- Твоя точка зрения, вероятно, объясняется тем, что тебе известны только некоторые крупные открытия Кюри и Александра Флеминга, - сухо заметил он. - В действительности по большей части моя работа однообразна и скучна. Прежде всего, я физиолог и большую часть времени провожу исследуя образцы культур, пытаясь определить, что обеспечивает их жизнедеятельность. Людям неосведомленным, вроде тебя, все это кажется страшно скучным.
Джоанна наклонила голову.
- На самом деле ты хочешь сказать, что мне трудно понять твой профессиональный язык, - сказала она. - То есть, наука меня ослепит! - Она нахмурилась. - В вашем учреждении есть женщины? Способны они разговаривать с тобой разумно, на равных? - В голосе ее прозвучала нотка мечтательности.
Димитри долго смотрел на нее задумчиво.
- Да, есть женщины-исследователи, работающие наравне с мужчинами, - согласился он. - Но если ты воображаешь, что мой коллега-мужчина ищет общества женщины, чья работа параллельна или соприкасается с его работой, то очень ошибаешься, Джоанна. Поверь мне, когда я выхожу из лаборатории, то меньше всего нуждаюсь в, как бы ты сказала, профессиональном разговоре!
- Разговоре о работе, - с улыбкой поправила она его. Потом вырвала травинку и разрезала ее ногтем. - Что же тогда тебе нужно?
Димитри откинулся назад, облокотившись на локти, вытянув ноги вперед.
- Многое, - тихо ответил он.
- И что именно? - Джоанна подняла взгляд от травинки.
Он посмотрел на нее, прищурившись.
- Думаю, это зависит от того, обсуждаем мы наши духовные или физические потребности, - сухо заметил он. - Почему это тебя так интересует? Мне следует показать такую же заинтересованность и задать тебе такие же вопросы?
Джоанна вздохнула, отбросила травинку.
- Расскажи мне об Афинах, - сказала она, делая вид, что не понимает подтекста разговора.
- Ну да? - сердито пробормотал Димитри, и глаза его вдруг потемнели. - И о чем бы ты хотела услышать? О роскошных экспонатах музеев? О торговых центрах? Национальных садах? Или тебя интересуют ночные клубы? - Он сердито взглянул на нее. - Прекрати со мной игру, Джоанна, мы оба знаем, к чему это ведет…
Джоанна вскочила бы на ноги, но обманчивым быстрым движением Димитри поймал ее за кисть одной руки и удержал на месте, рядом с собой. Потом ласково провел кончиком пальца вверх по ее руке до плеча, наблюдая, как кровь приливает к ее щекам. Джоанне казалось, что у нее не осталось собственной воли, и когда он наклонился и поцеловал ямочку у горла, где отчаянно билась жилка, она осторожно дотронулась рукой до его лица. Но он взял ее руку и прижался ртом к ее ладони, потом стал целовать каждый ее палец, пока они все не показались ей обожженными.
- Димитри! - выдохнула она, протестуя, и он вопросительно заглянул ей в глаза: но выражение его глаз оставалось скрытым густыми ресницами.
Он чуть шевельнул плечом и осторожно оттолкнул ее от себя. Пока Джоанна пыталась собраться и взять себя в руки, он лег на спину в траву, одна рука на лбу как бы прикрывала глаза от солнца.
У Джоанны вдруг болезненно заныло тело. Снова он сумел жестоко встряхнуть ее, играя, как хищник со своей жертвой. Он, должно быть, чувствовал, какую власть имеет над ней, знал, что способен взволновать ее так, как никакой другой мужчина, и все же старался унизить ее.
Она крепко сцепила пальцы обеих рук. Какая же она дура! Почему позволила ему такие вольности в обращении? Почему сразу не остановила его? Она обручена с Джимми, а ведет себя как легкомысленная девушка! Ее охватил стыд. Как может она, хотя и мысленно, сердиться на Димитри за то, что он не стал ее ласкать; ей следовало бы только благодарить его за это!
Димитри медленно поднял руку и потянул ее за прядь волос, привлекая внимание. Она с напускной холодностью оглянулась на него, вопросительно подняв брови. Димитри улыбнулся ей своей открытой улыбкой, без малейшего следа насмешки.
- Что за мучительные раздумья омрачают эту головку? - проницательно поинтересовался он. - Не знаю, почему, но я предчувствую изрядную долю самобичевания!
- Ты так умен, что ни в чем не сомневаешься, да? - с горечью воскликнула Джоанна.
- Не особенно, - ответил он, нахмурившись. - Бога ради, Джоанна, прекрати искать объяснения каждому нашему поступку! Есть вещи, не поддающиеся анализу, я испытал это на себе!
- Не сомневаюсь! - Джоанна поникла.
- Джоанна, - нетерпеливо вздохнул он, - у тебя что, совсем нет разума? - И ухватив пальцами ее нежное предплечье, он потянул ее к себе. Джоанна уперлась в его грудь руками, но он был сильнее и, положив другую руку на ее затылок, силой заставил наклониться навстречу его губам. Долгое мгновение Джоанна мужественно старалась не отвечать на поцелуй, но его губы заставили ее приоткрыть рот, и она уже больше не могла сопротивляться.
Димитри со стоном перекатился, прижав ее спиной к траве, в то время как его губы уже искали нежную кожу ее плеч. Он сдвинул ее платье с одного плеча, лаская губами, а рука в это время гладила изгиб ее шеи. Руки Джоанны, оказавшиеся на его шее, притягивали его все ближе, и она вдруг почувствовала дрожь его сильного тела.
- Ну, это уже на грани безумия! - хрипло пробормотал он. - Я ведь всего-навсего человек, Джоанна… это надо прекратить… сейчас же…
Беспощадным усилием воли он заставил себя оторваться от нее, поднялся на ноги и провел рукой по волосам. Не оглядываясь, большими шагами он направился к "лендроверу". Когда через несколько минут она пришла в себя, он раскуривал сигару дрожащими пальцами. Джоанна подняла руки к волосам, с трудом пригладила их, страшась момента, когда ей придется пройти через лужайку и сесть в машину; и тогда, она знала, он отвезет ее на виллу отца и больше она его уже никогда не увидит. Джоанна теперь понимала, что волнует его так же сильно, как и он ее. Но если для него все ограничивалось физическим влечением, для нее, как она начала сознавать, дело обстояло значительно серьезнее.
По дороге на виллу они не разговаривали, и едва Димитри остановил машину позади дома, Джоанна выпрыгнула из нее, даже не попрощавшись. По правде говоря, она боялась, что поставит себя в глупое положение, если попытается сказать хоть что-нибудь. Димитри был странно замкнут и холоден, и она понимала невозможность пытаться вести себя непринужденно, словно ничего не произошло.
Он лишь коротко кивнул ей и, едва она оказалась на земле, рванул "лендровер" задним ходом с такой скоростью, что застонали покрышки, царапая пыльную дорогу. Спустя миг на месте машины осталось только облако серого тумана. Джоанна медленно, с трудом преодолевая каждый шаг, обошла патио и открыла дверь дома.
Андреа сидела на диване, листая журналы; она задержала долгий взгляд на вошедшей Джоанне, отметив ее растрепанные волосы и запачканное травой платье.
- Я хочу с тобой поговорить, Джоанна, - невесело сказала она. - Присядь, пожалуйста.
Джоанна прижала пальцы к векам.
- Это не подождет? - спросила она устало.
- Боюсь, что нет, - холодно ответила Андреа. - Садись!
Глава десятая
Андреа еще не произнесла ни слова, а Джоанна уже знала, что разговор пойдет о Димитри. Она не понимала, на чем основывалась ее уверенность, разве что на том, как нервно трепетали у Андреа ноздри, будто она изо всех сил старалась сохранить достоинство.
Но сейчас Джоанна не могла обсуждать Димитри. Все ее чувства еще были болезненно обострены после происшедшего на озере, и в сердце не утихала острая боль, вызванная размышлениями о будущем без него. Мысль о скором возвращении Джимми, который будет ожидать от нее ответа на его неумелые детские ласки, вызывала отвращение, и никакие упреки в собственный адрес не могли этого изменить.
Джоанна поколебалась мгновение, потом со вздохом уселась напротив Андреа в низком кресле.
- В чем дело, Андреа? - спросила она, проявляя деланный интерес.
Андреа, до сих пор сидевшая на диване, поджав ноги, теперь спустила их на пол, встала и начала ходить взад-вперед, словно давая понять: важность сообщения требует исключительного внимания и особой обстановки. Она взглянула на Джоанну, и рукой с накрашенными яркими ноготками дотронулась до щеки.
- Я хотела… поговорить о Димитри! - наконец через силу выговорила она.
Джоанна склонила голову.
- Я примерно так и думала, - тихо призналась она.
- Почему? - нахмурившись, спросила Андреа. - Неужели я настолько предсказуема?
- Смотря что вы подразумеваете под словом "предсказуема", - заметила Джоанна.
- Ну, в любом случае, теперь это не имеет значения, - кашлянув, заявила Андреа. - Но думаю, тебе следует кое-что узнать…
- Неужели? - протянула Джоанна.
- Да. - Андреа помолчала. - Ты никогда не задумывалась о том, есть ли у меня родители?
- Боюсь, что нет, - ответила Джоанна, пожав плечами. - А почему вы спрашиваете?
Андреа вздохнула и, подойдя к дивану, снова села, примостившись на самом краешке, явно нервничая.
- Я была сиротой. Мои родители погибли во время войны, и меня взяли к себе родители Димитри, когда мне было всего четыре года.
- Понимаю! - живо откликнулась Джоанна, по-настоящему заинтересовавшись.
- Так ли? - Андреа, казалось, не очень-то верила этому. - Хотела бы я знать, что ты понимаешь. Во всяком случае, Димитри тогда было около семи лет и он стал моим… как это вы называете?.. Защитником? - Она пожала плечами. - Так или иначе, мы были очень близки. - Она снова поднялась на ноги и стала ходить по комнате.
- Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне? - спросила, нахмурившись, Джоанна. - Кроме разве что того, что я поторопилась со своими выводами!
- Ты не понимаешь! - резко повернувшись к ней, воскликнула Андреа. - Ты думаешь, что мы друг другу как брат и сестра, так?
- Что вы пытаетесь сказать, Андреа? - Джоанна покраснела.
- Когда я уже выросла и могла выйти замуж, твой отец стал частым гостем в доме родителей Димитри. Димитри в это время не было - он в Англии получал образование.
- Я знаю.
Андреа несколько мгновений грустно смотрела на Джоанну, потом продолжила:
- Когда Мэт ухаживал за мной, я была польщена! В конце концов, он был богат, богаче, чем семья Кастро, а я, вероятно, достаточно молода и глупа, чтобы это произвело на меня впечатление. Только потом я поняла, что сделала…
Джоанне стало худо.
- Вы хотите сказать, разумеется, - когда приехал Димитри?..
- Разумеется.
- А что дало вам повод верить в преданность Димитри? - сжав руки в кулаки, спросила Джоанна, стараясь говорить насмешливо.
- Разве могло быть иначе? - нетерпеливо воскликнула Андреа. - Он так и не женился… все эти годы.
- Но у него были другие женщины, - осмелилась заметить Джоанна, желая доставить Андреа боль, так же как та доставляла боль ей самой.
- Они ничего не значили для него, - презрительно фыркнула Андреа. - Мужчины не могут без женщины. А Димитри - настоящий мужчина, как ты прекрасно знаешь!
- И что бы это могло означать? - Джоанна тоже вскочила на ноги.
- Именно то, что сказано! - Оборвала ее Андреа, отбросив притворную благожелательность. - Я привязалась к твоему отцу, полюбила его, но не так, как когда-то любила Димитри, и когда я буду свободна… - она щелкнула пальцами. - Так что не воображай, что эта игра, которую ведет с тобой сейчас Димитри, на самом деле нечто большее!
- Вы меня ненавидите! - с ужасом воскликнула, отступая назад, Джоанна.
- Вовсе нет, Джоанна, я тебя не ненавижу. Вообще-то, ты мне нравишься. Но когда дело касается Димитри… я могу быть безжалостной!
Джоанна сжала кулаки.
- А знает ли Димитри о ваших чувствах?.. Отвечает ли он на них?
- Неужели стоит об этом спрашивать? - прищурившись, заметила Андреа.
Джоанна отвернулась, ей по-настоящему стало дурно. Это не могло быть правдой! Она не может поверить, что Димитри, уважая отца, что было так очевидно, мог бессовестно предавать его. И уж если бы Димитри на самом деле нужна была Андреа, он не стал бы флиртовать у нее на глазах с другой. Однако, возможно, Димитри не был достаточно скрытен, проявляя некоторый интерес к ней, Джоанне, и поэтому теперь ей пришлось объясниться с мачехой. Но Димитри не из тех мужчин, что позволяют женщинам командовать ими, у Джоанны хватало доказательств этому.
Подавляя волнение, которое могло бы пролиться слезами, она оставила Андреа, ничего больше не сказав ей, быстро прошла через холл к лестнице и поднялась в свою комнату. Там она сразу же разделась и пошла под душ, отказываясь размышлять о только что услышанном откровении мачехи.
* * *
Поздно вечером, после ужина, четверо молодых людей танцевали под пластинки на патио, когда Мэт прислал за Джоанной. Оставив других, Джоанна быстро прошла в его комнату после его тихого приглашения и закрыла за собой дверь. Она ласково улыбнулась отцу.
- Иди сюда, Джоанна, - пригласил он, похлопывая по краю кровати. - Я хочу кое о чем спросить тебя.
Джоанна вздрогнула. Сегодня ей не хотелось принимать еще какие-то решения. Но от нее ничего не зависело, и она, подчинившись, подошла к нему и позволила ему взять ее за руку.
- Послушай меня, - твердо начал Мэт. - Я пригласил сегодня Димитри на обед, чтобы попросить его кое о чем, и теперь, получив его разрешение, хочу спросить у тебя.
У Джоанны вдруг побелели щеки.
- Да? - едва слышно выдохнула она.
- Да, - кивнул Мэт. - Я уже поговорил с Джимми, и он не будет возражать против того, что я сейчас предложу.
- Что же это? - Джоанной вдруг овладело нетерпение.
- Димитри сказал, - сообщил с улыбкой Мэт, - что вы можете воспользоваться его бунгало на время медового месяца, если захотите. Его здесь не будет: у него есть квартира в Афинах. Кроме того, он всегда может пожить у своих родителей в Дельфах, если вздумает отдохнуть…
- Ой нет! - Джоанна не смогла удержаться от восклицания.
Мэтью казался расстроенным.
- Тебе это не нравится? - разочарованно спросил он. - Ну да, я понимаю, это была эгоистичная мысль…
- Вовсе нет! - Джоанна замолчала на миг. - Ты не понимаешь… - сбивчиво начала она.
- Нет, возможно, не понимал, - Мэт нахмурился. - Но начинаю понимать, - ответил он, крепко сжимая ей руку.
Она подняла глаза.
- Я вовсе не против того, чтобы это произошло здесь.
Мэт задумчиво кивнул.
- Мне следовало догадаться, - проговорил он как бы про себя. - Причина в Димитри, правда?
У Джоанны вспыхнули щеки и широко раскрылись глаза.
- В Димитри… - повторила она, притворяясь удивленной.
- Не пытайся обмануть меня, Джоанна, - грустно сказал отец. - Я все читаю по твоему лицу. И знаю, что прав. Сегодня утром я почти заподозрил, но потом решил, что просто старый дурак, а теперь вижу… - он покачал головой. - Джоанна, дочка, ну что я могу сказать?
- Не глупи. - Джоанна сжала его пальцы. - Тут нечего говорить. Наверное, большинство девушек, по крайней мере, раз в жизни переживают увлечение.
- И это только увлечение?
- Бог мой, конечно же. Как только я вернусь домой, то есть в Англию, я забуду обо всем. Это была всего лишь летняя интерлюдия.
- А Джимми?
- Мы поженимся, как и планировали.
- Ты уверена, что поступаешь правильно? - Теперь ее отец, казалось, сомневался. - Если такое произошло однажды, оно может случиться снова.
Джоанна покачала головой.
- Раньше никогда не случалось, и впредь не случится, не беспокойся. Это исключение из правил. А теперь давай поговорим о чем-нибудь другом.
- А медовый месяц?
- Можно пока оставить этот вопрос открытым? - склонив голову, попросила Джоанна. - Ох, папа, - она до крови прикусила губу, чтоб не расплакаться. - Как бы я хотела… хотела бы…
- Знаю. - Мэт похлопал ее по руке. - Я бы тоже хотел.
Джоанна взяла себя в руки.
- Может, почитать тебе?
- А ты не хочешь вернуться танцевать?
- Я бы лучше осталась с тобой.
- Тогда останься, - улыбнулся ей Мэт. - Потому что мне очень хочется, чтобы ты была рядом.
* * *
После отъезда Димитри все опять успокоилось. Джоанна все время проводила с молодежью, нарочно принимая участие во всех их делах и развлечениях, стараясь довести себя до полного изнеможения, чтобы не оставалось сил задуматься над тем, что с ней происходит. Она даже попробовала кататься на водных лыжах, но упала и вывихнула лодыжку, за что и расплачивалась сильной болью. Но она была благодарна Марисе и Константине за то, что их присутствие сглаживало неловкость между ней и Джимми. На некоторое время она отложила все свои проблемы и заботы, оставила их разрешение на потом.
Но дни складывались в неделю и приближались выходные, когда они должны были уезжать, и Джоанна знала, что ей надо принять решение о предложении отца. Джимми сам начал разговор, упомянув о том, что они могут провести медовый месяц на вилле Димитри.
Джоанна выслушала его, а потом очень тихо спросила:
- Ты хочешь этого?
- Но ведь ясно как день, что ты хочешь этого, правда? - нахмурившись, воскликнул он. - А я не имею ничего против. В конце концов, мы там будем одни; вполне естественно, что тебе хочется сейчас как можно больше быть с отцом.
- Да, - согласилась со вздохом Джоанна не очень уверенно.
Джимми нахмурился еще больше.
- Бога ради, Джоанна, ты ведь этого хочешь, разве нет?
Джоанна покраснела.
- Наверное, - ответила она.
Джимми выглядел расстроенным.
- Если говорить честно, я перестал тебя понимать, - пробормотал он. - С самого приезда сюда я почувствовал в тебе перемену. Только не могу понять, почему ты переменилась, вот и все. Я хочу сказать… твой отец - отличный парень, и я вижу, что я ему вроде бы нравлюсь. Андреа в порядке, а Мариса с Константине стали настоящими приятелями. Но что происходит с тобой? Что у нас не так? Дело не только в твоем отце, я чувствую это.
Джоанна чувствовала себя ужасно.
- Я на самом деле так плохо себя веду?
Джимми вздохнул.
- Не знаю. Чувствую только, что у нас все не так, как было раньше! Черт, стоит мне коснуться тебя пальцем, ты сразу отскакиваешь на милю!
- Ты преувеличиваешь, и сам знаешь это! - воскликнула Джоанна.
- Ну, в любом случае, я не понимаю, что происходит.
- Нечего и понимать, - настаивала на своем Джоанна. - Я… Я … со мной будет все в порядке, когда вернемся домой, в Англию. Думаю, на меня действует… обстановка.
Джимми вглядывался в ее лицо, будто старался прочитать ее мысли, и Джоанна опустила голову. Ни в коем случае нельзя позволить ему догадаться о ее мыслях.
Вечер накануне их отъезда получился довольно грустным, хотя Джоанна еще днем сообщила, что они с Джимми приедут в начале июня, в свой медовый месяц. Прощание на следующее утро было мучительным; Джоанна тянулась к отцу, словно знала и любила его всю жизнь.
Пароходик довез их до Пирея, когда солнце уже садилось. На такси они добрались до города и отеля, где провели ночь. Мэт по секрету сказал Джоанне, что попросил Димитри организовать там все для них. И когда они сидели в столовой отеля за ужином, Джоанна с болью гадала, появится ли он сам.