Кендра вошла в открытую дверь, даже не поблагодарив его.
Сэм быстро следовал за ней, стараясь не отставать.
Теперь они были снаружи, гуляя по безупречно красивым паркам. День был отличный, пусть и слишком жаркий и солнечный.
Сэм почувствовал что-то в своей руке и, опустив глаза вниз, увидел, что Кендра передала ему тонкий чёрный зонтик.
Сначала он не мог понять, зачем она дала ему зонт в ясную погоду, но потом догадался, что она ждёт, когда он его откроет и поднимет над головой, чтобы защитить её от солнца.
Сэм открыл зонт и поднял его над Кендрой. Она продолжала идти как ни в чём не бывало. Он чувствовал себя её слугой.
"Отвечая на твой вопрос, – гордо сказала она, – да, я принадлежу к королевской семье. Я – двоюродная сестра Марии. Я младше неё, что очевидно, но мы практически выросли вместе.
Фактически, мы во всём равны, и я имею такое же право на престол, как и она. Но из законных соображений корону получила Мария".
Сэм увидел Кендру совсем в другом свете. Она могла бы быть королевой. Это многое объясняло. Она вела себя очень по-королевски.
Даже если бы он не знал этого, даже если бы она не была королевских кровей, это ни чуть бы не повлияло на то влечение, которое он к ней испытывал.
"Жизнь здесь бывает очень скучной, – добавила Кендра, вздохнув. – Да, проводятся вечера и балы для высокопоставленных гостей и чиновников. Но есть также бесконечные формальности, этикет, скучные ужины и утомительные церемонии. Я бы предпочла жить в каком-нибудь другом месте… ездить верхом по-мужски… В детстве мне нравилась стрельба из лука, но сейчас мне запрещено этим заниматься. Жизнь здесь полна запретов для женщин. Вся надежда на то, чтобы найти мужчину, который сможет воплотить все твои амбиции. Как по мне, так это ужасно скучно. Мне кажется, должно быть наоборот. Главной целью жизни любого мужчины должен быть поиск женщины. А уж она должна быть свободна в своих желаниях и иметь возможность заниматься тем, что ей нравится".
Сэм был поражен: сначала Кендра молчала, а сейчас выдала такой длинный монолог. Он не знал, был ли он единственным, кому она открылась, потому что почувствовала к нему симпатию, или она вела себя так со всеми.
"Ну, по крайней мере, ты не зануда", – сказал он с улыбкой.
Кендра одарила его холодным взглядом. Он понял, что это было не совсем уместное замечание. Сарказм – явно не её конёк.
"Просто шучу", – ответил Сэм, пытаясь разрядить обстановку.
"Очевидно, именно так", – холодно ответила Кендра.
Они шли вдоль длинной идеально подстриженной изгороди. Окружающие их рабочие активно трудились, выстригая и обрезая большую клумбу из роз.
"Единственное, что оживляет нашу жизнь – это вампиры", – добавила Кендра, проходя мимо огромного бурлящего фонтана.
Тут Сэм понял, что она знала, кем он был. Это стало для него облегчением. Её признание избавило Сэма от неловких объяснений.
"Вы вносите элемент непредсказуемости в равновесие нашей жизни, – пояснила Кендра, – элемент свободы. Мне нравится наблюдать за вашими тренировками, за вашей техникой боя. Ваш вид держит наш вид в равновесии. Если уж говорить совсем откровенно, королевская семья до сих пор у власти только благодаря вам".
Какое-то время они шли молча, и Сэм думал об их разговоре и обо всём, что Кендра ему сказала.
"Ну, а ты? – спросил он вдруг. – Ты с кем-нибудь встречаешься?"
Произнеся эти слова, Сэм сразу же осознал, что говорить их было ошибкой. Он снова смутился. Ему следовало вести себя более деликатно.
Кендра повернулась и удивлённо посмотрела на Сэма.
"Прошу прощения, что? – спросила она. – Как ты смеешь вести себя так нахально и грубо!"
"Мне просто интересно", – тихо ответил Сэм.
"Я не понимаю, какое тебе до этого дело", – добавила Кендра.
Они шли молча, напряжение и неловкость росли с каждым шагом. Наконец они подошли ко второму великолепному дворцу. Сэм был растерян. Он всегда думал, что Версаль представлял собой один дворец. Он и не подозревал, что на территории их было несколько, и один был величественнее другого.
Как только они подошли к парадной двери, несколько слуг поспешили открыть Кендре дверь. Сэм вернул ей зонтик. Она вдруг остановилась и посмотрела на него. И это его слегка удивило. Сэму казалось, что он абсолютно ей не нравился, что он всё испортил, и она сейчас просто уйдёт.
Кендра пронзительно посмотрела на Сэма гипнотизирующим взглядом.
Сэм чувствовал, как сердце забилось быстрее. В этот раз он знал, что её взгляд выражал не только любопытство.
"Ты не такой, как другие, – тихо сказала Кендра, чтобы её слова не услышала охрана. – Остальные слишком стары, они живут на земле уже целую вечность и поэтому более предсказуемы. Ты же моложе и наивнее. Это хорошо".
Сэм не знал, что на это ответить.
"Ну, – сказал он с улыбкой, – ты тоже ничего".
И снова Кендра не уловила смысл его слов. Она холодно посмотрела на него, и Сэм подумал, что на этот раз он точно всё испортил.
Внезапно Кендра добавила: "Отвечая на твой вопрос, нет, я ни с кем не встречаюсь, но, возможно, скоро начну".
После этих слов она повернулась и зашагала прочь.
Сэм молча смотрел ей в след.
Глава тринадцатая
Сердце Кейтлин бешено билось, когда Калеб сел напротив неё и принялся сосредоточенно читать послание.
Она просто не могла поверить в случившееся. Это ведь должен был быть сказочный момент, один из важнейших этапов их отношений. Она почувствовала, как они с Калебом всё больше сближаются. А тут из ниоткуда возникла эта глупая птица, словно посланник смерти!
Что бы ни было написано в этом письме, Кейтлин должна была его прочесть. Её сердце трепетало, но не от любви и волнения, а от страха и ужаса.
На конверте значится надпись с любовью. Это может означать только одно. Письмо прислала Сэра. Кто бы ещё стал так подписывать письма?
Кейтлин дрожала от гнева. Каждый раз возникает эта заноза Сэра и всё портит.
"Ну, что же там?" – наконец спросила Кейтлин. В ее голосе слышалось больше гнева, чем ей хотелось бы. Ожидание было невыносимо.
Калеб взглянул на неё. На лице отчётливо читались озабоченность и сожаление.
"Это от Сэры, – сказал он. – Она сообщает мне, что Джейд жив. Она смогла воскресить его и переместить во времени. Он сейчас находится здесь и хочет увидеться со мной".
Сердце Кейтлин остановилось, как будто бы ей нанесли удар ножом в спину. По взгляду Калеба она видела, что от такого предложения он не откажется. А если она попытается встать у него на пути, то он возненавидит её навсегда. Он станет считать её женщиной, которая не дала ему увидеться с сыном.
"Но как это возможно? – спросила Кейтлин. – Как ей удалось его воскресить?"
Калеб снова прочёл письмо и задумчиво покачал головой.
"Я не знаю, я честно не знаю", – ответил он.
Калеб виновато посмотрел на Кейтлин.
"Кейтлин, – сказал он умоляющим тоном, – мне очень жаль. Я бы ни за что на свете не оставил тебя… и никогда не оставлю, но здесь другое дело. Это мой сын".
Кейтлин резко поднялась на ноги, обуреваемая гневом. Калеб тоже встал.
"Ты должна понять, – продолжил Калеб, обняв её и не давая уйти. – Он мой сын. Я смогу снова увидеть его живым. Разве я могу поступить иначе?".
"Ты любишь её, – ответила Кейтлин. – Ты по-прежнему её любишь".
"Нет, – настаивал Калеб. – Поверь мне, я не люблю её. Здесь дело не в Сэре. Я хочу увидеть своего мальчика".
Несмотря на все свои усилия, Кейтлин зарыдала.
"Ну как мне доказать тебе? – спросил Калеб. – Ты же видела Джейда. Ты знаешь, какой он особенный. Я не могу отвернуться от него. Как я могу отказаться от возможности увидеть его снова?"
Кейтлин плакала, не зная, что сказать.
"Ты можешь отправиться со мной, – сказал Калеб. – Я докажу тебе. Я докажу тебе, что Сэра тут ни при чем. Мы можем полететь вместе. Мы увидимся с Джейдом, привезём его сюда, и он будет жить с нами".
"Ты думаешь, Сэра позволит? – спросила Кейтлин. – Позволит нам забрать ее сына?"
Калеб нахмурился.
"Но он и мой сын тоже. И неважно, чего она хочет. Я не собираюсь больше жить с ней. Я хочу увидеть сына. Мне необязательно жить с ней, чтобы видеться с ребёнком. Полетели со мной. Вот увидишь, мы повидаемся с Джейдом и вернёмся назад".
Кейтлин снова и снова качала головой.
"Я не могу полететь с тобой, и ты это знаешь. Я не смогу смотреть Сэре в глаза. И мне не хочется вмешиваться в ваши с ней отношения".
"У меня с ней нет никаких отношений, – отрезал Калеб. – Ты должна мне верить".
"Но всё же ты собираешься оставить меня, чтобы увидеться с ней".
"Кейтлин, – нежно сказал Калеб, – пожалуйста, пойми. Всё совсем не так".
Кейтлин отвернулась, вытирая слезы.
"Тебе не нужно моё разрешение, – сказала она, не поворачиваясь. – Если хочешь лететь – лети".
Прошло несколько секунд. Калеб подошёл ближе и положил руку ей на плечо.
"Ты будешь ждать меня? Ты будешь здесь, когда я вернусь? Меня не будет всего несколько дней, я обещаю. Я вернусь к тебе, я вернусь вместе с Джейдом. А затем мы начнём новую жизнь. Ты дождёшься меня? Пообещай!"
Кейтлин повернулась и посмотрела Калебу прямо в глаза. Печаль придала ей храбрости.
"Я ничего не стану тебе обещать".
Глава четырнадцатая
Кайл стоял напротив Наполеона в небольшом зале Пантеона. После своего эффектного появления, он увёл его из зала заседаний, как кипящего от злости нашкодившего школьника. Вслед за ними из зала выбежала дюжина верных сторонников Наполеона.
Свита хотела пройти за ними в зал, однако Кайл велел им оставаться снаружи. Они вопросительно взглянули на своего лидера. Наполеон неохотно опустил глаза и кивнул, смущённый тем, что теперь не он отдаёт приказы.
Один из сопровождающих, тем не менее, остался стоять на месте. Кайл подошёл к нему и толкнул его так сильно, что тот вылетел через дверь прямо в коридор.
"Ждите снаружи", – велел Кайл остальным.
Они послушно повернулись и поторопились выйти, оставив Кайла и Наполеона один на один в крошечном помещении.
"Ты как всегда эффектен, – горячился Наполеон. – Я бы последовал за тобой, стоило тебе просто сказать мне об этом. Не нужно приказывать моим людям".
"Твоим людям? – спросил Кайл. – Только благодаря мне ты добился власти. Я буду делать всё, что пожелаю. Я могу даже свергнуть тебя с престола".
Наконец Наполеон успокоился, готовый принимать приказы от своего повелителя.
"Зачем ты вернулся? – спросил он. – Я думал, ты ведёшь свою войну в Нью-Йорке".
"Так и было, – огрызнулся Кайл. – Но одна девчонка встала на моём пути. Очень надоедливая девчонка по имени Кейтлин. И её дружок Калеб. И её брат Сэм. Эти трое нарушили все мои планы. Я вернулся сюда, чтобы поквитаться с ними".
"И что? – со злостью спросил Наполеон. – Что ты хочешь от меня?"
"К несчастью для тебя, они прибыли в твоё время и в твою страну, – ответил Кайл. – Ты и твои люди должны помочь мне разыскать их и убить".
Наполеон возмущённо на него посмотрел:
"Ты выбрал не самое лучшее время. У нас сейчас нет возможности отвлекаться. Мы на грани революции. Я едва сдерживаю своих людей. Они хотят бунта. Они хотят демократии. Они хотят гласности".
"Отлично, – сказал Кайл. – Мы устроим им войну, которой они жаждут. Мы нападём на Версаль".
Наполеон вскинул брови.
"Это невозможно, – прорычал он. – Нам не победить. Солдаты-вампиры защищают дворец. Люди Эйдена. Мои люди не смогут их одолеть".
"Вот поэтому из тебя не выйдет такого хорошего стратега, как я, – возразил Кайл. – Мы нападём и победим. Там будет Кейтлин и все остальные. Я убью её и их всех. Но я согласен, мы не станем нападать немедленно. Мы отвлечём их внимание".
"Отвлечём внимание? Каким образом?" – нетерпеливо спросил Наполеон.
"Семеро диких", – ответил Кайл.
Глаза Наполеона округлились.
"Но это невозможно. Уже несколько веков они заперты в тюрьме. Нет. Они слишком опасны".
"Мы выпустим их на свободу", – ответил Кайл с усмешкой.
Наполеон задумался.
Кайл догадывался, что для него это будет слишком. План был неожиданным и поэтому гениальным. Семеро диких – самые жестокие вампиры на земле. Они не принадлежат ни к одному из существующих кланов. Их поймали в Париже давным-давно и засадили в тюрьму, в недра Бастилии. Если их выпустить, мир погрузится в хаос. Как раз то, что нужно.
Но с другой стороны, они могут наброситься на Кайла и его людей, ведь они неуправляемы. Несколько веков потребовалось, чтобы их поймать. Все – и вампиры, и люди – были рады тому, что их отправили в заточение.
Именно поэтому Кайл и намерен их освободить. Никто этого не ожидает. Такой поворот событий застанет его врагов врасплох.
"Мы освободим их, – командным тоном произнёс Кайл, – а затем нанесём удар. И тогда уже твои люди могут совершать свою глупую революцию".
"Даже если мы это очень захотим, это невозможно, – ответил Наполеон. – Они находятся в подземельях Бастилии. Их охраняют легионы стражей. И, как я слышал, в их камерах стоят специальные решётки, которые нельзя сломать. Нам лучше подождать подходящего момента, – добавил он. – У меня есть шпион в Версале, который докладывает мне обо всём, что там происходит. Нужно подождать её прихода".
"У меня там тоже есть свой человек", – сказал Кайл.
"Кто?" – спросил Наполеон.
"А кто твой?" – спросил в ответ Кайл.
Никто из них не ответил.
"Это всё неважно, – вдруг сказал Кайл. – Мы не будем ждать от них информации. Мы вообще не будем ждать. Мы будем действовать. Мы начнём войну".
"Мне всё это не нравится", – сказал Наполеон.
Кайл шагнул вперёд и посмотрел на него с высоты своего роста.
"Тогда я рад, что не ты находишься у власти".
Глава пятнадцать
Кейтлин одиноко шла через холмы, возвращаясь к замку Калеба. Ей казалось, что мир рушился у неё под ногами. Она была в оцепенении и едва ли понимала, куда идёт. Она не замечала море, почти не слышала шум разбивающихся волн и не замечала, как Рут прыгала вокруг неё, пытаясь обратить на себя внимание. Кейтлин вообще ничего не замечала. В очередной раз она открылась любви и счастью, впустив Калеба в свою жизнь, и в очередной раз её сердце было разбито.
Она была безумно зла на себя. Сколько ещё раз она позволит себе быть такой беззащитной и уязвимой, чтобы ей снова сделали больно? Когда она уже перестанет наступать на одни и те же грабли?
И как её счастье могло так быстро рассыпаться, словно карточный домик?
Кейтлин не понимала, почему её жизнь не может быть просто нормальной. Ей казалось, что она достигает самого пика вершины только для того, чтобы потом упасть на самое дно пропасти. Всё, чего ей хотелось, – это нормальная жизнь, крепкие отношения и место, которое она могла бы называть домом. Кейтлин казалось, что она была близка к мечте. В замке ей было так спокойно; казалось, что ничто в мире не разрушит её счастье.
И вдруг, как гром среди ясного неба появилась эта ужасная птица, принёсшая письмо. Письмо от Сэры. Написанное её ужасным подчерком. Это было так несправедливо. Кейтлин просто хотелось кричать на весь мир.
Так же быстро, как Калеб привёл её на этот холм, когда ей казалось, что этот чудесный момент будет длиться вечно, так же быстро он её покинул. Кейтлин смотрела, как он улетал. Взмахнув огромными крыльями, Калеб направился к Сэре, как будто он так скучал по своей жене, что не мог больше ждать ни минуты, сгорая от желания её видеть.
Возможно, Кейтлин была несправедлива. Конечно, он сказал, что его поездка была связана с сыном. Но было ли это так на самом деле?
И вообще имело ли это хоть какое-то значение? В конце концов, он в любом случае увидится с Сэрой. Он ринулся в путь, как только получил от неё послание.
Кейтлин не знала, что думать.
Это несправедливо, снова сказала она, закрывая лицо руками и захлёбываясь от гнева. Вскоре её гнев превратился в грусть, и она почувствовала, как по щекам текут слёзы.
Куда ей теперь идти? Что ей теперь делать? Она вернулась в прошлое ради Калеба. Он стал её миссией. И теперь, когда он ушёл, какая у неё цель в жизни?
Может, она совершила ошибку, сделав любовь миссией своей жизни? Сделав эти отношения своей главной целью?
Тогда любовь казалась ей важнее всего. В душе Кейтлин продолжала верить, что любовь продолжает быть главной целью её существования.
Но сейчас, когда сердце её было разбито, она не могла избавиться от мысли, что совершила ошибку, коря себя за то, что сразу не отправилась на поиски отца… или чего-нибудь ещё, только не любви.