– Это хороший знак. – Хейли протянула ему бутерброд. – Я думала, после того как Сьюзи ударила его по голове, он будет держаться на расстоянии или вовсе углубится в джунгли.
– Не похоже, что он особенно угнетен. – Джон взглянул на бутерброд. – Арахисовое масло?
– Это хороший источник энергии, – пояснила Хейли. – Надеюсь, Голиаф не напал на вас?
– Нет, – заверил ее Джон, – Мой портфель все еще у него. Он размахивал им, как будто дразнил меня. По-моему, он хотел, чтобы я пошел за ним.
– Хорошо, что вы этого не сделали, – серьезно сказала Хейли. – Тут довольно опасно. Я не успела вас предупредить, но здесь водятся змеи, кроме того, можно угодить в зыбучие пески.
Джон кивнул, глядя на свои ноги:
– Я знаю.
Проследив за его взглядом, Хейли заметила, что Джон был в одном ботинке.
– Вы упали в зыбучие пески?
– Нет, только ступил туда. К счастью, я сразу понял, что происходит, и выдернул ногу. Но вот ботинок потерял.
Хейли пришла в голову ужасная мысль.
– Похоже, Голиаф хотел вас убить, если нарочно заманил в зыбучие пески…
– Ваш питомец вовсе не замышлял меня погубить, – оборвал ее Джон. – Я заметил несколько плетей вьющихся растений вокруг песков. Если бы я упал туда, то смог бы выкарабкаться. Думаю, Голиаф сам когда-то попал в эту ловушку и знал, что она несмертельна. Эта была месть, око за око. А может быть, Голиаф играл в другую игру. Скажем, "попробуй-ка-отнять-портфель".
– Вы не должны были позволять ему втягивать вас в эту игру. – В голосе Хейли звучало раздражение. – Голиаф не понимает, что между вами и мной огромная разница. Вы не представляете, как надо вести себя в подобных условиях, чтобы выжить. – Хейли указала на окружающие их джунгли. – Вам нельзя подвергать себя опасности. Забудьте про свой дурацкий портфель!
– Но этот "дурацкий портфель" мне нужен, – процедил Джон сквозь зубы. – В нем бумаги, необходимые для того, чтобы эксперимент прошел успешно. Там графики месячных циклов Сьюзи и расчеты периодов ее овуляции. Хотел бы я знать, сколько времени потребуется, чтобы уговорить ее сблизиться с вашим чудовищем.
– Голиаф вовсе не чудовище, – сердито заявила Хейли, стараясь взять себя в руки. – Но он не знает, как привлечь самку, а возможно, не имеет понятия, для чего это делается. Думаю, в нужный момент он поймет, что надо делать.
Джон как будто успокоился. По крайней мере его челюсти уже не были так судорожно сжаты.
– Да, Сьюзи тоже смущена. Но им нужно это преодолеть. Часто самки сами проявляют инициативу. Наблюдения за животными в естественных условиях показали, что самец способен игнорировать желание самки к сближению, пока она ясно не заявит о своих намерениях.
– Каким образом? – спросила Хейли с явным любопытством.
Джон нахмурился.
– Я лишь хотел сказать, что самец получает сигнал и реагирует на него. Мы договорились, что будем учить горилл, как быть гориллами. Впрочем, сначала надо убедиться, что у нас есть аудитория. – Он взглянул на дерево, где обосновалась Сьюзи, и похолодел. – Где она?
Хейли пожала плечами:
– Должно быть, ушла.
– Куда ушла? – возмущенно спросил Джон, с трудом поднимаясь на ноги.
– Думаю, недалеко. Сядьте, профессор. Доешьте свой бутерброд. Наверное, Сьюзи отправилась на поиски пищи.
Джон в досаде хлопнул себя по лбу:
– Я совершенно забыл про еду для Сьюзи. Мне придется вернуться и попросить кого-нибудь из ваших людей привезти ее.
Хейли рассмеялась:
– Посмотрите вокруг. Мои родители позаботились о том, чтобы на этом маленьком островке Голиаф не умер с голоду. Здесь есть дикий сельдерей, молодые побеги бамбука, кора деревьев, крапива, чертополох и даже несколько банановых пальм и манговых деревьев. Вашей любимице не придется ходить голодной.
– Но Сьюзи понятия не имеет, что можно есть чертополох или кору, – возразил Джон. – Режим ее питания разрабатывал диетолог из лаборатории. Я привез заранее расфасованные продукты для нее.
– Но вы сказали, что собираетесь научить ее быть гориллой, – напомнила ему Хейли. – А гориллы не едят расфасованные продукты.
– Интересно, какова на вкус кора? – сухо поинтересовался Джон.
В ответ Хейли лишь передала ему следующий бутерброд. Они ели молча. Джон не переставал рассматривать окрестности в поисках хоть каких-нибудь следов пребывания Сьюзи.
– С ней все будет хорошо, – попыталась его успокоить Хейли. – Доверьтесь ее врожденным инстинктам. Кроме того, я уверена, она где-то в пределах видимости. Не думаю, что в ближайшее время Сьюзи выпустит вас из поля зрения.
– Возможно, – неохотно согласился он. – Если с ней что-нибудь случится, руководство университета меня повесит. Сьюзи обошлась им в хорошенькую сумму. За последние шесть лет в нее вложили уйму денег.
Хейли чуть не подавилась бутербродом.
– И это единственное, что вас волнует?
Язвительный тон девушки заставил Джона занять оборонительную позицию:
– Конечно, нет. Но если с ней что-нибудь произойдет, пока она находится под моей опекой, я буду не только разорен. Это будет стоить мне всей моей карьеры. Репутации, положения в университете, которого мне так долго пришлось добиваться.
– И этому положению, как я понимаю, вы во многом обязаны Сьюзи?
– Я научил ее объясняться знаками, – раздраженно ответил Джон.
– А она была настолько умна, чтобы этому научиться. Если бы не ее способности, вы ничего бы не добились.
– Руководство университета, знаете ли, не считает, что развитие Сьюзи – ее личная заслуга.
– Мне это безразлично, – оборвала его Хейли. – Скажите, вы всегда так напряжены? Или когда-нибудь расслабляетесь?
– Я полностью расслаблен, – мрачно заявил Джон, вытянув шею и продолжая искать глазами Сьюзи.
– Попробуйте йогу, – предложила Хейли, подтягивая ноги и усаживаясь в позу лотоса. – Делайте, как я, – бодро сказала она, положив руки на колени ладонями вверх.
– Мне кажется, лучше не стоит.
Она удивленно взглянула на него:
– Вы не можете на минутку расслабиться?
Это был своего рода вызов, и Джон, покорно вздохнув, последовал ее инструкциям и сел, скрестив ноги.
– А теперь закройте глаза и тяните, не размыкая губ, какую-нибудь ноту.
– У меня плохо со слухом.
– Не важно. Следите за мной.
Она закрыла глаза и издала звук, напоминавший жужжание. Теперь можно было беспрепятственно рассмотреть ее. Влажные волосы Хейли были заколоты сзади. Она была превосходно сложена. Джон вдруг подумал, что она снова надела жилет исключительно ради него. Он начинал чувствовать себя более непринужденно в ее обществе, и ему хотелось получше узнать ее. Интересно, можно ли задать ей несколько личных вопросов.
– Джон, я вас совсем не слышу.
– Да. Думаю, нам лучше поговорить.
Она открыла глаза:
– О чем?
– Просто нам не мешало бы побольше узнать друг о друге.
– Я не против. Вас интересует что-то конкретное?
– Несколько месяцев назад, насколько мне известно, вы собирались выйти замуж. Это событие должно было стать гвоздем сезона. – Тема была сугубо личной, но Джон понимал: он спросит об этом сейчас или никогда.
– Свадьба не состоялась.
От расслабленности Хейли не осталось и следа. Тем не менее Джон задал свой следующий вопрос:
– Что же случилось?
Подтянув колени к груди, она сказала:
– Я не хочу говорить об этом.
– Он бросил вас у алтаря?
– Почему вы думаете, что он бросил меня?
Ее обиженный тон заставил его пожалеть о том, что он затронул эту тему.
– Простите меня. Я прошу вас забыть об этом.
Хейли немного успокоилась.
– Это действительно не мое дело. И если уж говорить о делах, пойду-ка я поищу Сьюзи.
Джон попытался подняться, но ноги не желали его слушаться. Он никак не мог их распутать. Наконец ему это удалось. Он выпрямился во весь рост, но из-за нарушения кровообращения ноги продолжало покалывать.
– Вам помочь?
– Нет. – Ответ прозвучал не очень вежливо, но Джону необходимо было отдохнуть от Хейли Лэм. – Я хотел сказать, что справлюсь сам.
Она уже знакомым жестом подняла бровь.
– Я не буду уходить далеко. – В его голосе чувствовалась напряженность.
– Вам лучше держаться на таком расстоянии, чтобы можно было услышать крик.
В ответ Джон махнул рукой и с решительным видом направился прочь.
– Ну и денек, – пробормотал он.
Глава 7
Ночь тоже выдалась не из легких. Джону так и не удалось разыскать Сьюзи. Он обошел все окрестности, выкрикивая имя своей любимицы, прежде чем решил прервать поиски. В лагерь профессор вернулся еле живой, изнемогая от жары, голода и жажды. Хейли ушла спать, но к колышку палатки Джона был привязан пакет с провизией. Девушка оставила ему крекеры и вяленое мясо. Мясо Джон не смог бы есть при всем желании. Он был вегетарианцем. Оставалось только прикончить крекеры. Напившись воды из фляги, профессор принялся готовиться ко сну.
Стоило Джону забраться в спальный мешок, как ему в спину впился камень. Он попытался отодвинуться, но палатка была слишком мала. Тогда Джон попробовал перевернуться на бок. Теперь камень впивался ему в ребра.
– Проклятие, – пробормотал профессор. Он улегся поверх мешка, надеясь, что удалось прикрыть острый кусок скалы, но это не помогло. Камень был слишком велик.
Устав бороться, Джон закрыл глаза, чтобы хоть немного отдохнуть. Но теперь ему мешали звуки. Пронзительно кричали птицы, жужжали насекомые, и вдобавок этот громкий вопль. Джон резко сел. Крик повторился совсем близко. Джон порылся в вещах, нашел брюки и быстро натянул их. И вдруг заметил, что его брюки уже не были брюками. Они превратились в шорты. Конечно, это дело рук Хейли.
Крик повторился. Так кричать мог только человек. Но как выяснилось, выйти из палатки оказалось намного труднее, чем войти в нее. Профессор никак не мог нащупать молнию, чтобы расстегнуть полог. Наконец он нашел застежку и выскочил наружу.
– Хейли! – позвал он.
– Уберите это от меня, – кричала Хейли. Луч фонаря метался по стенам палатки, освещая ее изнутри. Джон не раздумывая бросился к палатке, расстегнул полог и пролез внутрь. Его тут же ослепил свет фонаря.
– Что это, где? – закричал он, пытаясь защитить глаза от яркого света.
– Здесь, на моем спальном мешке!
Джон проследил взглядом за лучом, чувствуя, как сердце забилось чаще, а в крови явно прибавилось адреналина. Наконец он разглядел что-то маленькое, покрытое волосами.
– Это паук. Я думаю, ближайший родственник мексиканского тарантула. Некогда весьма распространенный вид, сейчас близок к исчезновению…
– Паук! – закричала Хейли.
– И совершенно безвреден, – заключил Джон, поднимая паука с одеяла и сажая себе на ладонь.
– Выбросьте его!
– Мисс Лэм, вам абсолютно нечего бояться…
– Пожалуйста.
Он никогда раньше не слышал, чтобы она хныкала. Трудно было поверить, что она умеет это делать. Джон наклонился к входу в палатку, протянул руку и осторожно опустил паука на землю. Профессор еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, но когда он вновь взглянул на Хейли, ему стало не до смеха. В свете фонаря девушка казалась мертвенно-бледной. Ее рука, по-прежнему сжимавшая фонарь, заметно дрожала. Джон придвинулся ближе к Хейли, она свернулась в клубок, обхватив руками колени.
– С вами все в порядке? – спросил профессор, взяв у нее фонарь.
Хейли не отвечала. Было слышно, как стучат ее зубы. Джон положил фонарь рядом с собой и обнял ее. Хейли прижалась к нему, как испуганный ребенок.
– Ненавижу пауков, – прошептала она. – Когда я была маленькой, мы с родителями жили в Африке, и я упала прямо в гнездо тарантулов. Они ползали по мне… Я и сейчас чувствую их мерзкие волосатые ножки на моем теле.
Она вновь задрожала, и Джон крепче прижал ее к себе.
– Кстати, что вы сделали с моими брюками?
– Я сделала из них шорты. Днем здесь слишком жарко, чтобы ходить в брюках и рубашках с длинным рукавом.
– А вам не пришло в голову спросить меня, хочу ли я сменить гардероб?
– Нет. Когда я считаю, что что-нибудь следует сделать, я…
– Делаете это. Не раздумывая.
– Да. Вам тоже стоит попробовать.
Ее волосы были мягкими и шелковистыми на ощупь. Тепло ее тела обволакивало его. Джон вдруг почувствовал, что на Хейли нет ничего, кроме тонкой маечки и белья. И его тело отозвалось на это открытие.
– Мне надо идти, – сказал Джон.
– Пожалуйста, не уходите. Мне все еще немного не по себе. Вы не могли бы остаться на случай, если паук вернется снова?
Подбородок Джона дрогнул.
– Вы имеете в виду остаться с вами на ночь?
– Здесь хватит места нам обоим.
Джон откинул волосы со лба.
– Вам не кажется, что это было бы неправильно?
Она заглянула ему в глаза:
– Я могу доверять вам, не так ли?
Его взгляд остановился на ее губах. Его охватило безудержное желание поцеловать ее. Он не стал ничего анализировать.
Губы Хейли раскрылись, скорее от удивления, чем от предвкушения поцелуя. Он пробовал их на вкус, наслаждаясь сладостью и ощущая, как ответное чувство пробуждается в ней. Никогда ни с одной женщиной он не испытывал ничего подобного. Джон полностью перестал себя контролировать. Когда она обвила его шею руками, он почувствовал, что не в состоянии даже думать. Чувства заменили мысли. Он осторожно положил ее на спальный мешок. Всем своим существом он впитывал тепло ее тела. Ему захотелось испытать это чувство еще острее, почувствовать прикосновение ее кожи. Он начал стягивать с нее майку.
– Не надо, – прошептала она.
Ее слова мгновенно отрезвили его. Джон отпрянул от Хейли.
– Вот и ответ на ваш вопрос, – тихо произнес он. – Мне совсем нельзя доверять. Спокойной ночи, мисс Лэм.
Смущенный и подавленный, Джон вышел из палатки.
Утро не задалось. После ночи, проведенной на земле, у него безумно болела шея, и, кроме того, он был вынужден надеть тесные мокасины. Мокасины, брюки, превращенные в шорты, рубашка с оторванными рукавами… Что могло придать ему еще более нелепый вид – это белая шляпа, которую Хейли вручила ему накануне. К счастью, он успел ее потерять, когда упал со скалы.
Хейли уже встала и находилась где-то неподалеку. Джон отнюдь не горел желанием встретиться с ней после того, что произошло ночью. И особенно в подобном наряде. Тем не менее он расстегнул полог и вылез из палатки. Быстро оглядев их небольшой лагерь, он заметил Хейли, склонившуюся над костром. В этот ранний час она выглядела до неприличия хорошо.
Джон набрал в грудь побольше воздуха и подошел к ней:
– Доброе утро.
Хейли подняла голову, и Джон поразился, до чего же она красива. Ее таинственные кошачьи глаза внимательно изучали его.
– Доброе утро, – пробормотала она и переключила свое внимание на кастрюлю, стоявшую на огне.
– Насчет сегодняшней ночи…
Она вновь взглянула на него и знакомым жестом изогнула бровь.
Он покраснел, чувствуя страшную неловкость.
– Я не знаю, что на меня нашло. Моему поступку нет извинения.
В глазах Хейли, казалось, исчезла настороженность.
– Я ценю вашу откровенность. Возможно, здесь есть доля моей вины. Вы легко могли неправильно истолковать мои поступки.
– Нет, – перебил ее Джон. – Я полностью отвечаю за свои действия, хотя не могу их объяснить.
По-прежнему сгорая от смущения, он поскреб отросшую за ночь щетину.
– Может быть, у меня реакция на что-то здесь?
"Пожалуй, на все сразу", – подумала Хейли. Она была рада, что он не стал притворяться и вести себя как ни в чем не бывало. Хейли почувствовала уважение к нему за то, что он взял на себя ответственность за все, что произошло между ними. Все же и она вела себя небезупречно. Когда он поцеловал ее, она не остановила его. Она успела пережить незабываемые ощущения. Сомнительно, чтобы он научился так целоваться исключительно по книгам.
– Раз уж мы решили быть честными друг с другом, должна вас предупредить, что мне совершенно не нужны никакие другие отношения с мужчиной. Только голый секс, ни к чему не обязывающий.
Хейли тряхнула головой, удивляясь, откуда вдруг возникла эта мысль. – Я хочу сказать, что если вдруг я захочу чего-нибудь, то этим мужчиной…
– Буду не я, – закончил он за нее. – Признайтесь, это все мой потрясающий наряд.
Хейли не смогла удержаться от смеха. Джон выглядел невероятно забавно.
– Кажется, я перестаралась с вашими шортами. Они вышли слишком короткими. – Внезапно девушка посерьезнела. – У вас красивые ноги. Вы занимаетесь спортом?
Джона смутило повышенное внимание Хейли к его ногам. Он присел на корягу рядом с ней.
– Университет занимает довольно обширную территорию. Приходится много ходить, а иногда и бегать, чтобы не опоздать. Наверное, это и поддерживает меня в форме. Но давайте вернемся к предмету нашего разговора, – напомнил Джон.
Хейли подняла глаза:
– К какому именно?
– К тому, что касается нас. Если уж говорить начистоту, вы – не та женщина, с которой я хотел бы сблизиться. Внешность для меня не имеет значения. В женщине должно быть нечто большее, чем прекрасное лицо и… великолепная фигура. – Джон замолчал. – Я хочу сказать, что у нас должны быть общие интересы. Она должна понимать, как важна для меня моя работа, и принимать тот факт, что я не могу уделять ей много времени и внимания.
– Вы не часто бегаете на свидания? – неожиданно спросила Хейли.
– Да.
– Я тоже, – призналась она. – Не очень-то разбираюсь в характерах, но мне бы хотелось, чтобы мы с вами стали друзьями.
Джон бросил взгляд в сторону мраморного особняка и заметил с ноткой скептицизма в голосе:
– Мне кажется, у вас и так достаточно друзей.
Хейли отвернулась и пожала плечами:
– Ах, эти. Их нельзя считать друзьями. Хотела бы я найти хоть кого-нибудь, кому ничего от меня не было бы нужно.
– Тогда я никак не смогу быть вашим другом.
Она резко повернулась к нему, и солнце вспыхнуло в ее волосах.
– Не сможете? – спросила Хейли, затаив дыхание.
Джон покачал головой и улыбнулся:
– Мне кое-что нужно от вас.
– И что же?
Он кивком головы указал на кастрюлю у нее в руках:
– Что бы это ни было, пахнет замечательно, и я ужасно хочу есть.
Хейли вздохнула с видимым облегчением. Странно, но она была разочарована, что Джон не пожелал большего, нежели завтрак.
– Вы нашли крекеры и мясо, которое я оставила вам вчера вечером?
– Да, большое вам спасибо, но я должен еще кое-что сказать. Я вегетарианец.
Джон ждал, что вот-вот ударит молния и испепелит его или земля разверзнется, чтобы его поглотить. Несколько минут прошло в полном молчании, прежде чем Хейли поняла, что профессор ждет от нее ответа.
– Знаете, я тоже не ем мяса. – Она рассмеялась. – Я взяла вяленое мясо для вас, потому что большинство людей не принадлежат к разряду вегетарианцев.