– Вас никто не научил говорить спасибо? – спросила Хейли, направляясь к озеру. Девушке захотелось вновь погрузиться в прохладную воду.
– Спасибо, – тихо произнес Джон.
– Благодарите не меня, а Голиафа.
– Тогда спасибо вам за то, что вы всегда оказываетесь правы.
Слова Джона прозвучали как выстрел в спину. Хейли вздрогнула, но продолжала идти. Ее бывший жених, Майкл, был прав. Ни одна нормальная женщина не станет карабкаться на дерево, как обезьяна. Возможно, она вообще окажется неспособна выполнить и половину того, что делает Хейли. Ведь мисс Лэм ни в чем не уступает мужчине, а может быть, кое в чем и превосходит. Внезапно Хейли остановилась и резко повернулась к Джону:
– Это потому, что я женщина?
Все еще пряча лицо в ладонях, профессор недоуменно спросил:
– Что?
– Поэтому вы так злитесь? Я задела ваше мужское самолюбие?
– Все это недостойно называться мужским поведением.
– Да? Вам не нравится, когда обстоятельства вынуждают вас превратиться в обыкновенного человека? Вам не пристало испытывать страх перед опасностью?
В бешенстве от ее самонадеянных обвинений Джон вскочил на ноги.
Краска бросилась ему в лицо. Джона охватило безумное желание поцеловать Хейли, чтобы увидеть, как искры ярости в ее глазах уступят место огню страсти. Однако правильнее было соблюдать дистанцию.
Их взгляды скрестились. Битва была прервана весьма неожиданно. Что-то тяжелое упало с дерева и ударило Джона по голове. Это было манго.
– Я уверен, Сьюзи целилась в вас, – тихо произнес Джон.
Губы Хейли дрогнули. Профессор улыбнулся, воинственная амазонка улыбнулась в ответ. Они продолжали улыбаться друг другу, когда профессора осенила догадка. Он взглянул вверх, на Сьюзи. Горилла смотрела на них, нервно переступая с ноги на ногу. Голиаф стоял, зажав уши руками.
– Они не хотят, чтобы мы ссорились. Это их расстраивает.
– Что? – Хейли взглянула на обезьян и нахмурилась. – Наверное, они чувствуют нечто вроде того, что переживают дети, когда их родители ругаются.
Джон кивнул.
– Мы подаем им плохой пример. – Джон обвел взглядом окрестности.
– Теперь, когда проблема с едой для Сьюзи решена, мы можем начать наши занятия. Я начну с гнезда.
– А мне что делать?
– Займитесь флягами и продуктами. У нас впереди длинный день.
Джон надкусил манго, глядя, как Хейли взбирается на пальму, чтобы добавить к их меню бананы. Девушка двигалась с поразительной ловкостью, как будто всю жизнь только и делала, что лазила по деревьям. Наверное, так оно и было, пока Джон учился, проводил научные изыскания, получал степени, добивался успехов в зоологии, психиатрии и других науках. Если бы Джон заглянул в себя, то должен был бы признать, что сердит на Хейли за то, что она лучше его владеет искусством выживать.
Хейли была права относительно него. Интеллектуальные способности заставили Джона с раннего детства держаться отчужденно, определили для него особое место. Иногда он ловил себя на мысли о том, что обладает чем-то вроде иммунитета по отношению к слабостям, свойственным обыкновенным людям, что ему чужды вожделение, жадность, смятение и даже чувство одиночества. Хейли Лэм за два дня доказала ему обратное.
– Что вы на это скажете? – Хейли продемонстрировала Джону две роскошные грозди спелых бананов и явно ожидала одобрения.
– Выглядит восхитительно.
Хейли уселась рядом с ним. Она взяла из его рук флягу и плеснула воды себе на голову. Капля стекла по ее носу, губам, вниз по шее, пока не скрылась за вырезом блузки.
– Манго?
– Я бы предпочла банан. Они не так пачкаются, – заметила Хейли, разглядывая подбородок профессора.
Джон поспешно принялся вытирать лицо от липкой мякоти.
– Манго просто великолепны.
– Бананы тоже, – отозвалась Хейли.
Полные губы Хейли обхватили банан.
– Сколько манго вы уже съели?
– Не знаю. Несколько штук.
– Рюкзак был полон, а сейчас он наполовину пуст.
Джон заглянул в рюкзак и пожал плечами:
– Я был голоден.
Хейли посмотрела на него со странным выражением:
– А вы когда-нибудь съедали так много манго?
Джон решил, что она, наверное, не знает, как продолжить разговор.
– Насколько я помню, нет, но у меня нет на них аллергии, если вы это имеете в виду.
– Хм-м, – все, что ответила Хейли.
Некоторое время прошло в молчании. Для женщины, стремящейся поддержать беседу, Хейли вела себя нетипично.
– Объясните, что все-таки произошло на дереве, – сказала Хейли.
– Сперва я начал задыхаться, потом все поплыло у меня перед глазами. Сердце стучало, как молот, и меня бросило в холодный…
– Почему? – перебила его Хейли.
– Потому что я боюсь высоты.
– Но почему, ведь должна быть какая-то причина?
– Исследования доказывают, что, если упасть с большой высоты, разобьешься насмерть.
Хейли рассмеялась.
– А кто сказал, что вы упадете?
– Моя мама.
– Ваша мама упала? – Хейли в ужасе уставилась на него.
Теперь рассмеялся Джон.
– Нет, она просто сказала, что если я куда-нибудь залезу, то непременно упаду.
– И вы ей поверили?
Джон принялся с внезапным интересом разглядывать травинку у себя под ногами. Он был не вполне доволен тем, как повернулся разговор.
– Я не верил, пока несколько мальчишек силой не загнали меня на дерево. Я упал и сломал руку. С тех пор боюсь высоты, и еще после этого я перестал искать общества других детей.
Хейли казалась оглушенной его неожиданным признанием.
– И вы никогда не играли с другими детьми?
Джон уже много лет не вспоминал о своем детстве. Когда он был ребенком, способности рассматривались как отклонение от нормы. Джон протянул руки и, взяв Хейли за плечи, развернул ее в другую сторону, спиной к себе.
– Это ухаживание, – пояснил он.
– Вы мне не ответили, – напомнила девушка.
У Хейли были роскошные волосы. Джону безумно хотелось прикоснуться к ним, к ней самой.
– Игры мне заменяли тесты на сообразительность. Я был поздним ребенком. После стольких лет напрасных ожиданий моим родителям вдруг посчастливилось произвести на свет меня. Очень скоро выяснилось, что я одаренный ребенок. Слово "нормальный" появилось в моем словаре, когда мне было два года, но оно никогда не употреблялось по отношению ко мне.
– А вы понимали, что не такой, как все?
Желание прикоснуться к волосам Хейли было настолько сильным, что Джон не мог больше сопротивляться. Он легко провел пальцами по золотистым прядям и с наслаждением погрузил руки в их шелковистую глубину.
– Наверное, лет с пяти. Я заметил, как соседские дети играли во дворе, и отложил свои книги, чтобы к ним присоединиться. Но не умел ни бросать мячик, ни ловить его и совершенно не понимал, зачем нужно это делать. Ребята посмеялись надо мной, сказали, что я какой-то странный.
– И тогда вы забрались на дерево, чтобы доказать, что вы нормальный.
– Да.
– И мама больше не разрешила вам играть с детьми.
– Мои родители понимали, что мне нужно развивать навыки общения с другими людьми. Они отправили меня в школу для одаренных детей. Таких же как я. Я научился взаимодействовать с людьми, быть вежливым. Но так и не научился играть.
Джон продолжал перебирать пальцами волосы Хейли. Она откинула назад голову и тихонько застонала.
– Вам нравится? – спросил он.
– Замечательно, – вздохнула Хейли. – Боюсь, я тоже так и не научилась играть, как все нормальные дети. Мне просто было не с кем.
– Наверное, это очень тяжело?
Теперь ее голова лежала у него на плече. Джон мягко отвел в сторону волосы Хейли, чтобы видеть ее лицо. Девушка казалась радостной и печальной одновременно.
– Мое детство вовсе не было трудным. Оно было восхитительным. Я никогда не чувствовала себя одинокой, пока не потеряла родителей. Тогда я впервые пожалела, что была единственным ребенком.
– Моих родителей тоже больше нет, – тихо произнес Джон. – Когда я родился, им обоим было под пятьдесят. Пока я рос, я не чувствовал особой близости с ними. Они были обычными представителями среднего класса и возвели меня на пьедестал.
Хейли повернулась к нему:
– Много выше всех остальных?
Ее губы теперь были совсем близко. Джону стоило немалых усилий сосредоточиться на разговоре. Хейли встретила его взгляд и тут же опустила глаза. Она смотрела на губы Джона.
– У вас остались следы манго здесь, на губах. – Хейли наклонилась к нему и слизнула сладкое пятно языком. Их губы встретились. Они смотрели друг другу в глаза, и Джон почувствовал, что именно ему следует отодвинуться, но он не отодвинулся от Хейли.
Девушка опустила ресницы, и Джон почувствовал, как раскрываются ее губы. Но неожиданно чары были грубо разрушены громким урчанием. Источником этого ужасного звука был живот незадачливого профессора. В отчаянии Джон тяжело застонал – момент был безвозвратно упущен, и, кроме того, ему действительно внезапно стало очень плохо. Он быстро поднялся.
– Мне нехорошо.
Хейли сочувственно покачала головой:
– Вот что случается, если съесть слишком много манго.
Глава 11
Хейли подобрала фляги и неторопливо направилась к так называемому гнезду, которое успел соорудить Джон, прежде чем пал жертвой фруктовых излишеств. В ветвях деревьев мелькнула парусиновая шляпа Сьюзи. Поблизости Голиаф играл со своим портфелем. Кажется, все складывалось неплохо, по крайней мере для этих двоих. Гориллы находились на одной территории уже два дня.
– Наша аудитория еще не разбежалась, – сказала Хейли, завидев приближающегося Джона. – Это добрый знак.
– Это замечательно, – ответил профессор, садясь на землю рядом с ней. – Хотя за минувшие два дня мне не удалось как следует поспать, у меня была возможность подумать. Вы постоянно играли с Голиафом с самого детства, я тоже много играл со Сьюзи. Игра может стать для них важным шагом к сближению.
Хейли прищурилась:
– То есть…
– Мы будем играть все вместе и постараемся заставить их повторять наши действия.
Хейли рассмеялась, но ее смех тут же затих, едва она взглянула на серьезное лицо Джона.
– И во что мы собираемся играть?
Профессор пожал плечами:
– Я думаю, в самые обычные игры, в которые играют обезьяны, – в салки, например. Сгодится и борьба. В общем, ничего сложного.
– При такой жаре все, что угодно, может стать сложным, – заметила Хейли. – Кроме того, вы едва пришли в себя, и вряд ли борьба пойдет вам на пользу.
Джон мгновенно атаковал ее, и Хейли громко взвизгнула от неожиданности. В ответ сразу же раздалось грозное рычание Голиафа.
– Смейтесь, – тихо скомандовал Джон. – Покажите ему, что я не сделал вам больно.
– Я не могу смеяться по заказу, – прошептала она.
Бросив тревожный взгляд на великана, Джон заявил:
– Тогда мне придется вас заставить. – Профессор принялся щекотать Хейли, но, к несчастью, она совсем не боялась щекотки.
– Давайте поменяемся ролями, – предложила девушка. – Голиаф сразу сообразит, если я побеждаю, значит, все в порядке.
В результате этого хитроумного маневра Голиаф успокоился и прекратил рычать. Но Джон, взглянув на Хейли, понял, что неприятности только начинаются. Теперь она сидела на нем верхом. Ее чудесные волосы струились по плечам, а полная упругая грудь соблазнительно просвечивала сквозь тонкую майку.
– Пустите меня, – потребовал профессор.
Хейли лукаво улыбнулась:
– Ну уж нет.
– Хейли, – Джон тяжело вздохнул, – боюсь, с борьбой ничего не выйдет. Голиаф по-прежнему смотрит на вас как на свою собственность.
– Но вид у него вполне довольный, да и Сьюзи, кажется, настроена благодушно.
Джон безуспешно пытался сбросить ее. "Наверное, что-то в этом роде происходит с грешниками в аду, – подумал незадачливый профессор. – Женщина прижимается к тебе всем своим соблазнительным телом, и все это исключительно для того, чтобы посмеяться".
Самые жалобные мольбы оставляли Хейли равнодушной. Казалось, мучениям Джона не будет конца, но вдруг она замерла, широко раскрыв глаза. Ну наконец-то Хейли поняла, что вытворяет, обрадовался Джон. Но причина была не в этом. Хейли страшно побледнела, ее лицо исказилось.
– Паук, – прохрипела она, вскакивая на ноги. Мгновение спустя Хейли исчезла в зарослях.
Джон повернул голову и увидел огромного мохнатого тарантула черного цвета буквально в дюйме от своего лица. Джон протянул руку и схватил паука. Потом встал и отправился на поиски Хейли.
Он нашел девушку на берегу озера. Она умывалась прохладной водой. Ее руки заметно дрожали.
– С вами все в порядке?
Она кивнула:
– Да, еще пара минут, и я приду в себя. Вы избавились от него?
– В гнезде его больше нет.
Все еще дрожа, она робко посмотрела на него:
– Мне очень жаль, я испортила вам эксперимент. Было довольно весело.
– Да, вам было весело, – уточнил Джон. – А теперь я собираюсь провести новый эксперимент. – Он вытянул вперед руку и разжал ладонь.
Хейли тут же отступила на шаг.
– Джон, это совсем не смешно.
– Страх никогда не бывает смешным. Может быть, пора взглянуть ему глаза?
– Я… не могу, – прошептала Хейли, не отрывая глаз от паука.
– Вы можете, – возразил Джон, – и я вам помогу.
Хейли отступила еще на шаг и затрясла головой. Ее волосы блеснули золотом в лучах солнца.
– Я готов преодолеть свой страх, если вы преодолеете свой.
Хейли с трудом оторвала взгляд от паука.
– Вы предлагаете сделку?
– Позвольте, я представлю вам своего мохнатого друга, и тогда… – Он замолчал и обвел глазами джунгли. Его взгляд проследовал вверх к истоку водопада и соседним скалам. Это место было гораздо выше того, откуда он упал в прошлый раз. Холодный пот выступил у него на лбу. – Я закрою глаза и спрыгну с того утеса. – Кивком головы он указал на скалы вверху.
Хейли перевела взгляд с него на паука, а потом на утес.
– Обещаете?
– Даю слово. – В ее глазах мелькнуло недоверие, и он повторил, сделав шаг вперед: – Верьте мне, Хейли.
Джон не стал бросать на нее паука, хотя она уже мысленно представила себе это и не могла сдержать дрожь.
– Спокойно, – мягко уговаривал ее Джон. – Просто вытяните руку и дотроньтесь до него.
Хейли передернуло.
– Он такой огромный.
– И он так же боится вас, как и вы его. Он не сделает вам ничего плохого, дотроньтесь до него.
Продолжая дрожать, Хейли протянула руку и коснулась паука.
– Нет, – сказал Джон, когда она поспешно отдернула руку, – потрогайте его.
Затаив дыхание, Хейли провела пальцами по мохнатой спинке насекомого. На ощупь паук оказался не таким ужасным, как она себе представляла.
– Он такой мягкий, – задумчиво сказала она.
– Мне кажется, вы ему нравитесь. Как вы назовете его?
Хейли удивленно подняла брови:
– Как назову?
– Это поможет вам увидеть в нем нечто большее, чем просто паука.
– Гарри, – бросила она сухо.
Джон весело рассмеялся:
– Отличное имя. – Лицо профессора неожиданно приобрело серьезное выражение. – А теперь Гарри собирается совершить путешествие по вашей руке. Никуда не убегайте.
Должно быть, Джон прочитал ее мысли. Хейли была близка к тому, чтобы бросить их с Гарри.
– Не знаю, смогу ли я это выдержать, – призналась она.
– Вы сможете, – ободряюще произнес Джон. – Моя рука будет двигаться вслед за Гарри, и как только вы почувствуете, что больше не вынести, я тут же возьму его. Хорошо?
Голос Джона звучал мягко и заботливо, но в зеленых глазах профессора светился вызов. Хейли была не из тех, кто отступает.
– Хорошо. – Голос девушки предательски дрогнул. – Но помните, как только я попрошу убрать его…
– Обещаю, – согласился Джон. – Вы готовы?
Хейли глубоко вздохнула, стараясь сдержать дрожь, и протянула руку.
– Готова.
Как только лапки насекомого коснулись кожи, девушке потребовалась вся ее воля, чтобы сдержаться и не закричать. Больше всего ей сейчас хотелось бросить все и сбежать.
– Хейли, взгляните на меня, – попросил Джон. – Смотрите мне прямо в глаза.
Конечно, они были зеленые, но раньше она не замечала в них золотых искр. У него были очень красивые глаза и густые темные ресницы. А нос – немного искривлен. Этого она тоже прежде не замечала. Судя по всему, он был когда-то сломан. И уж конечно, не в драке. Наверное, Джон налетел на стену или еще что-нибудь в этом роде.
– Все в порядке?
Вопрос Джона заставил Хейли переключиться на его рот. Прекрасно очерченные губы были приоткрыты, что позволяло рассмотреть ровные белые зубы.
– Хейли!
Очень медленно она подняла взгляд и теперь смотрела ему в глаза.
– Все хорошо. Я в порядке. – Она чувствовала, как паук ползет вверх по руке, а вслед за ним скользят пальцы профессора. Она не испытывала тревоги. Хейли доверяла Джону.
– Вы справились. Гарри проделал длинный путь по вашей руке.
Хейли радостно улыбнулась, и тут-то все произошло. Девушка взглянула на Гарри – тот как раз добрался до ее шеи – и резко дернулась, паук свалился вниз за вырез майки.
Джон с ужасом обнаружил, что паук исчез. Хейли побелела как полотно.
– Уберите его немедленно, – прошипела она сквозь зубы.
Джон протянул было руку, но сразу же отдернул ее.
– Вы же обещали!
Что было делать? Хейли снова замкнулась, и ее била дрожь. Джон дернул ее за майку, надеясь, что паук свалится на землю. Но это не помогло. Гарри был хорошо виден сквозь тонкую ткань, он обосновался у Хейли на груди. Джон обеспокоенно заглянул в лицо девушке. Она стояла, крепко зажмурившись.
– Джон, пожалуйста, уберите его.
Он просунул руку снизу ей под майку, собираясь перекрыть Гарри путь к отступлению. Другой рукой он приготовился ловить паука, когда тот начнет подбираться к шее своей жертвы. Джон, затаив дыхание, обхватил ладонью ее грудь и, когда паук, как и ожидалось, пополз наверх, ловко поймал его.
– Я его поймал.
Хейли открыла глаза, и их взгляды встретились. На какое-то мгновение в ее глазах отразилось нечто похожее на чувство облегчения, но тут же исчезло. Она посмотрела вниз. Джон тоже опустил глаза и увидел свою руку, по-прежнему сжимающую ее грудь. Он попытался убрать ее, но она не повиновалась.
Это волнующее ощущение было таким острым и ошеломляющим, что Джон повел себя как типичный представитель своего пола.
– Джон, – предостерегающе прошептала она.