Книга 2
УЛЬЯНА СОБОЛЕВА
КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ
ПОКУПАТЕЛЬ: Зинаида Фигелева (figi2vama3dama1978@gmail.com)
ЗАКАЗ: #287142376 / 26-фев-2017
КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА
ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО!
Интернет-магазин фэнтезийной
литературы feisovet.ru
У нас:
Cообщество современных и интересных авторов
постоянно пополняемая коллекция электронных книг
самые разные жанры – фэнтэзи, любовный роман,
приключения, юмор, эротика
бонусы в виде бесплатных книг для постоянных
покупателей
Приглашаем к сотрудничеству новых
ОГЛАВЛЕНИЕ:
АННОТАЦИЯ
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Лориэль и Далия
ГЛАВА. Рейн
ГЛАВА. Рейн
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Од Первый
ГЛАВА. Далия и Лориэль
ГЛАВА. Далия и Лориэль
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Рейн
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Далия и Лориэль
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Данат Третий. Алс дес Гаран. Тамас
ГЛАВА. Рейн
ГЛАВА. Далия и Лориэль
ГЛАВА. Далия и Рейн
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Далия и Рейн
ГЛАВА. Одейя
ГЛАВА. Одейя
ЭПИЛОГ
АННОТАЦИЯ:
Гласит вторая легенда о том, что скрестят мечи владыки мира сего из-за женщины с волосами цвета смерти. Содрогнется вера, рухнут стены Храма и польется кровь багровыми реками.
Ниада-отступница, проклятая родом своим, гонимая, сгорит в огне ненависти и презрения. Никем непрощенная. И гибель теперь сеет всем Безликий убийца. Все чаще в облике зверя появляется. Нет ему покоя. Когда тени ступят на землю, призовут они к Повелителю всех тварей нечистых, слуг его верных, дабы приносили ему в дары души грешные: и женщин, и детей, и молодых, и старых. Но не все головы готовы склонить перед злом первобытным. И если зло против зла восстанет, что есть добро тогда?
Ты песню о ней не пой в ночи
Когда плачет она, наступает тьма
Ты имя её никогда не кричи
Замерзает от слез её вода
Ты в глаза маалан не смотри не смотри…
В волосах её мертвые вьются цветы
Ты прости ей грехи прости прости
Она плачет о том, что не знаешь ты…
ГЛАВА 1. ОДЕЙЯ
Я шла не торопясь, слыша скрип снега под ногами. Ужасающий оглушительный скрип и завывание ветра. Не могла оглянуться назад. Хотела и не могла. От боли сводило все тело судорогой и рыдания раздирали изнутри. Такие жалкие и беспомощные рыдания от которых казалось я разрываюсь на части. Иногда наши желания сбываются самым чудовищным образом. Самым невероятным и издевательским как будто кто-то их подслушал и, вывернув наизнанку, преподнес вам на блюдечке и вы, истекая кровью, понимаете, что лучше бы они не сбывались, чем сбылись вот так. Я мечтала от него избавиться и сбежать, а сейчас уходила все дальше от Адвера и понимала, что меня тянет назад. Невыносимо и больно тянет обратно. С каждым шагом-надрыв до адской боли внутри, и я сдерживаюсь, чтобы не побежать. Быстро, сломя голову. К нему. Обратно. Валяться на полу рядом с ним и ждать…ждать одного единственного удара сердца, а потом…потом снова ненавидеть проклятого валласара…Потому что Я, велиария лассара, не имею права на иные чувства.
Мне даже казалось, что я не ушла. Что мне все это чудится, а на самом деле лежу там, распростертая на ковре рядом с ним и трогаю все эти бесконечные шрамы на его лице. После того, как сняла маску мы не сказали друг другу ни слова. Он оседал на пол, и я вместе с ним, цепляясь за сильные плечи, погружаясь в эту едкую боль в его глазах, захлебываясь ею, чувствуя, как она меня душит, завязывается веревкой на шее, перекрывая кислород. Он до последнего смотрел мне в глаза, а я до последнего хаотично гладила его лицо и тихо выла, как раненая волчица. Страшным низким звуком. Никогда раньше не думала, что человек способен его издавать и когда поняла, что это я, мне стало жутко. Пальцы трогали и трогали его "улыбку" - оскал смерти, который казался таким чудовищным, который ввергал людей в суеверный ужас и панику – после меча Ода Первого никто и никогда не выживал. Только восставшие из мертвых могли носить такие шрамы, но я не верила в восставших, а люди были слишком зомбированы легендами и поверьями. Я никогда не боялась того, что скрывалось под маской… я боялась того, что скрывалось у него под кожей, в венах, в сердце и в крови. Любить не страшно…страшно не знать кого ты любишь. И я боялась любить Рейна Дас Даала и все же любила. Второй раз… и опять его же. Я выбирала именно этого мужчину дважды в своей жизни и будучи совсем наивной девочкой и, став взрослой женщиной-воином. Теперь я точно знала, что именно чувствовала к меиду в железной маске и за что так яростно его ненавидела – за то, что не имела права любить его.
Почему они говорили, что он уродлив…мне он казался таким же красивым, как и десять лет назад. Они не портили его. Шрамы. Они лишь были доказательством насколько его искалечила судьба. Нас обоих. Ужасающая правда о том, кто он такой. С кем я проводила тогда свои ночи, в кого влюбилась юная велиария Лассара – в кровного врага своего народа. Какая насмешка судьбы. Издевательская ирония. В то время, как наши отцы думали о том, как уничтожить друг друга их дети сходили с ума от страсти. У нас не было никакого морального права на эту любовь. Нет его и сейчас… и никогда не будет. Ненависть и океаны крови вечно будут стоять между нами непреодолимым препятствием.
Разум подбрасывал воспоминания…Неизменная маска меида повсюду, как тень, где бы я не была. Да, он не нарушил своей клятвы в отличии от меня. А я…я нас предала. Я перестала быть собой… я стала той, кем была рождена – дочерью Ода Первого, жаждущей смерти каждого валласара. Только сейчас я уже не знала какая из этих женщин настоящая – маалан или Одейя дес Вийяр. Мне казалось…что каждая из них по-своему настоящая. Одна оплакивала свой народ и каждого погибшего воина, а вторая билась в агонии на груди умирающего валласара и проклинала войну и вражду двух государств. Проклинала себя за то, что смогла сдержать клятву данную своему народу.
Я тогда бросилась прочь из комнаты, вниз по ступеням в келью Сивар. Умолять дать ему противоядие. Отчаяние сводило меня с ума. Я валялась у нее в ногах, впиваясь в железные прутья и предлагала взять взамен что угодно. Даже мою жизнь. А она качала головой и говорила, что это невозможно. Она не посмеет тронуть ниаду. Баордка гнала меня прочь. Где-то краем сознания я понимала, что она права. Надо бежать отсюда как можно скорее, как можно дальше потому что меня раздерут на части, как только узнают, что я натворила…Там, за стеной, ждет свобода и тысячное войско моего брата, готовое свергнуть Валлас. Но я не могла уйти.
Я не могла его оставить там одного. Моя ненависть, моя нетерпимость не дала мне увидеть…правду. Люди слепы в жажде мести. Они смотрят глазами ярости на все что их окружает и ярость искажает восприятие. Отец всегда говорил, что эмоции извечный враг в любой войне. Я же превратила их в оружие против того, кто любил меня. Но разве что-нибудь изменилось бы узнай я его раньше? Разве не стояли между нами реки крови, убитый брат и мои растерзанные воины. Разве не дала я клятву уничтожить проклятого меида при первой же возможности. Слишком многое стояло между нами и будет стоять всегда. Мы враги и останемся ими навечно. Это впитано с молоком матери.
- Уходи я сказала. Уходи. Все не такое как тебе кажется, а Сивар не имеет права говорить. Поздно теперь! Прочь отсюда. Прочь из Валласа.
Сивар трясла грязными сальными волосами и тыкала указательным пальцем на выход из кельи.
- Я убила его! Я…не знала кто он… и убила его! Из-за тебя! Ты дала мне яд! Ты дала мне две дозы, проклятая старая ведьма! Ты должна спасти его!
- Уходи! Ты сделала то, что должна была сделать. То, чего хотела! Этого не изменить и не исправить!
- Ты можешь исправить! Я знаю, что можешь! НЕТ, я не уйду! Я утяну тебя за собой. Я останусь здесь и скажу, что ты дала мне яд, что ты подговорила меня и мы будем гореть вместе на соседних кострах.
- Иллин покарает Сивар, если она не будет молчать.
Ведьма сделала шаг к решетке и ее белесые глаза вдруг стали проявляться черной пеленой, заменяя туманную светлую.
- Разве Сивар не хочет жить?
- Сивар сделала все для ниады. Сивар преданная слуга Иллина. Сивар дала ниаде то, что она хотела, а значит то, что хотел Иллин.
По коже пробежали мурашки. От понимания. Она знала. Она предвидела мой поступок! Я прижалась к решетке и прошептала:
- Чья слуга? Что ты несешь, старая ведьма?! Если он умрет твоя смерть будет в сотни раз мучительней. Я клянусь тебе. Ты не спасешь меня. Я останусь здесь, а ты вместе со мной и твой Иллин или кому ты там поклоняешься сожжет тебя заживо!
- Сивар здесь не при чем. Она будет молчать. Ниада сама сделала свой выбор.
Она не смотрела на меня, беззвучно шептала свои молитвы или проклятия. Я изо всех сил дернула решетку.
- Дай мне противоядие…заклинаю. Я должна убедиться, что он жив…и я уйду. Клянусь уйду. Ты ведь этого хотела? Чтоб я ушла?
Ведьма запрыгнула на решетку, как дикое животное, цепляясь когтями за сетку и дыша зловонием мне в лицо, но я даже не пошевелилась.
- И тогда ты уйдешь? Клянееееешьсяяя? Не лги старой мадоре!
- Клянусь! Я уйду!
Сивар протянула скрюченный палец и провела им по моей щеке, цепляя длинным когтем слезу, рассматривая на тусклом свету от свеч, на ее уродливом лице отразилось недоумение.
- Когда заплачет ниада слезами кровавыми по Безликому убийце придет Хаос на землю и баорды обретут свободу. Легенда…сбывается? Быть этого не может! Так гласило пророчество Ягора великого жреца, да упокой звезды его душу! Но никто не верил…его считали безумцем… а они кровавые твои слезы.
Облизала палец и склонила голову на бок, её глаза вдруг приобрели самый обыкновенный янтарный цвет, заставив меня вздрогнуть от того, что ведьма впервые посмотрела прямо на меня. "Свободааааа" зашипела она, раскачиваясь на решетке в каком-то жутком танце, а потом вдруг снова впилась в меня осознанным цепким взглядом.
- Есть способ…Только связь эту между вами уже будет не разорвать…никогда. Запомни – никогда! Вечно привязана к нему будешь. Добровольно! И не будет вам покоя обоим ни на небе, ни на земле… и вместе не быть никогда. Выть от боли станешь проклятая и никем непрощенная! Даже им…Иллин отвернется от тебя и гнев его будет страшен. Он покарает тебя. Согласна отречься ниада?
Ее слова гудели в голове, как колокольный звон, вместе с закипающей кровью и бешено бьющимся пульсом. Чего мне уже бояться? Пророчеств Сивар? Легенд? Я никогда в это не верила. Люди слишком суеверны, а баорды вообще безумны. Иллин? Где он? В каком углу этого проклятого мира прячется? Никому я не принадлежу больше.
- Согласна.
На тонких губах-прорезях появилась жуткая улыбка. Она разделила лицо ведьмы на пополам, как порез лезвием кинжала, в приоткрытой пасти шевелился кроваво-красный язык. Я невольно содрогнулась от волны омерзения. Баордка предвкушала что-то неизвестное мне. Она тряслась от этого предвкушения и ее глаза сверкали в темноте, как у бешеной кошки.
- Кровь ниады, отданная добровольно, сделает её рабой того, кому дала испить её. Привяжет навечно…намертво…Скрепит древним ритуалом хозяина и рабу его. Кровь ниады священна и отдать её она может только Повелителю своему. Истинный…страшный грех отречения от Иллина - признать господином иного и быть проклятой каждой тварью на земле и на небе. Пятикнижье первая строфа седьмой песни.
- Спасибо, - пробормотала я, бросаясь прочь из кельи и слыша вдогонку:
- Проклятой станешшшшььь…пароклятой…помниии Сивар предупредила. Сиваар честная…
***
Я тронула пальцами повязку на запястье – влажная. Все еще кровит. А перед глазами алые капли на губах меида стекают по подбородку за воротник белой рубашки, окрашивают ее в цвет смерти и боли. Наверное, я тогда еще не понимала, что это цвет моей боли и …моей смерти. Меня прежней. Не понимала на что обрекла себя в этот момент, но я бы поступила точно так же, если вернуть время вспять.
Рееейн…вот как звучало его имя по-настоящему. И я столько раз произносила его с ненавистью и вдруг именно сейчас оно зазвучало иначе.
Я тронула его веки пальцами, прижалась к ним губами и судорожно выдохнув бросила взгляд на окна – скоро будет светать. Под ладонью дернулось его сердце в громком ударе, дрогнули веки, и я вскочила, пятясь назад к двери…Понимая, что нет. Ничего не изменилось. Кем бы он ни был – Рейн дас Даал прежде всего валлассар и мой враг. Все остальное не имеет никакого значения. Только наше прошлое останется с нами… а будущего у нас нет и быть не может.
Спрятав лицо и волосы под капюшоном, я шла к воротам и вздрагивала от каждого шага и скрипа снега под ногами, силясь не обернуться на окна замка и даже по сторонам. Не привлекать внимание. Силуэт мальчика я заметила не сразу. Он сливался с тенями, отбрасываемыми голыми кустарниками, а когда я остановилась, лихорадочно всматриваясь в темноту отделился о стены и сделал шаг ко мне. Маленький силуэт с опущенной головой и плечами.
- Лютер, - шепнула я. – это ты?
Он ничего не сказал, пошел вдоль стены, а я была слишком взволнованна, чтобы обращать на это внимание. Я пошла за ним, судорожно сжимая и разжимая пальцы, натягивая капюшон все ниже. Мальчик остановился у самого северного края стены, наклонился к насыпи из хвороста и веток. Он начал быстро раскидывать их в стороны, а я вместе с ним, бросая взгляды на маленькие пальцы без перчаток, удивляясь, что ему не холодно в этот лютый мороз, когда мои собственные даже в рукавицах прилипают к мерзлым веткам. В стене виднелся лаз из разобранных камней, мальчишка юркнул в него, а я за ним, чувствуя, как сердце бьется в горле все быстрее и быстрее. Оглянулась-таки на окна замка, лихорадочно отыскивая огни в комнате Рейна, но весь замок погружен во мрак, над шпилями из-за туч пробивается тусклый свет полной луны. Где-то завывают волки и лают собаки. Обернулась к мальчику – стоит. Ждет меня. Как маленькое изваяние посреди белой пустыни, а потом снова пошел вперед к кромке леса, и я за ним, не оглядываясь, ускоряя шаг, утопая в сугробах и ощущая, как снова замерзаю и покрываюсь льдом…теперь он уже не под ногами. А вокруг меня. Тонким слоем холода покалывает кожу и сердце. Больно отрекаться добровольно. Больно ломать себя и сжигать эмоции безжалостно засовывая их в раскаленные щипцы терпения. Но больней всего осознавать, что совсем не этого хочешь на самом деле…а слово "долг" свинцовой гирей давит надежду, превращая ее в осколки и жалкие крошки, которые разметает ветром жестокой реальности.
Где-то со стороны замка раздался громкий волчий вой, и я остановилась. Сердце на мгновение замерло, защемило в груди, засаднила рана на запястье, и я невольно зажала её пальцами, слушая, как переливается по ветру жуткий вой от которого кровь стынет в жилах.
Мальчик наоборот пошел еще быстрее, я выдохнула и побежала за ним, приподнимая длинные юбки и проклиная неудобные сапоги.
В душе мрачная темнота, понимание, что бросила там на растерзание и Моран, и Галя. Теперь их никто не пощадит. Раздерут на части. Рейн накажет их за мой побег и за мое предательство. Сотня лассаров за каждое мое нет…и я не думала, что он сможет сжалиться над ними теперь…Внутри что-то болезненно дернулось. Я остановилась, медленно поворачивая голову к замку. А что если я все делаю неправильно? Что если я могла поступить иначе? Что если послать все к Саанану и вернуться обратно. От бешеного желания сделать это свело скулы и застучало быстрее сердце.
Меня окатило ледяной волной странного предчувствия…осознания чудовищной ошибки и в тот же момент я увидела перед собой Лютера. Он наступал на меня с опущенной головой, загребая оборванными ботинками снег.
- Ты как здесь…оказался? Ты же…
Нахмурилась, бросила взгляд назад – он же был достаточно далеко от меня. И внутри все похолодело там… в нескольких метрах, ближе к лесу, еще один Лютер шел вперед… а этот стоял рядом, не давая возможности сделать шаг назад, к замку. Луна вышла из-за туч, вытягивая тени от стены по белому сверкающему полотну и крик застрял у меня в горле – Лютер тени не отбрасывал. Он медленно поднял голову, и я задохнулась, увидев пустые черные глазницы. Бросилась прочь, спотыкаясь, стараясь не упасть в снег. К лесу. За тем, за первым Лютером. От ужаса по спине покатился градом холодный пот.
- Лютееер! – крикнула я, но тот, первый, даже не обернулся и я, захлебываясь собственным дыханием увидела, что и он не отбрасывает тень. Бросила взгляд назад и в ужасе закричала – их был уже пятеро. Одинаковых Лютеров. Они шли на меня сзади. Загоняли в лес. Молча. Равномерными шагами. Все так же опустив головы. Страшной походкой слепцов.
Свернула в сторону, к деревьям, задыхаясь, стараясь не оглядываться и не смотреть вперед. Только бежать, спотыкаясь, подворачивая ноги. Ни одной разумной мысли, ни одного объяснения. Только ужас. Первобытный и дикий ужас.
В лесу меня окружил мрак, заставляя громко всхлипывать и резко оборачиваться по сторонам, снова бежать, натыкаясь на деревья. Никогда в своей жизни мне не было настолько страшно. Мне казалось я слышу тихие шаги Лютеров за спиной и волчий вой вдалеке. Сухие ветки впиваются в капюшон и в ноги, выдирают мне волосы, хлещут по лицу, оставляя кровавые царапины. Это похоже на кошмар. На самый жуткий кошмар из всех, что я когда-либо видела.
Оглянулась и закричала – они больше не походили на Лютера. На меня двигались тени. Они отделялись от деревьев и медленно ползли в мою сторону, подбираясь все ближе…растекаясь по снегу, как чудовищная адская паутина. Я снова бросилась бежать. В тишине слышно только мое рваное дыхание и биение сердца в ушах.
Осознание ослепляет яркими вспышками - меня заставили выйти за стену, чтобы отдать им…Меня обманули. Кто-то хотел, чтобы я это сделала. Кто-то так же позаботился о том, чтобы мне в этом не помешали.