- Да, - сухо ответила я. - Я знаю, что такое EL. Я смотрела сериал "Скорая помощь".
Скаут фыркнула.
- В таком случае, тебе лучше радоваться, что ты подцепила меня, чтобы я рассказала тебе правду о Чи-городе. Здесь не только красивые доктора и медицинские драмы, так-то, - она помахала рукой в воздухе. - В любом случае, в Монклер есть программа типа "погрузись-в-большой-город". Ну, ты знаешь, сельская мышка первый раз в большом городе, что-то в этом духе.
- Сразу видно, что Фоули на них нет, - заметила я. Принимая во внимание все, что мне стало о ней известно уже сейчас, я предположила, что она не выпустит нас из виду настолько, чтобы мы могли "погрузиться" в Чикаго.
- Да уж, без шуток, - согласилась Скаут. Она отодвинула стул и взяла свой поднос. - Теперь когда мы сыты по горло едой и НЗД, пошли-ка найдем наши имена.
Хотя я не имела представления, о чем говорит подруга, я допила свой апельсиновый сок и последовала за ней.
- Наши имена? - поинтересовалась я, в то время как мы просунули наши подносы в окошко в конце прилавка для раздачи.
- Традиция в Св. Софии, - ответила девушка. Я вышла следом за ней из столовой, обратно в главное здание, а затем через другой коридор в еще одно готическое здание, в котором, как объяснила Скаут, находились классные комнаты.
Когда мы протиснулись через еще одни двойные двери в само здание, мы оказались среди огромного количества одетых в клетчатое девчонок, визжащих перед тремя рядами шкафчиков. Это не были обычные школьные шкафчики - металлические с вмятинами спереди, налепленной жвачкой и остатками наклеек внутри. Эти были сделаны из блестящей древесины. На них были вырезаны выемки и на верхних, и на нижних шкафчиках так, что они подходили друг к другу как части мозаики.
Очень дорогая мозаика, подумалось мне. "Навозная жижа" или нет, но Св. София не боится тратить денежки.
- Твое им будет на твоем шкафчике, - прокричала мне Скаут сквозь шум, издаваемый девчонками помладше и постарше, которые скандировали имена на табличках, пытаясь найти свой шкафчик, в котором будут храниться их книги и принадлежности в течение следующих девяти месяцев.
Хмуро разглядывая, эту толпу визжащих подростков я не была уверена, что поняла из-за чего вся эта суета.
Я смотрела, как Скаут маневрирует среди девушек, потом заметила, что белокурые волосы прыгают вверх и вниз над толпой, а одна рука поднята вверх, в то время как она (по-моему мнению) пыталась привлечь мое внимание.
Сжимая ремешок своей сумки, я протиснулась сквозь толпу к подруге. Она вся светилась: одна рука на бедре, а другая прижата к одному из верхних шкафчиков. Серебряная табличка с именем посреди всего этого дерева вишневого цвета несла единственное слово: "СКАУТ".
- Здесь написано "Скаут"! - сказала она, светясь как гордый родитель новорожденного младенца.
- Так это же твое имя, - напомнила я девушке.
Скаут потрясла головой, затем пробежала пальцами по серебряной пластине с именем.
- Это первый раз, - объяснила она, и в ее глазах появилась легкая дымка мечтательности, - когда здесь не написано "Милисент". Только ученицы двух последних классов имеют право на деревянные шкафчики.
Скаут кивнула головой на конец коридора, где шкафчики опять сменялись белыми эмалированными металлическими с вентиляционными отверстиями в дверце - классика старшей школы.
- Итак, тебя повысили?
Подруга кивнула.
- Я провела здесь четыре года, Лил, запихивая книги в одну из тех крохотных штуковин, ожидая, когда же получу деревянный, - я издала типичный злобный смешок, - и День В.
- День В?
- День Выпускного. Первый день моей свободы от Фоули и Св. Софии, и звездной команды. Я составляла планы на День В четыре года, - она слегка ударила костяшками пальцев по дверце шкафчика, когда вокруг нас, словно стайка птичек, закружились девушки. - Четыре года, Паркер, и я получила серебряную табличку с именем. Серебряную табличку, которая означает, что мне осталось всего два года до Дня В.
- Да, ты настоящий шизик.
- Лучше быть собой, хоть и немного со странностями, чем пытаться втиснуться в шаблон звездной команды.
Ее взгляд внезапно потемнел. Я оглянулась назад как раз во время, чтобы заметить команду местных звезд, проходящую по коридору. Ученицы младших классов школы Св. Софии с выражением благоговения на лицах расступались, когда Вероника, Эми и Мэри Кэтрин проплывали по холлу, окутанные своим самодовольством. То, что они были пока в предпоследнем классе - еще год отделял их от полного старшинства - казалось, не имеет для них значения.
- Да уж, лучше быть собой, - согласилась я, затем опять посмотрела на Скаут, которая продолжала массировать свою табличку с именем. - А мне полагается шкафчик?
- Только лучший, - улыбнулась она, и указала ниже. "ЛИЛИ" было выбито прямыми заглавными буквами на серебряной пластине, формой напоминающей штат Миссисипи.
- Если аромат твоих грязных физкультурных носков достигнет моего шкафчика, то ты круто попала, Паркер.
Скаут сняла с шеи ленточку со своим ключом от комнаты и вставила его в замок шкафчика. Он распахнулся, открывая нашему взору три полки из такой же блестящей древесины. Она изобразила презрительный смешок.
- Это самая великолепная вещь, которую я видела в жизни. Какая роскошь! Какой декаданс!
Я фыркнула. Затем, осознав, что место перед шкафчиками начинает очищаться от учениц, я пихнула руку подруги
- Пошли, шизик. Нам надо добраться до класса.
- Хватит меня хвалить, Паркер. Ты вгоняешь в краску, - она запихнула лишние книги в свой шкафчик и опять закрыла дверцу. Покончив с этим, Скаут посмотрела на меня. - Скорей всего нас уже буду ждать. Лучшее, что мы можем сделать - это почтить их нашим присутствием.
- Так давай осчастливим их.
- Всенепременно, - поддакнула она, и мы отправились.
Разобравшись со шкафчиками (хотя свой я даже не открыла - было что-то успокаивающее в том, чтобы держать книги в руках), я использовала нашу короткую прогулку по главному коридору здания, где располагались классные комнаты и первое занятие по истории искусства, чтобы выжать еще немного информации из Скаут. Уверенная, что сначала лучше узнать самое интересное, я начала с уловки Виктории за завтраком.
- Ну и, - сказала я, - так как ты мне так и не ответила, я попробую снова. Расскажи мне про Майкла Гарсиа.
- Он друг, - ответила Скаут, поглядывая на номера, вырезанные на деревянных дверях аудиторий, мимо которых мы проходили. - Просто друг, - добавили она, прежде чем я потребовала продолжения. - Я не встречаюсь с парнями из Монклер. Одного представителя частной школы в семье достаточно.
Было ясно, что это еще не вся история, но девушка остановилась перед дверью, и я поняла, что времени для разговоров больше нет. Затем, подруга обернулась и посмотрела на меня.
- А у тебя есть парень там, дома?
Очевидно, у нас не было больше времени на разговоры о ней, по крайней мере. Дверь открылась прежде, чем я успела ответить, хотя мой ответ был бы: "Нет". Высокий, худой мужчина выглянул из дверного проема, бросив на нас со Скаут строгий взгляд.
- Мисс Грин, - сказал он, - и мисс..., - он приподнял брови в ожидании.
- Паркер, - просветила я его.
- Да, очень хорошо. Мисс Паркер, - он отступил в сторону, придерживая открытую дверь. - Пожалуйста, занимайте ваши места.
Мы зашли внутрь. В основном, как и в других зданиях, в классе были каменные полы и стены. Когда мы вошли, я увидела лишь несколько девушек за своими столами. Но как только я и Скаут заняли свои места - подруга села прямо за моей спиной - аудитория начала заполняться другими ученицами, в числе которых, к несчастью, оказалась и звездная команда. Вероника, Эми и Мэри Кэтрин заняли места в ряду рядом с нашим: Эми - впереди, Вероника - в середине, Мэри Кэтрин - позади них. Этот порядок привел к тому, что Вероника оказалась за соседним от меня столом. Повезло же мне.
Когда все столы были заняты, девушки стали доставать тетради или ноутбуки из своих сумок. Я не взяла ноутбук сегодня, решив, что мне хватит переживаний и без поиска розеток и проблем с системой в середине урока, поэтому я вытащила тетрадь, ручку и учебник по истории искусства из моей сумки и приготовилась учиться.
Мужчина, который нас встретил, кто, как я предположила, был мистером Холлис, так как это имя было написано от руки зелеными буквами на белой доске, закрыл дверь и направился в начало аудитории. Он выглядел в точности таким, каким вы ожидаете увидеть учителя частной школы: лысый, в вельветовых широких брюках, рубашке, застегнутой на все пуговицы, и вельветовый пиджак с кожаными вставками на локтях.
Холлис взглянул на свою трибуну, а потом поднял взгляд и просканировал комнату.
- Что есть любое искусство, как не форма для заключения мгновенно вспыхнущего и неуловимого момента, которым и является сама жизнь? - он повернулся, снял колпачок с маркера и написал заглавными буквами "УИЛЛА КЭТЕР[11]" под своим именем.
Он повернулся опять к нам, надевая колпачок на маркер и снимая его с щелкающим звуком. Нервный тик, предположила я.
- Как вы думаете, что имела в виду мисс Кэтер? Кто ответит?
- Кто, кто? Конь в пальто, - прошептал голос у меня за спиной. Я сжала губы, чтобы скрыть смешок над шуткой Скаут, а в это время Эми подняла руку.
Когда Холлис посмотрел по сторонам прежде, чем назвать ее имя, как будто в надежде, дать шанс ответить кому-нибудь еще, я догадалась, что она отвечает на многие вопросы.
- Мисс Черри, - назвал он.
- Она говорит о произведении искусства, отображающем какое-либо мгновение времени.
Выражение лица Холлиса смягчилось.
- Хорошо сказано, мисс Черри. Кто-нибудь еще? - он оглядел класс, в конце концов, остановив свой взгляд на мне. - Мисс Паркер?
Мой желудок рухнул вниз, а щеки покраснели, когда все взгляды повернулись ко мне. Неужели было неясно, что меня вызовут отвечать в первый же день обучения? Мне больше нравилось, рисовать, чем говорить об искусстве, но я решила попробовать. Мой голос казался слишком громким в наступившей тишине.
- М-м, мгновения сменяются и проходят, как мне кажется, и мы забываем о них: подробности, которые мы чувствовали в тот момент. Ты все еще помнишь что случилось, но воспоминания не точны. А картина или стихотворение могут сохранить душу мгновения. Запечатлеть его, как сказала Эми. Мелкие детали. Чувства.
В классе стояла тишина, пока Холлис решал, был ли это хороший ответ или чушь несусветная.
- Тоже хорошо сказано, мисс Паркер, - в конце концов, отметил он.
Мой желудок немного отпустило.
Похоже, что достигнув своей цели в подключении нашего внимания, Холлис повернулся к доске и начал заполнять ее (и оставшееся время часового занятия) введением в основные периоды Западного искусства. Холлис определено любил свой предмет, и его голос становился пронзительным, когда он был возбужден. К сожалению, у него была неприятная особенность - частички белой пузырящейся слюны собирались у него в уголках рта.
Это было не то, что хотелось бы видеть после завтрака, но я нашла другой способ развлечься: у Мэри Кэтрин был по-настоящему сложный метод накручивания волос на палец. Я имею в виду, что у нее была целая система. Она брала локон своих темных волос, накручивала на указательный палец, дергала в конце, потом отпускала его. Затем процесс повторялся. Покрутить. Дернуть. Отпустить. Покрутить. Дернуть. Отпустить. Итак, снова и снова, и снова.
Это было гипнотизирующее зрелище, настолько гипнотизирующее, что я почти подпрыгнула, когда пятьдесят минут спустя прозвенел звонок, сигнализируя об окончании урока. Девушки разбежались по звонку, поэтому я собрала свои вещи и последовала за Скаут в коридор, напоминающий шести полосное скоростное шоссе, по которому ученицы Св. Софии сновали туда и обратно.
- Ты должна сообразить, как пристроиться, - прокричала Скаут сквозь шум и растворилась в толпе. Я прижала книги покрепче к груди и рванула вперед.
Глава 4
Через три с лишним часа мы оставили историю искусства, моду и гражданское право позади и снова пошли в кафе.
- "Заверните с собой, - сказала Скаут, когда мы подошли к кассе, и указала на поднос с бумажными пакетиками для ленча. - Мы поедим на улице.
Я была вегетарианкой с тех пор, как покормила с рук овец в детском зоопарке, только для того, чтобы через несколько часов мне подали баранью отбивную. Так что, я схватила пакет, помеченный надписью "Для Вегетарианцев", бутылку воды и пошла за ней.
Скаут, петляя, прошла от кафе в главное здание, толкнула двойные двери входа и вышла на улицу. Я вышла за ней. На улице было полно куда-то спешащих людей: женщины в офисной и спортивной одежде, мужчины жующие бутерброды по дороге в офис, туристы с чашками Старбакса в руках и блестящими пакетами из фирменных магазинов.
Вытащив яблоко из пакета, Скаут пошла вниз по улице, а потом свернула вправо.
- Мы не пройдем далеко без сопровождения, но я, все же, проведу тебе пятидолларовою экскурсию по кварталу, пока мы едим.
- Но я же не давала тебе пять долларов.
- Будешь должна, - бросила она. - Оно того стоит. Как я и сказала, я здесь живу с двенадцати лет. Так что, если ты хочешь узнать реальную суть вещей, копнуть глубже, я то, что тебе нужно.
Я не сомневалась, что она поможет мне "копнуть глубже" - Скаут пробыла здесь достаточно долго, что бы понимать, как все устроено в Святой Софии. Но, учитывая ее полночные исчезновения, я сомневалась, что это "то, что мне нужно".
Конечно, очевидные вещи о Св. Софии понятны и без объяснений. Монахини, которые построили монастырь, проделали огромную работу и отгрохали настоящее поместье - монастырь находился в центре делового района Чикаго. Скаут сказала, что они сюда переехали сразу после Чикагского Пожара в 1871-ом, так что новый город вырос вокруг, создавая зеленую полосу посреди небоскребов, готический оазис посреди стекла, стали и бетона.
И как раз одна из таких конструкций из стекла, стали и бетона возвышалась перед нами.
- Эта коробка - Burnham National Bank, - сказала Скаут, показывая на здание скорее похожее на кучу стеклянных коробок, неаккуратно поставленных одна на другую.
- Очень современно, - ответила я, распаковывая свой собственный ленч. Я достала немного еды из своего пакета и начала активно пережевывать ростки фасоли и хумус. Это было не так плохо, как выглядело на обертке.
- Да, архитектура современная, - сказала она, откусывая кусок яблока, - но банк принадлежит к старой Чикагской школе. Старые деньги Чикаго.
Я определенно не принадлежала к обществу старой школы и старых денег (так как, думаю, у моих родителей никогда не было много денег), так что я никогда не могла бы и подумать, что мне доведется посетить здание BNB. До этого времени.
- Полезные сведения, - ответила я.
Мы прошли к следующему зданию, которое кардинально отличалось от банка. Оно было маленьким, приземистым, почти квадратным, больше похожим на старомодные кирпичные здания, которые строили еще в 1940-ых. "PORTMAN ELECTRIC CO." было выбито в камне прямо над дверью. Здание было построено в античном стиле, но среди высоток, кофеен и бутиков ему точно было не место.
- Здание Portman Electric Company, - сказала Скаут, взглянув на фасад здания.
- Оно было построено во времена Нового курса[12], когда пытались создать новые рабочие места. Здесь от античности только общие контуры, но мне нравиться, - она замолчала на мгновение. - Это что-то типа... это действительно заслуживает уважения. Это что-то действительно настоящее.
На маленькой бронзовой табличке на фасаде здания было написано SRF. Я кивнула в ее сторону:
- Что такое "SRF"?
- Sterling Research Foundation, - сказала она. - Они занимаются какими-то там медицинскими исследованиями чего-то там.
Не обращая никакого внимания на работников и охрану Sterling Research Foundation, Скаут направилась прямиком к узкой аллее, которая отделяла SRF от банка. Я запихнула остатки ленча обратно в пакет, когда Скаут подала сигнал, что путь чист, посмотрела налево, направо и быстренько пошла к проходу.
- Куда мы идем? - спросила я, когда догнала ее.
- Секрет, - сказала она, кивая головой в сторону прохода. Я посмотрела туда же, но увидела только грязную кирпичную кладку и целую вереницу мусорных баков.
- Мы будем залазить в мусорные баки, да? - я окинула взглядом свои пушистые сапоги и аккуратную юбку до колен. - Боюсь, я одета несоответственно случаю.
- Ты когда-нибудь читала о Ненси Дрю? - внезапно спросила Скаут.
Я моргнула, пытаясь понять, о чем она говорит.
- Конечно!
- Представь, что ты Ненси, - сказала она. - Мы что-то типа следователей. - Она пошла по аллее, шагая прямо по скомканным газетам, стараясь не наступать в лужи жидкости непонятного происхождения.
Я показала на них пальцем: "Это улики?"
- Просто двигай, - с усмешкой сказала она.
Мы дошли по узкому проходу до тупика – каменной стены - границы Св. Софии.
Я кинула сердитый взгляд на готическое здание за ней.
- Мы обошли эти два здания, просто, чтобы вернуться в Св. Софию?
- Налево посмотри, Эйнштейн.
Я сделала, как она сказала, и не поверила своим глазам. Я ожидала увидеть еще одну улицу, или кирпичную кладку, или мусорные баки, но там было совсем не это. Вместо этого, улица выходила на сквер с сочным, зеленым газоном утыканным столбиками - узкими пирамидами из серого бетона, которые создавали впечатление, что газон утыкан шипами огромного терновника. Они различались в размерах от трех футов до пяти, как будто странный строй камней.
Мы подошли ближе.
- Что это?
- Это мемориальный сад, - сказала она. - Это место было частью монастырских земель, но потом в городе узнали, что монахини на самом деле не владеют этой частью квартала. И вон те ребята это сделали, - она указала на здание, которое стояло за банком. - Св. София согласилась установить каменную стену, и те, кто в этом здании, пообещали сохранить это место в первозданном виде, при условии, что люди из Св. Софии не станут поднимать шума из-за его потери.
- Ха! - воскликнула я, сжимая пальцы на верхушке одной из колонн.
- Замечательное место, если хочешь потеряться", - ответила она и, как по команде, исчезла между колонн.
У меня ушла целая минута, что бы найти ее в этом каменном лесу. Догнала я ее уже на середине поляны, и она была не одна.
Скаут застыла с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами, уставившись на двух парней стоящих напротив нее. Оба они были одеты в слаксы и свитера, из-под которых выглядывали застегнутые на все пуговицы рубашки и галстуки, этот костюм, как я поняла, был версией мужской школьной формы. У того, который стоял справа, были большие карие глаза, кожа цвета меда и вьющиеся темные волосы, ниспадающие кудрями на лоб.
У парня слева были светло-русые волосы и голубые глаза. Нет, не просто голубые, в них угадывались оттенки от обычного синего до индиго или бирюзы, как цвет радостного, яркого весеннего неба, они словно светились из-под короткой челки. Темные в разлет брови и необычайно длинные ресницы, обрамляющие эти невероятные глаза.