Я осторожно понюхала. Настоящий суп. Внезапно я немного проголодалась. Я села, добавила соленые хлопья (ну хорошо, они были из непросеянной пшеницы) в суп и съела его.
"Что случилось, дорогая?" - спросил папа. "Ты опять заболеваешь? Как в прошлом месяце?"
Я бы хотела. Всё это было намного хуже. Затем слезы покатились по моему лицу, прямо в тарелку.
"Ничего не случилось," - сказала я убедительно. Шмыг, шмыг.
"Хилари говорит, ты казалась расстроенной, когда пришла домой". Подтекст: ты снова была дерганой, не так ли?
Я не знала, что сказать. Часть меня хотела рассказать всё, показать папе письма, довериться ему. Другая часть не хотела разрушать любые папины воспоминания о маме. И третья часть не хотела, чтобы она смотрел на меня оставшуюся жизнь и думал: "Ведьма", - как без сомнения он будет, прочитав однажды письма и узнав всё о кровных ведьмах. Мои плечи тихо вздрагивали, в то время как я погрузила еще один крекер в суп и попыталась съесть его.
"Милая, если ты не можешь рассказать мне, то, может быть, Хилари - я имею в виду, если это женские дела…"
Если бы. Мой размокший крекер свалился в суп и начал тонуть.
"Или всё-таки мне. Ты можешь рассказать мне что угодно", сказал он неуклюже. Хотела бы я, чтобы кто-то из нас думал, что это правда. "Я хочу сказать, хоть я и старый дурак, но многое знаю".
"Это не правда", возразила я, не задумываясь. "Многого ты не знаешь". Я начала плакать, думая о моей маме, о том, что всё мое детство было обманом.
"Тогда расскажи мне".
Я лишь расплакалась еще сильнее. Не было никакого способа, чтобы я могла бы рассказать ему об этом. Словно я потратила пятнадцать лет, будучи одним человеком, и вдруг обнаружила, что я была кем-то, полностью другим. Рушился целый мир. "Я не могу. Просто оставь меня одну, пожалуйста".
Он посидел еще несколько минут, но ничего не придумал план, который внезапно приведет всё в порядок, исправит, то, что мы не были близки, то, что у меня нет мамы, его брак с Хилари в следующем месяце. После некоторого времени я почувствовала, что он встал с моей кровати, и затем дверь за ним закрылась. Если бы я только могла поговорить с ним, подумала я с горечью. Если бы только я могла поговорить с кем-нибудь. С кем-нибудь, кто мог бы понять.
А потом я подумала о Морган.
"Морган?" - позвала я в среду утром. Я притаилась на парковке, ожидая, когда она и Мэри Кей приедут. Мэри Кей вышла из машины, выглядя изящной и бодрой, как всегда. Я подождала, пока она уйдет тусоваться с другими нашими друзьями; затем Морган устало выползла из ее огромного белого автомобиля, и я позвала ее. Я видела Морган утром до этого, и не была уверена, умно ли это, разговаривать с ней так рано. Кроме того, что она поздняя пташка, сегодня она выглядела немного изможденной, будто не спала.
Она обернулась, и я вышла вперед и помахала. Я видела легкое удивление в ее глазах, она знала, что я пыталась избегать ее иногда. Когда я приблизилась, то увидела, что она пила из маленькой бутылочки с оранжевым напитком, стараясь допить ее до того, как прозвенит звонок. Хилари обрадовалось бы, что, по крайней мере, Морган уделяла внимание сахару в ее крови.
"Привет, Алиса", - сказала Морган. "Мэри Кей пошла вон туда". Она показала главное здание высшей школы Видоуз Вэйла, затем осмотрелась вокруг, словно чтобы удостовериться, что она действительно была в школе.
"О, понятно. Но вообще-то я хотела поговорить с тобой", - сказала я быстро.
Она причмокнула напитком.
"Ты в порядке?" - я не смогла удержаться от вопроса.
Она кивнула и вытерла рот рукавом своей куртки. "Ага. Я только… мало спала этой ночью. Может быть я заболеваю чем-то". Она еще посмотрела в сторону, и я подумала, не должна ли она с кем-то встретиться.
"Ну, я должна сказать тебе - Я взяла твою книгу в понедельник". Вот. Я сделала это.
Она одарила меня равнодушным взглядом.
Твою зеленую книгу. Которая была в твоем рюкзаке в понедельник. Ну, я взяла ее".
Брови Морган приподнялись: требующий обновления ее думательный аппарат медленно поскрипывал, готовясь к вращению, в то время как горючий материал заструился по его трубам. Она мельком взглянула поверх своего плеча на ее рюкзак - место преступления - так словно улики всё еще были там. "Ах, та зеленая книга? Книга Теней? Ты взяла ее? Зачем?"
"Да. Я взяла ее в понедельник. И я прочитала ее. И мне нужно поговорить с тобой о ней".
Внезапно она стала более встревоженной. "Ну, ладно. Она всё еще у тебя?"
"Да. Я хочу оставить ее. Это… это касается женщины по имени Сара Кёртис, которая жила в Глостере, штате Массачусетс, в семидесятых годах".
"Мммм." Продолжай, и будь свободна, чтобы говорить осмысленно, Алиса.
Я глубоко вдохнула холодный воздух, ненавидя то, что собираюсь сказать. "Сара Кёртис, из этой книги, ведьма, была моей мамой. Я совершенно уверена". Как мило.
Морган моргнула и выпрямилась во весь рост. "Почему ты так решила?" - спросила она в конце концов.
"Мою маму звали Сара Кёртис, и она жила в Глостере, штат Массачусетс. В дневнике описаны события, которые напомнили мне события, касающиеся моей мамы, и то, что папа рассказал мне о ней. И потом, после того, как я начала ее читать, я подошла к шкатулке с драгоценностями, которую она оставила мне и нашла секретный отсек на дне. Я открыла его, и там были письма от моего дяди, о котором я не знала, и он писал о магии. В одном из писем он поздравлял маму с рождением дочери, Алисы. В Техасе. Там, где я родилась". Я глубоко вздохнула. "Сара Кёртис - была Рованвандской ведьмой".
Теперь я полностью завладела ее вниманием. Ее брови приподнялись в остроконечные месяцы, и казалось, что она пристально смотрит прямо в мой мозг. "Но твой папа не ведьма, не так ли?" Я потрясла головой. "Так что ты думаешь, что ты полу-ведьма?"
"Да", натянуто ответила я.
Она встала и осмотрелась вокруг. Что с ней? "Полу-ведьма. Ты. Здорово, как ты себя чувствуешь, узнав это? Должно быть, в шоке?"
Из меня вылетел сухой смешок. "Шок - не то слово. Я так… встревожена. В действительности, по-настоящему расстроена. Я никогда не знала ничего об этом. Но вдруг на меня вываливается всё то, чего я не знала, и я просто… схожу с ума. Я не хочу быть ведьмой".
Кивая, Морган выглядела понимающей. "Я знаю, что ты имеешь в виду. Я прошла через это в прошлом ноябре. Внезапное осознание всего того, что я была кем-то другим".
Я знала, что это было, когда она узнала, что была удочерена. "Это всё потому, что ты - и Хантер - и другие… ну, это пугает меня, некоторые вещи, которые ты делаешь. А теперь я выяснила, что я точно такая же, как ты…" Ну, что ж, от этих слов я тоже не удержалась. Но Морган не выглядела обиженной.
"И ты хочешь, не быть такой, и ты обеспокоена, и ты не знаешь, что это значит".
"Да". Поток облегчения нахлынул на меня - она действительно понимала. Кто-то понимал, через что я прохожу.
Затем прозвенел первый звонок, и мы обе подпрыгнули, словно нас боднуло крупное рогатое животное.
"Я никогда не привыкну к этому звуку", сказала Морган, глядя на студентов, наполняющих здания. "Послушай, Алиса. Я знаю, что ты чувствуешь. Это тоже было нелегко для меня узнать о своем наследии. Но разговоры с людьми об этом могут помочь. Почему бы тебе не прийти на следующий круг Китика в субботу? Все скучают по тебе. И ты могла бы поговорить с Хантером или со мной после этого. Мы могли бы стать твоей группой поддержки".
Я подумала секунду. "Да, хорошо. Может быть, я приду". Я посмотрела на свой рюкзак. "Ну так я могу взять книгу?"
Морган посмотрела на меня. "Думаю, она уже твоя".
Переводчики: soldelena, FenixYS
Глава 5
Морган
"Прежде, чем темная волна могла быть воспроизведена в значительной степени где-нибудь, мы могли бы возможно осуществить возможно эпидемию, такую как чума. И это было бы случайностью."
- Дорис Графтон, Нью-Йорк, 1972
Почему я это делаю? Я спросила себя. Я сидела в Das Boot перед домом Хантера, пвтаясь набраться мужества, чтобы просто войти. Да, я хотела бы пообедать с ним, да, я хотела бы услышать больше о BOS Роуз МакЭван, да, да, я не возражала избежать Мэри К. "В Четверг специальный ужин": пиро из шпината. Но я также не мог избавиться от нежелания в связи с необходимостью видеть Даниэля Нейла снова.
Я выпустила свои сенсоры прежде чем выбралась из машины, даже с закрытыми дверями, было реально защитить все. Не против ведьмы, столь сильной, как Сиаран. Я ничего не почувствовала, напоминая себе, что это (ничего не гарантирует) не обязательная гарантия, тогда поспешила ближе к дому Хантера.
Он открыл дверь, прежде чем я постучала.
"Привет", он сказал единственное слово, плюс то как он на меня посмотрел, темно и чувственно, заставило мои коленки дрожать.
Привет… Я принесла это, - сказала я, толкая конусообразную обертку с цветами ему. Я была слишком молода, что бы покупать вино, но не хотела прийти с пустыми руками, так что я заехала к цветочнику на Мейн Стрит и выбрала букет красных петушков. Они были такими странными, такими кровавыми, я не смогла их проигнорировать.
"Спасибо". Он выглядел довольным и наклонился, чтобы поцеловать меня. "Ты в порядке? Что-нибудь необычное случилось?"
"Нет". Я покачала головой. "Чем дальше, тем лучше. Я просто не могу избавиться от ощущения…"
Хантер притянул меня поближе и похлопал по спине "Я знаю".
''Он может быть где угодно''
Он кивнул. "Я знаю, малышка. Но всё, что мы можем сделать, это быть наготове. И знать, что если он попытается что-то сотворить, то мы сразимся с ним вместе"
''Вместе'' я сказала мягко.
Хантер улыбнулся. "Что ж, снимай свою куртку и проходи за стол. Всё почти готово".
Вошел отец Хантера и посмотрел на стол в поисках свободного места. Хантер прошел в кухню, и я была оставлена один на один с человеком, который не доверяет мне и совершенно справедливо ненавидит моего отца.
''Привет Мистер Нэйл'' сказала я, пытаясь выдавить из себя улыбку.
Он кивнул, затем развернулся и направился в кухню, где я услышала монотонные голоса. Мой желудок сжался, и я хотела оказаться дома, поглощая пирог из шпината.
Пятью минутами позже мы сидели за небольшим столом втроем, и я с энтузиазмом уплетала жаркое в горшочке. Приз в виде по-настоящему прекрасных кулинарных блюд Хантера значительно повысил мою способность находиться рядом с мистером Найэллом.
"Ух ты, это намного лучше, чем пирог из шпината", - сказала я, поддевая вилкой картофель. Я улыбнулась Хантеру. "А ты умеешь готовить". Вдобавок к сказочному умельцу целоваться, сильной ведьме и невероятному красавцу.
Хантер усмехнулся мне в ответ. Мистер Найэлл не поднимал глаз. Он начинал избавляться от пришибленного вида, я поняла это, когда мельком взглянула на него. В первую нашу встречу он выглядел как что-то, извалявшееся под шкафом: весь серый и иссохший. После чуть больше недели он начал выглядеть более живым.
"Пап, почему бы тебе не рассказать Морган, что ты думаешь о книге Роус?" - предложил Хантер. "То, что касается заклинания против темной волны?"
Мистер Нэйл внезапно сделал такое лицо, будто он съел лимон.
''О, вы не должны'' сказала я, чувствуя как вспышка гнева разжигается внутри меня. Я попыталась подавить ее.
''Нет, я хочу, чтобы он сделал это'' настаивал Хантер.
''Я не готов'' сказал Дэниел, смотря на Хантера. ''Это книга мне немного помогла, но этого недостаточно, чтобы было что обсудить.''
Хантер повернулся ко мне, и я увидела, что мускулы на его подбородке были напряжены. ''Отец читал Книгу Теней Роуз. В ней, как он думает, есть подсказки, которые он мог бы использовать для изготовления заклинания против темной волны. ''
''О Боже. Мистер Нэйл, это невероятно!'' искренне сказала я.
Дэниель отложил салфетку к своей тарелке. Не смотря на меня, он сказал сжато: "Всё это преждевременно, Джиомонах. Я не получаю достаточной информации из этой книги, чтобы завершить работу. И я не думаю, что дочери Карьяна следует быть вовлеченной в наше обсуждение".
Что ж, вот оно, вышло наружу. Я почувствовала себя, словно городской бродяга на религиозной встрече.
Хантер стал очень тихим, а я знала достаточно, чтобы всё понять, эх-эх. Его руки оставались на столе на краю тарелки, но каждый мускул на его теле напрягся, как у леопарда, готового к схватке. Я увидела, что глаза мистера Найэлла слегка сузились.
"Пап", - сказал Хантер очень тихо, и по тону его голоса я поняла, что они вели этот разговор прежде, - "Морган не входит в число союзников Карьяна. Карьян пытался убить ее. Она лично наложила на него следящий знак для совета. Теперь он на пути сюда, или уже здесь, чтобы нанести ей ответный удар за это. Они на противоположных сторонах. Она может оказаться в смертельной опасности".
Было ужасающее спокойствие в его голосе. Я слышала такое его звучание лишь несколько раз до этого, и всегда в крайне устрашающих ситуациях. Сейчас его звуки вызывали мурашки, бегущие вниз по моей спине. Мой приход был ошибкой. В то время как я размышляла, хватит или не хватит мне храбрости на то, чтобы всего лишь подняться, схватить свою куртку и выйти наружу к своему автомобилю с максимально возможным достоинством, мистер Найэлль говорил.
"Можем ли мы позволить себе рисковать?" Его голос был мягким, дружелюбным: он отступал.
"Риск, который ты на себя берешь, не то, что ты думаешь", - сказал Хантер, не отводя пристального взгляда. Тишина.
В конце концов, мистер Найэлль опустил глаза на свою тарелку. Его длинные пальцы слегка постукивали по столу. Потом он сказал: "Темная волна это, по существу, разрыв границы между этим миром и миром потусторонним. Заклинание, вызывающее темную волну, состоит из нескольких частей. Или, по крайней мере, это моя рабочая гипотеза. Во-первых, заклинатель должен защитить себя самого или саму с помощью многоуровневых ограничений. Затем он или она должен установить пределы темной волны, когда она формируется, чтобы она не накрыла всю землю, например".
Богиня. Я не представляла, что это возможно.
"Временный разрыв, за отсутствием более подходящего слова, вызывается следующей частью заклинания, которая, по сути, создает неестественную дыру между двумя мирами", продолжал мистер Найэлль. "Затем заклинание призывает в этот мир темную энергию, духов, существующих в потустороннем мире. Они формируют темную волну и, представляя собой облако негативной энергии, уничтожают всё, что является позитивной энергией. Которая составляет большинство вещей на земле".
"Это призраки?" - спросила я.
Мистер Найэлль покачал головой. "Совсем нет. Большей частью они никогда не были живыми и не имеют индивидуализирующих особенностей. Кажется, они имеют лишь сознание, достаточное для того, чтобы почувствовать голод. Большинство позитивной энергии, которую они поглощают, делает их сильнее с каждым разом. Темные волны в наши дни чрезвычайно сильнее, чем та, что вызвала Роус триста лет тому назад. Итак, последняя часть заклинания собирает эту энергию воедино и посылает обратно сквозь разрыв между мирами".
Я задумалась. "Получается, противоположное заклинание должно учесть все части оригинального заклинания. И затем либо навсегда запечатать разрыв между двумя мирами либо расформировать темную волну".
"Да", - сказал мистер Найэлль. Кажется, он немного расслабился. "Я считаю, что я могу каким-то образом сделать это - если бы у меня было достаточно времени, и если бы я мог расшифровать заклинание Роус. У меня есть знания о темных волнах, и моя жена была Винденкеллом, могущественным заклинателем. Но начинает казаться, что Роус была осторожна, чтобы не оставить информацию, которая мне нужна, в своих записях".
Это был мой предок, который все это начал, думала я в отчаянии. Это исходит от моей семьи. Моей семьи. Я подняла глаза. "Нельзя ли мне еще раз посмотреть книгу Роус, пожалуйста?"
Хантер немедленно вскочил и покинул комнату. Мистер Найэлль открыл рот, словно чтобы предложить нечто, что по его мнению лучше. В считанные секунды Хантер вернулся со старинной, потрепанной столетиями Книгой Теней. Я открыла ее осторожно, пытаясь не повредить хрупкие страницы".
"У кого-нибудь из вас есть атами?" - спросила я. Без слов Хантер вышел и принес его. "Подержи его над страницей", - сказала я ему. "Посмотрим, покажется ли что-нибудь".
"Я уже пробовал это", - тяжело выдохнул мистер Найэлль.
"Пап, я думаю, ты недооцениваешь преимущество необычных сил Морган", - спокойно возразил Хантер. "Кроме того, она потомок Роус. Она может связаться с ее записями так, как ни ты и ни я не сможем".
Хантер медленно перемещал плоское лезвие своего кинжала над страницей, и мы все пристально вглядывались. Когда я впервые нашла Книгу Теней моей мамы Мэйв, я использовала этот метод, чтобы осветить некоторые тайные записи. Мне казалось, что это могло бы сработать снова.
"Я ничего не вижу". Вздохнул Хантер.
Я взяла атами и придвинула книгу ближе к себе. Я позволила моему разуму погрузиться в страницу, покрытую крошечными, паукообразными записями, чернила которых давно потускнели и стали коричневыми. Откройся мне, напевала я мысленно. Открой мне свои секреты. Затем я медленно перемещала атами над страницей, точно также как это делал Хантер. Откройся мне, шептала я тихо. Откройся мне.
Внезапное напряжение обоих Хантера и мистера Найэлля встревожили меня даже до того, как я посмотрела на записи. Внизу на странице мелкие пылающие голубые надписи мерцали под лезвием кинжала. Я попыталась прочесть их, но не смогла - слова были странные, а некоторые буквы я не знала.
Делая глубокий вдох, я выпрямилась и положила атами на стол. "Вы понимаете эти слова?" - спросила я.
Мистер Найэлль кивнул, глядя на мое лицо в первый раз за весь вечер. "Они представляют собой более древнюю форму гаэльского языка".
После этого он взял атами и поднес к странице. В течение длинной минуты ничего не происходило; затем голубые надписи засветились снова. Казалось, глаза мистера Найэлля упивались.
"Вот оно", - сказал он, с трепетом и возбуждением в голосе. "Это та информация, которая мне нужна. Эти секретные ключи я и искал". Он посмотрел на меня со сдерживаемым уважением. "Спасибо".
"Безупречная работа, Морган", - сказал Хантер. Я улыбнулась ему смущенно и увидела гордость и восхищение в его глазах.
Всего в долю секунды я почувствовала физическую боль, словно мое тело было захвачено внезапной атакой вирусом гриппа. Я осознала, что у меня болит голова, и почувствовала слабость и усталость. Мне нужно было домой.
"Уже поздно", - сказал Хантер. "Я лучше тебя провожу".
Мистер Найэлль посмотрел на меня, когда я собралась уходить. "Пока, Морган".
"До свидания, мистер Найэлль". Я взглянула на Хантера. "А как же надписи? Они исчезнут, если я уеду?"