- С какой стати?! - резко отозвалась она. - Начать с того, что я вообще не понимаю, зачем вернулась сюда. От моих английских родственников никакой помощи, полиция относится к француженкам с подозрением, а мой жених умер. Мне нечего терять, кроме доброго имени моего отца. Это единственное, за что я буду бороться.
В черных глазах Рутвена мелькнуло жесткое выражение.
- Ваш жених?
Грейс снова взяла свою чашку, но ее рука дрогнула, и та громко звякнула о блюдце.
- Мы с мистером Холдингом… тайно обручились.
- Вот как? - переспросил Рутвен. - И никто не знает об этом?
- Не совсем так. - Грейс сделал глоток крепкого черного чая, черпая в нем силы. - Его сестра, Фенелла Крейн, в курсе. И семья его покойной жены. Однако мы не спешили с официальным объявлением, ожидая, пока закончится год траура. Но мы сказали девочкам. - Внезапно ее лицо сморщилось. - Они были так счастливы! Я опасалась, что они будут против. Ведь все произошло слишком быстро. Но они… так обрадовались…
Она не понимала, что плачет, пока Рутвен не опустился на диван рядом с ней, протянув носовой платок.
- О, - прошептала Грейс, неловко поставив чашку. Она вытерла глаза и высморкалась. - Должно быть, вы считаете меня ужасной плаксой.
- Я считаю вас, мадемуазель Готье, - промолвил он, - молодой женщиной, которая успела повидать в жизни много трагического.
Грейс смущенно отвернулась. В лорде Рутвене было что-то… волнующее. К ее изумлению, он обхватил ее щеку своей теплой ладонью и нежно повернул ее лицо к себе.
А затем произошла престранная вещь. Тепло его прикосновения, казалось, проникло в се плоть, распространившись по всему телу. У Грейс было такое чувство, словно ее лицо повернуто к яркому солнцу. Она не шевелилась, поглощенная ощущениями, в которых исчезло все: шум улицы, осенний ветерок, залетавший в окна, даже звук ее собственного дыхания.
Придя в себя, Грейс услышала голос:
- Откройте глаза.
Она попыталась вспомнить, кому он принадлежит.
- Посмотрите на меня, мадемуазель Готье.
Она не сознавала, что ее веки сомкнуты.
- Зачем?
- Потому что я хочу заглянуть в ваши глаза, - промолвил лорд Рутвен. - В конце концов они зеркало души, не так ли?
Ее глаза распахнулись почти против ее воли. Но когда их взгляды встретились, Грейс заставила себя выйти из состояния странной летаргии. Ей нечего скрывать. Она не боится этого человека с таким пронизывающим взглядом. И потому она изучала его столь же внимательно, как он ее. Они сидели так близко, что твердое бедро лорда Рутвена прижималось к ее бедру, а в воздухе витал его запах - смесь экзотических пряностей, табачного дыма и грубоватой мужественности.
Никогда она не чувствовала такого покоя, словно ничего, кроме этой комнаты и этого момента, не существует.
А затем он убрал руку от ее лица и переключил свое внимание на чайный стол, взяв с тарелки лимонное пирожное и поднеся его к ее губам.
- Съешьте это, - промолвил он.
- Зачем?
- Вы опять побледнели.
Словно загипнотизированная, Грейс откусила кусочек и принялась медленно жевать. Ее вкусовые ощущения необычайно обострились. Пирожное было кисло-сладким, и она съела его с удовольствием.
Глаза Рутвена одобрительно прищурились.
- Особый рецепт нашего шеф-повара, - сообщил он. - Месье Белкади обшарил весь Париж, пока не нашел его. Подождите, когда вы попробуете его кускус.
- Кускус? Правда? О, я буду его рабыней.
- Я передам ему, - сказал Рутвен. - А теперь съешьте сандвич.
- Я… не голодна.
- Чепуха, - заявил он. - Вы голодны. А вам нужна ясность ума, которую дает пища.
Это была странная идея. Но Грейс съела крохотный сандвич, даже не задумавшись о том, как нелепо, что ее кормит мужчина, с которым она только что познакомилась. Не очень-то это прилично.
Сандвич представлял собой ломтик хлеба с огурцом и нежнейшим паштетом с привкусом семги и лимона.
- Боже, как вкусно, - восхищенно сказала она. - Удивительно, как вы здесь не растолстели.
Рутвен молча пододвинул к ней тарелку, а затем снова наполнил ее чашку, добавив немного молока, как раз по ее вкусу. Грейс методично смела все сандвичи, пока, к ее стыду, тарелка не опустела.
- Отлично, - удовлетворенно сказал Рутвен.
Он вернулся на противоположный диван, оставив ее со странным ощущением утраты, и налил себе свежего чаю, который пил без сахара и молока. По непонятной причине Грейс сделала себе мысленную заметку об этом факте.
Сделав несколько глотков, он отставил чашку и откинулся на спинку дивана.
- Ну вот, на ваших щеках опять появился румянец, - заметил он. - Так что давайте вернемся к вашим делам, мадемуазель, и к моим вопросам.
- Хорошо, - вздохнула она. - Что вы хотите знать?
На его лице мелькнуло непонятное выражение, такое беглое и смутное, что ей могло показаться.
- Скажите, - негромко произнес он, - любили ли вы Итана Холдинга?
Грейс бросила на него вопросительный взгляд.
- Почему вы спрашиваете об этом? - удивилась она. - Какое это имеет значение?
Он слегка пожал плечами:
- Скажем, мне просто любопытно. К тому же преступление, совершенное под влиянием страсти, выглядит маловероятным… В большинстве случаев оно тщательно готовится.
Грейс одарила его ироничной улыбкой.
- Как вы практичны, лорд Рутвен, - сказала она. - Нет, я не любила Итана. В том смысле, который вы имеете в виду. Но я испытывала к нему глубокое уважение. И хотя многие считали его черствым, я знала, что он справедливый человек и хороший отец.
- Понятно, - кивнул Рутвен. - А кто такой Крейн из "Крейн и Холдинг"? Наверняка не его сестра?
- Нет, конечно! - Грейс попыталась расслабиться, откинувшись на спинку дивана. - Мать Итана не считала женщин способными к бизнесу. Это его кузен, Джозайя Крейн.
- Кузен? - переспросил Рутвен. - Странное соглашение.
- Бизнес был основан Крейнами, - объяснила Грейс. - Мать Итана была вдовой, унаследовавшей судостроительную компанию Холдингов, находившуюся в состоянии упадка. Она вышла замуж за одного из наследников Крейна, когда Итан был маленьким, и он усыновил мальчика. Когда мать Итана умерла через несколько лет после смерти мистера Крейна, ее сын унаследовал контрольный пакет.
- А остальная доля? - спросил Рутвен.
- Мистер Крейн оставил сорок процентов своему племяннику, Джозайе Крейну.
Рутвен улыбнулся уголком рта.
- Интересно, как тот отнесся к этому?
- Полагаю, не без горечи, но с благодарностью, - ответила Грейс. - Отец Джозайи был старшим из двух братьев, но оказался мотом и продал свою долю в семейном бизнесе младшему брату. Джозайя был всего лишь младшим клерком, работавшим на своего дядю. Впрочем, все было так давно. Это уже старая история.
Рутвен склонил голову набок, устремив на нее оценивающий взгляд.
- А что такое время, мадемуазель Готье, как не изобретение человека? - задумчиво произнес он. - Оно может тянуться бесконечно. С другой стороны, порой это не более чем лекарство. Время лечит все раны, гласит английская поговорка. Но зависть… О, поверьте мне, мадемуазель, зависть может быть вечной.
Грейс улыбнулась.
- Вы в куда большей степени философ, лорд Рутвен, я даже завидую вам, - заметила она. - Согласна, что время действительно лечит.
- К сожалению, не всегда, мадемуазель Готье, - тихо отозвался он, словно отвечая на собственные мысли. - Значит, отец Джозайи Крейна продал его право на наследство? Ему чертовски повезло, что удалось получить его назад.
- Сорок процентов, - напомнила Грейс. - А не исходные пятьдесят.
- Выходит, миссис Холдинг распоряжалась всем во время своего вдовства?
- Как я поняла, она ничем не управляла, кроме швейной иглы, - возразила Грейс. - Мать Итана считала, что место женщины в доме. Фенелла рассказывала, что всем занимались доверенные лица, пока Итан и Джозайя не приобрели достаточно опыта, чтобы взять управление на себя.
- Интересно, - промолвил Рутвен. - И как Итан Холдинг ладил со своим младшим партнером?
- Неплохо. Временами они спорили - как мужчины с сильными характерами. Но в целом были очень близки.
- Кто распоряжался деньгами?
- Джозайя Крейн. У него математический склад ума. У него и Фенеллы. Думаю, это фамильная черта Крейнов. Итан был… лицом компании. Окружающие любили его. И доверяли.
- Правительство ее величества определенно доверяло.
- Да, - согласилась Грейс. - Шли разговоры даже о присвоении ему рыцарского звания.
- Вот как? - промолвил Рутвен. - Выходит, вы могли стать леди Холдинг?
Грейс издала горький смешок.
- Как будто это имеет значение для меня! В семье моей матери полно титулованных особ, и что толку? На титул не проживешь и не согреешься. Титул просто побрякушка, прошу прощения, милорд.
- Не за что.
Грейс почувствовала, что ее лицо загорелось.
- Осмелюсь предположить, что вы родились аристократом, а ваш род ведет свое начало со времен Вильгельма Завоевателя, - промолвила она извиняющимся тоном.
- Боюсь, все гораздо проще, - возразил он. - Хотя мои предки и умудрились, правдами и неправдами, приобрести целый набор титулов и отличий на службе у короны.
- А титул маркиза?
Он пожал плечом:
- Пожалуй, это моя заслуга.
- А, - отозвалась Грейс. - Вы получили его тоже на службе у Короны?
По лицу Рутвена скользнула мрачная тень.
- Где же еще? - парировал он. - Конечно, на службе ее величества.
В этот момент где-то в глубине дома пробили часы. Глаза Грейс испуганно расширились.
- О! - удивленно воскликнула она. - Неужели так поздно?
Рутвен вытащил из кармашка жилета золотые часы.
- Увы, - развел он руками. - У вас есть другие дела?
- Не знаю, - задумчиво отозвалась Грейс. - Я хотела спросить у Рэнса… может, он считает, что мне нужен адвокат. Хотя сама эта мысль ужасает меня.
Рутвен убрал часы в карман.
- Пока еще вас ни в чем не обвинили. Занимайтесь своими делами. Ведите себя, как и полагается невиновному человеку. Лейзонби нанял лучшего адвоката в Лондоне - кстати, члена нашего клуба. Пока я не доберусь до Лейзонби, можете рассчитывать на его помощь в защите ваших интересов.
Но в чем ее интересы? Что ей осталось? Тихое скромное существование, которое она сумела обеспечить себе после смерти отца, закончилось вместе со смертью Итана. И теперь окружающий мир, со всем его уродством, снова вторгся в ее жизнь.
- Сомневаюсь, сэр, что я могу позволить себе лучшего адвоката в Лондоне, - тихо сказала Грейс, опустив глаза.
- Предоставьте это мне, - заявил маркиз решительным тоном.
По спине Грейс пробежал холодок. Ее тревожил этот властный мужчина с пронизывающим взглядом, но вместе с тем она чувствовала, как его аура окутывает ее своим защитным покрывалом. Он предложил ей помощь. Более того, он был не из тех, кому можно лгать и с кем можно шутить. Она чувствовала это инстинктивно.
Этот человек - все, что у нее есть. Она судорожно сглотнула и подняла на него глаза.
- Я принимаю ваше любезное предложение, сэр, - сказала она. - Как его зовут?
- Сэр Гревилл Сент-Джайлс, - ответил Рутвен. - Он принимает на Иннер-Темпл, но вы можете прислать записку мне сюда, если возникнет необходимость. А если полиция посмеет арестовать вас - хотя не думаю, что дойдет до этого, - скажите им, что именно Сент-Джайлс представляет ваши интересы. И после этого не говорите ни слова. Ни при каких обстоятельствах. Я добьюсь вашего освобождения в течение дня, можете мне поверить.
Грейс верила. Он производил впечатление человека, который способен добраться до конца света - а возможно, и в бездну за его пределами, - чтобы добиться своего.
- Спасибо, - снова поблагодарила она и встала. - А теперь я должна идти. Я и так слишком долго злоупотребляла вашей добротой.
Рутвен тоже поднялся, потому что она не оставила ему выбора, но у двери помедлил, загородив ей путь.
- Один последний вопрос, если позволите.
- Да?
- Мадемуазель Готье, не вы ли убили Итана Холдинга?
Грейс изумленно уставилась на него.
- Нет, конечно! - выпалила она наконец. - Как вы могли даже подумать, что я способна на такое!
- Мы все способны на многое, мадемуазель, - небрежно отозвался он. - Такова человеческая натура. Но я удовлетворен вашим ответом. Но… если не вы, то кто?
Она посмотрела на него с досадой.
- Ну, какой-нибудь… грабитель. Дом набит произведениями искусства и серебром. Никто не желал смерти Итана.
- Вот тут я с вами не согласен, - возразил Рутвен. - Я ничего не знаю о нем, но уже могу назвать несколько человек, которые могли сделать это. Кто нашел тело?
Глаза Грейс расширились.
- Я.
Рутвен слегка отпрянул.
- Посреди ночи?
И снова Грейс поразило, каким опасным он выглядит. Она почти физически ощущала жар его взгляда, скользнувшего по ее лицу, шее и ниже.
- Не совсем так, - уточнила она. - В половине первого.
- Как это случилось?
- За обедом Джозайя Крейн одолжил мне томик стихов, - объяснила девушка. - И я сказала, что не засну, пока не прочитаю его. Итан подсунул мне под дверь записку с просьбой зайти к нему в кабинет.
- Вот как? - осведомился Рутвен. - И часто он так поступал?
- Нет, никогда, - ответила Грейс, нахмурив брови. - И сама записка была довольно странная.
- В каком смысле?
Она еще больше нахмурилась.
- Он назвал меня "мисс Готье". И как будто считал себя виноватым передо мной.
- А как он обращался к вам обычно?
- После нашей помолвки? "Грейс", когда мы оставались наедине. И когда он писал мне из своих поездок.
- А в чем Холдинг провинился перед вами?
Грейс пожала плечами:
- Не представляю. За обедом он был немного резок из-за усталости. Он только что вернулся из двухнедельной поездки на ливерпульскую верфь. Они с Джозайей говорили о делах, но я особо не прислушивалась.
Рутвен помолчал, размышляя над услышанным.
- Вы часто обедали с семьей?
Грейс отвела глаза.
- Да. Думаю, на Итана произвело впечатление, что я внучка графа, - призналась она. - И он был доволен, что его сестра подружилась со мной.
- Он надеялся, что это отполирует ее манеры?
Грейс издала слабый смешок.
- Глупо, не правда ли, учитывая, что я прожила большую часть жизни в военных гарнизонах? Но буржуазные семьи склонны преклоняться перед любым, у кого есть хоть капля голубой крови. А Итан был немного… простоват. - Она печально улыбнулась. - Он говорил, что от него всегда будет пахнуть дегтем и струганым деревом. Думаю, он надеялся, что Фенелла сделает удачную партию: у нее огромное приданое, но круг их общения довольно узок.
- А Джозайя Крейн часто обедал с вами?
- Раз или два в неделю. - Она помедлила. - Думаю, когда они были молоды, Итан рассчитывал, что Джозайя и Фенелла поженятся, но… из этого ничего не вышло.
Рутвен ненадолго задумался.
- Хорошо, - сказал он наконец. - Итак, вы направились в кабинет Холдинга, как только вам подсунули под дверь записку?
Грейс покачала головой, прикусив губу.
- Нет, к сожалению, - прошептала она. - Я заколола волосы и набросила халат - подумать только, я была озабочена приличиями! - потеряв десять роковых минут. Господи! Если бы я пошла туда сразу!
- Мне очень жаль, мадемуазель Готье, но не думаю, что это имело значение. Расскажите, что вы сделали, когда нашли Холдинга.
- Я закричала. А потом… попыталась помочь ему. Но было слишком поздно. Я плохо помню последовательность событий. Кажется, появились слуги, кто-то послал за констеблем, и дом наполнился полицейскими. Они разделили всех домочадцев и расспрашивали каждого в отдельности. Теперь я понимаю, что они с самого начала заподозрили меня.
- Достойно сожаления, - заметил Рутвен. - Там не было сломанных замков? Или разбитых окон?
Грейс медленно покачала головой.
- Никто не упомянул об этом, - прошептала она. - Хотя должно было быть, не так ли? Трентон, дворецкий, все тщательно запирает. Дом - настоящая крепость, чтобы обеспечить безопасность детей, как всегда говорил Итан.
- А где записка, которую подсунули вам под дверь?
И снова Грейс покачала головой.
- Должно быть, я обронила ее в кабинете Итана. Наверное, она теперь у полиции.
- Скорее всего, - сухо отозвался Рутвен. - Вас не пустят, если вы попытаетесь вернуться туда?
- Там никого не осталось. Даже Фенелла перебралась к миссис Лестер. Она говорит, что ей невыносимо находиться в доме, пока убийца не пойман.
- А кто такая, скажите на милость, миссис Лестер?
- Сестра первой жены Итана. Она живет недалеко от Ротерхита. Элиза и Анна тоже там, - Ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не расплакаться. - Полагаю, теперь они там и останутся. Во всяком случае, миссис Лестер всегда этого хотела.
- Вам она не нравится?
Грейс помедлила, колеблясь.
- Я недостаточно ее знала. Она обожает девочек. Но ее покойная сестра хотела, чтобы девочки оставались с Итаном, в родном доме. У миссис Лестер пятеро своих сыновей. Возможно, считалось, что они будут слишком беспокойной компанией для малышек. Не знаю. Знаю только, что Итан был хорошим отцом и серьезно относился к своим обязанностям.
- А мисс Крейн не могла бы оставить детей у себя?
Она покачала головой:
- Незамужняя женщина? Нет. Полагаю, девочки теперь будут жить с родней своей матери. Мистер Лестер очень богат - семья, кажется, владеет товарными складами - и ужасно избаловал свою жену. Фенелла не станет ссориться с ними. В общем, я думаю… - Ее голос дрогнул. - Впрочем, это не важно.
- Вы думаете, - подхватил Рутвен, - что со смертью мистера Холдинга вы навсегда лишились детей, которых привыкли считать своими. Воистину вся ваша жизнь пошла наперекосяк.
Грейс улыбнулась сквозь слезы.
- Я привязалась к девочкам, - призналась она. - Но миссис Лестер тоже их любит. У нее есть дом со слугами и игрушками, и она всегда мечтала о дочерях. Когда вся эта история закончится… я попрошу разрешения навестить девочек. Будем надеяться на лучшее.
Впервые его темные глаза, казалось, смягчились.
- У меня самого была мачеха, - произнес он. - Памела была доброй, пожалуй, слишком доброй. Так что я вам сочувствую.
- Спасибо.
Он повернулся, взявшись за дверную ручку.
- Где я могу найти вас, мадемуазель Готье?
- Найти? - переспросила она. - Зачем?
- Если вдруг я что-нибудь узнаю.
Грейс на секунду замялась. Впрочем, она слишком увязла в сложившейся ситуации, чтобы отвергать любую помощь.
- В доме моей тети на Манчестер-сквер. Леди Абигайль Хайд.
- У вас не слишком счастливый вид.
Рот Грейс иронически скривился.
- Следует быть благодарной за крышу над головой - так мне, по крайней мере, часто говорили.
- Ах вот как?
Она пожала плечами, ничего не ответив.
Рутвен открыл дверь и предложил ей руку.
- Значит, вас препроводил сюда один из доблестных представителей полиции?
Грейс издала слабый смешок.