Джейни склонился ближе до тех пор, пока его нос не оказался всего трех сантиметрах от моего. - В последнее время вы смотрели на карты?
Я промолчала.
- Я нашел штук двенадцать на столе Патти. Он отметил некоторые области. Пришлось потратить время, чтобы выяснить почему. У Гарды есть склад на Лисл Стрит в семи кварталах отсюда. Вы не найдёте это место ни на одной из карт изданных за последние два года.
- И что? Куда вы клоните? Что я не только причастна к убийству, но и к какому-то заговору с целью подделать городские карты? В чём вы обвините меня в следующий раз? Что я специально запутываю туристов?
- Забавно, мисс Лейн. Вчера у меня большой перерыв на обед и я пошел на Лисл Стрит. Я попытался взять такси, но водитель настоял, что такого адреса нет, и отказался ехать туда. Мне пришлось идти пешком. Хотите знать, что я увидел?
- Нет. Но я уверена, что так или иначе, вы всё равно расскажете мне, - пробормотала я, массируя виски.
- Склад всё ещё находится на том месте, но город вокруг, кажется, был… забыт. Вообще забыт. Улицы не убирают. Мусор больше не собирают. Фонари не работают. Нечистоты заполнили сточные канавы. Даже мой сотовый телефон не мог найти сигнал. Прямо посреди города у меня отключился, чёртов, мобильник!
- Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, - произнесла я как можно более скучным тоном.
Он уже не слушал меня, и я знала, что мысленно он снова проходил по тем пустынным, заполненным хламом улицам. Тёмная Зона не только выглядит заброшенной, она источает смерть и гниль, затягивает словно болото. Она производит неизгладимое впечатление на вас. Вы можете проснуться среди ночи, испугавшись темноты, а сердце будет трепыхаться у самого горла. Я сплю с включенным светом. Я всегда ношу с собой фонарики в любое время суток, семь дней в неделю.
- Я видел машины брошенные посреди улиц, с открытыми дверями. Дорогие автомобили. Такие, которые разбирают на части, стоит лишь владельцу отойти за бензином. Чем вы можете объяснить это, - рявкнул он.
- Возможно, в Дублине упал уровень преступности, - предложила я, понимая, что это ложь.
- Уровень преступности резко взлетел. И остаётся таким в течение многих месяцев. СМИ распинают нас за это.
- Это точно. И после того, что я видела сегодня вечером, рост тяжких преступлений в этой местности особенно интересовал меня. У меня родилась идея.
- Груды одежды, лежащие у автомобилей, с бумажниками в карманах. Некоторые из них были набиты наличкой. Добыча прямо ждала своего грабителя. Боже, я нашёл два "Ролекса" на тротуаре!
- Вы подобрали их? - спросила я с интересом, всегда хотела иметь "Ролекс".
- Но знаете, что самое странное, мисс Лейн? Людей не было. Я не нашел ни одного человека. Как будто все договорились освободить двадцать с лишком городских кварталов, в момент, когда занимались какими-то своими делами. Они оставили свои автомобили. Оставили даже одежду. Они уходили голыми?
- Я откуда знаю?
- Это происходит прямо здесь, мисс Лейн. Есть область, которая отсутствует на картах. И она находится рядом с вашим книжным магазином. Не говорите мне, что вы, уходя из дома, никогда не смотрите в ту сторону.
Я пожала плечами.
- Я редко выхожу.
- Я следил за вами. Вы очень часто выходите.
- Инспектор, я редко смотрю по сторонам, так как сильно занята своей персоной, - я уже раз двенадцать бросала взгляд в сторону Теней. Они вели себя как обычно, пойманные в ловушку темнотой, облизывая свои тонкие, темные, противные губы.
- Ерунда! Вы умны и внимательны, и вы лжете.
- Хорошо, тогда объясните все сами. Как вы думаете, что там случилось?
- Я не знаю.
- Вы можете сами как-то объяснить ваши находки?
У него заходили желваки.
- Нет.
- Тогда, что вы хотите от меня услышать? Что Дублин захватили злые ночные существа? Что они сейчас находятся прямо там… - я махнула рукой вправо, - и что они поедают людей, оставляя только то, что им не нравится? Что они считают определенные территории своей собственностью, и что если вы будете достаточно глупы и зайдете туда в тёмное время суток, то вы умрете?
Вот и всё, что я могла позволить сказать ему. Предупредила, как могла.
- Не глупите, мисс Лейн.
- То же самое могу сказать и вам, инспектор, - резко сказал я. - Хотите совет? Держитесь подальше от тех мест, которых нет на картах. А теперь уходите. - Я повернулась к нему спиной.
- Это еще не конец, - сказал он с нажимом.
Кажется, что в последнее время я слышала это ото всех. Нет, конечно, это был не конец, но у меня было такое противное ощущение, что я знаю, как это все закончится: еще одна смерть ляжет на мою совесть, чтобы было о чём подумать в мои и без того бессонные ночи.
- Оставьте меня в покое, или пойдите, получите ордер. - Я повернула ключ в замке и открыла дверь. Входя во внутрь я обернулась.
Джейни стоял на тротуаре, почти на том же самом месте, где стояла я за пять минут до этого. Он смотрел в сторону заброшенного района, брови его были сведены, на лбу морщины. Он не знал, но Тени, не имея ни лица ни глаз, смотрели на него. Что я сделаю, если он пойдет туда?
Я знала ответ, и он был мне ненавистен: я бы вытащила свои фонарики и последовала за ним. Я бы устроила настоящее представление, спасая его от чего-то, чего он никогда не сможет увидеть. И в благодарность за спасение его жизни, меня, скорее всего, просто поместят в местную больницу для психически ненормальных людей…
Головная боль стала просто зверской. Если в ближайшее время я не приму свой аспирин, меня вырвет от боли.
Он смотрел на меня. Хотя у Джейни было совершенное, как я называю, полицейское лицо - он невозмутимо исследовал с терпеливой уверенностью, что человек с которым он общается, в итоге превратится в конченного говнюка - в людях я начала разбираться все лучше и лучше.
Он боялся.
- Идите домой, инспектор, - сказала я мягко.
- Поцелуйте свою жену, и обнимите ваших детей. Благодарите судьбу за все хорошее, что есть в вашей жизни, и не ищите зла.
Он смотрел на меня достаточно долго, как будто обсуждая критерии трусости, затем повернулся и пошел в сторону Темпл Бара. Я с вздохнула с огромным облегчением и, хромая, зашла в книжный магазин.
Даже если бы это не было моим вынужденным прибежищем, то этот книжный магазин я полюбила бы все равно. Я нашла своё призвание. И это не мой статус ши-видящей. а управление книжным магазином. Особенно, таким как этот. Тут были лучшие журналы мод, симпатичные ручки, бумага для печатных машинок, бумага для печатных машинок, разнообразные канцтовары и газеты. Здесь царила респектабельная и элегантная атмосфера - воплощение всего того, чем я всегда хотела обладать - ум, стиль, элегантность и вкус.
Первое, что бросается в глаза, когда вы входите внутрь магазина "Книги и сувениры Берронса", помимо изобилия отполированного до блеска красного дерева и витражей в окнах, это мягко сбивающее с толку чувство пространственной аномалии. Словно вы открыли спичечный коробок, а нашли там аккуратно упакованное футбольное поле.
Главное помещение было приблизительно двадцать один метр в длину и пятнадцать метров в ширину. Передняя половина книгохранилищ поднимается прямо до крыши, высотой в четыре этажа. Они все были богато украшены, сделаны из красного дерева, от пола до лепного украшения на потолке. Узкие проходы, с платформами, огороженными изящными перилами, тянулись вдоль полок на уровне второго, третьего и четвертого этажей. От одной секции к другой можно было добраться по передвижным лестницам, которые ездили вдоль секций по смазанным рейкам.
На первом этаже с левой стороны в широких проходах находились стеллажи, с левой стороны находились два уютных диванчика, изящный газовый камин, украшенный эмалью (перед которым я провожу много времени, пытаясь согреться в холодную Дублинскую погоду), прилавок кассира, позади которого стоит холодильник, маленький телевизор и моя звуковая станция для iPod. На выступающих внутренних балконах расположено ещё больше книг, включая очень редкие, и некоторые из тех сувениров, о которых упоминается на вывеске. Все они хранились под надежными замками в прозрачных витринах.
Паркетный пол был устлан дорогими коврами. Мебель - старинная, роскошная и дорогая, как например, подлинный Честерфилдский диван, на котором мне нравилось читать, уютно устроившись. Светильники представляли собой старинные подсвечники со вставленными торшерами специфического янтарного оттенка, они освещали магазин теплым масляным сиянием.
Когда я пересекаю порог и вхожу из холодных, мокрых, сумасшедших улиц в книжный магазин, я чувствую, что могу дышать. Когда я открываю магазин и начинаю пробивать чеки за покупки на старомодном кассовом аппарате, который позванивает тонким серебряным звоночком каждый раз, когда я открываю ящик с наличкой - моя жизнь кажется мне простой и хорошей, и я могу забыть все свои проблемы на некоторое время.
Я поглядел на часы, и скинула испорченные туфли. Было около полуночи. Всего лишь несколько часов назад, я сидела в задней части магазина, беседуя с загадочным владельцем этого книжного магазина, пытаясь выяснить, кто он на самом деле.
Как обычно, он не ответил мне.
Я действительно не знаю, почему я все еще жду, что он расскажет все о себе. Берронс знает фактически всё обо мне. Я нисколько не удивлюсь, если у него где-нибудь есть небольшой файл, в котором полностью охвачены все события моей жизни вплоть до настоящего времени, с аккуратно рассортированными фотографиями и лаконичными надписями к ним - вот Мак загорает, вот Мак красит ногти, вот Мак чуть не умерла.
Но всякий раз, когда я задаю ему личный вопрос, единственное, чего я могу добиться от него, это загадочное: "Принимай меня таким, как есть, или уходи" вместе с настойчивыми напоминаниями, что он продолжает спасать мою жизнь. Как будто этого должно хватить, чтобы заставить меня замолчать и указать мне на мое место.
Печально то, что обычно это срабатывает.
Есть невыносимая разница в соотношении наших сил. У него на руках все козырные карты, а у меня - всего несколько жалких двоек и троек и я едва управляюсь с ними.
Мы вместе охотились за ОС, или Объектами Силы- это священные артефакты Эльфов, наподобие Священных Реликвий - бок о бок сражались и убивали наших врагов. Мы даже разорвали одежду друг на друге во время желания, столь же внезапного и иссушающего, как ветер сирокко, который я каким-то образом разглядела в его мыслях, целуя его. Но мы никогда не обсуждали, ни свою личную жизнь, ни свои планы. Я понятия не имею, где он живет, куда он уходит, когда его нет рядом или о том, когда он может вернуться. Это раздражало меня. Очень. Особенно теперь, когда я поняла, что он может найти меня когда угодно, стоит ему только захотеть, используя татуировку, которую он нанёс сзади на моей шее, в виде этой чертовой буквы "Z", начальная буква его второго имени. Да, татуировка спасла мне жизнь. Но это не значит, что она мне нравится.
Я сняла мокрую куртку и повесила её на вешалку. Из карманов выпали два фонарика и покатились по полу. Нужно придумать что-то более удобное, чтобы можно было носить их. Они слишком тяжелые для моих карманов и постоянно выпадают. Я боюсь, что скоро в районах Дублина, которые я чаще всего посещаю, я буду известна как "сумасшедшая цыпочка с фонариками".
Я поспешила в ванну, которая расположена в задней части магазина, осторожно обернула волосы полотенцем и смыла расплывшуюся косметику с лица. Аспирин стоял наверху, и до него мне еще только предстояло добраться. Месяц назад, я бы тут же подкрасилась. Но теперь я просто радовалась тому, что у меня хорошая кожа, и я больше не под дождем.
Я вышла из ванной и через двойные двери, которые соединяли книжный магазин с жилыми помещениями, позвала Берронса, попутно соображая, где он мог быть. Я распахнула двери и проверила все комнаты на первом этаже, но там его не оказалось. Искать на втором и третьем этажах не имело никакого смысла. Все двери там закрыты на ключ. Открытые комнаты располагались только на четвертом этаже, где спала я. Он поднялся туда только однажды, когда разгромил мою спальню. Это было во время моего исчезновения на целый месяц.
Я подумала, не позвонить ли мне ему, но голова болела так сильно, что я решила отказаться от этой идеи. Наступит завтрашний день, и я расскажу ему всё, что мне удалось узнать о "Синсар Даб". Если бы я позвонила ему сегодня и рассказала о произошедшем, он обязательно попытался бы заставить меня вернуться назад и выследить книгу. Но сегодня я была не в том состоянии, чтобы идти куда-то, разве что прямиком под горячий душ и потом в теплую кровать.
Когда я поднималась вверх по лестнице, боковым зрением я заметила какое-то движение. Я повернулась, пытаясь точно определить, что могло двигаться. Это не могла быть Тень - везде горел свет. Я отступила на шаг назад и осмотрела комнаты. Нигде никакого движения. Я пожала плечами и уже собиралась продолжить свой путь, как вдруг…
Это случилось снова.
На сей раз у меня возникло странное ощущение - не то, чтобы покалывание моего ши-видящего чувства, скорее как прелюдия к нему. Я посмотрела в направлении, которое беспокоило меня - кабинет Берронса. Заглянув в кабинет, я оставила дверь приоткрытой. Внутри я увидела декоративный стол пятнадцатого века и часть высокого зеркала, которое висело на стене позади стола, между книжными шкафами.
И снова - движение. Я раскрыла рот от удивления. Серебряная поверхность зеркала только что задрожала.
Я отступала вниз по лестнице, не спуская глаз с зеркала. С безопасного расстояния в прихожей я наблюдала за ним в течение нескольких минут, но явление не повторилось.
Я распахнула дверь и вошла в комнату. Здесь всё пахло Берронсом. Я глубоко вдохнула. В воздухе был след тёмного пряного лосьона после бритья. На мгновение я снова оказалась в пещерах под Берронсом, где чуть было не умерла на прошлой неделе, когда вампир Меллис похитил меня и затащил глубоко в лабиринтообразные туннели. Он собирался замучить меня до смерти, и тем самым отомстить за ужасную рану, которую я нанесла по приезде в Дублин. Я лежала на земле под неукротимым, электрическим телом Берронса, разрывая его рубашку и ощупывая руками твёрдый, мускулистый живот, татуированный черными и темно-красными чужеродными, замысловатыми узорами. Я ощущала его запах вокруг себя. Чувствовала, что он внутри меня или я была внутри него. Я размышляла о том, насколько глубже я проникну в него, если на самом деле позволю ему войти в себя.
После той ночи никто из нас так и не упомянул о ней. Сомневаюсь, что он когда-либо заговорит об этом. А я уж точно не собираюсь поднимать эту тему. Всё это тревожило меня на том уровне, который я сама даже не осознавала.
Я решила сосредоточиться на комнате. Однажды я уже обыскивала его кабинет. Заглядывала в каждый ящик, осмотрела шкаф, проверила даже за книгами на полках. Не знаю, что именно я искала. Что-то, что помогло бы мне больше узнать об этом человеке. Я ничего не нашла. Похоже, он не позволяет упасть даже волосу со своей головы, чтобы его не смогли использовать для анализа на ДНК. Поддерживает буквально антисептический образ жизни.
Я подошла к зеркалу и провела кончиками пальцев по стеклу. В изящной раме, зеркало располагалось на стене от пола до потолка, было твердым и гладким, сделано из материалов, которые никак не могли дрожать.
Оно задрожало под кончиками моих пальцев. На сей раз мои ши-видящие чувства возвещали тревогу. Отдернув руку подальше, я шагнула назад и с приглушенным криком наткнулась на стол.
Поверхность теперь дрожала еще заметнее.
Берронс знал об этом? В голову лихорадочно полезли разные мысли. Конечно, он знал. Берронс знал всё. Зеркало находилось в его книжном магазине. Но что, если он не знал? Что, если Берронс не был всезнающим, как я предполагала? Что, если его обманули? И кто-то - скажем, Гроссмейстер - продал ему какое-то магическое зеркало, зная его любовь к старинным вещам, и Берронс купил его? А лидер Невидимых в багровой мантии шпионил за ним через зеркало или что-нибудь подобное? Почему я раньше этого не почувствовала? Это что-то эльфийское или нет?
Дымные руны проявились на поверхности, и стекло по периметру резко потемнело до кобальтового цвета, обрамляя зеркало угольно-черной рамкой примерно в восемь сантиметров.
Это было определенно что-то эльфийское! Черные края подтверждали это. Если бы они были видимы ранее, то я сразу же поняла бы что это за зеркало. Но истинная природа этого зеркала была скрыта иллюзией, и даже мои ши-видящие чувства не смогли сразу распознать её. Я была в этой комнате около шести раз и никогда не чувствовала даже самого слабого покалывания. Кому под силу создать такую безупречную иллюзию?
Это зеркало не являлось простым. Это одно из тех зеркал, которые сделал сам Король Невидимых для того, чтобы перемещаться между миром Людей и Эльфийской страной. Это было одно из Серебрянных зеркал. Священная реликвия Невидимых. И она находилась в моём книжном магазине! Как оно здесь оказалось? Что еще в магазине скрыто от меня под видом обыкновенных вещей?
Я видела часть этих зеркал раньше. Почти двенадцать жутких серебряных проёмов с черными краями украшали стены дома Гроссмейстера по адресу 1247 ЛаРу, в Тёмной Зоне. В них я видела ужасные вещи. Вещи, при воспоминании о которых мне до сих пор снятся кошмары. Такие вещи как… например, та ужасная деформированная вещь прямо у меня перед глазами превращающаяся в какую-то фигуру.
Когда я рассказала Берронсу о зеркалах в доме Гроссмейстера, он спросил, были ли они "открыты". Если под словом "открыты" он подразумевал тоже, что я вижу сейчас, то да, они были открыты. Когда они открыты, могут ли чудища, обитающие внутри, выйти оттуда? Если да, то как закрыть Серебрянное Зеркало? Смогу ли я сделать это разбив зеркало? Можно его вообще разбить?
Прежде, чем я могла оглядеться вокруг в поисках подходящего орудия, чтобы разбить его, нечто на коротких ногах и с огромными клыками исчезло.
Я судорожно вздохнула. Теперь я поняла, почему в магазине появлялось странное чувство пространственного искажения. Я чувствовала подобное в доме Гроссмейстера, в день, когда я вошла в Тёмную Зону и обнаружила, что бывший парень моей сестры был самым главным злодеем в Дублине, но я не смогла сообразить, в чем дело. Эти зеркала являлись дверьми, соединяющими пространства, и, так или иначе, оказывали влияние на них.
Затем появилось что-то ещё, перемещаясь глубоко в стекле. Крутящиеся серебряные вихри разбивались о его непреклонную, быстро приближающуюся, фигуру. Я отошла на безопасное расстояние.
Тёмные формы перемещались по поверхности дрожавшего зеркала. Тени, для которых не хватало определений. Примитивный страх. Именно это чувство они вызывали. Сейчас как раз тот самый случай, когда лучшее, что можно сделать, - это бежать, но проблема заключалась в том, что бежать мне было некуда. Это и было мое убежище, моя безопасная зона. Если я не могу чувствовать себя спокойно здесь, то не смогу уже нигде.
Теперь оно еще больше приблизилось.