- Киса, киса, киса, - позвала я рыжего пушистика. - Это ты со мной беседовал?
- Что‑то ты слишком сообразительна для ребенка, - опять прозвучало в голове.
- Я и не ребенок. Тело только вот досталось такое. И растет оно медленно.
Кот подошел, обнюхал меня, обошел со всех сторон, сел на землю и нагло почесал задней лапой за ухом.
- Ну и чего тебе надобно от меня? - спросил он опять же мысленно.
- Да, собственно, ничего, - пожала плечами я.
- Тогда чего приперлась?
- Какой ты невежливый… Может, мне поговорить не с кем…
Кот наклонил голову и скептически посмотрел на меня.
- И о чем ты хочешь поговорить?
- Да хоть о чем. Мой обет молчания что‑то слишком затянулся. Не поверишь, впервые за последние пять лет нормально общаюсь, не сюсюкая и не делая неразумного вида.
- Да, проблема, - согласился он, - но ведь решаемая. Подожди еще лет десять и все будет хорошо. Мне вот сложнее. Через десять лет, ну или чуть побольше, я уже вряд ли смогу нормально общаться, - он так по - человечески вздохнул. - В детство впаду.
Кот вильнул хвостом и направился в дом. У дверей остановился и уставился на меня, мол, ты так и будешь столбом стоять.
- А как тебя зовут? - спросила я, принимая его приглашение.
- Ишь какая шустрая, уже и на "ты" перешла. А я ведь старше тебя раз в десять буду.
- Да и мне не пять лет, - пожала я плечами.
- Я о том и говорю. Если бы думал, что пять, сказал бы в сто раз старше. Или почти в сто.
- Вам что, больше четырехсот лет? - я непроизвольно перешла на "Вы" и застыла столбом.
Собственно он сделал то же самое, не предполагая столь быстрого счета у деревенской пусть и не девчонки, но даже и взрослой бабы. Оно и понятно. Общество, в котором мне посчастливилось жить, не имело представления не то, что о физике, но даже и об основах алгебры.
- Меня зовут Зориславом, можно Зором звать, милая барышня, - кот смешно согнулся, подразумевая изящный поклон.
- Очень приятно, - присела я в реверансе.
Кот вновь застыл. Видимо, моя изящная выходка его насторожила.
- Ты кто?
- Я же говорю, Вета, - я вздохнула.
Так хотелось все рассказать хотя бы коту, поплакаться в его рыжую шерстку. Мы вернулись в дом. Завал на лавке я переместила на стол, оставив только теплый плед. Я укуталась в него, подобрав под себя ноги. Кот улегся ко мне на колени и, свернувшись калачиком, начал задавать вопросы, а потом слушать.
- Ну и сколько же тебе лет? Судя по ауре, я бы мог дать тебе около сорока.
- Мне столько и было, когда я попала сюда.
- Как попала?
- Меня, наверное, убило молнией в моем мире. Точнее не скажу, не помню. А очнулась здесь, когда родилась.
- И что, все - все помнишь?
- Да!
- Это печально, - задумался кот.
- Кто бы спорил.
- Сколько же лет ты уже здесь находишься?
- Через месяц будет пять.
- А ты молодец, - внезапно воскликнул мой собеседник, - это ж надо столько шифроваться! Не всякий шпион выдержит. А может ты засланная к нам?
Я обиделась и замолчала.
- Да ладно, не дуйся. Я же пошутил… Что же ты думаешь делать дальше?
- Учиться… Пока…
- А потом?
- Хотелось бы найти путь домой.
- Это вряд ли, - утешил меня кот. - Я знаю несколько случаев попадания к нам людей из других миров. И все эти вынужденные поселенцы так и остались до конца жизни здесь. Там‑то их тела умерли. Хотя, теоретически, можно представить перемещения в своей же физической оболочке… Тогда… - кот задумался. - Да, тогда, пожалуй, они бы могли и вернуться.
Мои глаза заблестели. Вот то, что мне нужно - источник информации. Я вкратце рассказала суть своей истории.
- Слушай, а что, все переселенцы начинали с младенческого возраста? - это меня интересовало больше всего.
- Неа. Ты - первая. Насколько я знаю, они оказывались здесь в том виде, в котором там умирали. Интересно, почему с тобой - иначе?
- Вообще‑то у меня есть версия…
- Да - а-а? - он был заинтригован. - Поделишься с облезлым котом?
- Понимаешь, - я смутилась. - Всю жизнь мечтала петь, вот и в тот момент, когда там в меня попала молния, я попросила родиться заново, но с голосом и слухом…
- И кого ты об этом попросила?
- Ну не знаю, так никого… Мир наверное…
- Вот он, принимая тебя, твое желание и исполнил.
- Да, я так и поняла…
- Тут удивительно другое. Как ты вообще попала сюда? Честно говоря, я никогда не слышал о Земле. Прошлые пришельцы, скорее всего, были из других миров… А что вы там, у себя, знаете о других мирах? Нет никаких свидетельств о том, куда отправляются ваши души после смерти?
- Я не знаю… - честно говоря, никогда не интересовалась подобными вопросами. - Согласно религии души праведников попадают в рай, души умерших - в ад. Вот их‑то описанием и кишат наши религиозные издания и книги.
- Возможно, это и есть те миры, куда в большинстве случаев направляются души ваших землян после гибели их тела.
- Тогда я почему здесь?
- Я вижу только один вариант - портал. Ты попала в него.
- Портал? На могилке?
- Там бывает много людей?
- Обычно нет. По крайней мере, я была одна.
- Возможно, портал был настроен на тебя и только ждал момента. Хотя возможен вариант, что просто существовал случайный портал, блуждающий, например. А тут - гроза, выброс энергии. Вот он и сработал. В твоем случае нельзя отбрасывать ни один вариант, ни второй.
- Со вторым - все ясно, - произнесла я, хотя на самом деле мне было понятен лишь сам факт наличия блуждающих порталов, - но зачем кому‑то вытаскивать меня из моего мира сюда?
- Вот с этим и нужно будет разбираться, - он усмехнулся. - Время у тебя есть.
Глава 2
- Ты ни на что уже не годен! Не понимаю, зачем я еще тебя кормлю? - высокий человек в черном атласном костюме с вышивкой черными же шелковыми нитками коротко глянул на потное обрюзгшее лицо собеседника. - Выметайся!
- Но, Сань…
- Как ты смеешь называть меня так! - взревел человек в плаще. - Ты, червь! Для тебя я господин! И запомни, больше промахов я тебе не прощу. Найди мне эту чертову девку! Хоть все королевство обклей ее рожами! Она здесь! Значит, должна сидеть у меня в подвале! Иди!
Стоявший на коленях маленький человечек съежился и, казалось, стал еще меньше. Он, пятясь, все еще боясь подняться, выполз за дверь. А в кабинет вошел еще один мужчина. Его сутулую фигуру скрывал темный плащ.
- Печальное зрелище, - сухо констатировал он. - И это мог быть мой ученик.
Он гадливо поморщился и обернулся к высокому господину, который успел повернуться к нему спиной и молча уставиться в распахнутое окно, будто высматривая некую ему одному видную точку где‑то на горизонте.
- Алекс?
- Да, господин учитель… - человек у окна повернулся и смерил собеседника выжидающим, но отнюдь не теплым взглядом.
- Я снимаю с себя это звание. Мне тебя больше нечему учить, - он замер, будто желая услышать опровержение.
- Хорошо… Можешь идти.
- И что ты дальше…
- А вот это тебя уже не касается. - Названный Алексом холодно посмотрел на учителя и опять отвернулся. Учитель вышел.
- Мразь и бездарь, - заметил будто про себя Алекс. - С самого начала мне нечему было у него учиться. Да и вряд ли в этом мире есть маг, который может чему‑то меня научить. И тем не менее, моих знаний мне мало. Иначе не было бы ошибок…
Пять лет он искал ту, которой так хотел отомстить. Ритуал прошел нормально, но вместо Елены в пентаграмме оказался сломанный плеер.
Глава 3
Я проснулась вдруг, внезапно. Рассказывая о себе, не заметила, как задремала, уткнувшись в теплый бок Зора, но теперь отчетливо поняла, что пора идти домой. Я отодвинула спящую кису, спрыгнула с лавки и побежала к деревеньке.
Теперь я бывала здесь каждый день, но находила избушку совершенно пустой и безжизненной. Лишь через неделю она ожила. Правда, даже с крыльца, по звукам, можно было определить, что хозяйничает в ней человек.
- Заходи, заходи, дочка! Чего застыла у порога! - услышала я голос в своей голове, а потом смело взялась за ручку, толкнула скрипучую дверь и очутилась лицом к лицу с живеньким старичком, хитро поглядывающем на меня глазами цвета янтаря.
- А где? - вопрос застыл на губах.
- Зор? Да вот он я! Неужели непонятно, что я - оборотень! - старичок схватился за мою руку и потащил меня к столу, явно показывая, что ждать далее он не намерен и на глупые вопросы отвечать тоже. - Итак! Я нашел!
- Что нашли?
- Ответы! Правда, не все. Но, думаю, все мы получим только в будущем. Садись, разговор будет не из приятных.
Зор вывалил на стол кучу книг и каких‑то рукописей. Сверху на них упал листочек с нарисованным портретом женщины и коротким текстом: "Разыскивается государственная преступница". Далее шло описание внешности, время появления в стране, и сведения о награде. А также полные фамилия, имя, отчество: Елена Алексеевна Прилепская.
Я не просто замерла. Я стояла и смотрела на это привидение из прошлого, чувствуя, как слезы заполняют глаза, как вдруг становится нечем дышать, а все мысли и слова разбегаются. Стало до жути страшно и обидно. Моя жизнь - вот она, на жалком листочке, явно сорванном с забора. Зор, хоть и не ожидал такой реакции, остался ею доволен.
- Ага, вот оно первое звено, - пробормотал он. - Значит ты у нас преступница?
- Нет, - в сердцах закричала я, - никогда в жизни не совершала ни одного преступления. Этого просто не может быть.
- Может - не может, а вот она ты! Да не расстраивайся, - он подошел ко мне, достал из кармана носовой платок и сунул в мою руку, - не нюни распускай, а делай выводы.
Слезы мгновенно просохли. А ведь он прав. Веду себя как пятилетняя девчонка. Точно скоро двинусь. Я взяла листок, осмотрела его со всех сторон и вопросительно взглянула на Зора. Он коротко и, явно, довольно хмыкнул и начал рассказывать.
Оказывается, эти листочки с моей старой физиономией появляются на досках объявлений в больших городах на протяжении всех пять лет, что я здесь. Значит, меня ищут. Вопроса, кто меня ищет, также не существовало: вся стража, тайная полиция, а значит, король. Возможно, Зор для себя все ответы уже нашел, но он решил со мною ими не делиться, предоставив самой делать выводы. А чтобы было на что опираться, он начал меня учить. Всему и каждый день. Мы занимались историей, географией, основами магии. Когда я услышала о последнем предмете и, в буквальном смысле, вытаращила глазки, Зор только пожал плечами. Оказывается, сила магии во мне есть, иначе я не услышала бы его голоса в голове, только вот направление остается пока тайной. У детей его сложно определить. Через пару лет к основным предметам добавилось владение оружием. В общем, весь джентельменский набор.
Информации поступало много. Я записывала ее на клочках серой бумаги, любезно предоставляемой Зором, на своем родном языке, то есть русском. Мой учитель сначала с любопытством разглядывал их, а потом попросил научить его азам нашей письменности. Так за совместными занятиями время летело незаметно.
География нового для меня мира, именуемого Зерцем, была моим любимым предметом. Я оказалась в королевстве Лигензия. Возникновение такого названия было очень даже примечательным. Люди основали свое государство, в буквальном смысле слова, сбежав от представителей других рас. Заправляла всеми делами Лига сильнейших, куда входили и маги, и воины, и представители богатейших семей. Для своих детей отпрысков наилучшим брачным союзом они считали членов Лиги. Так возникла правящая династия. Родственники сменяли друг друга у власти, пока не проявил себя весьма амбициозный молодой человек Аврелий Ленц, бывший и магом, и воином, и довольно богатым наследником. Он и объявил себя королем, не забыв при этом казнить всех возмутившихся.
После ряда войн и кровопролитных набегов Лигензия раскинулась подковой по всей срединной долине континента, обхватив с трех сторон обширные степи, куда людей не пустили коренные их обитатели - племена орков. С Лигензией граничили земли драконов на западе и оборотней - на востоке. Моя деревенька Тусклая находилась на самом краешке подковы. И отсюда до оборотней и орков было ближе, чем до столицы королевства - Мирты. Место для этого города в свое время выбрали не случайно: практически на самом верху подковы, в отдалении и от оборотней, и от драконов. А, кроме того, с северной стороны и город, и все королевство прикрывал неприступный горный хребет. На континенте располагались еще государства эльфов и гномов, но общей границы с Лигензией они не имели.
Лигензия, как и весь окружающий мир, затерялась где‑то в средневековье. Наличие магии тормозило прогресс. На ней было замешано все: от простых сельхозработ, до медицины, от производства колес до образования. Крестьяне жили вполне свободно, отдавая в казну лишь небольшой вполне посильный налог. Местного феодала, а таковым для моей Тусклой являлся барон Вас Гран, мы не видели и не слышали годами. То ли ему было лень ехать в нашу глушь, то ли его все устраивало в нашем существовании.
Единственное, что смущало меня в Лигензии - существование рабства.
- Не пойму как такая мирная в сущности страна может поощрять рабство, - заявила как‑то я.
- А при чем здесь мирная? - не понял Зор.
- Ну как причем? Обычно рабов захватывают в процессе войн и завоеваний диких территорий…
Зор улыбнулся:
- Ну, наверное, так и было раньше. Но уже очень давно в рабство отдаются преступники.
- Это как? - мне сложно было понять, как это вообще возможно.
- Например, украл человек деньги, - начал рассказывать мне Зор как какой‑то малограмотной дурочке. - Его поймали, доказали его вину, а потом отдали пострадавшему отрабатывать долг и моральный урон. Срок службы определяет комендант города или староста деревни.
- И каким же он может быть?
- В зависимости от преступления. За убийство можно и на всю жизнь в рабство попасть, а если ты стар, то твой срок будут отрабатывать дети.
- Какое зверство! И люди не сопротивляются?
Зор усмехнулся:
- Трудно сопротивляться, когда на тебе магический ошейник.
- А что в нем такого?
- Он награждает раба болью за любое неповиновение приказу.
- А если снять ошейник? - я никак не могла смириться с таким унижением человека.
- Его снять может лишь тот, кто надел. Хотя у начальников стражи городов должны быть общие ключи, которые просто уничтожают магию, заключенную в ошейнике. А у вас разве не так?
- Нет, у нас существует система тюрем.
- И что?
- Ну как… Преступник изолируется от общества, сидит и размышляет над своим поведением. Или работает, при тюрьмах есть цеха различные. Варежки, например, шить можно.
- И кто их кормит?
- Государство.
Зор с какой‑то жалостью посмотрел на меня:
- Что у вас за система такая? Человек совершил преступление, потом сидит, прохлаждается, а вы, кто собственно является пострадавшим, еще и кормите его.
В чем‑то я была с ним согласна, но рабство все же казалось мне унизительным и омерзительным явлением.
Изучая историю, я пыталась понять, почему меня с таким упорством разыскивает король Лигензии Алекс Ленц-14, прозванный народом Черным. Говорят, он появился из ниоткуда почти двадцать лет назад. Просто возник во дворце, в лаборатории придворного мага. Именно такая версия была озвучена чуть позже, когда занемогший вдруг правитель Артуро Ленц-13 признал Алекса своим сыном, который воспитывался вдали от дома, якобы, для того, чтобы никто не покусился на него в младенчестве. Одно это заявление было более чем странным, ведь, судя по истории, практически все монархи умирали своей смертью или добровольно отрекались от престола. Однако тексты истории хранили свидетельство того, что за тридцать лет до появления в этом мире Алекса супруга Артуро, действительно, родила мальчика, которого объявили умершим уже через месяц, сразу же после смерти своей матери.
Так или иначе, но после признания наследника Артуро Ленц-13 умер и на престол взошел Алекс Ленц-14. Изображений короля, кроме его нечеткого профиля на монетах, в деревенской глуши найти не удалось. Соседский мужик, конюх Феодор, однажды ездил в столицу к брату и говорил, что видел короля Алекса, проезжавшего со свитой мимо него по улице. Описать монарха он смог только одним словом - черный.
Вопрос, чем заинтересовала его моя тушка, причем из прошлой жизни, оставался открытым. Можно было предположить, что он тоже с Земли. Вдруг его там прятали, а я где‑то перебежала ему дорожку. Но память таких случаев мне не предоставила. И вообще, я была самым мирным человеком. Всегда. Можно ли было причислить к обиженным мужа? Вполне. Я даже в какой‑то момент подумала, что он и есть Черный Алекс. Но как тогда быть со временем. Будущий король появился в этом мире почти за пятнадцать лет до меня. Никак не объяснялся и еще один факт. Король знал, что я в этом мире, причем, не просто знал, а был уверен. Может, он и приложил свою руку к моему появлению, или был свидетелем моего перехода? Уверенности ни в чем.
Глава 4
- Зор, а помнишь день, когда мы познакомились? - спросила я у старичка, упорно пытающегося освоить письмо по - русски.
- Я, конечно, уже дедушка, но не до такой же степени! - глянул он на меня, блеснув янтарной радужкой с вертикальным зрачком.
Глаза у него вообще примечательны. Они меняют цвет в зависимости от настроения. Когда оно благодушное, они - вот как сейчас, когда Зор гневается (а я довести могу всех) - они становятся серо - зелеными, а когда он исполнен решимости, глаза полыхают огнем - становятся кирпично - красными.
- Спрашивай уже, - мою задумчивость он принял за нерешительность.
- Ты тогда принял меня за кого‑то. Еще сказал, что я из патруля…
- А! - он махнул рукой, будто отмахиваясь от надоедливой мошки. - Былое все. Зачем вспоминать.
- Мне интересно, что это за патруль?
Зор отложил в сторону свои рукописи, задумчиво потер переносицу пальцами сведенных рук и тряхнул головой.
- Хорошо, тебе можно об этом знать. Мы с тобой живем на самом востоке страны, рядом с землями оборотней. До места, где я родился, всего день пути, если на лошади ехать или в виде кота пробираться. Но большую часть жизни я путешествовал. Видел все чудеса нашего континента, был у драконов, купался в священном водопаде гномов, с орками кочевал. Долгое время преподавал в Академии магии. А потом меня пригласили поработать в Межрассовом патруле. Его создали, чтобы отслеживать всплески магии.
- А зачем? Вернее, я неправильно сформулировала, что может вызвать всплески магии и зачем их контролировать.