- Но изменения происходят медленно, а это тоже играет против нас. Необходимо действовать по-другому, - пробормотал он, после чего стремительно вышел из комнаты.
А уже в обед я поняла, что означали его слова. Вместо того чтобы принести тарелку супа и второго, в середине дня похититель появился в помещении и, сняв с ноги браслет с цепью, поднял меня с кровати.
- Ты полностью в моей власти, и обязана исполнять все приказы. Поэтому сейчас ты займёшься работой, - холодно произнёс он, а потом, взяв меня за руку, потянул к выходу из подвала.
Возмутившись его словам, я хотела было протестовать, но возможность хоть ненадолго покинуть свою темницу порадовала, и я тут же прикусила язык.
Поднявшись по лестнице, мы оказались возле второй двери и спустя несколько секунд были уже в небольшом коридорчике. Проведя меня по нему, похититель двинулся на улицу, но я успела рассмотреть одну из комнат. Обшитые деревянными панелями стены, камин у одной из стен, дорогая по виду мебель, пушистый ковёр на полу - всё это говорило о том, что владелец дома не бедный человек, да и комод, стоящий в коридоре, выглядел как мебель ручной работы из дорогого дерева.
"Странно, я поняла бы ещё, что мой похититель болен психически, но разве больные люди способны зарабатывать хороший деньги? А судя по обстановке, денег вложено немало. Да и порядок и чистота везде, а психи вроде не поддерживают особый порядок. Живя в своём придуманном мире, они мало обращают внимание на реальность… Хотя, психи разными бывают и кто их знает, что у каждого в голове. Да и нельзя сбрасывать со счетов то, что человек нормальный и просто ему кто-то платит вот за такие мучения людей. Может он именно этим зарабатывает деньги. Скажем, стоит в моём подвале камера и онлайн в интернет транслируется каждая секунда. А, опять же, какие-нибудь психи с удовольствием наблюдают за моим поведением… Ох, получается, они могут видеть и то, как я в туалет хожу, и моюсь? Гадость какая!" - меня передёрнуло от этих мыслей.
Тем временем меня вывели на крыльцо, и я с удовольствием вдохнула свежий, чистый воздух, которого мне так не хватало в эти дни. А затем оглянулась и нахмурилась. Первое, что испугало меня - дом стоял на поляне, а вокруг виднелся лес. "Теперь понятно, почему за это время я не слышала шума, свойственного городам. Машины не проезжали, никаких сигналов не раздавалось, и ничьи тени возле окна не мелькали. Я даже не могу точно сказать, где нахожусь и помощи просить не у кого. И даже если я каким-то чудом сбегу отсюда, долго ли протяну в лесу?" - ещё одно свидетельство о моей беспомощности неприятно поразило.
А вот второе открытие озаботило меня. На момент похищения на дворе стояла середина лета, а сейчас на большей части деревьев виднелись жёлтые листья и ветерок был далеко не летним. Поэтому я посмотрела на своего похитителя и требовательно спросила:
- Какое сегодня число?
- Тебя всего лишь интересует число? Не месяц? Не та климатическая полоса, в которой находишься? - с издёвкой спросил он.
- Климатическая полоса? - я с недоумением посмотрела на него, а потом снова вокруг и поняла, что ведь могу находиться где угодно. "Если это какие-то северные районы страны, то там осень раньше наступает, если южные - то много позже. Но в любом случаи, если он сказал про полосу, я точно далеко от дома" - подумала я, а потом иронично спросила: - Ну, так какой сейчас месяц? Снизойдёшь до меня? Ответишь?
Вместо этого он подтолкнул меня в спину, и когда я сошла с крыльца, отвел на пару шагов от дома, а потом очертил носком ботинка приличный квадрат на земле, покрытой травой.
- Ты обязана до вечера выполоть всю траву на этом участке. Земля должна быть чистой, без единого корешка и травинки, - произнёс он, а потом с усилием надавил мне на плечи, заставляя отпустить на землю.
- Ты шутишь? - возмущённо спросила я и, сбросив руки с плеч, сделала шаг в сторону от него. - Зачем вообще что-то здесь полоть? Это же, как я поняла, лесная поляна, и ты точно не собираешься здесь что-нибудь садить. В прополке нет смысла…
- Совершенно верно. Смысла нет, - холодно бросил он. - Но я так хочу, и ты будешь это делать. Становись на колени и занимайся работой.
- Нет! Не собираюсь я тратить свои силы на всякую чушь и исполнять твои идиотские приказы!
- Тогда попрощайся со своим котом, - процедил он и выжидающе посмотрел на меня. - Последний раз спрашиваю - будешь исполнять приказ, или мне идти в подвал?
Внутри всё сжалось, и я чуть было не упала на колени, чтобы заняться прополкой, но интуиция подсказывала, что если я немедленно что-нибудь не придумаю, эта скотина будет постоянно шантажировать меня Маврикием. Поэтому, гордо вскинув голову, я решила идти ва-банк и так же процедила в ответ:
- Не надо меня пугать тем, что не сделаешь. Маврикий чувствует людей, и если бы ты на самом деле способен был причинить ему боль, он к тебе и не подходил бы. А ты ещё и кормишь его, и туалет убираешь. Если бы тебе кот не нравился, ты бы предоставил всю заботу мне. Плюс, он ластится к тебе, а это значит, что пока ты не принёс его в подвал, то держал его рядом с собой и не обделял вниманием. Поэтому, ты не убьёшь его.
Сказав это, я замерла, внимательно наблюдая за своим похитителем и не зная, права или нет. "В любом случаи, стоило попробовать. Если он сейчас двинется к дому, я всегда могу упасть на колени и умолять не трогать кота. Да и он должен понимать - убив кота, он потеряет рычаги давления на меня, и я снова объявлю голодовку" - пронеслось в голове, и я стойко не отводила взгляд от глаз похитителя, которые сейчас зло сверлили меня.
- Думаешь, не сделаю? - иронично спросил он. - Сделаю, и очень просто. Но, пожалуй, этот вариант воздействия мы оставим на потом. Есть и другие способы заставить тебя работать.
- Какие же? - я ухмыльнулась, поняв, что права и похититель на самом деле не может причинить вред моему Мавруше.
Ничего не ответив, мужчина развернулся и пошёл к дому, а я быстро начала оглядываться по сторонам. "Так, он не боится меня оставлять одну, а значит, уверен, что даже если я сбегу, он сможет меня догнать. Выходит, до ближайшего жилища людей далеко. Хотя…" - осмотрев обыкновенный с виду одноэтажный кирпичный дом, я увидела столб с проводами. "Ага, электричество-то от энергосети! За тридевять земель не имеет смысла тянуть электричество. На одно только оформление документации уйма времени уйдёт. Плюс столбы стоят не три копейки, плюс протянуть сеть, и подключиться… Если бы люди жили далеко, проще было поставить ветряк или солнечные батареи. Значит, всё же где неподалёку есть хоть какая-то деревенька" - поняла я, радуясь хоть малой надежде на возможное спасение. "И если что, я могу идти по лесу, держась неподалёку от столбов, и уж они точно меня куда-нибудь выведут. Да и дорога здесь должны быть. Как-то же мы сюда приехали. Наверное, она с другой стороны дома…".
Мысли прервал неожиданный сухой щелчок рядом со мной, а над ухом что-то просвистело, и я дёрнулась от испуга.
- Познакомься, это мой кнут, - равнодушно сказал мужчина, поигрывая им. - Я могу бить внахлёст, могу с оттяжкой, а могу с оборотом. Могу оставить лишь пылающий след на коже, или же поранить какой-то определённый участок, а могу и одним ударом снять кожу с половины спины. Так же могу нанести один удар, от которого ты через три дня умрёшь, а перед этим будешь долго мучиться. Или же в три удара могу сломать тебе позвоночник, или одним - сломать шею… В общем, я многое могу с помощью этой небольшой кожаной игрушки. И сейчас вопрос лишь в том - поверишь ты мне на слово, или же захочешь на своей шкуре прочувствовать мои умения. Та что, выбирай - первое или второе?
По телу прокатилась дрожь, когда я представила боль от удара, и с опаской посмотрела на кнут. Гордость требовала выкрикнуть - "второе", а интуиция подсказывала, что лучше сказать - "первое", потому что я не испытывала уверенности, что вынесу хоть один удар.
- Ты псих, - выдавила я, пытаясь обойти вопрос.
- Меня не интересует твоя оценка моего душевного состояния, - с презрением ответил он, а потом снова спросил: - Первое или второе? - после чего резко выбросил руку вперёд и над ухом снова раздался пугающий свист, а следом и щелчок.
Кусок травы с дёрном в паре сантиметров от меня оторвался от земли и, подлетев где-то на метр, упал, и я испуганно выкрикнула:
- Первое! Будь ты неладен со своим кнутом!
- Тогда на колени, и полоть, - порекомендовал он, и я послушно опустилась на землю.
Представив, во что теперь превратится моя одежда, которую я и постирать то не могла, я зло сжала зубы и, схватив первый пучок травы, дёрнула его на себя. Но как назло, земля, которую, по-видимому, никогда не пололи, так просто не давала вырвать сорняки.
- Больше толку будет от твоего махания кнутом, чем от моей прополки, - с ненавистью пробормотала я, увидев, как корни остались в земле, а в руках лишь травинки, и покосилась на кусок травы с дёрном, которую мой похититель вырвал из земли одним ударом.
- Работай, а не бурчи, - властно бросил мужчина, а затем прямо у меня перед носом раздался третий щелчок и в лицо ударили частички земли с вырванной травой.
"Сволочь! Какая же сволочь!" - подумала я про себя, боясь что-то сказать и получить удар уже по своей спине. А потом схватилась за траву, возле небольшой ямки, которая образовалась от третьего удара и, потянув за ней, поняла, что хотя бы теперь чуть легче полоть, имея немного взрыхлённую землю.
Если в предыдущие дни я маялась от безделья, то теперь вспоминала о них с тоской. Каждой утро начиналось с завтрака, а потом мучитель выгонял меня на улицу и, усаживаясь в плетёное кресло на крыльце, наблюдал за мной, поигрывая кнутом, а чтобы я не сильно расслаблялась, периодически пускал его в ход. Раздающиеся рядом удары заставляли меня сильно нервничать, и я полола траву, хотя понимала всю бесполезность своей работы. Меня заставляли это делать, чтобы унизить и наказать, а это злило. Но пока я никак не могла отсюда сбежать, и приходилось мириться.
Вечером же порой сил не было, чтобы поесть. Добираясь до кровати, я практически падала от усталости и сразу засыпала.
Руки превратились в чёрт знает что и, завтракая по утрам, я с отвращением смотрела на огрубевшую кожу, сломанные чуть ли не до мяса ногти, чёрную каёмку под ними и не знала, сколько ещё выдержу. Хотя руки были не самым страшных. Через неделю такой прополки, я уже не могла встань на колени, потому что так намяла их мелкими камешками и неровностями земли, что кожа на них постоянно горела. Поэтому приходилось работать на корточках, что тоже доставляло боль, и ноги часто начинали неметь. А уж боль в пояснице я вообще стала воспринимать, как нормальное состояние. Порой я не могла разогнуться и со двора уходила скрюченной буквой "г", а в подвале долго стонала и кряхтела, укладываясь на кровать.
Однако, как бы больно и тяжело не приходилось, я не жаловалась своему похитителю, потому что казалось, он ждал именно этого - моих унижений и просьб прекратить эту пытку. Поэтому, выходя каждое утро во двор, я одаривала его взглядом, полным ненависти, а потом принималась за работу.
Проснувшись на восьмой день своих физических мучений, я услышала, как в окно бьют капли дождя и порадовалась. "У меня сегодня будет выходной… наконец-то! Хоть немного отдохну и высплюсь", - подумала я, но уже через двадцать минут меня затопила ярость, когда мужчина появился в подвале и, дав позавтракать, кивнул на выход, протягивая мне резиновые сапоги и тонкий дождевик.
- Там дождь, и я за две секунды промокну, и эта жалкая накидка из плёнки не спасёт, - сказала я. - Глупо выгонять меня на улицу в такую погоду и заставлять делать то, что совершенно не имеет смысла. Хочешь поиздеваться, заставь меня тогда драить стены и пол подвала зубной щёткой… Или в доме заставь убираться.
- Забыл у тебя спросить, что мне делать, - равнодушно бросил он. - Одевайся, и на улицу.
- Тварь, - прошипела я, обувая сапоги и набрасывая дождевик, а про себя подумала: "Точно хочет, чтобы я унижалась. Ну нет! Не бывать этому! Вот заболею, и сдохну назло ему!".
И я заболела. Проснувшись на следующий день, и снова услышав, как дождь бьёт в окно, я ощутила, как по телу прошла дрожь от воспоминаний предыдущего дня, а потом поняла, что это озноб.
Приложив руку ко лбу, я почувствовала, что он горячий, а судя по общему состоянию - першению в горле, слабости и боли в мышцах, я начала серьёзно заболевать. "Сейчас температура не больше тридцати семи и шести. Но если я снова выйду на улицу и буду день возиться под дождём в грязи, то завтра точно не поднимусь с кровати", - подумала я. "Ну что ж, проверим, насколько мой похититель готов гробить моё здоровье", - решила я, и когда он появился в подвале, сипло сказала:
- Мне плохо…
- Но не настолько, насколько нужно мне, - прервав, произнёс он, и снова поставил передо мной сапоги.
"Подонок! Точно угробить меня хочет! Ну и пусть! После сегодняшнего дня умру, и наконец-то закончится весь этот ужас", - сказала я себе и решила больше не объяснять причины своего недомогания.
Одевшись, я вышла на улицу и не обращая внимания на лужу, плюхнулась в неё коленями и продолжила полоть траву с того места, где закончила вчера.
Холодный, промозглый ветер гонял по тёмно-серому небу тяжёлые тучи, а заодно забирался под дождевик и меня уже начала бить дрожь от холода и его ледяных порывов. Одежда взмокла от дождя, и я чувствовала, как холодные капли, попадая за шиворот, стекают по спине, а руки и ноги окоченели до такого состояния, что я их уже не чувствовала. Но продолжала дёргать траву из земли, приговаривая, что мучения, это не страшно, что надо всего лишь немного потерпеть, а потом я умру, и мне будет на всё плевать - и на дождь, и на ветер, и на наблюдающего за мной похитителя. "Если я ещё в сознании, значит, организм способен это перенести. Вот когда он совсем ослабнет, я или потеряю сознание, а может сразу и умру. У всего есть предел и у меня он тоже имеется. Просто я ещё не дошла до такого состояния, а значит, нечего жалеть себя и уж тем более умолять похитителя смилостивиться, и дать мне хоть немного согреться и отдохнуть".
Приблизительно к полудню перед глазами начало всё плыть, тело знобило уже так, что мышцы начали болеть от судорог, а зубами я начала отбивать чечётку, и это привлекло внимание мужчины. Сойдя в крыльца, он подошёл ко мне и приказал:
- Посмотри на меня.
- Ззаччем? Ввалли на крылльцо и там пряяячься от ддожддя, - процедила я, стуча зубами. - Ммне ннадо выпполоть этту долбббаную трраву.
- Тебе физически плохо? - встревоженно спросил он.
- У мення с утра температтурра, - выдавила я, а потом мир вокруг вообще утратил реальные очертания, и сначала я ощутила, как заваливаюсь вперёд, а потом в лицо плюхнуло что-то холодное и вязкое.
Растянувшись на земле, я поняла, что упала в лужу и вяло подумала: "Вот организм и сдался. Подняться я точно не смогу, даже если меня начнут лупить кнутом".
- Ну что же ты молчала о температуре? - с какой-то непонятной болью прошептал мужчина, и я не поверила своим ушам.
"Это у меня уже глюки от переутомления и пережитых ужасов", - поняла я. "Не может так похититель разговаривать со мной. Он скорее бить меня начнёт", - в голове пронеслась последняя ясная мысль, а потом я соскользнула в какой-то водоворот, где моё тело начали истязать.
То казалось, что меня варят в кипящем масле, то обдают леденящим холодом, то рвут на части, то ломают мне кости и весь этот ужас приходилось переживать молча, потому что губы отказывались шевелиться и издавать хоть какой-нибудь звук, и эта неспособность выплеснуть боль, доставляла ещё больше страданий.
Но иногда краешком сознания, тем, которым ещё была способна здраво мыслить, я улавливала непонятные фразы, а то и куски целых предложений. То кто ласково шептал над ухом, что я глупышка, раз молчала о болезни, и ощущала что-то приятное и тёплое, стекающее по телу, а заботливая рука скользила то по лицу, то по телу, уже принося прохладу. То меня обнимали чьи-то тёплые руки, а голос просил держаться и не оставлять его. То я ощущала чьё-то присутствие рядом и тот озноб, что бил меня, исчезал, и я моментально согревалась прижатая к чему-то тёплому и дающему мне силу. А порой я слышала и мурлыканье рядом с собой, и точно знала, что Маврикий рядом со мной и это позволяло хоть ненадолго успокоиться и набраться сил, чтобы продолжать бороться с тем адом, в котором мучили моё тело.
Присутствие Маврикия казалось единственным, во что можно было верить, потому что остальное было нереальным. Не мог мой похититель так нежно, или ласково, или умоляюще разговариваться со мной.
А однажды моё сознание уловило даже часть разговора и, силясь отодвинуть боль, я прислушивалась к словам.
Сначала я ощутила прохладу на лбу, а потом донёсся низкий, взволнованный голос.
- Ян, да она же вся горит! Ты физически истязаешь её, а это не поможет. Особенно после долгих лет всяких болезней. Она так ещё больше ослабнет! Ты должен морально на неё давать.
- Я пытался, - ответил второй голос. - Держал её в подвале, мучил неизвестностью, но она быстро привыкла. А прогресса почти нет. Она просто отказалась питаться и больше так продолжаться не могло. Тогда я попробовал заставить её работать. Но это не нагоняет на неё депрессию и страх. Она просто злится и противостоит мне. Сложившаяся ситуация не ломает её, а делать морально сильнее.
- Вот уж характер. Стопроцентная дочь своей матери, - с нежностью ответил первый голос, и я почувствовала, как прохлада касается моей щеки. - Но ты обязан довести её до нужного состояния. Иначе мы потеряем её.
- Понимаю, - второй голос тяжело вздохнул. - Но я не знаю, что ещё делать. Опять запереть в подвале? Это не даст результата. Издеваться над ней физически я тоже не могу, да и слабость здоровья это пошатнёт ещё больше. Бить её? Она только озлобится, да и опять же, тело не выдержит… Не знаю, как её вытащить…
- Знаешь, - прервав, сказал первый голос, и в комнате повисла пауза.
- Нет… я не смогу с ней так поступить, - с болью прошептал второй голос спустя некоторое время. - Она никогда мне этого не простит, и я физически не смогу сотворить с ней такое…
- Ян, тогда она умрёт. Это последний шанс. Для женщины это чуть ли не самое страшное… А потом она тебя обязательно простит, когда узнает всю правду, - уверенно сказал первый голос, а потом угрожающе добавил: - Или я заберу её и отдам в чужие руки. Тому, кто не будет проявлять к ней жалости. Хочешь этого? Её пропустят через настоящее пекло, и она всю жизнь будет с ужасом вспоминать пройденное. Или всё же сделаешь это сам, пусть и против воли, но нежнее…
- Канхар, только не это. Я найду другой способ!
- Нет времени уже искать эти способы, как ты не понимаешь? - в голосе первого мужчины послышалась озлобленная обречённость. - Я вообще не понимаю, как она до сих пор жива! И я сделаю что угодно, чтобы она выжила! Нужно пекло - я устрою его и отдам её в другие руки. Но поверь, тогда ты долго не достучишься до неё. Случившееся навсегда оставит след в её душе. Или же - это будешь ты, и позже, всё поняв, она даст тебе возможность залечить эту душевную рану. Выбирай!