Мы стали в очередной раз спускаться вниз, и я стал притормаживать, чтобы вписаться в поворот, и с ужасом понял, что тормозов нет. Я сильнее вдавил педаль в пол, но ничего не произошло, машина только стала ещё больше набирать скорость из-за спуска.
- Пристегнись, и держись, - скомандовал я.
- Что случилось? - она тут же пристегнулась и стала оглядываться назад.
- У нас машина без тормозов.
Майя бросила испуганный взгляд на меня, потом на дорогу, и к моему удивлению, вместо истерики, удобно устроилась в кресле и закрыла глаза.
- Тебе плохо?
- Нет, - совершенно спокойно ответила она. - Я просто стараюсь расслабиться. По статистике чаще всего в катастрофах выживают те люди, которые в этот момент спали, то есть находились в расслабленном состоянии.
- Умница моя!
- Ищи "улавливающий карман", на горных дорогах их должно быть много, - не открывая глаз, произнесла Майя, а потом стала размеренно дышать.
Судя по всему, мы как назло проехали все подъёмы и стали спускаться в долину, из-за чего машина ещё больше набрала скорость, и на очередном повороте нас прилично занесло. "Это всё не просто так! Не могут у моей машины отказать тормоза! Кто-то, скорее всего, надрезал тормозной шланг, и когда мы выехали на эту дорогу, я то набирал скорость, то притормаживал, и вытекла вся тормозная жидкость. Значит, Майе вынесли смертный приговор. Не смогли достать - решили просто убить. Я в любом случаи выживу, а вот она..".
Я полностью сосредоточился, и не отрывал взгляда от дороги, чтобы чётко входить в повороты. Сейчас в моих руках была жизнь Майи. Я вдруг отчётливо понял, что если она сегодня умрёт, то вместе с ней умру и я. Вернее умрёт моё сердце, а тело останется жить. Мне нужна именно Майя, и без разницы - вампир она будет или человек, главное, чтобы она была рядом со мной.
Наконец-то я увидел "улавливающий карман". Бросив взгляд на спидометр, а потом на длину "кармана" я понял, что врятли мы так просто остановимся, но другого выхода не было.
Всё произошло в долю секунды - машина на скорости въехала в "карман", а когда мы достигли максимальной точки подъёма почти в девяносто градусов, она на секунду зависла в воздухе, а потом перевернулась на крышу. В этот момент полопались все окна, и нас засыпало осколками стекла, а машина стала скатываться вниз.
Мы продолжали ещё скользить вниз, а я уже почувствовал запах крови в салоне. Отстегнув ремень безопасности, я потянулся к Майе. Она как тряпичная кукла нелепо болталась в воздухе, удерживаемая только ремнём, а из головы на крышу автомобиля капала кровь. У меня внутри всё похолодело. "Только бы она была жива! Только бы она была жива!" - без конца проносилось в моей голове.
Когда машина остановилась, я выбил ногой покорёженную дверь, выскочил из машины и, обежав её, стал вытаскивать Майю.
К счастью, она была жива. Я уселся на землю и, положив Майю к себе на колени, стал осматривать голову. Кровь вытекала из раны чуть выше виска. Достав платок, я приложил его к ране.
- Майя, открой глаза! Пожалуйста! - я слегка похлопал её рукой по щеке, но это не дало результатов. - Ты не можешь вот так глупо умереть! Слышишь! Ты мне нужна!
Прижав её к себе, я стал укачивать её как маленького ребенка, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.
Через две минуты Майя застонала и, открыв глаза, прошептала:
- Это не весёлые, а адские гонки. Скажи честно - это когда-нибудь закончиться?
- Закончиться. Я тебе обещаю. Как ты себя чувствуешь?
- Как будто меня пожевали, потом выплюнули, и наступили ногой.
Я улыбнулся. "Если шутит, значит всё более-менее нормально" - с облегчением подумал я.
- И что нам теперь делать? - она приподнялась. - Машине капец, и надо включать пешкарус?
- Что включать? - непонимающе переспросил я.
- Это сленг. Пешкарус - идти пешком.
- А ты сможешь? Здесь в принципе уже не далеко.
- Если устану, залезу тебе на шею, и свешу ножки, - ответила Майя, вставая.
Её тут же качнуло, но она удержалась на ногах.
- Даже не интересно, опять пострадала голова. Это уже повторение. Хотя нет, в прошлый раз крови не было.
- Точно сможешь идти? До дома ещё километров семь, не меньше.
- Всё равно другого выхода нет.
Я подошёл к машине и, перевернув её с крыши на колеса, оторвал крышку багажника и вытащил оттуда наши сумки.
- Тогда в путь, - сказал я и, поддерживая Майю за локоть, направился к дороге.
Но нам повезло, как только мы спустились на трассу, возле нас тут же остановилась машина, и пожилой мужчина спросил у нас:
- Что случилось? Скорую помощь вызвать? - и посмотрел на Майю.
- Нет, спасибо большое. Это царапина, - ответила она.
- Тогда эвакуатор?
- Нет, - сказал я. - Мы позже этим займёмся. Вы не могли бы подбросить нас. Тут недалеко посёлок, и мы там сняли дом.
- Да, да. Конечно. Нам всё равно по пути, я там живу.
Положив сумки в багажник, я усадил Майю на заднее сиденье, а потом сел рядом с ней и прижал её к себе.
- Ты себя точно хорошо чувствуешь?
- Нормально.
Через двадцать минут мы въехали в посёлок, и мужчина настоял на том, чтобы довезти нас до того дома, который мы сняли. Когда мы остановились и вышли из машины, Майя с восхищением уставилась на дом. Я улыбнулся и прошептал ей на ухо:
- Там и ванна джакузи есть!
Достав сумки из багажника, я вытащил своё портмоне и, достав оттуда стодолларовую купюру, протянул её мужчине.
- Спасибо, что остановились.
- Не надо мне денег, - ответил он.
- Вы нас здорово выручили. У моей жены и так рука поломана, а она себе и голову ещё разбила в аварии, и если бы не вы, нам пришлось бы идти пешком. Возьмите.
Он взял деньги, а потом достал из кармана обрывок бумажки и, записав на нём номер телефона, протянул мне со словами:
- Если надо будет в город, обращайтесь. Я свожу вас бесплатно, то есть вы мне уже заплатили.
- Хорошо. Спасибо вам ещё раз.
Мужчина кивнул и сев в машину, тронулся с места.
- А вы люди не так уж и плохи.
- Да, и я рада, что ты это стал понимать. - Майя улыбнулась. - Слушай, а у меня оказывается серьёзный провал в памяти.
- Какой? - с тревогой спросил я.
- Я совершенно не помню день нашей свадьбы, когда я стала твоей женой.
- Значит, придётся второй раз сыграть, чтобы напомнить тебе, - я наклонился и поцеловал её.
- Здравствуйте! - за спиной раздался женский голос.
Мы с Майей развернулись. Возле забора стояла женщина и смотрела на нас.
- Это вы звонили по поводу аренды дома?
- Да, - ответил я. - Мы задержались, потому что попали в аварию, - и чтобы сразу предупредить все вопросы на эту тему, произнёс, - Но с нами всё хорошо. Пострадала только машина, и моя жена порезала голову, поэтому я хочу как можно быстрее, уложить её в кровать.
Хозяйка понимающе кивнула, и провела нас в дом. В гостиной я усадил Майю на диван, а потом хозяйка стала показывать мне дом, рассказывая, где и что находиться. Как только я рассчитался, она уехала.
Присев рядом с Майей на диван, я спросил:
- Ты на самом деле хорошо себя чувствуешь?
- Да. А что?
- Просто беспокоюсь за тебя, - ответил я.
Но на самом деле у меня были большие планы на сегодняшний вечер. Там, на дороге, когда Майя была без сознания, я решил, что обращу её в вампира уже сегодня ночью, если она ответит на один мой вопрос положительно. Я окончательно понял, что люблю Майю и хотел знать только одно - любит ли она меня. И если любит, значит, это будет последний раз, когда я буду заниматься с ней любовью, как с человеком, и последний раз смогу пить её божественную кровь. И я хотел, чтобы этот последний раз запомнился нам обоим, потому что потом уже всё будет по-другому.
Обращение
- Ну, так как насчёт джакузи? - обнимая Майю, спросил я.
- Что, прямо сейчас?
- Да. Сначала хочу наверстать упущенную ночь, а потом, как раз и следующая наступит! - я улыбнулся.
- Ты точно маньяк, - фыркнула она, и поднялась с дивана. - Джакузи, так джакузи, только для начала я хочу принять душ. Показывай, где он.
- Пошли, - взяв Майю за руку, я повёл её на втором этаже.
- Вообще, для начала, покажи мне спальню, - попросила она, когда мы поднялись на второй этаж.
- Волнуешься за размер кровати? Не волнуйся, я выбрал комнату с самой большой кроватью!
- Гера, тебе пятнадцать или полторы тысячи лет? У тебя мысли работают только в одну сторону!
- Рядом с тобой и особенно сегодня - да. И если быть точным, то мне не полторы тысячи лет, а 1297 год. Я тогда округлил.
- Какое облегчение! Ты оказывается младше на двести три года! Это существенно меняет дело! Ты совсем ещё пацан - юный и зелёный! - она, смеясь, закатила глаза.
- Если я пацан, то ты тогда кто? Я старше тебя на 1272 года!
- Прости, не пацан, а дряхлый, немощный старикашка.
- Да!? Ты ещё сегодня пожалеешь, что обозвала меня дряхлым и немощным, - я попытался изобразить злость на лице, но меня хватило ровно на тридцать секунд и, не выдержав, я рассмеялся.
В спальне Майя разделась до белья, взяла из сумки халат и, попросив опять закрутить ей гипс плёнкой, прошла в ванную комнату. Я прошёл следом за ней и, включив в ванне воду, чтобы она наполнялась, разделся и вошёл в душевую кабинку к Майе.
- И что тебе здесь надо? - недовольно спросила она.
- Спинку пришёл тебе потереть, - ответил я, забирая у неё мочалку, и поворачивая спиной к себе.
Я стал мыть Майю, прекрасно понимая, что после того, что сделаю сегодня ночью, ещё не скоро смогу дотронуться до неё. Мне хотелось запомнить каждое мгновение пока она человек, и каждое прикосновение к ней. Я не знал, пройдут дни, недели, месяцы или годы пока она простит меня, а с её характером лучше настраиваться на месяцы, а то и годы. И поэтому было так важно запомнить сегодняшний наш день во всех мелочах, чтобы потом, когда Майя будет злить меня, я не срывался и помнил, ради чего я так стараюсь.
- А теперь бегом в ванну! - сказал я ей, выключая воду в душе, и беря её за руку.
В ванне Майя попробовала сесть напротив меня, но я сразу же притянул её к себе.
- Слишком далеко! - и повернув к себе лицом, усадил к себе на колени, а потом стал целовать, поглаживая её грудь.
Хотелось продлить каждую секунду удовольствия, но с Майей это редко получалось. Я уже знал, что первый раз нет смысла тянуть, и я всё равно не смогу долго сдерживать себя, поэтому приподнял её и стал медленно входить в неё, наслаждаясь каждым мгновением.
Майя тут же подалась мне на встречу, а потом стала двигаться, закрыв глаза и постанывая. Я положил ей руки на бедра и стал направлять её и одновременно сильнее прижимать к себе, чтобы оказаться ещё глубже в ней. Когда она стала прерывисто дышать, и я понял, что она уже приближается к апогею, я сжал её бёдра, не давая ей слишком быстро двигаться и спросил:
- Майя, ты любишь меня?
- Да, - выдохнула она, запрокинув голову.
- Посмотри мне в глаза и скажи это.
- Я люблю тебя, Гера, - с придыханием произнесла она, глядя на меня.
- И простишь меня, чтобы я не сделал?
- Да.
- Значит, решено! - я ослабил хватку, позволяя ей двигаться быстрее. Итак, сегодня ночью я обращу её.
- Что… решено…?
- Ничего, моя хорошая. Потом узнаешь… Всё потом, - и я отдался во власть наслаждения.
Майя уже спала больше двух часов, я всё не мог решиться начать обращение. Я лежал и слушал, как бьётся её сердце и рассматривал её лицо, запоминая каждую чёрточку, потому что, потом она станет другой - одной из нас. Фигура и лицо станут идеальными, тело холодным, а сердце будет биться медленно и еле слышно.
Однажды я присутствовал при обращении, и знал, что сейчас ожидает Майю. Знал и боялся этого. А ещё я боялся реакции Майи, после обращения, и понимал, что будет очень нелегко. Вполне возможно, она возненавидит меня, и мне придётся приложить массу усилий, чтобы она простила меня. Но другого выхода не было. Она не хотела становиться одной из нас по доброй воле, а я не готов отпустить её. Хотя, если бы её с таким упорством не пытались убить, я бы нашёл способ убедить стать её вампиром, и только после этого обращал, но сейчас каждая минута на счету, и я не знаю, откуда ждать следующего удара.
"Всё! Нет смысла тянуть!" - я поднялся с постели и, взяв в другой спальне две простыни, сначала осторожно связал руки, а потом ноги Майи. Я мог с ней справиться и без этого, но вот попасть в вену, когда она начнёт сопротивляться будет трудно, а сопротивляться она будет в любом случаи.
Достав из сумки шприц, который купил ещё вместе со скальпелем, чтобы получать кровь Майи, я сел на кровать, и стал будить её:
- Майя, душа моя, проснись, - шептал я, целуя её шею.
- Гера, имей совесть. Я устала. Ты занимался со мной сексом полдня и полночи, да ещё и крови с литр выпил. Дай мне поспать, - сонно пробубнила она, и попробовала перевернуться на бок, но связанные руки и ноги не дали ей этого сделать.
- Мы занимались не сексом, а любовью, и это большая разница.
- Что это значит? - она дернула руку. - Я так не хочу!
- Майя, я связал тебя не для этого, - у меня участилось сердцебиение, потому что мне стало ещё страшнее. Надо было сначала ввести ей кровь, а потом только будить, но уже поздно что-то менять.
- А для чего? - помертвевшим голосом спросила она.
- Я хочу обратить тебя…
- Что??? - закричала она, и стала дергать руками и ногами, пытаясь освободиться. - Не смей этого делать! Я не хочу! Я не смогу!
- Я хочу. И я тебе помогу. У тебя всё получиться. Но сначала будет очень больно - ты будешь мучиться от боли час-полтора, а потом… - мне было страшно произносить это слово. - Потом ты умрёшь. Если бы я мог, я бы облегчил твои страдания, но от этого нет обезболивающего.
- Гера! Немедленно развяжи меня! Я требую! - Майя начала ещё интенсивнее пытаться освободить руки и ноги. - Если ты это сделаешь, я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь!
- У меня впереди будет не одно столетие, чтобы выпросить у тебя прощение, - я наклонился к ней и, проведя пальцами по её лицу, нежно прошептал, - А когда ты меня простишь, то станешь моей женой и родишь мне детей. Ты же хотела этого.
Затаив дыхание, она посмотрела мне в глаза, а потом умоляюще произнесла:
- Пожалуйста, не делай этого со мной! Я не смогу пить кровь из людей, а потом их убивать. Гера, умоляю! Я лучше умру, чем так буду жить.
- Ты привыкнешь к такому питанию, а за остальное не волнуйся. Этим буду заниматься я.
- Отпусти меня! - Майя опять закричала и стала с новыми силами вырываться.
Я встал с кровати, взяв с прикроватной тумбы шприц, и ввел его себе в вену. Набрав двадцать кубиков крови, я вернулся к кровати. Майя, увидев шприц, начала ещё сильнее дергать руками. Я сел на Майю, сжал коленями её грудную клетку, чтобы она не дёргалась, и схватил её за руку.
- Помоги! - изо всех сил закричала она. - Помогите мне!
Найдя вену, я ввёл иглу и впрыснул ей свою кровь.
- Я никогда тебе этого не прощу! Ненавижу тебя! Ненавижу! - Майя уже не просто кричала, а визжала.
- А я тебя люблю, - с болью ответил я.
Теперь оставалось ждать. Первые минут пятнадцать нанокриты будут делиться, а когда достигнут критической массы, начнут преобразовывать организм, и вот тогда начнётся настоящая боль.
Я сидел на кровать, и стал поглаживать Майю, пытаясь успокоить. Она уже молчала, бросая на меня полные ненависти взгляды, но по-прежнему старалась освободиться.
- Майя, любимая, ну зачем ты это делаешь? Назад дороги уже нет.
- Ты сволочь! Развяжи меня!
- Хорошо, - я стал развязывать ей ноги, ведь всё равно основное я уже сделал, и ей нет смысла тратить сил на борьбу, они ей ещё понадобятся.
Развязав ей руки, я тут же получил удар по лицу, а потом Майя вообще набросилась на меня и стала бить, куда попала своими кулачками. "Хорошо, что сейчас развязал, пока она человек. Пусть выпустит пар, иначе будь она уже вампиром, её удары были бы намного сильнее и болезненнее. Первое время к ней лучше спиной не поворачиваться, а то и позвоночник мне может сломать" - пронеслось в голове. Я перехватил её руки, а потом посадил к себе на колени, и прижал к себе, не давая ей двигаться.
- Побереги силы, родная. Они тебе понадобятся, - ласково прошептал я ей на ухо.
- Гад! - тяжело дыша, прокричала Майя, и предприняла попытку вырваться.
- Тссс! Осталось пять минут, а потом….
Майя неожиданно сморщилась, а потом, застонав, прошептала:
- Отпусти меня! - я тут же разжал объятия.
Я думал, что нанокриты уже начали свою работу, но ошибся. Майя вскочила с коленей и бросилась к окну. Я тут же перехватил её, и опять вернулся в кровать.
- Глупенькая! Всё, ты уже ничего не сделаешь, - сказал я, прижимая её к себе.
Через десять минут у Майи начала подниматься температура, она перестала вырываться и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. А через двадцать минут начался ад.
Я пытался удержать её на руках, но она начала умолять отпустить её, поэтому я положил её на кровать и сел рядом. Одно дело наблюдать за обращением обыкновенно человека, и совсем другое - за обращением любимого человека. Майя сжалась в комочек, обхватив живот руками, и начала стонать, потом стала крутиться с бока на бок, а затем она уже стала выгибаться дугой, сжимая кулаки. Стоны с каждой минутой становились всё громче, а потом она не выдержала и начала кричать. Я пробовал успокоить её и, взяв её за плечи, вжал в кровать, а потом стал шептать, что это скоро закончиться. Она посмотрела на меня помутневшим взором, и я понял, что она уже ничего не понимала из-за боли. Когда крик перешёл в вой, я не выдержал и, взяв её к себе на руки, прижал голову к своей груди, и стал говорить:
- Девочка моя любимая потерпи! Уже скоро! А потом всё будет хорошо!
Сердце обливалось кровью и рвалось на части из-за мучений Майи, и единственное, что мне оставалось делать, это смотреть на часы, отсчитывая минуты. Но эти минуты растягивались в часы, и я уже сам стал испытывать физическую боль. Майя же стала всё слабее и слабее вырываться, а спустя один час и пятнадцать минут после начала обращения, обмякла и, замолчав, стала тяжело дышать. Она умирала, и я прислушивался к этим судорожным, последним её человеческим вздохам и мне казалось, что это из моего тела уходит жизнь.
Перерывы между вдохами становились всё длиннее, и я заглянул её в глаза.
- Ненавижу тебя… - из последних сил прошептала она, и её сердце остановилось.
Майя-человек умерла. Теперь впереди долгие пятнадцать минут, а потом её сердце опять забьётся и на свет появиться Майя-вампир.
Я прижал её к себе и стал укачивать её как маленького ребёнка и прислушиваться к звукам. Время тянулось ужасно медленно, а когда прошло пятнадцать минут и сердце не забилось, меня стал охватывать страх. Ещё через пять минут страх перерос в панику, и я вспомнил, что бывали случаи, когда люди не переносили обращение и умирали.
- Майя! - я стал трясти её тело. - Дыши!