- Вы ведете себя так, как я и ожидала - пытаетесь отгородиться своим хваленым английским высокомерием. Что ж, отлично… - Она грациозно опустилась в кресло, - Значит, мы будем продолжать беседу до тех пор, пока вы все не поймете. Вы ведь с нетерпением ждете результатов операции Брента? - Последовала многозначительная пауза. - Десять дней ожидания - это довольно долго, но они, в конце концов, пройдут, и тогда он увидит вас…
Ширани склонила голову набок и издевательски приподняла бровь.
- Возможно, Брент напрасно стремится отправить вас домой сейчас. Хотела бы я видеть его лицо в тот момент, когда снимут повязки, и…
- Что вы хотите этим сказать? - пролепетала Вирджиния.
- Разве он не говорил вам, что операция назначена на эту субботу? Вероятно, хотел сделать сюрприз… Так вот, все решено. - Ширани вытащила из сумочки сигареты. - Доктор Рейн прибывает завтра, а в субботу он собирается оперировать Брента. Уже получена роговица для пересадки от донора.
Все мысли Вирджинии сосредоточились на одном: почему он ничего не сказал? Она в изнеможении прикрыла глаза, а когда вновь открыла их, Ширани стояла у самой постели, безжалостно разглядывая ее. Индианка медленно протянула руку, и ужас объял сердце Вирджинии: она увидела письмо и фотографию Анны.
- Так вы знаете!..
- Да. Вам следовало выбрать более надежный тайник, чем ящик туалетного столика. Или вы чувствовали себя в полной безопасности, пока Брент слеп? - Улыбка исчезла с ее лица, сменившись выражением ненависти. - Почему вы вышли за него замуж? Почему вы разрушили все, глупая девчонка? О, если бы они только сообщили мне! Вы осмелились пожалеть такого мужчину, как Брент Хартлин! Неужели вы всерьез надеялись увлечь его? Вы!! И теперь продолжаете удерживать его против его воли?!
- Нет! Это неправда! Я не хотела…
Всем своим существом она пыталась сопротивляться, бороться с соперницей. Но как? Сломить ее упорство можно было только одним единственным оружием - уверенностью в любви Брента, а как раз этого у нее и нет…
- Нет, правда, хотя и не слишком приятная для вас. Неужели вы думали, что столь явный обман мог продолжаться вечно? Что Брент, узнав правду, не возненавидит вас? Если он не любит вас сейчас, то неужели сможет полюбить, когда узнает, что был так обманут? - Ширани помедлила, наслаждаясь своим триумфом. - Вы молчите, потому что знаете, что я говорю правду, и понятия не имеете, что теперь делать.
Ширани даже не пыталась скрыть свою ненависть и презрение. Ответ напрашивался сам собой: маскарад окончен. Но одно Вирджиния знала твердо: Брент ни в коем случае не должен узнать правду из уст Ширани.
Она потянулась к кнопке звонка.
- Нет! - гибкая смуглая кисть обхватила ее запястье. - Это было бы слишком просто!
- Прошу вас, уйдите, - прошептала Вирджиния. - Вы ведь удовлетворены?
- Вы решились рассказать все Бренту, не так ли? - иронически усмехнулась Ширани. - Слишком поздно!
- Вы хотите сказать, что сами сообщите ему?
- Нет, - покачала головой Ширани. - Вы кое-что забыли… пожалуй, самое главное. Похоже, вам мало что известно о хирургии глаза, миссис Хартлин, - почти с сочувствием продолжала она, присаживаясь на край кровати. - Помимо всех тонкостей самой операции, пациента следует оберегать от волнений, эмоциональных стрессов. Вы ведь не хотите лишить Брента последнего шанса обрести зрение?
- Как вы могли подумать!..
- Конечно, не хотите. Значит, вы понимаете, что ваша глупая правда нанесет ему страшный удар? Пациенту необходим полный покой, пока хирург не убедится, что операция была успешной.
- Но я не собиралась ждать операции, - растеряно пробормотала Вирджиния. - Я хотела сказать ему…
- До операции? Да вы с ума сошли! Вы что, хотите убить его? - Вирджиния отчаянно замотала головой, не в силах что-либо сказать, и Ширани удовлетворенно заметила: - Наконец-то мне удалось пробудить в вас искренние чувства… - Она бросила взгляд на часы и заговорила быстрее: - Я предлагаю вам согласиться с мужем и уехать домой. Он спокойно дождется операции, я ничего ему не скажу, а если зрение вновь вернется к нему, извещу вас.
- А что потом? - испуганно прошептала Вирджиния, уже предчувствуя ответ индианки.
- Спустя некоторое время вы напишете ему и попросите развод, сообщите, что ваш брак был ошибкой, что такая жизнь вам не подходит и вы вновь хотите вернуться к карьере фотомодели. Брент никогда больше не увидит вас и не узнает об обмане. Он вскоре забудет обо всем и сможет снова спокойно работать.
- А вы будете рядом с ним… - тихо заметила Вирджиния.
- Да! - ее глаза вспыхнули. - Вы знаете, что Брент первым заметил мои способности? Помог мне преодолеть расовый барьер, устроиться на работу в клинику, хотя у меня и не было никаких рекомендаций, кроме знаний и умений. Брент дал мне жизнь, дал все, кроме… Но я уверена, что, в конце концов, он даст мне и свою любовь! Вы шокированы?
- Да! Вы слишком жестоки и эгоистичны, чтобы сделать Брента счастливым. Вы не любите его!
- Разве? Как вы глупы! Как мало знаете жизнь! Я дам ему не только понимание, но и любовь, причем такую, которая недоступна вам, холодным европейкам!
Повисло тягостное молчание. Вирджиния содрогнулась от отвращения к этой женщине, безжалостно ломавшей две судьбы ради своих эгоистичных целей, женщине, в которой утонченность востока и образованность запада соединились в стремлении достичь желаемого любой ценой. Почти не сознавая, что делает, Вирджиния дико закричала:
- Я не позволю вам! Я расскажу ему все, что вы говорили мне здесь! Я…
- Вы не сделаете этого, - ледяным тоном отрезала Ширани. - Или вы забыли, что ему предстоит? Вы уедете на этой же неделе и никогда не вернетесь.
- А если я откажусь?
- Тогда я прочитаю ему это письмо. Я опишу Бренту его жену - ее бесцветные жидкие волосы, бледное лицо, которое ничем не напоминает лицо на фотографии, ее жалкую фигуру, на которой одежда висит мешком… - Лицо индианки стало почти кровожадным. - И сделаю это немедленно, накануне операции, которая так много значит для него. Ну что? Теперь вы согласны?
Долгую минуту Вирджиния всматривалась в ее красивое холодное лицо, на котором не было ни малейшего проблеска жалости, затем еле заметно кивнула и отвернулась к стене.
Глава 14
Вирджиния перевернула яркую открытку, чтобы не видеть панораму Бангкока - даже теперь она не могла вспоминать о нем без слез. На обороте было несколько строк:
"Рад тому, что вы благополучно добрались до родных. Не грустите, детка, боль проходит, и - как знать! - быть может, мы когда-нибудь встретимся в добром старом Лондоне, и вы скажете: "Я помню этого старикашку, это… дядюшка Чарли"".
Печальная улыбка осветила ее лицо. Она никогда не забудет дядюшку Чарли и его трогательную заботу в тех кошмарных событиях, что произошли месяц назад….
На следующее утро ей удалось встретить Брента почти спокойно. Он говорил, что приготовления к ее отъезду закончены, что в Сингапуре ей придется сделать пересадку и что, к сожалению, до вылета рейса в Перт у нее будет всего час… Потом, перед самым отъездом, они болтали о каких-то незначительных вещах, а она все ждала, пока не поняла, что Брент не собирается говорить ей об операции. Значит, он решил, что она должна уйти из его жизни, ни о чем не узнав…
На прощание он сказал ей несколько вежливых слов… и все.
В аэропорт ее отвезла Ширани. Вирджиния была настолько ошеломлена, что оставалась безучастной даже тогда, когда самолет попал в бурю и был вынужден сесть в Куала-Лумпур.
Теперь она вздрагивала, вспоминая те ужасные часы, проведенные среди мечущихся и воющих пассажиров… и, наконец, последнее воспоминание - все вокруг заволокло туманом, и она почувствовала, что теряет сознание.
Она подумала, что видит сон, когда над ней, с выражением искреннего сочувствия, склонилось добродушное уродливое лицо. Сон оказался явью: это был дядюшка Чарли, случайно оказавшийся в Куала-Лумпур по какому-то делу.
Вероятно, он привел ее в чувство с помощью бренди, вспоминала она, с удивлением обнаружив, что находится на борту самолета, летящего из Сингапура в Перт…
Вирджиния спрятала открытку в сумочку и вернулась на кухню, где вкусно и празднично пахло яблочным пирогом, а бабушка Энни выкладывала на противень рогалики с корицей.
- Ты заправила постель? Убрала комнату? - спросила бабушка. - Тогда пойди, прогуляйся до обеда.
- Но я могла бы помочь тебе, - возразила Вирджиния. - Вот уже месяц ты не позволяешь мне ничего делать!
Энни лишь улыбнулась в ответ, и девушка покорно поплелась в сад.
Было так приятно найти убежище в доме бабушки, позволить ей окружить себя заботой и, как щитом, прикрыться ею от невзгод окружающего мира! Бабушка ни в чем не упрекала ее, и Вирджиния была страшно благодарна ей за это.
Однако она понимала, что два пожилых человека, наслаждающихся осенью своей жизни, не в силах помочь ей решить ее проблемы.
Дед, человек прямой и откровенный, посоветовал ей связаться с адвокатом и подать на развод. Вирджиния не сразу нашлась, что ему ответить. Казалось, ждать ей больше нечего, но она все равно ждала, надеясь, сама не зная на что.
Но разговоры о разводе становились все более настойчивыми, и девушка поняла, что пора принять какое-то решение.
Ночью она окончательно продумала план действий, запретив себе даже вспоминать о Ширани и ее угрозах. Первым делом следовало узнать о результатах операции, и она отправила телеграмму Лансу.
Если Брент может видеть, то предстоящая задача не будет столь ужасной. Да, решено - надо вернуться в Бангкок и поговорить с Брентом начистоту, сделать еще одну, последнюю попытку.
Опустившись в гамак, девушка задумалась о предстоящей поездке. Может, стоит написать дядюшке Чарли и попросить встретить ее? Его советы и поддержка окажутся нелишними…
Услышав грозный лай Джеда, бабушкиного любимого пса, Вирджиния приподнялась и вгляделась в глубину сада, но никого не увидела. Лай смолк, однако тут же раздался снова, теперь уже совсем рядом.
- Кто это? Джед, замолчи! - крикнула она.
- Да, помолчи, дуралей! Я не кусаюсь!
Голос! ЕГО ГОЛОС!
Не веря своим ушам, Вирджиния села, стараясь прогнать золотистый туман перед глазами. Нет, этого просто не может быть…
По дорожке неторопливо шел Брент.
- Здравствуй, Вирджиния.
Ее губы приоткрылись, но язык отказался повиноваться, к глазам подступили слезы.
- Ты видишь, ты можешь видеть! Я знала! - прошептала она.
Он кивнул, вытащил из кармана сигареты и примостился на складном стуле рядом с ней.
- Почему ты не написала мне ни слова? Почему не оставила свой адрес?
- Я… - она растеряно подняла глаза.
Ей казалось, что он просто подойдет и поцелует ее, а когда заговорит, то это будут слова ласки и прощения… А потом будет говорить она, а он - слушать, слушать и улыбаться. Но все оказалось совсем не так…
- Вирджиния, ты решила больше не возвращаться? - нетерпеливо спросил Брент. - Если да, то ты, по крайней мере, могла бы написать мне, что хочешь развода и не желаешь больше меня видеть.
- Нет! - она вздрогнула, как от удара. - Я хотела сказать тебе, но когда я… когда мне… О, я не знаю, как объяснить! - в отчаянии воскликнула она. - С чего же мне начать?
- Успокойся, дорогая, - ласково улыбнулся Брент, - и послушай лучше меня. Мне пришлось провести настоящее расследование, чтобы разыскать тебя. Я знал, что ты отправилась в Перт, но юго-западная Австралия - довольно туманный адрес, к тому же, я понятия не имел, как фамилия твоей бабушки. Наконец, я решил дать телеграмму Анне. - Она невольно вскрикнула, и он жестом призвал ее к спокойствию. - На почте кто-то положил мне руку на плечо - это был дядюшка Чарли. В его лице ты обрела преданного друга, Вирджиния.
- Он очень помог мне, - пробормотала она.
- Да, знаю. Я был чрезвычайно признателен ему. Прости, что заставил тебя совершить такое опасное путешествие, да еще после болезни…
Вирджиния тревожно поглядывала на Брента, стараясь понять по его лицу, о чем он думает.
- Боже мой, ну почему ты молчишь? Ты думаешь, мне легко?
- Прости меня, Брент…
- За что?
- За все - за обман, за то, что я разрушила твою жизнь…
- И это все?
Вирджиния прикусила губу и опустила глаза.
- Сомневаюсь, что ты поверишь мне после такой чудовищной лжи, но между мной и Лансом ничего не было. Я тогда так перепугалась грозы, от тебя не было никаких известий, и когда пришел Ланс, я… - она перевела дух и добавила печально: - В тот вечер я потеряла надежду.
- Но ведь я… - он изумленно замолчал и схватил ее за плечи: - Я просил сообщить тебе о своем приезде, как только вернулся в Бангкок! Разве тебе не звонили?
- Днем мне передали, что вы задерживаетесь из-за дорожной пробки. Это все.
Брент порывисто встал и обнял ее.
- Теперь я понимаю, - взволнованно произнес он. - Боже, какой я дурак!.. Понимаешь, Вирджиния, пока я не видел, позвонить по телефону было для меня трудной задачей, если только кто-нибудь не соглашался помочь. Вот я и попросил Ширани позвонить тебе и сказать, что я задерживаюсь, что буду дома через час и что я люблю тебя.
Со сдавленным криком она уткнулась лицом в его грудь. Он бережно приподнял ее голову и нежно поцеловал.
Когда их губы, наконец, расстались, Вирджиния крепко прижалась к нему и зашептала, захлебываясь от нахлынувшего счастья:
- Меня? Не Анну? Меня? Ты любишь меня?
- Тебя, моя маленькая обманщица.
Он ласково погладил ее по голове.
- Я собиралась вернуться и рассказать тебе все, несмотря на… - она смутилась, чувствуя, как между ними снова встает незримая тень Ширани. - Ширани… говорила с тобой после того, как я уехала?..
- Да, - тяжело вздохнул Брент. - Боюсь, что в отношении Ширани я всегда был слеп. Я считал ее образованной молодой особой с блестящими способностями к медицине, но не видел в ней женщину в полном смысле этого слова. Рассказав мне обо всем, она ждала, что я буду потрясен, зол, взбешен! Конечно, я разозлился, но вовсе не на то, на что ожидала она. Затем я сказал, что знаю всю так называемую "правду" о тебе, и тут Ширани показала свое истинное лицо…
- Так ты знал! - ахнула Вирджиния.
- Что ты не Анна? - улыбнулся он. - Конечно знал, глупышка.
- Почему… почему же ты не сказал? Но как ты догадался?
Он снова улыбнулся и прижал ее к себе.
- Ты не раз выдавала себя. Анна не боялась насекомых, обожала коктейли и сплетни, много курила. Наконец, она не испугалась бы Ширани, а дала бы ей такую ядовитую отповедь, что только держись, - сухо добавил он.
- Да, но…
- Я все понял в нашу первую брачную ночь, - продолжал Брент, не глядя на нее. - Я понял, что тебя еще никто не целовал, хотел тут же сказать, что этот маскарад больше ни к чему, но почему-то не смог. Тогда я нашел спасение во временной ссоре, а сам задумался. Мне казалось невероятным, почти невозможным, что ты отважилась занять место своей сестры, но в то же время я совершенно точно знал, что ты не Анна. Я попал в затруднительное положение и не знал, как вести себя. Мне казалось, что ты сбежишь, не выдержав тяжести свалившейся на тебя ноши. Но время шло, и я понял, что ошибся. Сначала я пытался придумать, как заставить тебя признаться, потом стал приходить в бешенство всякий раз, когда вспоминал, что ты, должно быть, вышла за меня замуж из жалости. Я не верил, что ты в самом деле любишь меня, и, несмотря на это, чувствовал, что влюбляюсь сам. За три дня, проведенные в поездке, я пришел к окончательному решению - все должно открыться после операции. А потом… было уже слишком поздно…
Она молчала, понимая, что он хочет сказать - он едва не опоздал спасти их любовь.
Брент дотронулся до ее плеча:
- Вирджиния, ты уверена, что все еще любишь меня?
- Да, - еле слышно прошептала она. - О, Брент, я так хотела твоей любви…
Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза. У Вирджинии перехватило дыхание.
- Я не мог, дорогая, - виновато пробормотал он, - я слишком хорошо помнил ту тощую, длинноногую девчонку, которая…
- Но с тех пор прошло три года, - возразила она, не зная, плакать или смеяться.
- Конечно, но это воспоминание сильно мешало оценить по достоинству девушку, которая приехала за сотни миль, чтобы искупить измену своей сестры. Сначала я считал, что причинами, побудившими тебя выйти замуж, были жалость и девичьи фантазии, но потом понял, что ты действительно любишь меня. Это потрясло меня до глубины души. Но всякий раз, прикасаясь к тебе, я вспоминал, как ты сидела на полу в коридоре, в голубых брюках с грязными коленками… Как я мог обнимать тебя, помня все это? Я чувствовал себя последним мерзавцем.
Вирджиния обвила руками его шею и прошептала:
- Я не хотела, чтобы ты страдал от предательства Анны, потому что всегда любила тебя. Понимаешь? Всегда!
Его руки сжались. Слегка отстранив Вирджинию от себя, он осторожно провел пальцем по ее губам.
- Все случилось слишком быстро, - тихо продолжала она, - я совсем не знала тебя, и у меня не было времени расстаться со своими детскими мечтами, чтобы…
- Я все понимаю, - мягко прервал он и погладил ее по голове, - вот поэтому и не могу простить себе ту ночь, когда я вернулся из поездки. Знаешь, тогда я хотел исповедаться и ответить на твои чувства, чтобы мы смогли заново начать наш брак, отбросив все недоразумения. Ведь я повинен в этом обмане не меньше, а может, и больше, чем ты… И вместо этого, - его глаза сузились, - я получил еще один удар, услышав конец вашего разговора с Лансом.
Он снова прижал ее к себе и виновато произнес:
- Прости, дорогая, я заставил тебя жестоко страдать. Сможешь ли ты простить меня?
Ответом ему был ее поцелуй - страстный поцелуй искренней любви. Сияя от счастья, она нежно коснулась рукой его щеки и прошептала:
- Любимый мой, муж мой, не надо ничего говорить! Мы же любим друг друга, а это и есть ответ на все вопросы…
Конец