам за ваше руководство.
Когда Коул остановился перед письменным столом, Эмили обняла его за талию. Он положил руку ей на плечо и, подняв бровь, взглянул на нее.
– Я считаю, что должна полностью выполнять взятые обязательства, – сказала она вкрадчиво.
Он наклонил голову. С бьющимся сердцем Эмили закрыла глаза и слегка приоткрыла губы. Компьютер звякнул. Она пошатнулась, а Коул быстро отпрянул.