Я ни капли не зсомневаясь, бухнулась на скамью рядом с ними и ухватилась за выставленную передо мной кружку эля. Разговор пошел веселее, за одной кружкой последовала другая. А потом меня потянуло петь. Это еще в прошлой жизни было подмечено: ни одна пьянка без песен не обходилась. Даже без слуха и голоса я верещала во всю глотку, ни капли не стесняясь и не жалея тех, кто был рядом. А уж теперь - сам бог велел. И я запела. Через пятнадцать минут в кабачке было не протолкнуться. Людей будто на привязи тянуло именно сюда. А между третьей и четвертой кружкой вошел Зор. Он быстро оценил ситуацию, перекинул меня через плечо и вытащил на улицу.
- Ты хоть понимаешь, что сейчас сотворила? - пытливо вглядывался он мне в лицо, пытаясь легкими пощечинами привести в себя.
- А что, - пьяно ответствовала я, - всем же было весело!
- Да ты околдовала всех. Арканами силы затащила. Как?
- А я пела! - все еще не понимала, бахвалилась я. - Знаешь о великой силе искусства?
Он ничего не ответил, схватив мою руку (ну и что за дебильная привычка с детства (моего)) и потащил домой. А утром обнаружилось, что дар больше не заснул и начались мои настоящие занятия магией. Звук, музыка, слова - вот моя сила.
Занимался со мной сам ректор Мирик Ксавер. Только он отважился учить тому, о чем никто ничего не знал. Говорят, когда‑то давно были маги с подобным моему даром, но они давно отошли в мир иной, не оставив ни единого учебника, не описав ни единого заклинания. В общем, до всего приходилось доходить самой при теоретической поддержке ректора.
- Да - с, я думаю так, юная леди, если большинство магов воздействует на природные стихии, то ты должна воздействовать на природу силой звуков. Давай поэкспериментируем. Сосредоточься и спой что‑нибудь веселое. Только сразу же поставь цель - мое настроение.
Лихорадочно перебирая в уме песни, я вспоминала подходящую. Ага! Вот! Есть в моем мире такая веселая песня "Вот оно какое наше лето". Я начала петь и незаметно для себя составила ассоциативный ряд: мультик, несчастного деда Мороза, Новый год, дети… Сердце защемило, слезы навернулись на глаза… Над полигоном, где мы занимались, сгустились тучи, и вдруг закапал противный холодный дождь. Кислая мина ректора говорила о полном провале. Он минуту подумал, потом попросил рассказать о том, что я думала или хотя бы чувствовала, так как песня показалась ему очень даже веселой. Значит, дело не в ней.
- Не знаю, господин ректор, я ни о чем не думала, - соврала я, и потупилась то ли от стыда, то ли боясь, что он догадается о вранье по моему лицу, - просто она напомнила о доме, и мне захотелось плакать. Ах, я так скучаю!
Я скосила глаза, проверить его реакцию. Ректор вновь погрузился в раздумья. Потом он снова дал мне задание, за ним еще одно. Сравнивая результаты он, наконец, вынес вердикт:
- Кажется, я понял, как взаимодействуешь ты, музыка и силы. На самом деле ни слова, ни твой голос, ни музыка как таковая роли не играют. Ты, конечно, прекрасно поешь, но главное не это. Главное - что переживает твоя душа. То есть свои эмоции, свое настроение, свои чувства, а значит, и свои приказы ты передаешь музыке, вне зависимости от ее формы, а она воздействует на линии силы. Формы же музыки ты выбираешь сама, подсознательно те, которые близки твоим переживаниям в данный момент.
- Говоря проще, свое плохое настроение я могу передать любому человеку, даже если буду петь частушки.
- Что такое частушки? - ректор непонимающе взглянул на меня.
- Малая форма ироничной смешной песни.
- Что ж, юная леди, общий смысл ты уловила. Будем с тобой оттачивать мастерство, передавая не только настроение, но и приказы, советы, просьбы.
Этим мы и занимались изо дня в день. А еще ректор учил меня просто петь, не вкладывая в исполняемое произведение магии, что оказалось куда сложнее. Своеобразный щит, только защищающий не меня от внешнего воздействия, а людей от меня. Это умение сыграло хорошую службу. Еще тогда, когда проснулась магия, ко мне поступили предложения о сотрудничестве. Хозяева питейных заведений готовы были на все, лишь бы заполучить меня. Я сначала отказывалась, ссылаясь на малый возраст, а потом выбрала самый респектабельный из кабачков и предложила его переделать в ресторан. Тогда я гарантировала живую музыку два - три раза в неделю.
Выяснилась и еще одна особенность: я оказалась не способна к нападению. То есть боевой магия музыки в моем исполнении не станет. Именно так я думала на протяжении нескольких лет.
Все началось с обычного соперничества. Нашей Академии бросили вызов студенты - оборотни. Они изучают основы магии у себя на родине, лишь изредка приезжая к нам для обмена опытом. Вот и в этом году команда оборотней уже пару месяцев училась с нами бок о бок. Традиционно было решено провести турнир среди лучших будущих магов. Апофеозом его должна была стать Большая битва, типа земной "Зарницы". На полигоне строились замки, или их иллюзии, устраивались ловушки с призраками и настоящими зомби. В центре высился четырехцветный флаг - символ магического сообщества. Кто первый до него добирался, тот и побеждал. Стоит сказать, что Большая битва - основное соревнование в турнире. И за него начислялось самое большое число очков. Можно было победить в предыдущих трех конкурсах, но проиграть битву, а значит, и турнир. Оборотни, видимо, на это и надеялись. Они были явно слабее в первых состязаниях, направив все силы на подготовку к последнему. Поэтому накануне битвы мы выигрывали. Нашей команде достаточно было сыграть "вничью". Такое тоже бывало, если на поле не оставалось ни одного дееспособного игрока, а флаг красовался на своем месте. Но миром студенты расходились очень редко.
Я в турнире участия не принимала, так как, повторюсь, ну не боец я. Поэтому сидела на трибунах полигона и вместе с сокурсниками "болела" за наших. Выглядела в этот день я очень грозно: щеки были разрисованы нашими цветами: золотом и зеленью. А еще я связала фирменные шарфики, как у нас на футболе, сочинила кричалки и нарезала из бумаги флажки. В общем, мы были во всеоружии. А вот наши игроки что‑то совсем хандрили. Они попадались в простейшие ловушки, верили каждой иллюзии и шли прямо под перекрестный огонь оборотней. Уже через полчаса от начала битвы, перевес сил противника был сокрушающим. Когда на поле остался только один наш боец, я закрыла глаза и подумала, хорошо было бы, если бы все игроки противника сейчас просто не нашли флага, запутались среди миражей. Миражи…
Петь без музыки было неудобно и мне захотелось подыграть себе. На чем? Нити силы искрились вокруг меня, над полигоном, над трибунами. А мне они вдруг напомнили арфу. Я протянула руку к тем, что над самым полем и запела, перебирая невидимые струны.
"Хотя бы на час стать халифом в халифате галлюцинаций,
Обрезать луну в полумесяц, ограбить небо в алмазах,
Скакать на шестисотых верблюдах, набрать грудастых наложниц,
Пускать пираний в бассейны и резать хромых павлинов…
Не в этом ли высший смысл, а подай мне вон ту пиалу,
Смотри, зыбучая влага бежит как песок сквозь пальцы,
Такой же тонкою струйкой бежит и бежит наше время.
Нам за ним не угнаться, так к чему же все эти вопросы!
Куда мы бежим, если вся наша жизнь одни миражи,
Просто теперь такие ты и я.
Только ты не скажи, для того и нужны эти миражи,
Чтобы забыть, что вокруг нас пустыня.
Так много места под солнцем, так мало алмазов на небе,
Ансамбль поющих барханов исполняет последние песни.
А нам бы спуститься с дюны, откопаться бы после самума,
Найти бы верблюжью колючку и грызть ее горькие корни.
Но снова, и снова, и снова появляются на горизонте,
То море, то цветущий оазис, то сверкающий золотой город.
Туда мы больше не двинем, это мнимое изображенье!
Мы будем ползти обратно, потихоньку ползти обратно!
Отчего мы бежим, если вся наша жизнь - одни миражи?
Просто теперь такие ты и я.
Только ты мне скажи, если мы миражи, то кто же бежит?
И где она эта наша пустыня".(Д. К)
Воздух дрогнул, игроки остановились и, не видя ничего вокруг, стали бродить по полигону, натыкаясь на оставшиеся ловушки. Они напоминали отравившихся тараканов. Меня вдруг кто‑то встряхнул как куклу и ударил по щеке. Слезы брызнули из глаз, и я потеряла сознание.
Во сне я парила в небе у самого Солнца, было жарко, но этот огонь не пугал. Я знала, что обидеть меня он не может. Но Солнце вдруг открыло глаза, посмотрела прямо куда‑то внутрь моей души, и залепило пощечину. От неожиданности я полетела и наткнулась на Луну. Луна поманила меня, позвала за собой, но только я шагнула поближе, она тоже ударила меня, только по другой щеке. И я вновь полетела, пока меня за шкирку не подхватила Звезда. Она пожалела меня, погладила по моим волосам, совсем как Зор в детстве, а потом со всей силы и злости стала бить по щекам.
- Вета, Вета… - долетел до меня голос. - Проснись, Вета. Да что же это такое, второй день пошел…
- Успокойся, уважаемый Зор, - это голос ректора, - она же весь резерв свой истратила, как вообще цела осталась, непонятно. Это ж надо додуматься: схватиться руками за нити, да еще и играть на них.
- Ты знаешь, меня это пугает больше всего остального, - прошептал Зор. - Я думал, такое невозможно. Теперь вообще все меняется…
- Что меняется, Зор? Ты что‑то от меня скрываешь?
- Мне не понравилось, что вот так просто она смогла повлиять на такую огромную аудиторию. Она! Совсем девчонка! С пока маленьким потенциалом! Надо подумать…
Мне надоел этот непонятный разговор, тем более, хотелось узнать, что же я такого натворила. И потом, сколько я лежу? Второй день? Я резко открыла глаза. Оба учителя замерли от неожиданности, а потом подошли к самой кровати.
- Вета, как ты себя чувствуешь? - дрогнувшим голосом спросил Зор.
- Плохо, - я заплакала и потерла горевшую от пощечин щеку, - меня все обижают. И солнце, и луна, и даже…
- Тише, тише, деточка! Все будет хорошо. Тебе просто сон приснился. Извини, мне пришлось тебя в сознание приводить несколько… нетрадиционно.
- Кто победил?
- Победителей решено было не определять, - ответил ректор. - Ты же со стороны вмешалась, вот если была бы в команде, тогда нам засчитали бы победу. Хотя, мы и не проиграли… Благодаря тебе… Но это не значит, что я поощряю твои опыты в присутствии посторонних людей. Представляешь, что было бы, если бы ты ошиблась.
- Я наказана?
- Это решит Совет магов. А пока отдыхай.
Ректор вместе с Зором вышли из комнаты. Последний на мгновение задержался в дверях, еще раз взглянул на меня. Глаза его были красными как кровь.
Глава 8
С тех пор, как он покинул палату медицинского корпуса, где лежала Вета, до самого Совета магов Зор девушку больше не видел. Лучше даже сказать, что он старательно ее избегал. То, что он собирался nbsp; - Это решит Совет магов. А пока отдыхай. nbsp;
сделать, старый маг предательством не считал. Да и можно ли считать предательством желание обезопасить мир. Он никогда не говорил Вете всей правды. Ни тогда, когда появился в ее деревне, ни тогда, когда рассказывал про патруль магов, не скажет и теперь. А вот Совету магов стоит знать все.
Совет собрался в кабинете ректора. Сюда прибыли руководители всех пяти Академий континента и придворные маги. Не было только мага Лигензии, где все и происходило, просто потому, что при дворе Алекса Ленца магом был он сам, а в сборищах коллег король участия никогда не принимал. Но Зора это устраивало, ведь сдавать девочку еще и королю не хотелось. Он проинформирует его позже, упустив некоторые подробности.
- Итак, господа маги, - взял слово ректор Мирик Ксавер, - мы собрались здесь вне всяких планов из‑за происшествия на последнем турнире Академий. Чтобы не быть голословным, я предлагаю просмотреть голографическую запись с кристалла, установленного над нашим полигоном.
Он провел рукой над обычным стеклянным шаром, размером с некрупное яблоко. Оно треснуло, потемнело и стало выпускать черные, будто дрожащие на ветру, нити, которые сложились в картинку. Сначала появилось поле, трибуны, на них, будто рисованные рукой невидимого художника, стали проявляться фигурки людей и нелюдей.
- Обратите внимание на эту трибуну, - указал ректор, - здесь сидит наша "героиня", так сказать.
Все гости уставились на маленькую черноволосую девушку лет шестнадцати.
- Это она? Та самая?
- Ваше изумление вполне понятно, - поднял руку ректор, - давайте обсудим вопросы позже. Сейчас просто посмотрите.
Шар не воспроизводил звуков, поэтому все просто сидели в тишине и смотрели за разворачивающимися событиями. Кадр, когда Вета вытянула вдруг руки и начала играть на невидимой арфе, на секунду застопорился.
- Как вы думаете, на чем она играет? - усмехнулся ректор, ожидая уже комментариев своих коллег. В том, что они будут, он даже не сомневался.
- Если вы хотите сказать, что на нитях силы… - один из магов скептически поджал губы.
- На них самых, коллега, - ректор довольно потер руки.
- И хотите сказать, она…
- Жива, - понял его ректора и кивнул головой, - повалялась пару деньков и приступила к занятиям.
- Но это же…
- Невозможно? Пожалуй, я сам до этого момента так думал. Но там случилось именно это невозможное. Она играла на нитях силы как на музыкальном инструменте и пела странную песню про миражи. Посмотрите на игроков. Они утверждают, что оказались в пустыне и увидели вокруг себя тысячи миражей желанного флага. Зрители при этом ничего не почувствовали. Воздействие было моментальным и точечным.
- Простите, господин Мирик, - прервал его рассказ один из магов, - вы хотите сказать, что она сделала это осознанно?
- Без сомнения.
- Откуда у нее вообще такая сила? Родителей ее на предмет магии не проверяли?
- У меня те же вопросы, - вздохнул ректор, - и многие другие. Я очень надеюсь, что некоторые из них смогут разрешиться сегодня. Я хочу предоставить слово господину Зориславу, который знает Вету с пятилетнего возраста и, по сути, является ее первым наставником.
Зор понял, что отступать, собственно, уже некуда. Хотя… У него еще мелькнула мысль построить телепорт и вообще убежать домой. Но это желание он подавил и откашлявшись начал свой рассказ.
- Господа маги, вы, вероятно, знаете, что долгое время я работал в патруле магов. Сейчас многие считают, что цель его - отслеживать всплески магии. Однако не все помнят, для чего это было нужно изначально. Напомню, что патруль создавали, чтобы помнить существующие в нашем мире пророчества, отслеживать события, сопоставлять их и сводить на нет все попытки привести мир к гибели. Уже позже было отмечено, что обычно предрекаемые пророчествами события сопровождаются всплесками магии. Поэтому проще всего оказалось следить за ними и сопоставлять увиденное.
- Вы хотите сказать, что это, - один из магов кивнул на кристалл с записью битвы, - один из таких случаев?
- Не перебивайте меня, пожалуйста, - поморщившись как от зубной боли, Зор потер пальцами правой руки лоб, - я и сам не во всем разобрался. Однако, нам нужно это сделать. Итак… Вы наверняка помните пророчество сирен, уничтоженных более полутора тысяч лет назад. Если нет, то осмелюсь напомнить.
Как заправский фокусник Зор вытащил из пустоты свиток, осторожно развернул его и обратился к магам:
- Это оригинал первого перевода пророчества. Он наиболее полон и достоверен. Остальные имеют отличия от этого, но они незначительны и на них я также остановлюсь.
Зор начал читать:
"Грядет конец света. Он предстанет хрупкой девушкой, завораживающей голосом. Трижды кинжал измены коснется ее сердца, и оно рассыплется. Забывший клятву будет прощен и мир погрузится в хаос. Люди будут искать и не находить дома, младенцы кричать и не видеть матерей. Только тот, кто любит, сможет спасти мир, окрасив алтарь своей кровью".
- В других вариантах изменены несколько слов, - продолжал в полной тишине Зор, - "кинжал измены" на "предательство", "рассыплется" на "исчезнет" и не "спасти мир" в последней фразе, а "подарить мир". Смысл, как я и сказал, не меняется.
- А причем здесь эта девушка?
- Да… Я не случайно оказался в тех краях. Шестнадцать лет назад, в день ее рождения, надо сказать, мы, то есть патруль магов, засекли всплеск магии как раз в окрестностях деревни Тусклая. Он был буквально мгновенным. Поэтому, прибыв на место, мы ничего не обнаружили. Как положено, опросили жителей, и - ничего. Из всех мало - мальских событий - только рождение Веты. На этом можно было бы и закончить наши поиски, но что‑то не давало мне покоя. Я пару раз наведался в деревню и обнаружил странные вещи. В два года я нашел девочку за огородом собственного дома читающей стихи на странном, непонятном мне на тот момент языке. В четыре она делала зарядку, причем, комплекс упражнений был уникальным, и делала она их очень точно, будто зная, какое упражнение для какой группы мышц. Тянуть дальше не имело смысла, и я поселился рядом с деревней. Сначала хотел просто понаблюдать издали, но внезапно она сама вышла к моему домику. Оказалось, что она из другого мира, и, не делайте поспешных выводов, там ее звали Света Конец. Это именно то имя, с которым она себя ассоциировала. Света перенеслась в наш мир, начав жизнь заново в теле ребенка. Были и еще вопросы, которые меня заинтересовали, и я решил узнать ее получше. Позвольте некоторые аспекты оставить пока неназванными. Они касаются очень именитых людей. Хочу также отметить, что Вета, так ее назвали в этом мире, очень добрый, отзывчивый и мягкий человек. Она не в состоянии обидеть даже букашку. Тем более, как мы выяснили уже в Академии, она не может пользоваться магией в целях нападения. Это противоречит ее душевному складу. Такой аспект ослабил мое внимание, а минувший турнир показал, что в случае душевного затмения, она может стать опасной для всех.
- Вы полагаете, что слова "конец света" в пророчестве - это точное указание ее имени? Но тогда и смысл пророчества меняется. То есть не миру грозит гибель, а просто в мире появится Вета.
- Боюсь, вы ошибаетесь. Вспомните еще слова: "мир погрузится в хаос" и дальнейшее его описание. Не кажется ли вам, что это очень похоже на то, что мы видели на турнире.
Маги молчали. Наконец тишину нарушил Мирик Ксавер:
- Заявление уважаемого Зорислава настолько серьезно, что я даже затрудняюсь сделать вывод. Мы не можем обвинить человека в том, чего он не совершал. Предлагаю пока не делать никаких выводов, а просто понаблюдать. Тем более, что Вета еще несколько лет будет под моим контролем в Академии.
- Но мы не можем делать вид, что ничего не происходит, - ректор Академии из земель оборотней Амин явно не мог простить Вете ускользнувшую из рук его воспитанников победу в турнире.
- Уважаемый Амин, я разделяю ваше беспокойство, - ректор развел руками, - но сейчас мы слепы.
- Может быть… Тем не менее я предлагаю разработать схему действий при появлении признаков угрозы, - Амин был знатным стратегом. - И я ею займусь.