- Я трясусь как осиновый лист. - Она прикоснулась к своим клинкам-метеорам, которые всегда носила на боку. Немного было тех, кто умел орудовать смертельным оружием. Говорили, что Клаудин показывала платиновый разряд воина. В то время, как клинки-метеоры требовали высокой собранности в применении и обычно уважались за уровень мастерства Глее Киан-тен, воинские умения рассматривались многими женщинами как жизненно необходимые, но варварские. Графа командовала своей собственной армией и исключительно любила жестокие военные тактики. Агрессивные качества, напоминавшие о вставшем на дыбы мужском тестостероне, обычно не приветствовались на Форусе, несмотря на высокую оценку самого умения.
Но клинки-метеоры не были распространены в военном искусстве. Тем не менее, Графа Д’Анбеэ не знала этого.
Клаудин взмахнула рукой, смахнув свиток освобождающим жестом. При других обстоятельствах Грин соблазнилась бы убить ее за оскорбление своей семьи. Но сейчас она политик. Такие действия не ее стандарт.
Герцогиня Хоук кивнула Грин, показывая, что свиток одобрен Септибуналом.
- Джорлан Рейнард из Дома Рейнардов, выйди вперед.
Двое сопровождающих, стоящих с каждой стороны Джорлана, вывели его вперед. Было ясно, что он не испытывает радости.
Герцогина Хоук приподняла бровь при виде его оскорбительного высокомерия и тряхнула головой, слегка улыбаясь своим мыслям.
- Ты, Джорлан Рейнард, внук Ани Рейнард, прямой потомок нашей уважаемой Основательницы, пришел на этот совет добровольно и телом и душой?
Джорлан ожог Грин предупреждающим взглядом.
- Да.
- И ты сейчас готов испытать Ритуал Доказательства с чистым умом и телом.
Один раз он уже ответил на этот вопрос, когда ему предоставили маленькую личную комнатку, чтобы он разделся, и три члена совета могли проверить целость его вуали. Небольшой пленки, имевшей крошечное отверстие и покрывающей головку его члена, которая могла быть разорвана должным образом только внутренними мускулами и соком женского тела.
И в первый раз акт был довольно болезненен для мужчины.
Джорлан заколебался, пристально смотря на Грин. Он на самом деле хотел уличить ее в блефе! Грин тряхнула головой: "Не думаю, что сейчас подходящее время, мой Джорлан".
Клаудин наклонилась вперед со своего сиденья, с интересом наблюдая за небольшой сценой. Ее безжалостные глаза замерцали.
Грин произнесла, громко и четко, шокируя каждого:
- Дом Тамрин отказывается от Ритуала Доказательства!
Разразилась преисподняя.
Никто не отказывался от Ритуала более чем на протяжении четырех сотен лет! Отказ от Ритуала Доказательства огромной щедростью Дому Рейнардов от Дома Тамринов. Грин ясно показала, что в качестве необходимого доказательства, она полагается исключительно на честь Рейнардов. О таком говорилось исключительно в исторических книгах.
Джорлан в изумлении открыл рот, когда понял, как она обошла его.
Глаза Ани наполнились слезами.
- Грин, я не знаю, что сказать…
- Вы ничего не должны говорить, это то, что я хочу сделать. - Она взглянула прямо на Джорлана. - Именно это я решила сделать вскоре после того, как ты подписала свиток.
Джорлан в ярости раздул ноздри. Она перехитрила его, и сейчас он не мог ретироваться. Она не оставила ему пути к отступлению.
Поняв, что что-то произошло, Клаудин встала.
- Она не может отказаться от Ритуала Доказательства! Закон требует этого!
- Только когда один из скрепляющихся отказывается поклясться в своей добродетели. - Герцогина Хоук повернула лицо к Джорлану. - Ты, Джорлан Рейнард, ручаешься в своей добродетели?
Джорлан резко выдохнул, ненавидя эту унижающую церемонию и всех, принимающих в ней участие. Почему он должен доказывать свое достоинство каким-то кусочком кожи?
- Да, - проскрипел он. - Ручаюсь в этом.
- И как ты входишь в Дом Тамринов?
До того, как ответить, Джорлан посмотрел на них, одного за другим, давая ясно понять, как ненавистна ему эта пародия.
- Я вхожу в Дом Тамринов незапятнанным, как и честь моей семьи.
Собрание разразилось одобрительным гулом, но Клаудин перебила всех.
- Он лжет!
- Графа Д’Анбеэ! Подвергните еще раз сомнению мою семью, и я поставлю на голосование Конфискацию Почестей. - Поставила на место Аня Графу. Согласно Беэ-тина, книги закона и культуры, влияющего на строгий штраф от Септибунала, Графа могла потерять значительное количество владений, богатства и, может быть, даже титул.
Клаудин сглотнула. Возможно, она бы и зашла так далеко и сейчас. Но будет время и позднее… и она поистине знала, к чему будет стремиться. Она отрывисто кивнула Герцогине Рейнард и села.
- Грин Тамрин, - объявила Герцогина Хоук, - вы хотите что-нибудь сказать?
- Да! - отозвалась Грин. - Разрешите мне покинуть этот зал…
Все затаили дыхание, поскольку это было последней возможность Маркель отказаться от семени Рейнардов.
- … и перейти в следующий! Там вы можете привести его ко мне одетого в одеяние его дома в последний раз!
Толпа разразилась хриплыми криками одобрения. Желанный, сопротивляющийся Джорлан Рейнард был стреножен печально известной дамселью, Маркелью Тамрин!
Женский эскорт проводил увел Джорлана в другую комнату, где он переоделся в черные штаны, свободную черную рубаху и черные ботинки. Его фамильная лента снова украшала его плечо, и он был сопровожден в поместье Тамринов для окончательной церемонии вечером.
Грин смотрела на него, уводимого прочь. Острый взгляд отвращения, которым он одарил ее через плечо, не сулил счастливой ночи скрепления.
Она вздохнула.
Она могла победить его тело. Но его разум и сердце - совсем другая история.
Он не должен любить ее, чтобы дать наследницу… но это никогда не являлось препятствием.
Тем временем, до вечерней церемонии ей предстояло еще кое-что сделать.
На улице она отыскала Кибби среди Клу, оседлала ее и отправилась прямо в западную часть города.
В особую его часть, где состоятельные женщины селили своих личных содержанцев.
Глава 6
Грин зашла в со вкусом обставленный городской дом на Рю де ла Нюи.
Скромные зданий в центре города, с закрытыми задними дворами служили жильем для находящихся под покровительством содержанцев. Только лучшие из них удостаивались частного статуса. Они содержались исключительно своими патронами в чрезвыйчайной роскоши.
В обмен не только ожидалась, но и требовалась полная эксклюзивность.
Грин нашла Ривера во внутреннем дворике, отдыхающего в шезлонге. Великолепный содержанец крепко спал.
Легкий ветерок слегка ерошил его темно-золотистые локоны. Грин замерла, любуясь спящим. Таким Ривер очень сильно отличался от себя бодрствующего.
Соблазнительные скульптурные черты лица, обычно недоверчиво осторожные, расслабились, обнаружив явную, несомненную миловидность. Он, бесспорно, шикарно выглядел. А все его чувственные глаза, которые были его спасителями.
Но Грин всегда знала, что Ривер был больше, чем красивая оболочка. До сих пор его внутренние переживания главным образом были скрыты от нее, но несколько раз пару лет назад она замечала слабые вспышки истинных эмоций у этой защищенной, скрытной личности.
Мужчина был более загадочен, чем даже представлял сам. Грин часто размышляла, а не был ли ровный, спокойный характер, который он выказывал, всего лишь притворством. И не было способа узнать: он рьяно охранял свой внутренний мир.
Только некоторые вещи невозможно скрыть.
Ривер обладал ранимым сердцем.
Несмотря на суровые испытания, которые он должен был перенести юности, Грин знала, что он никогда не терял сострадания и присущей ему доброты. Даже когда он пытался это скрыть под высокомерным, немногословным поведением, так поощряемым среди Слоя, для нее это было очевидным.
Он был умелым, внимательным любовником. Пару раз он терял контроль и продемонстрировал ей свою настоящую страсть, но, казалось, он всегда в состоянии оттащить себя от края пропасти. Ривер знал, как никогда не пересечь эту черту. И именно это делало его таким ценным содержанцем.
Так же он был славным человеком, в каком-то отношении, даже намного более благородным, чем его "высокие" покровительницы. Многие Лорды не беспокоились ни о чем, кроме своих удовольствий, используя свое положение для того, чтобы добиться исполнения любых своих капризов, не обращая внимания на цену или стоимость, уплачиваемую людьми.
Грин будет скучать по нему.
Она тихо прошла к кушетке и остановилась перед ней. Он чрезвычайно чутко спал, поэтому она даже удивилась, что смогла пересечь двор так, что он не услышал ее. Однажды во время ночного кошмара его скрутило так сильно, что ей понадобилось несколько часов, чтобы заставить его снова расправить и расслабить тело. Его трясло всю ночь, пока она сидела, присматривая за ним. И молчал.
На следующий день он притворился, что ничего не произошло. За все то время, что они были вместе, он никогда больше не упоминал об этом инциденте. Ривер прятал свои личные страхи.
Нежно коснувшись кончиками пальцев к его лбу, Грин пригладила локоны, упавшие ему на лицо. Их цвет всегда напоминал ей золотое солнечное сияние гелиотропа, единственного растения с Исходоточки, пустившее корни на земле Форуса.
От ее прикосновение ресницы Ривера затрепетали. Немедленно подобравшись, он распахнул глаза.
Он слегка застыл, как всегда делал, когда внезапно просыпался, но расслабился, узнав Грин. Темно-оливковые глаза сосредоточились на ней с неподдельной нежностью.
- Грин… - промурлыкал мягкий сонный голос. - Прошло столько времени, я думал, ты позабыла меня.
Грин слегка улыбнулась.
- Кто мог бы позабыть тебя, Ривер? - она села у его бедра. Он приподнялся на локтях, потянувшись к ней за поцелуем. Грин прижала пальцы к его губам, останавливая его порыв. - Нам нужно поговорить.
Он даже не моргнул, но что-то в его глазах изменилось. Как будто бы в них упали шоры, скрывая глубину.
- Конечно. Не желаешь ли прохладительного напитка? У меня в библиотеке есть сок лимо.
Грин кивнула.
Ривер поднялся гибким движением и направился к двойным дверям, ведущим в библиотеку. Его движения показались бы совершенно плавными любому наблюдателю, но не ей. У Грин был дар понимания людей. Легкая нерешительность в его шаге так же как и крепко стиснутый правый кулак сообщили ей о том, что он уже знал, что она собралась ему сказать.
Ривер должен привыкнуть к такому, подумала она грустно. Как это должно быть для него?
Грин решила последовать за ним в дом. Ривер направился к столу и наполнил высокий стакан кисло-сладким соком. Подал его женщине, после чего подошел к окнам на противоположной стороне, выходящим на оживленную магистраль.
Он пристально смотрел сквозь прозрачные занавески на улицу и ждал. На его шее бился пульс.
- Боюсь, я должна прекратить наш договор, Ривер, - мягко проговорила Грин.
Ривер закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.
- Дай мне пару минут.
Грин дала ему это время, храня молчание.
Боль и ужас одновременно ударили Ривера. Как он сможет начать все заново? Ему уже было двадцать восемь лет. Слишком старый. Его лучшие годы в качестве особо уважаемого, ведущего уединенный образ жизни содержанца остались позади.
Он не сможет вернуться к этому пути. Он никогда не сможет заставить себя сделать это. Он не должен больше отдавать. Никогда. Я буду мертв внутри. Он сделал несколько бесшумных вдохов, чтобы успокоиться.
Когда он смог заговорить, его голос был сух и слегка неровен.
- Конечно же, я слышал о предложении цены Рейнарду. Весь город болтает об этом.
Ривер подумал о том, на что похоже знать своих прародительниц и иметь кого-то, так много думающего о тебе и твоем имени, чтобы внести его в свой фамильный свиток. Для Высшего Слоя имело хоть какое-то значение только его тело.
Крин кивнула. Варево Клу быстро разлилось среди содержанцев, которые обычно обладали кучей времени между визитами своих патрон. Они часто собирались во внутренних двориках, чтобы обсудить обрывки сплетен, услышанных от своих любовниц.
Ривер прокашлялся. Было очень трудно. Содержанец не может позволить себе гордости. Особенно двадцативосьмилетний содержанец.
- Многие, даже большинство других патрон скреплены, Грин. Я не буду отвлекать твое внимание или надоедать тебе любым способом. Я могу по-прежнему быть здесь, когда понадоблюсь тебе. Изменения нашего соглашения не потребуется.
Грин вздохнула.
- Боюсь это так. То, что ты сказал - правда. Такая практика допустима для Слоя, но не для меня. Я никогда не смогу сотворить такое с Джорланом, я не ощущаю правильность этого. Это не мой путь.
Ривер не удивился ее ответу. Ее кодекс был одной из вещей, восхищавшей его в Грин. Она переворачивала всю его жизнь. Он был ей невероятно благодарен и возможно даже больше. Он видел, как молодой искорка пронесся за угол дома к задней двери. Сцена была так ему знакома, что в его желудке образовался ледяной комок. Ривер сглотнул.
- У тебя нет совсем никаких чувств ко мне, Грин?
- Конечно, есть… просто не такого рода.
Ривер повернулся и уставился на нее.
- Потому что он может отдать тебе вуаль, а я нет?
- Ты знаешь, я лучше.
Он вопросительно посмотрел на Грин.
- Джорлан поразил меня, есть что-то в нем, что взывает к моему духу.
Невероятно, но его глаза наполнились слезами. Ривер отвернулся от нее.
Грин бросилась к нему, положила ладонь на его руку.
- Ты же не любишь меня, Ривер.
Он снова сглотнул, чтобы восстановить самообладание.
- Я мог бы полюбить тебя.
- Не имеет значения. Извини…
Он знал, что это правда. Тогда, что он ждет от нее? Она - Маркель, он - всего лишь содержанец, чьи услуги продаются предложившей наибольшую цену. Он не достоин ее. Она была намного более чем добра к нему. Она оберегала его жизнь и всегда была честна с ним. Чтобы ни случилось в будущем, он должен прокладывать свой собственный путь и не упрекать ее. Она несколько лет содержала его в роскоши, ни в чем не отказывая. И она была такой ласковой ночью…
Ривер пристально поглядел на Грин и мучительно улыбнулся.
- Я знаю, Грин. И хочу поблагодарить тебя за… все. Если бы не ты, я бы переходил в Слое от одной женщины к другой.
Она легонько коснулась его предплечья ладонью.
- Ты делал все, для того чтобы выжить. Я всегда понимала это.
Он скользнул взглядом по ней.
- Было намного больше, чем я позволил тебе знать.
Она не удивилась. Ошеломляющие глаза и отсутствие защиты титула сделали из него красивую игрушку аристократии.
- Ты должен найти какую-нибудь богатую и добрую особу, возможно бездетную, женщину старшего возраста, которая сможет покровительствовать тебе невысоким титулом в обмен на наследницу. О тебе будут хорошо заботиться, и она может даже потеряет голову, наслаждаясь тобой. - Грин подмигнула ему, пытаясь смягчить атмосферу.
Ривер засмеялся.
- И как я завладею этим чудом? Ты забыла об отсутствии у меня определенной, пресловутой частички, необходимой для Ритуала Доказательства? Даже не упоминая о полном отсутствии у меня семейного имени?
Грин погрозила ему пальцем. Потянувшись к сумке, она вытащила из нее пассажирский билет и письмо, которое передала мужчине.
- Что это? - хрипло спросил он.
- Письмо - послание от Маркель Дамус, которая заявляет, что ты ее дальний кузен. Ривер бросил на женщину неверящий взгляд. Грин бесстрастно пожала плечами. - Маркель питает ко мне расположение. Билет - чтобы уехать в самые дальние западные колонии. - Как можно дальше от Клаудин Д’Анбеэ. - Это дикие земли, едва цивилизованные, но думаю, так или иначе они могут подойти тебе. Колонисты - владелицы огромнейших плантаций. Из-за тяжелых условий мужчин хорошего происхождения - очень мало. Плантаторы не будут так придирчивы к таким деталям, как вуаль. Они не будут глубоко копаться в твоей истории. Просто сочини сказку, и ты будешь принят с распростертыми объятиями. - Она поиграла бровями. - В буквальном смысле.
Огромная ухмылка растеклась по его артистичным чертам, освещая все лицо. Выражение содержало луч надежды. Первый раз Грин видела, как он показывает такое беспечное возбуждение, и как оно преображает Ривера.
- Ты должен будешь дождаться конца Сезона, чтобы начать свое путешествие, поскольку это слишком опасное время, для такой поездки. И будь осмотрителен со своим выбором, не отдавай себя слишком легко. Заставь их добиваться себя. Я предсказываю, что ты заставишь их всех раболепствовать перед собой. Командуй ими в изысканной погоне!
- Ха! Это будет достойной компенсацией, не так ли? Что за великолепная перспектива!
Грин захихикала.
Его лицо стало серьезным.
- Я не могу тебя в полной мере отблагодарить, Маркель Тамрин. Ты не знаешь, что это значит для меня.
- Думаю, знаю.
Ривер бросил последний взгляд на женщину перед собой. Невероятную женщину, делившую с ним постель многие годы. Она была необыкновенно сильной, умной и страстной. У нее было свое собственное внутреннее чувство справедливости, она всегда жила согласно своих необычайно мудрых понятий. Он не удивиться, если однажды она станет главой Септибунала. Он нежно обхватил ее мягкую щечку.
- Не учи его тому, чему учила меня. Ты можешь сверх меры шокировать его аристократическую чувствительность.
Грин фыркнула.