– Хватит пороть ерунду! – хмыкнул Юрий. – Уйти на тот свет ты успеешь всегда, а вот вернёшься ли? Что-то я плохо верю во все эти сказки по поводу того, что у человека несколько жизней. В тот мир в любую минуту уйти можно. Зачем торопиться? Это единственное место, куда опоздать невозможно. После всего того, что с тобой произошло, ты чудом осталась жива. Теперь ты должна хорошо знать цену жизни. И не думай, что ты совершила какой-то героический поступок. Самоубийцы считают, что у них много мужества. Я согласен, что нужно много мужества для того, чтобы решиться умереть, а ещё больше для того, чтобы жить. Я тебе уже говорил и повторяю ещё раз: с жизнью не спорят. Как тебя вообще угораздило влюбиться в женатого мужика? Серёга что, поначалу скрывал, что он женат?
– Нет. Я с самого первого дня знала, что у него есть жена. Мы же познакомились, когда я для него и для его семьи путёвки выписывала.
– А на что ты тогда надеялась? На чудо?
– Я ни на что не надеялась и ничего не ждала. Я просто любила.
– Сами вы, девки, виноваты! Связываетесь с женатыми мужиками, а потом вены себе режете. Как вообще можно иметь отношения с мужиком, который принадлежит другой женщине?
– Тебе не понять, потому что ты – мужчина.
– Что, со свободными напряжёнка?
– Ещё какая!
– Что же вы, бабы, такие глупые, что не хотите понять, что В ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ МУЖЧИНОЙ И ЖЕНЩИНОЙ НУЖНО ИСКАТЬ НЕ СПИЧКУ, А ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ. Ну разбежались и разбежались, нужно учиться жить дальше. Ведь у вас с Сергеем столько было хорошего! Живи дальше, радуйся тому, что ты осталась жива, и храни приятные воспоминания о прошедшей любви. Я ведь тоже через это прошёл – меня подруга из тюрьмы не дождалась. Пока я сидел, замуж за другого выскочила. На деньги повелась, да только счастья в этих деньгах не нашла. Муж обанкротился, спился. Дети вечно голодные. Сама она, измученная жизнью, рано постарела. Вот ведь как в жизни бывает: она бы и рада сейчас меня очаровать, да только чар у неё уже не осталось. Глаза холодные, чужие, лицо злое. Душевные раны водкой врачует. Меня встретила случайно: в ногах валялась, прощения просила, да только не нужна она мне вовсе. Жалкая, спившаяся, опустившаяся женщина, я иногда к ней заезжаю. Наберу продуктов, детям привожу. Трое беспризорных детей всё-таки. Они же ни в чём не виноваты. Ей денег давать бесполезно, всё равно пропьёт.
– Так это твои дети?
– Нет. От мужа нарожала. Тебя удивляет, что я им помогаю?
– Конечно. Родные отцы о своих детях не всегда помнят, а тут – посторонний человек…
– Я же любил её раньше. Жуть как любил! Дрался из-за неё по молодости. Я помню её прежней: молодой, красивой, жизнерадостной. Ты же понимаешь, что такое первая любовь. Так что не думай, что я никогда не любил. Я тоже любил. Я ведь из-за неё в тюрьму сел.
– Из-за неё?
– Мы с ней однажды вечером по парку гуляли. А там трое. Знаешь, как в таких случаях бывает: один закурить попросил и сказал, что ему не нравится, как я на него смотрю. Другой к моей девушке приставать начал. Естественно, что я в драку полез. Дерусь я хорошо. Эти подонки стали её лапать. Разве я мог стерпеть подобное? Когда один нож вытащил и к её тонкой шее его приставил, требуя, чтобы она раздевалась, я вконец озверел, этот нож выхватил и не рассчитал…
– Насмерть?
– Насмерть.
– А двое других?
– А двое других в штаны наложили и убежали. Так я в тюрягу и загремел. Подруга мне первое время писала, а затем перестала. Я попросил, чтобы один из моих друзей её нашёл и узнал, не случилось ли с ней чего. Оказалось, что она замуж вышла за очень богатого и влиятельного человека. Велела передать мне, чтобы больше её не беспокоил. Вот и вся история. Я когда из тюрьмы вышел, всё не мог к мысли привыкнуть, что я прохожу мимо её дома и не могу зайти к ней. Для того чтобы чувства остыли, нужно время. Правильно говорят, что время лечит. Не бывает постоянно плохо, нужно запастись терпением и всё перетерпеть. Нужно стараться чаще бывать на людях, не ожидая от них ни сострадания, ни моральной помощи. НЕ БОЙСЯ ИДТИ ПО УЛИЦЕ В НИКУДА. И для того чтобы быстрее забыться, уставай физически и морально. Понимаешь, сила духа нужна не только для того, чтобы умереть. Она ещё нужна для того, чтобы жить. Как твоё самочувствие?
– Мне плохо, – простонала я.
– Что болит?
– Душа болит.
– Что ты заладила: душа да душа!
– Ты не представляешь, как это всё ужасно. Так нестерпимо больно, что нет сил терпеть.
– А рука как?
– Рука – это фигня.
– Когда я в ванной дверь выбил, ты уже вторую руку резала. Хорошо, что не успела, а то я вряд ли бы успел тебя спасти. Надеюсь, больше тебе на тот свет не захочется. Между прочим, самоубийцы – это отъявленные эгоисты, которые думают только о себе и ни о ком другом.
– Ты считаешь меня эгоисткой?
– Ещё какой! Ты же чуть не стала самоубийцей, значит, ты эгоистка.
– Почему?
– Потому что ты хотела умереть. Представь, что ты умерла: лежишь себе, ничего не чувствуешь, а всем вокруг тебя плохо. Это нормально?
Я не ответила и отвела глаза в сторону.
– Я же не стал резать вены, когда меня из тюрьмы любимая девушка не дождалась. А ведь хотелось. Но я знаю, что любую ситуацию при желании можно разрулить. Не бывает таких ситуаций, из которых не было бы выхода. Нужно дождаться, пока тебя посетит хотя бы одна здравая идея.
– Есть ситуации, когда ты понимаешь, что нет другого выхода, кроме окна, и нет другого сна, кроме вечного.
– С таким видением мира и до депрессняка недалеко. Пойми же ты наконец, что суицид – это удел морально сломленных, отвергнутых и слабых людей. Вот скажи мне, зачем ты резала вены?
– Как зачем? Я хотела, чтобы всё, что сейчас происходит, побыстрее закончилось.
– Если ты думала отомстить таким образом Серёге, то это – самый глупый вариант, который только может быть. Ты рассчитывала на то, что Серёга увидит твоё бездыханное тело, поймёт, как же он был не прав, сразу раскается, подумает о том, какой же он был конченый идиот, сразу изменится и станет лучше? Скажи, ты же на это рассчитывала?
– Да ни на что я не рассчитывала!
– Так вот: Серёга бы не стал после этого лучше. Запомни, его нельзя изменить. Даже если бы он и в самом деле раскаялся бы, то это не значит, что он стал бы после этого лучше. Это полная ерунда. Он точно так же жил бы на две семьи, знакомился бы с такими, как ты, выстраивал бы с ними отношения, искусно пудрил бы им мозги, а когда они ему надоедали бы, тактично бы их бросал, передавая друзьям или просто исчезая из их жизни. Помимо этого, он бы самым первым заказывал продажных девок в бане, жил бы на широкую ногу и хорошо бы себя чувствовал. Ничего бы не изменилось, пойми. Только тебя бы не стало. А знаешь, что Серёга сказал бы о твоей смерти?
– Что?
– Он сказал бы, что ты как при жизни была дурой, так дурой и осталась. Так не давай ему этой возможности. Смерть от несчастной любви недостойна уважения.
Я понимала, что Юра прав. Он во всём прав, и должно пройти время для того, чтобы мне стало стыдно за то, что я натворила.
– Я попробую воспользоваться принципом Скарлетт из фильма "Унесённые ветром", – прошептала я и закрыла глаза.
– А какой у неё был принцип?
– Что бы ни случилось, Скарлетт всегда говорила: "Я подумаю об этом завтра".
– Это значит, что сейчас ты не в состоянии найти выход из сложившейся ситуации?
– Сейчас я совершенно обессилена.
– Тогда подумай об этом завтра. Я уверен, что утром тебе в голову придут хорошие идеи. – Юра наклонился ко мне и, дыхнув перегаром, спросил: – А ты что глаза-то закрыла? Тебе плохо?
– Я чувствую слабость… Спать хочется.
– Тогда спи. Я что-то так за тебя испугался, что напился. Если честно, то я в первый раз в такой ситуации.
– В какой? – спросила я, не открывая глаз.
– Я никогда не видел, как бабы вены режут. Жуткое зрелище! Я надеюсь, что ты уже жалеешь о том, что сделала.
– Я подумаю об этом завтра.
– Обязательно подумай! – Юра лёг рядом и нежно меня обнял. – Если тебе будет плохо, то ты обязательно меня разбуди. Я выкинул ножницы.
– Зачем ты мне это сказал?
– Да так, на всякий случай.
– А я и не собиралась их искать.
– Очень на это надеюсь.
Глава 10
Я проснулась от ноющей боли в перевязанной руке и, посмотрев на небольшой шрам на второй руке, с ужасом вспомнила всё, что приключилось сегодня ночью. "Господи, хорошо, что я не успела истечь кровью!" – промелькнула у меня мысль, и я, приподняв голову, посмотрела на мирно спящего рядом с собой мужчину.
Осторожно встав с кровати, я ощутила жуткую слабость и тошноту, но, несмотря на это, нашла свои вещи и принялась одеваться. Я на цыпочках вышла из спальни, тихонько прикрыв за собой дверь, спустилась на первый этаж и налила себе стакан сладкого чая. Почувствовав себя бодрее, я нашла свою сумку и выскользнула из дома. Дорога была пустынна. Юра был прав: с попутными машинами тут было крайне проблематично. Я ускорила шаг, потому что боялась, что Юра может проснуться и отправиться на поиски. Пройдя вполне приличное расстояние, я услышала позади шум мотора. Я обернулась. Ко мне приближался старенький отечественный автомобиль. Я тут же подняла перевязанную руку и, дождавшись, когда автомобиль остановится, с надеждой в голосе спросила у пожилой семейной пары:
– Вы в Москву едете?
– В Москву, – насторожённо ответила приятная на вид бабулька и с подозрением посмотрела на меня.
– Вы меня до ближайшей станции метро подкиньте, пожалуйста. Вы не подумайте, я заплачу.
– А ты не наркоманка?
– Нет. С чего вы взяли? – Признаться честно, я опешила от неожиданного вопроса. – Я никогда в жизни наркотики не пробовала.
– А что у тебя рука перевязана?
– Это ожог, – тут же соврала я.
– На таком месте ожог?
– Так вышло. Подруга кастрюлю кипящую в руках несла, вот я под раздачу и попала. Пожалуйста, довезите меня до Москвы, – заговорила я как можно более жалобно. – Я плохо себя чувствую, голова кружится.
– Садись.
Открыв дверцу машины, я устроилась на заднём сиденье и почувствовала себя спокойнее. Теперь у Юры нет никаких шансов вернуть меня в дом.
– А ты откуда идёшь? – завела непринужденный разговор общительная бабулька.
– Из коттеджного посёлка.
– Мы тоже оттуда. В шестнадцатом коттедже работаем. Дед – садовник и охранник, а я убираюсь и еду хозяевам готовлю. У нас три дня выходных, вот мы и решили с утра пораньше домой поехать. По детям да по внукам соскучились. А ты тоже здесь работаешь?
В глубине души мне стало немного грустно, что я похожа лишь на прислугу и никак не тяну на владелицу собственного имения, но я понимала, что это мелочи и что сейчас у меня целая масса других проблем, которые я просто обязана решить. Уж если я не смогла отправиться на тот свет, то я должна жить с высоко поднятой головой и ни в коем случае не оглядываться назад, как бы сильно мне этого ни хотелось.
– Я тоже хотела в коттеджный посёлок на работу устроиться, но не получилось. Я специально договорилась с хозяевами приехать пораньше, всё разузнала, и теперь мне надо успеть на основную работу.
– А что тебе не понравилось?
– Да ничего не понравилось, – постаралась уйти я от ответа.
– И все же ответь конкретнее, пожалуйста, – не унималась любопытная старушка.
– Дом большой, а денег предложили совсем мало.
– А что, зарплату заранее не обговаривали? Обычно это по телефону делается.
– Нет. Зарплату назвали только на месте.
– Что, совсем низкая?
– Копейки.
– А в какой коттедж ты устраивалась на работу? – поинтересовался добродушный дедуля, который не смог остаться равнодушным и поспешил влезть в наш разговор.
– Я номер не запомнила. У него крыша из синей черепицы, хозяина Сергеем зовут.
– Так это же наш сосед, – присвистнул дедуля и описал машину, на которой ездит Сергей. Даже номера правильно назвал.
– Ты с ним самим разговаривала?
– Да.
– Счастье твоё, девочка, что ты к этому человеку не устроилась. Мы хоть толком его не знаем, но очень многое про него слышали. Соседи справа постоянно сетуют на то, что им такой сосед достался. Они с ним даже не здороваются, на дух его не переносят.
– А за что его так не любят?
– Да за что же его любить, если это нелюдь?
– В смысле?
– В прямом смысле. Ты знаешь, что он на своём участке стреляет?
– Как стреляет? Зачем?
– Да просто так! И никакие уговоры на него не действуют. Выйдет во двор и давай стрелять то по деревьям, то по консервным банкам. Прямо военный полигон из своего участка устроил, рядом с ним жить страшно. А у наших хозяев двое деток. Они уже и по-хорошему к нему обращались – бесполезно, ничего не помогает. Он поддаст как следует и ну палить! Птиц на лету бьёт, не жаль ему божиих созданий…
– Кошмар какой, – только и смогла произнести я. – А так по нему и не скажешь, что он ненормальный.
– Да по кому сейчас скажешь? С виду все нормальные, особенно когда спят зубами к стенке. Такой спьяну и пристрелить может. Наши хозяева шепчутся, что он тёмными делишками занимается. Поэтому такой сумасшедший. К соседу даже участкового вызвали, но и тот ничего сделать не мог.
– Почему?
– Потому что у него оружие зарегистрировано и позже одиннадцати вечера он не хулиганит. Получается, что он противозаконного ничего не делает.
– Да уж! Представляю, как это тяжело – такого соседа иметь.
– Правда, ты не подумай, он не каждый день так хулиганит, но бывает иногда. Один к себе на дачу приедет, хорошенько выпьет и пошел палить.
– А он женат?
– Женат, только жена сюда вообще не приезжает. Говорят, у них ещё один дом есть. Так что, девочка, можно сказать, что тебя бог от беды отвел.
– Меня в последнее время бог очень часто от беды отводит, – произнесла я задумчиво.
– Так это разве плохо? Это говорит о том, что ты везучая.
– Я тоже прихожу к такой мысли.
– К такому, как этот Сергей, на работу устроишься, так он напьётся и, того и гляди, тебя пристрелит. Оказывается, он ещё и жадный, платит мало. К нему одна пожилая женщина приходит дом убирать, она тут недалеко, в деревне живёт. Может, ему ещё и молодую захотелось?
– Как же эта пожилая женщина у него работать-то не боится?
– Она приходит, когда его нет. Конечно, ей так или иначе приходится с ним встречаться. Сосед же должен ей деньги давать. Ну вроде ни в какие перепалки она пока с ним не вступала, и он с ней неплохо обращается. Так эта женщина ему в бабушки годится. Ещё неизвестно, как бы этот Сергей на молодую и красивую отреагировал. По нему за версту видно, что он тот ещё кобель.
– А ещё он голый по участку ходит, – вмешалась в разговор бабулька.
– Как голый?
– Да вот так. Нагишом. Хозяйка несколько раз на него мужу жаловалась. Разденется догола и качается возле дома на качелях.
– Неужели и это правда?
– А какой нам смысл на этого Сергея наговаривать?
– Тоже верно.
– Если выйти на балкон дома, в котором мы работаем, так это очень хорошо видно. Ладно бы в доме детей не было, но ведь у хозяйки двое детей: две девочки. Они перепугаться могут. Хозяйка не выдержала, пожаловалась мужу. Он пошёл разбираться, а этот Сергей только и смог ответить: мол, моя дача, что хочу, то и делаю. Он, видите ли, у себя на участке и имеет право делать всё, что считает нужным. Хочется ему голым ходить, вот он и ходит.
– А он голым ходит, когда напьётся?
– Да кто его знает! Иногда с бутылкой бродит, иногда – нет. Нашим хозяевам пришлось дверь на балкон закрыть и плотную штору повесить, чтобы дети случайно соседа не увидели, а по-другому с ним просто нельзя бороться.
Я внимательно слушала и никак не могла поверить в то, что дед с бабкой рассказывали о Сергее. Это же просто уму непостижимо! За последние сутки я столько нового узнала о человеке, которого любила… Получается, что я вообще о нём ничего не знала. Ничего! А ведь совсем недавно мне казалось, что я знаю его как свои пять пальцев и что в нём намного больше хорошего, чем плохого. Но оказывается, я чересчур в нем ошибалась.
– А один раз он девчонок молодых привёз и такой бардак устроил, – продолжила повествование старушка. – Хозяйка одна дома с детьми была, муж в командировке. Мы с дедом уговаривали её милицию вызвать, но она побоялась. Мол, ещё мстить начнёт. Не зря в этот дом даже его жена не наведывается. Словно чувствует, что хорошего в этом посёлке про её мужа никто не скажет, все только жаловаться начнут.
– Бог действительно меня сберёг, – задумчиво произнесла я и вытерла выступивший на лбу пот.
Старички меня высадили у ближайшей станции метро, и я отправилась… в направлении Серёжиного дома. Нет, я не хотела выяснять отношения и осыпать его проклятиями. Я хотела найти стоянку, куда отогнали мою машину, и после этого, как бы мне ни было плохо и тяжело, вычеркнуть этого человека из своей жизни. Обойдя ближайшие к дому Сергея стоянки, я так и не смогла найти свой автомобиль и набрала номер мобильного Сергея. К моему удивлению, он мне ответил.
– Аллё…
– Сергей, это Полина. Я беспокою тебя по поводу своей машины, – как можно быстрее заговорила я, чтобы, не дай бог, Сергей не подумал, что я звоню с целью выяснить с ним отношения. Главное, чтобы он не бросил трубку и смог понять, что я звоню исключительно по делу. – Она стояла у твоего дома. Твои люди сказали, что отгонят её на платную стоянку. Я обошла все близлежащие стоянки, но машины нигде нет. Скажи мне, пожалуйста, где моя машина, и я больше никогда тебя не побеспокою.
– Что значит – не "побеспокоишь"? – удивил меня своим вопросом Сергей. – А я, может быть, хотел бы, чтобы ты меня побеспокоила.
– Я говорю вполне серьёзно.
– Я тоже.
– Так что там насчёт машины? – заметно занервничала я. – Или ты покажешь мне, где стоянка, или я заявляю в милицию об угоне. Называю твой адрес и говорю, что от твоего дома у меня угнали машину.
– Ты меня милицией, что ли, пугаешь? – В голосе Сергея послышалась угроза.
– Можно подумать, ты её боишься!
– Хорошо, что ты хоть это понимаешь, – к моему удивлению, сегодня Сергей был разговорчивее, чем когда-либо. – Ты где?
– А какая тебе разница?
– Я бы хотел с тобой пересечься.
– Зачем?
– Затем, чтобы вернуть тебе твою машину. Ты не ответила на мой вопрос. Ты где?
– Я недалеко от твоего дома.
– Тогда, может, зайдёшь?
– Что? – не поверила я своим ушам. – Куда я должна зайти?
– Ко мне домой.
– Куда?
– Я говорю, если ты недалеко от моего дома, то, может, зайдёшь? Попьём чайку, посидим, а в это время мои ребята пригонят твою машину. Ты хоть заметила, что они отогнали её без ключей и документов?
– Я это сразу отметила. Твои ребята настоящие профессионалы, можно сказать, виртуозы, – с издёвкой сказала я. – Сколько машин в городе пропадает – оказывается, вот чья это работа.
– Ну, не наговаривай на моих ребят. Они немного не по этой части. Так как насчёт гостей?
– Ты шутишь?
– Я говорю серьёзно.
– А как же твоя семья?
– Я сейчас один. Зайди хоть ненадолго. Посмотришь, как я живу.