"Боже, что же делать теперь? Как всё это перенести? Сначала уход Сергея, потом любимого пса… Мне скоро тридцать, а жизнь уже кажется законченной и в ней не будет ни одного светлого момента. Да и кому я нужна…".
Открыв глаза, я бросила взгляд в зеркало, висящее на стене, а потом поднялась и подошла к нему, рассматривая себя. Красные, опухшие от слёз веки делали и так не особо симпатичное лицо отталкивающим, а голубые глаза были мутными от невыплаканных слёз. "А вообще странно… Хм, почему я никогда не обращала на это внимания? Да, мне тридцать, но я точно не выгляжу на свой возраст. Морщин совсем нет и кожа, как в юности, гладкая и чистая. Вот только волосы…" - я поморщилась, потому что волосы не то чтобы выдавали мой возраст, а даже прибавляли его.
В пепельно-серых волосах седины уже виднелось столько, сколько у женщин лет сорока пяти - пятидесяти, и самое отвратительное, что закрасить её не получалось. Первая седина появилась сразу после попытки самоубийства, и с каждым годом прибавлялось всё больше, а краска для волос не помогала. Точнее, краситься волосы мне нельзя было. Какой бы фирмы краску я не купила, и какого бы цвета, как только я наносила её, кожу головы начинало так печь, что я моментально бежала всё смывать, боясь остаться вообще без волос. И вот теперь седина уже начала проступать прядями, а не отдельными волосками. "Наверное, ещё лет пять, и я поседею полностью… И буду выглядеть сухонькой старушкой с молодым лицом… А впрочем, какая разница, как я буду выглядеть. Не хочу больше ничего. Хватило и одного мужчины в жизни. Сергей своей второй жизнью так нагадил в душу, что я вряд ли захочу ещё раз пройти через второй замужество. Да и не хочу взвалить кому-нибудь на плечи свои проблемы. Никто не вынесет моих постоянных болезней… Буду жить с Маврикием Петровичем… пока он не умрёт" - сердце снова болезненно кольнуло внутри, потому что и кот однажды должен был умереть, а значит, придётся снова переносить эту боль. "Ох, нет, нельзя сейчас об этом думать!" - скомандовала я себе и, отвернувшись от зеркала, осмотрела комнату в поисках своего любимого рыжего комка.
Но его было не видно, а попытки позвать ни к чему не привели. "А может так и лучше. Если бы он сейчас пришёл и запрыгнул ко мне на руки, я бы снова ощутила новую волну боли. Ведь раньше одной рукой я гладила его, а второй - собаку. А теперь… Ох, ну опять! Нельзя об этом думать. Нужно хоть на пару секунд отвлечься. Хоть как-нибудь, иначе я точно расплачусь, и начнётся истерика, а потом меня уже ничего не остановит и закончится всё больницей".
Однако как отвлечься, я совершенно не представляла. "Может ужин приготовить и поесть?". Но этого совершенно не хотелось и мысли о еде вызвали отвращение. "Только хуже себе сделаю… Да и тяжело придётся, ведь некому будет бросить даже печеньку или что-нибудь вкусненькое… Значит, кухня отменяется. Может тогда телевизор включить?… Нет. Любой звук сейчас болезненно ударит по натянутым нервам… Попробовать почитать?… Не смогу сосредоточиться" - всё, что приходило в голову или раздражало, или напоминало об умершей собаке, и я снова всхлипнула. "Ладно, пойду хотя бы приму душ. После того, как копала яму, вся испачкалась и нужно смыть грязь" - решила я и поплелась к ванной комнате.
Водные процедуры не принесли облегчения, а как назло ещё больше напомнили об умершем любимчике. "Он так любил купаться… И так комично фыркал всегда, а потом выбегая с ванны обтряхивался и приходилось заново мыть пол… А теперь этого не будет…" - тоскливо пронеслось в голове и я направилась в спальню, чувствуя, что сил больше нет. Сейчас хотелось одного - лечь и больше никогда не двигаться.
Идя по коридору, я поймала себя на мысли, что прислушиваюсь к звукам и хочу сейчас услышать, как сзади, ступая по ламинату и цокая когтями, за мной идёт пёс, но в квартире было настолько тихо, что самой захотелось завыть.
В спальне, даже не высушив волосы, я забралась под одеяло, чувствуя, что меня уже знобит от боли, цепко засевшей в груди, а потом не выдержала и разрыдалась. "Ну и пусть попаду в больницу… Пусть! Может, вообще умру, и больше не будет этих мучений! Я должна выплакать свою боль, иначе сойду с ума! Что это вообще за жизнь такая, в которой необходимо себя во всём ограничивать? Это не жизнь, а мука!" - плача навзрыд, подумала я и уткнулась в подушку.
Сколько это продолжалось, не знаю, но в какой-то из моментов я ощутила, что стало немного легче и даже сердце перестало сильно болеть, а потом на кровать запрыгнул Маврикий Петрович, и как, обычно улёгшись рядом со мной на подушку, замурлыкал. Этот тёплый комочек своим мурчанием убаюкивал и, прижав его к себе, я прошептала:
- Ты пришёл наконец-то… Спасибо… Вдвоём мы с тобой остались… Не бросай хоть ты меня, - а потом закрыла глаза и провалилась в сон.
Медленно выползая из кошмарного сна, я открыла глаза и тут же их закрыла. После вечерней истерики и слёз, они опухли и воспалились, и свет, льющийся из окна, больно резанул. А ещё через секунду я вспомнила предыдущий день, и в горле образовался комок. "Уже не надо сломя голову вскакивать с кровати и одеваться, чтобы вывести пританцовывающую от нетерпения собаку на улицу… Теперь многое не нужно делать, и от этого ещё больнее".
Сползши с кровати, я поплелась на кухню и, сделав себе чай, села за стол. Растеряно глядя в окно, я не могла отделаться от мысли, что мир вокруг меня продолжает рушиться. "Выживу я под этим руинами, или нет?" - спросила я себя.
- Только от тебя зависит, - раздался шипящий шёпот над ухом и, дёрнувшись от испуга, я вскочила, разливая чай.
- Кто здесь? - промямлила я, хотя знала, что не получу ответа и как обычно никого не увидев, громко добавила уже для себя: - Никого здесь нет и было! Это показалось! Не истери.
Но тело уже сковал ужас, и складывалось впечатление, что кто-то наблюдает за мной. Липкий, холодный взгляд скользил по коже, и я ощутила, как по спине скатывается струйка холодного пота, а ладони мгновенно окоченели. А затем я поймала краем взгляда движение слева и оцепенела. "Не поворачивайся! Не смотри туда! Опусти голову и волосами прикрой боковой обзор!" - скомандовала я себе и, отставив чашку, тут же принялась окоченевшими пальцами распутывать сбившиеся волосы, а когда сделала это, забрала чашку со стола и подошла к раковине, глядя только перед собой.
Включив горячую воду, я подставила руки под струи, чтобы хоть немного согреться, а сама лихорадочно думала, что же делать. "Может снова обратиться к врачу? Но ведь они опять на меня навесят ярлык шизофренички, и выпишут кучу бесполезных лекарств. Это я уже проходила. От видений и голосов это не спасало. Максимум что получалось, из-за некоторых лекарств я впадала в ступор и только ела и спала. Но сейчас я не могу себе этого позволить. Мне необходимо работать, чтобы хоть как-то питаться и оплачивать коммунальные услуги. Нет больше ни мамы, ни мужа, которые могли бы хоть как-то помочь в этой ситуации. Либо же, нужно отдаться в руки врачей и лечь в клинику, но это тоже не выход. Раньше ведь я там лежала и это не спасало. Да и не на кого оставить Маврикия Петровича. Так что ни клиника, ни лекарства - это не выход. Что же тогда? Как от всего этого избавиться?" - я нахмурилась, пытаясь найти выход, и в этот момент меня осенила идея. "А посмотрю-ка я информацию в интернете. Не может ведь быть, что я одна такая. Десять лет назад интернета у нас не было, а сейчас-то весь мир в одном маленьком устройстве и я точно должна хоть что-нибудь найти!".
Поставив чашку в сушку, я чуть ли не вприпрыжку понеслась в комнату, которую муж использовал, как кабинет для работы. "Хорошо, что модель устарела, и он решил купить себе новый, а этот оставил мне" - подумала я, запуская компьютер и нетерпеливо постукивая пальцами по столу.
Кресло Сергей забрал, поэтому пришлось снова вернуться на кухню и взять табуретку, но зато, пока я ходила, компьютер уже полностью запустился и, выйдя в интернет, я задумалась, не зная, как быстрее найти нужное мне. "Один из психологов всё время повторял словосочетание "периферийное зрение". Попробую-ка поискать информацию, связанную с этим" - решила я и набрала нужное в поисковике. На мониторе тут же появилось масса ссылок и я, обрадовавшись, прошла по первой, настраиваясь на поиск разгадки. Однако через десять минут моя радость померкла. Писалось о чём угодно, связанном с этим видом зрения, но всё это не приближало меня к ответам. Да информация была интересной, и я с удивлением узнала, что с мужчинами мы по-разному смотрим на мир. Оказалось, что угол обзора у женщин намного шире, и мы способны порой видеть на сто восемьдесят градусов вокруг себя, при этом, не поворачивая головы. И наш мозг намного ярче воспринимает мир, из-за больше количества хромосом, несущих наследственную информацию о цветах. Но все эти физиологические особенности совершенно не давали ответа на то, что вижу я, поэтому немного подумав, к словосочетанию "периферийное зрение" я добавила ещё "мистическое значение" и приникла к монитору, разглядывая ссылки. А через десять минут, пройдя по одной из ссылок, пожалела, что вообще полезла искать мистическое значение такого вида зрения. В одной из статей писалось, что боковым зрением мы способны улавливать передвижения астральных сущностей, и мне это совсем не понравилось. "Не хочу я видеть разных сущностей. Хочу жить, как все… И знать больше ничего не хочу! Этот бред всё равно мне поможет" - сказала я себе и, выйдя из сети, выключила компьютер. "И вообще, пора ехать на работу. Это хоть немного поможет отвлечься от тягостных мыслей. В квартире невозможно находиться. И Маврикий как назло опять где-то спрятался, оставив меня снова в одиночестве" - вздохнув от невесёлых мыслей, я пошла собираться.
Но работа не помогла, а стало только хуже. Заставляя пустые полки пачками с крупами, я двигалась на полном автомате, а мысли снова вернулись к собаке, ведь раньше приходилось постоянно варить ему кашу, и теперь крупа служила напоминанием о потере дорогого существа. Тогда я двинулась в молочный отдел, но и там, посмотрев на творог, чуть не расплакалась, потому что пёс творог обожал.
"Нет, это не помогает. Руки заняты, а голова - нет. Мне нужно что-то, заставляющее выбросить мысли о потери".
Давясь слезами, я старательно расставляла бутылки молока, глядя прямо перед собой и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда рядом появилась Надя, работающая со мной в одной смене. Не скажу, что мы стали с ней подругами, потому что она постоянно разносила сплетни, а мне такие люди не нравились. Но всё же мне она ничего плохого не делала, и я изредка общалась с ней. Поправив баночки с йогуртом, более свежий она принялась ставить в дальний конец полки, а тот, что привозили в прошлый раз, выдвигала вперёд.
- Лета, у тебя что-то случилось? - тихо спросила она.
- Не обращай внимания, - ответила я, потому что знала, что никакие слова утешения не помогут мне облегчить боль. - Просто не выспалась.
- А ещё и наплакалась, - произнесла она. - Глаза вон красные и опухшие. Давай, рассказывай! По себе знаю, что пока кому-нибудь не расскажешь о беде, легче не станет. С нашими зарплатами к психоаналитику не сходишь, а я тебе бесплатно предлагаю свободные уши. Так что случилось?
Повернувшись, я внимательно посмотрела на неё, и вспомнились визиты к психологу в детстве, когда я ещё пыталась рассказывать о том, что вижу. Тогда мне действительно становилось немного легче и пусть видения не исчезали, но страхи на время утихали. "А может попробовать сказать? Да, её слова не принесут мне облегчения, но можно хоть немного утихнет эта боль, разъедающая сердце и душу?" - подумала я и, решившись, выдавила:
- У меня собака вчера умерла… Я пришла домой, а он лежит в прихожей, и бьётся в конвульсиях… Я даже ветврача не успела вызвать. Сначала бросилась к нему и начала гладить, а потом он захрипел и умер… Никогда не забуду этого…
- И всё? - она с недоумением посмотрела на меня и пожала плечами. - Собака? Я думала, что у тебя действительно несчастье. Ты это, не грусти, это ведь всего лишь собака. Если так любишь животин, возьми себе другую.
Обычно, сталкиваясь с непониманием, я не считала нужным отстаивать свою точку зрения или что-то объяснять, потому что по себе знала - имея твёрдые принципы, я придерживалась их, и не считала нужным менять. А уж то, что чужое горе мало волнуешь окружающих, усвоила ещё в детстве. Да и скандалить было не в моём характере. Но здесь не выдержала и зло вспылила:
- И всё? Всего лишь собака? Возьми себе другую? Нет! Это не всего лишь собака! Это член моей семьи. Он жил рядом со мной многие годы! Я кормила его, жалела и лечила, когда он болел, гуляла с ним, а он в ответ на это дарил мне свою любовь и преданность! Эта, как ты выразилась животина, понимал меня больше, чем кто-либо из людей и чтобы не случилось, не бросал меня. Он радовался со мной в счастливые минуты, и разделял мою боль, когда случалось плохое! Люди даже не способны так чувствовать и сопереживать! И никто, никогда мне его не заменит! У тебя ведь есть ребёнок? А теперь представь, что он умер, а я тебе говорю - не убивайся так, а роди другого! Тебе это понравится?
- Ты дура что ли сравнивать людей и животных? - она растеряно посмотрела на меня.
- Да, дура! Ненормальная дура! И людей, и животных сравнивать действительно нельзя! Потому что вторые лучше! Они не подличают, не собирают сплетни, не плюют в спину, не предают, и любят не за что-то, а просто так! Они честны сразу! Если им не нравится человек, они шипят, рычат, лают и сразу показывают, что человек им неприятен, а не мило улыбаются, потом за глаза поливая грязью. Любовь животных бескорыстна, и мой пёс, это частица моей души, которая вчера умерла!
На последних словах из глаз брызнули слёзы, и я побежала в подсобку, желая где-нибудь спрятаться, и проклиная себя, что вообще решила поделиться своим несчастьем. "Больше никому об этом не расскажу! Всё равно никто не поймёт!".
В подсобке, забившись за самый дальний стеллаж, я вытерла слёзы и, приложив руку к груди в районе сердца, размеренно задышала, пытаясь унять резкую боль и злость, продолжающую бурлить во мне. В этот момент как назло справа промелькнула тень и, не выдержав, я закричала:
- Да оставьте вы меня в покое! Кем бы вы ни являлись, я не желаю вас видеть! Никогда!
"И здесь покоя нет. Да что же эта такое?! То люди, то какие сущности достают. Скорей бы уже домой!".
Однако чем ближе смена подходила к концу, тем больше меня пугала перспектива возвращения в квартиру. Понимая, что здесь хоть немного отвлекаюсь, я с ужасом представляла пустые комнаты, и решила отработать ещё одну смену. "Это как раз позволит в один из дней взять отгул, если он понадобится, или получить дополнительные деньги, что тоже не помешает. Плюс, устану больше, а значит дома просто не останется сил на горе, и я сразу засну" - говорила я себе, снова и снова обходя зал и ища, чем занять руки.
В итоге, в десять вечера, выходя из магазина, я уже еле тянула ноги и в голове крутилась только одна мысль: "Перекушу чем-нибудь, и сразу спать. Пусть те кошмары, что мучают меня в последнее время и страшны, но реальность всё же хуже".
Когда до остановки маршрутки оставалось сотня метров, моё внимание привлёк чёрный внедорожник, и я вдруг ощутила опасность. Машина очень медленно ехала следом, и я кожей почувствовала, что водитель рассматривает меня в свете фар.
Прибавив шаг, я оглянулась, ища других работников магазина, и испугалась ещё больше, вспомнив, что практически все остались выпить по бокалу спиртного за здоровье одной из продавщиц, отмечающей сегодня день рождения. Меня тоже приглашали, но пить с моим здоровьем категорически воспрещалось, поэтому поздравив девушку, я ушла, о чём сейчас жалела.
"Господи, а если это какой-то маньяк? Ведь со мной тщедушной, измученной болезнями и горем, он справится за две секунду, и кричать бесполезно, потому что вокруг пусто" - пронеслось в голове, и я чуть ли не побежала к остановке, надеясь, что там хоть кто-нибудь будет.
Звук мотора усилилась, а потом раздался и сигнал клаксона, привлекающий моё внимание, что испугало ещё больше и сердце пустилось вскачь, а дыхания стало не хватать.
Внезапно машина ещё больше прибавила газу и, обогнав меня, свернула на обочину, перекрывая путь, а затем двери открылась, и из салона вышло двое крепких мужчин. Из-за плохого освещения я не могла рассмотреть их лица, и это ещё больше заставило меня паниковать.
Они двинулись ко мне, и я замерла, не зная, что делать.
- Лета, подожди, нам нужно поговорить, - произнёс один из мужчин и сделал шаг ко мне.
- Не подходите, - выдохнула я, чувствуя, как внутри всё немеет.
- Ян, на разговоры уже нет времени. Ты же знаешь. Необходимо действовать. И ты сказал, что сможешь, - властно сказал второй мужчина. - Точно сможешь?
- Смогу, - ответил он, а потом стремительно бросился ко мне, и через секунду в лицо пахнуло чем-то сладким. А затем всё вокруг потеряло реальные очертания, ноги подогнулись от слабости, и я провалилась во мрак…
Глава 2
Очнувшись, и посмотрев на дощатый потолок, в первые секунды я нахмурилась, не понимая где нахожусь, а потом всё вспомнив, сжалась от ужаса. "Меня, что, выкрали? Но зачем?" - первое, что пришло в голову и сердце учащённо забилось в груди. "Кому я нужна? Обыкновенный продавец в магазине… Если бы Сергей продолжал со мной жить, можно было подумать, что это его конкуренты, но ведь у него другая семья. Выкуп за меня тоже не попросишь. Не у кого. Бывший муж даже в больнице меня не проведывал после микроинфаркта, а больше родных у меня нет. Что же тогда? На органы меня разобрать? Господи, да я и так еле дышу, и здоровьем никак не могу похвастаться. Секс рабыня? Вообще смешно. Вряд ли кто-то польстится на меня. Я даже в юности, ещё не болея, никогда красавицей себя не могла назвать, а сейчас, после десятилетия болезней, с седыми волосами, и костлявым телом, я могу заинтересовать разве что какого-то психически больного человека, и то не факт… Может это "чёрные" риэлторы? Квартиру хотят отобрать? Хм, глупо. Сергей мне оставил её, но если исчезну, он, вряд ли кому-то отдаст жилплощадь, и риэлторы должны это понимать. Это, скорее всего, какая-то ошибка… или же, это всё проделки бывшего мужа. Жадность вещь страшная и он мог передумать дарить мне квартиру, а чтобы не делить её, просто решил убить меня" - от этих мыслей внутри всё сжалось, а голова закружилась. "Ох, да пусть забирает, только бы хоть немного ещё пожить. Не хочу я умирать в каком-то подвале, а потом быть похороненной в какой-нибудь яме" - подумала я, как никогда желая жить. "Как только кто-нибудь появится, сразу об этом скажу, и буду надеяться, что меня отпустят" - решила я.
Сев на металлической кровати, которая тут же жалобно заскрипела, я оглянулась и первое, что бросилось в глаза - это цепь. Один конец был прикреплён к крюку в стене, а второй - к железному обручу на правой щиколотке. "Средневековье какое-то" - пронеслось в голове и, взявшись за цепь, я дёрнула её, но крюк плотно сидел в стене, и стало ясно, что освободиться я никак не смогу.
"Но хорошо, что похитители не забыли про еду и питьё" - подумала я, бросив взгляд на тумбочку рядом с кроватью, и увидев накрытую миску и пластиковую бутылку с водой. Протянув руку, я схватила бутылку и, открыв её, принялась жадно пить воду, а утолив жажду, решила рассмотреть свою темницу подробнее.