Оно обожгло внутренности, Клифтон едва смог сдержать подступавшие к глазам слезы.
Никогда в жизни не пробовал он такого пойла, но грохнул кружкой об стол и сделал знак буфетчице принести еще.
Черный Бритч присмотрелся к нему и потом хлопнул его по спине, едва не сбив с ног.
- Теперь ты мне нравишься, Дрейтон. Ты, конечно, набрался барских манер. Но если можешь переварить отраву Ноттона, ты настоящий прохиндей.
Все рассмеялись, будто отродясь ничего остроумнее не слышали, и началось настоящее веселье.
Клифтон точно знал, почему Люси отправила их с Расти и Сэмми. И не только затем, чтобы он не разделил судьбу Дарби Брикнелла.
Она дала ему возможность заглянуть в ее жизнь, проверить навыки, преподанные ее отцом. И если на континенте надо будет зарыться в нору, он сумеет найти дорогу в преступный мир и затеряться в нем.
Но его могут убить в процессе обучения. Или, хуже того, повесят за преступления этого легендарного Дрейтона.
Клифтон провел следующие четыре часа, допрашивая свою новую команду, он выслушивал приукрашенные истории в преступной доблести, включая подробное объяснение Черного Бритча, как заставить человека надолго замолчать и не оставить никаких следов.
Несколько часов спустя, когда они возвращались домой по тихим лугам, немного ошеломленные и утомленные большим количеством отравы Ноттона, чем он рассчитывал, Малком наклонился к Расти и спросил:
- А что произойдет, если мы не вернемся за нашей командой? Разве они ничего не заподозрят?
Тот пожал плечами:
- Не волнуйтесь, хозяин. Мы скажем им, что вы попались и сплясали на Паддингтон-сквер.
Клифтон, споткнувшись, остановился.
- Хотите сказать, что нас поймали и повесили?
- Точно, - щелкнул пальцами Сэмми. - Печальный это будет день. Они поднимут за вас кружки, в глубине души они приличные парни.
- Да уж, - согласился Клифтон, его позабавила мысль о подобной чести среди воров и собственной безвременной кончине.
- А теперь идите. - Расти качнул лампой в сторону дороги, ведущей на холм, к Хэмпстеду. - Здесь мы вас оставим.
Клифтон протянул ему руку. Расти сначала отпрянул, а потом искренне ответил на рукопожатие.
- Вы хороший человек, хозяин, - сказал он. - Успехов вам в борьбе с лягушатниками. Перережьте там пару глоток за меня.
- Непременно, - торжественно пообещал Клифтон.
- Да, милорд, - Сэмми тоже сердечно пожал руку Клифтону, - запомните все, что Черный Бритч сказал о такого сорта делах, он никогда не давал плохих советов.
- Я серьезно отнесусь к его науке, - обещал Клифтон.
Они обменялись рукопожатием с Малкомом, похлопали его по спине, затем неторопливо направились к дороге, ведущей в Лондон. Когда огонек их лампы превратился в маленькую искорку вдали, Клифтон наклонился к брату.
- Твои часы при тебе?
Малком похлопал по жилету.
- Да. А твои?
Клифтон кивнул.
- Вот уж не подумал бы, что они на это способны.
- Конечно, не подумал. Хорошую компанию водит твоя Люси.
- Она не "моя" Люси.
- Тогда ты меня одурачил своим спектаклем вчера ночью.
Случайно или волею судьбы, но братья в этот момент подошли к дому Эллисона, погруженному в темноту. Оба молча остановились, глядя на окна комнат, где их жизнь так резко изменилась за последние недели.
Малком первым нарушил молчание:
- Думаешь, мы ввязались в дело, которое нам не по зубам?
- Безусловно, - ответил Клифтон. Не было никакого смысла лгать. - Но мы должны это сделать. Мы на это согласились.
- Разумеется, - кивнул брат. - Хотя, когда мы слушали рассказы Темпла о добродетелях министерства иностранных дел за бутылкой доброго кларета в клубе, дело казалось куда легче, а?
Клифтон улыбнулся:
- Он обманул нас.
- Ты думаешь? - усмехнулся Малком.
- Уверен! - рассмеялся его брат. - И теперь он поймал нас в ловушку.
- И не только он, - не унимался Малком, стрельнув глазами на дом. - Как по-твоему, мы вернемся?
Клифтона бросило в дрожь.
- Это единственное, чего я не хочу.
- Как и я. - В голосе Малкома эхом отдавалась убежденность. - Ты вернешься сюда?
Клифтон даже не колебался.
- Да.
- За ней?
Он кивнул:
- Если она примет меня.
Малком уставился на него:
- Не примет тебя? Ты граф Клифтон. Да она сумасшедшая, если…
- Она сумасшедшая, если примет меня, - перебил брата Клифтон. - И если я проиграю, не смогу посмотреть ей в глаза.
- Тогда не проигрывай, - сказал Малком и ухмыльнулся. - Черт побери, этот Ноттон что-то подмешал в свое варево. Боюсь, утром меня вывернет наизнанку…
- Наверняка, - согласился Клифтон. - Нас обоих вывернет.
- Неудивительно, что те ребята столь беспощадные. Если бы мне пришлось пить это пойло семь дней в неделю, я был бы самой злобной собакой в Англии.
- Или умер бы. - Клифтон открыл ворота во двор.
Как будто его вела к Люси невидимая неразрывная нить.
Малком удержал его.
- Ты соображаешь, что делаешь, черт возьми? Ночь на дворе. Да Люси скорее всего пристрелит тебя в качестве приветствия. - Он погрозил брату пальцем. - Помнишь историю…
- Монди Моггза? Да, но…
Малком потянул Клифтона за руку.
- Ты здорово набрался. Пойдем, Гилби. Выспишься, а утром отправишься к своей возлюбленной. - Он потащил брата прочь от ворот.
- Интересно, как выглядят ее волосы распущенными? - вслух размышлял Клифтон, чувствуя, что отрава Ноттона сделала его болтливым.
Малком покачал головой.
- Неужели этого хватит, чтобы подвигнуть мужчину рисковать своей шеей? Держу пари, что именно об этом тебе придется беспокоиться, если Эллисон обнаружит, что ты интересуешься его дочерью.
Клифтон оглянулся, когда брат потащил его мимо ворот.
- Ах, но некоторый риск…
От боковой стены дома шагнула темная фигура.
Спустив с головы шаль, Люси смотрела, как Клифтон и его брат исчезают за поворотом переулка. Она давно ждала здесь, охваченная тревогой, поскольку сама послала их на смерть.
Но ее опасения были мелочью в сравнении с тем, что она узнала, подслушав их разговор.
"- Ты вернешься сюда? - спросил Малком.
- Да. Если она примет меня".
В решительном голосе Клифтона не было ни секундного колебания.
Но открытие, что граф хочет ее, не стало для Люси триумфом, потому что в ушах еще звенело предупреждение отца: "Он никогда не примет тебя. Он не может".
- Нет, - прошептала она. - Не похоже на то.
- А как ты хочешь, чтобы это было? - тихо отозвался у нее за спиной глубокий голос.
Глава 8
Люси стремительно повернулась и оказалась в мужских объятиях. Клифтон привлек ее ближе, и она сразу поняла, что это не старый знакомый Монди Моггз, но человек, который собирался добиться не только ее руки.
Он хотел ее сердце.
И как же она стремилась отдать ему свое сердце! Впрочем, она его уже отдала.
- О, Гусси, моя любовь, вы свет моих глаз, - шептал ей на ухо Клифтон.
Его слова привели Люси в восторг.
Не сдержанный, затянутый во внешние приличия граф, но мужчина, обнимавший ее - да, обнимавший! - сбросил сегодня свою защитную маску. Она не сводила с него глаз, а он уставился на копну ее непокорных кудрей.
"Интересно, как выглядят ее волосы распущенными?"
Судя по его решительному виду и блеску глаз, он, похоже, собирается это выяснить.
Боже милостивый! Отправив его с Расти и Сэмми, она не ожидала такого результата.
Он крепче прижал ее к себе.
- Гусси, что вы здесь делаете?
- Я… я…
- Ждете меня? - Он уткнулся ей в идею и глубоко вдохнул, искушая ее теснее прижаться к нему.
Потом до нее дошел смысл его слов. "Ждете меня?" Что за бесцеремонность! Люси рассердилась.
Хотя действительно ждала его.
- Конечно, нет! - ответила она, пытаясь высвободиться из его объятий.
Клифтон усмехнулся и удержал ее, поскольку поверил ее протесту не больше, чем ее малодушному сопротивлению. Его руки бродили под ее накидкой, исследуя каждую линию, каждый изгиб тела.
Внезапно Люси превратилась из наставницы в ученицу, тоскующую по урокам, которые предлагали его руки. Она жаждала его прикосновений.
Особенно когда его пальцы, обняв, баюкали ее грудь - сосок томно морщился, колени грозили подогнуться от охватившего Люси изумления, смешанного с восхищением.
Ее губы приоткрылись, бедра качнулись вперед, она точно знала, чего хочет.
Поцелуй Клифтона. Властный напор его тела.
Люси посмотрела на него и увидела в его глазах желание, тлеющий огонь, который горел для нее одной.
- Вы ведь не хотите погасить свет моих глаз? - шептал он, дразня ее. - Вы не прогоните меня, если я осмелюсь снова поцеловать вас?
Разумеется, она не прогонит его. Она жаждет его поцелуев.
- Это зависит от поцелуя.
- Распутница, - рыкнул Клифтон, наклонившись к ее губам.
"Дурочка" - протестовал здравый смысл, но, когда губы Клифтона коснулись ее губ, Люси забыла обо всем на свете, охваченная страстью.
Его язык дразнил ее.
Поцелуй за поцелуй.
Так она и сделала, внезапно он стал всем, чего она жаждала. Всем, чего ей не хватало в жизни.
Она показала Клифтону, как очистить карман, а он теперь крал ее разум. Она учила его расшифровывать донесения, а он легко раскрыл все ее тайны.
Она проинструктировала его, как найти самые безопасные маршруты на Пиренеях, а он поднимал ее на головокружительные высоты, где захватывало дух.
Его руки снова принялись исследовать ее, обхватили грудь, дразня соски. Он потянул вверх ее юбку, и прохладный воздух пробрался к ногам.
Люси дрожала, и Клифтон прижал ее к садовой ограде, укрыв своим пальто, создав уединенный мир, принадлежавший только им двоим.
Клифтон спустил с её плеча платье и высвободил грудь. Люси задохнулась от его прикосновения, тогда он наклонился, взял в рот сосок и посасывал его.
- О-о-ох! - застонала Люси.
Клифтон продолжал тащить вверх ее юбки, его пальцы заскользили по ее телу. Люси хотела сжать ноги, поскольку понимала, что он собирается сделать, но его прикосновения уничтожили саму мысль о скромности.
Как Люси могла отказать ему, когда каждое прикосновение, каждая ласка звали открыть неведомый мир с ним?
- Я не хочу расставаться с тобой. - Его губы скользнули по ее шее, мочке уха. - Сейчас. Никогда.
Но он должен так поступить, и они оба это знали. Она не хотела отпускать его. Ни сейчас. Ни потом.
- Тогда останься пока со мной, - прошептала она в ответ.
Когда его пальцы заиграли завитками ее лона, она задохнулась от желания. И когда он нашел чувствительную точку, Люси потянулась всем телом, как кошка, поощряя его продолжить, утолить ее желание и страсть.
Она покачивалась в такт музыке, которую слышали только они двое, и задела его мужское естество, натянувшее ткань бриджей.
"Он хочет тебя. Желает, - нашептывал ей голос неведомой сирены. - Коснись его".
Люси опустила руку с лацкана сюртука Клифтона к его мускулистому животу, к ширинке.
Люси колебалась всего миг, потом ее пальцы прошлись от вершины его копья к основанию. Сомкнув руку, Люси с гордостью вслушивалась в стоны Клифтона. Оставив ее грудь, он сокрушил поцелуем ее губы с жаждой, заставившей Люси расстегнуть его бриджи и ласкать выпущенное на свободу мужское достоинство.
Она ласкала его пальцами, поражаясь размерам.
Клифтон чуть отстранился и смотрел на нее, словно увидел впервые, увидел нечто такое, чего и вообразить не мог.
Хотя предупреждения отца и вели благородную войну с ее желанием, пылающий в ней огонь страсти смел их. Люси понимала, каковы будут ее дни без Клифтона, без познания тайны, которую жаждало вкусить ее тело. И открыть эту тайну может только он.
А что, если он не вернется? Тогда в ее жизни останутся только воспоминания об этой ночи.
Люси заморгала и снова сосредоточила на нем взгляд. Он все еще всматривался в ее лицо.
- Черт побери, Люси, что ты со мной делаешь? - Его голос охрип от желания.
- Не знаю, - честно ответила она. - Но я хочу тебя. Хочу, чтобы ты взял меня. Хочу, чтобы ты любил меня.
Воцарилась долгая тишина. Весь мир замер, и Люси показалось, что она сказала слишком много. Просила слишком много.
Она сожалела о сказанном.
Он отвел с ее лица растрепавшиеся волосы и улыбнулся ей.
Ее сердце затрепетало от почти ребяческого ликования Клифтона.
- Но, Гусси, любовь моя, я уже это делаю.
Взявшись за руки, они, как озорные дети, помчались по темным переулкам Хэмпстеда.
Клифтон время от времени останавливался, прижимал Люси к себе и целовал. Он сорвал в траве одинокий цветок и воткнул ей в волосы.
- Я засушу его и буду хранить вечно, - поддразнила Люси, и Клифтон поцеловал ее снова.
Ее запах сводил его с ума. С каждым поцелуем она становилась смелее, ее руки и губы обезоруживали ее.
Боже, ни одну женщину он не хотел так, как Люси.
Это было явным безумием. Но не обильная доза пива Ноттона, не напряжение после недавнего приключения, не тревога о том, с чем предстоит столкнуться в ближайшие месяцы, имели для него какое-то значение - нет. Клифтон вдруг обнаружил, что у него есть сердце.
Люси Эллисон пробудила его чувства.
И Клифтон осознал, как изголодался, как жаждал любви, которую она предложила, как безумно желал открыть все ее тайны.
Они проскользнули по черной лестнице гостиницы в его комнату, и когда дверь за ними закрылась, он замер и смотрел в сияющие глаза Люси.
Ее темные кудри рассыпались по плечам, искушая запустить в них пальцы.
То, как она пробудила его к жизни, ошеломляло. Она зажгла в нем огонь не только поцелуем, но и когда пыталась обмануть его в картах, и он ее переиграл. Когда украдкой поглядывала на него, думая, что он не замечает, когда их руки случайно соприкасались и какие-то искры проскакивали между ними, опаляя обоих.
Теперь он заметил, что на ней то же платье, что и накануне, - розовый шелк, отделанный черным бархатом. На любой другой женщине это смотрелось бы вполне безобидно. На Люси Эллисон платье самым соблазнительным образом подчеркивало две стороны ее натуры: здравомыслие и страстность, ум и пыл.
И когда он спустил платье с ее плеч, открывая их своим прикосновениям и поцелуям, она издала стон.
Это было приглашение, от которого ни один мужчина не мог отказаться.
Клифтон постепенно спускал с нее платье, губами исследуя каждый дюйм открывшейся плоти.
Вкус ее кожи походил на волшебный эликсир и освобождал его от пут, сковавших сердце.
Она принадлежала ему.
Люси извивалась от нетерпения в его объятиях. Расстегнув рубашку, она стащила ее с него вместе с сюртуком. Ее руки гладили его грудь, спускались по животу, пальцы прошлись вдоль его мужского достоинства.
- Гилби, пожалуйста, - шептала она.
В ответ он дернул ее платье, и оно лужицей легло у ее ног. Она выгнулась к нему, выставив обнаженную грудь.
Он посасывал то один, то другой сосок, и они затвердели. Люси еще громче застонала. Клифтон улыбнулся, еще крепче прижал ее к себе, его язык проник ей в рот, и их языки заплясали эротический танец.
Клифтон повернул ее и прижал к двери. Люси обольстительно оплела ногой его ногу и терлась об него, словно кошка.
Отпустив копну ее волос, Клифтон медленно раздвинул завитки ее лона и исследовал потаенный бугорок.
Глаза Люси широко распахнулись, когда он начал легко и медленно поглаживать его. Его пальцы сначала кружили вокруг чувствительного бугорка, затем прошлись по влажным складкам.
Содрогаясь всем телом, Люси цеплялась за него.
- Я хочу… Я хочу…
Он знал, чего она хочет. Подняв Люси на руки, он понес ее к кровати, и они упали на мягкий матрац, в путаницу простыней… желаний… жажды, требующей утоления.
Люси принадлежит ему.
Сегодня ночью. Всегда.
Когда они упали в кровать, Люси охватила страсть.
И граф, и она сама - нагие. Но Люси согревал жаркий взгляд Клифтона, его стремление исследовать каждый ее дюйм. Теперь, когда он без бриджей, его желание куда более очевидно, его жезл давил на ее бедра.
Хоть и не было у нее опыта интимной близости с мужчиной, Люси не откладывала в сторону книги, которые присылала на день рождения мать. Она их читала, рассматривала каждую иллюстрацию и задавалась вопросом, как описанные позы могли привести к экстазу, описанному в книгах.
Едва ли матери пристало делать подобные презенты, но сейчас Люси была чрезвычайно благодарна за нетрадиционное воспитание.
Теперь ее раскрепощенное тело, разбуженное умелыми ласками Клифтона, трепетало от желания ощутить его внутри себя, испытать восторг, который только он мог ей дать.
Он накрыл губами ее рот и целовал ее снова и снова. Люси становилась все смелее, отвечая на ласки его языка, взволнованная тем, что способна вызвать в нем столь же бурную реакцию, которую испытывала сама.
Его пальцы медленно поглаживали ее, и огонь неодолимого желания сжигал ее здравомыслие.
Она вытягивалась и извивалась, стремясь почувствовать его всего. Схватила его за твердые ягодицы и обхватила ногами, открываясь ему.
Клифтон замер, и ресницы Люси взлетели вверх.
Он пристально смотрел на нее, было очевидно, что он колеблется.
"Нет, нет, нет, - хотелось крикнуть ей. - Никаких колебаний".
Ее тело ныло, она жаждала взлететь на вершину блаженства.
Люси знала, что с тех пор, как он обнял ее в саду, она не в состоянии рассуждать здраво, но сейчас вряд ли время Клифтону стряхивать дурман варева Ноттона и демонстрировать благородство.
- Что? - шепнула она, гладя его по спине и все крепче прижимая к себе.
- Люси, я…
Она приложила палец к его губам. Она опасалась, что он может пойти на попятный или, что еще хуже, объяснится в любви.
И она знала, что готова убить его за первое и отдаст ему свое сердце за последнее.
Оба варианты гибельны.
- Ш-ш-ш… - Поцеловав Клифтона в губы, она уткнулась в его шею. - Я знаю, знаю. - Затем посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Соблазнительный изгиб губ - единственный полезный дар, унаследованный ею от ее матери.
Не считая французских книг с любовными наставлениями.
- Пожалуйста, Гилби. - Ее хриплый голос был полон страсти. Она качнула бедрами, позволяя его жезлу скользнуть между ее ног. - Люби меня. Пожалуйста… я тебя умоляю, возьми меня.
Его ответом был поцелуй. Просунув под нее руку, Клифтон поднимал ее бедра, так что она полностью открылась ему.
- Ты моя, Люси Эллисон. Моя, - сказал он. - Моя навсегда. Никогда не забывай этого.
Люси открыла было рот, чтобы пообещать, но именно в этот миг он вошел в нее, одним быстрым движением лишив ее невинности.