- Вы в опасности! - заговорила она, наконец, - и еще никогда прежде вы не были в такой опасности.
- Чего же мы опасаемся? - усмехнулся Элендил, находивший эту сцену забавной. Айрен тревожно посмотрела на них, но слова ее прозвучали бесстрастно.
- Король убит. Убийцей считают Дориана. Фаразон ведет свою армию на Роменну. Они уже близко, еще немного и будут здесь.
- Тар-Палантир убит? - переспросил пораженный Амандил.
- Вы должны защитить себя, - вздохнула Айрен, - принцесса - еще ребенок, и она тяжело переживает смерть отца, чем и воспользовался Фаразон.
- Это невозможно! Это несправедливо! - простонал Элендил. - Почему судьба благоволит к таким, как Золотой Паук, а лучшие люди умирают до срока? Нуменор обречен, нет сомнения, Нуменор обречен…
- Прекрати сейчас же! - поморщился Амандил и обратился к Айрен.
- Есть ли надежда, что мы договоримся мирным путем?
- Думаю, что нет.
- Мы должны задержать их, иначе Верным конец, они всех вырежут, - рассудил Амандил.
- Элендил, ты поедешь в Роменну, постарайся убедить их спрятаться. Фиол, поедешь с ним. Мы постараемся задержать Фаразона. Вперед!
- Что?! - попробовал возразить Элендил. - Ты хочешь, чтобы я бросил тебя в такое время?…
- Не медли! Чтоб духу твоего здесь не было, именем Эарендила заклинаю тебя. - Встретившись с непреклонным взором отца, Элендил повиновался.
- Да хранит вас Илуватар! - крикнул он на прощанье.
Уже не только звуки рога, но и топот копыт был слышен. Сотни всадников мчались вперед, ведомые одной целью - отомстить убийцам короля.
Верные переглянулись.
- Серебряная Струя недалеко, попробуем добраться до нее, - предложил Амандил, - тогда она послужит границей, пусть символической. Но может, мы успеем переброситься парой слов. Все лучше, чем просто вступить в драку.
Все согласились с ним, так как времени для споров не оставалось. Дориан подошел к Чернолуну и ласково потрепал его по шее. Эльфы и животные легко понимают друг друга. Дориан оседлал Чернолуна и помог Айрен взобраться на него.
- Я вижу их! - закричал один из первых всадников. Фаразон и другие остановились. Амандил был прав. Серебряная Струя была небольшой речкой, в три скачка конь мог бы преодолеть ее, но психологически она оказалась барьером. Горстка Верных стояла на берегу. Айрен попросила Дориана спешиться и не стоять на виду, рассудив, что его фигура вызовет приступ бешенства на том берегу. Амандил поднял вверх белый плащ, что означало желание переговоров.
- Вот они, - усмехнулся Фаразон. - Ждут своего шпиона. Им не терпится узнать, как он справился с заданием.
- Убийцы! - закричали солдаты.
- Не спешите, - заметил Дил Эленар - я вижу Чернолуна.
- Ты врешь! - Фаразон внимательно всмотрелся в группу на берегу. Он увидел коня принцессы. К немалому неудовольствию он также разглядел Амандила в группе. В дни юности Фаразон был дружен с Амандилом, они вместе делили тяготы походной жизни и выручали друг друга в сражениях. Но потом их пути разошлись. Властитель Андуниэ стал потворствовать элендили, укрывать их в своих владениях от справедливого гнева короля Ар-Гимилзора. Именно тогда, опасаясь бунта, Ар-Гимилзор приказал выселить Верных из Западной гавани. Теперь Роменна стала им пристанищем. Здесь они находились под надзором соглядатаев короля. Приказ не касался Амандила и его семьи, но он по собственной воле покинул Андуниэ и поселился в Роменне, где продолжал оказывать поддержку неугодным королю людям и не желавшим уезжать из Нуменора эльфам. Тогда король отстранил Амандила от должности советника при дворе, и отношения между ними оставались напряженными до самой смерти Ар-Гимилзора.
Тар-Палантир не раз пытался восстановить Амандила в его прежней должности, но столкнулся с сопротивлением других министров. Многие годы в Нуменоре короли и их приближенные разжигали в людях ненависть к эльфам, Валарам и всему, что с ними связано. Эту вековую неприязнь невозможно было изжить в одночасье. Тем более, пока королю противостоял влиятельный и популярный в Нуменоре племянник, внук Ар-Гимилзора, достойный преемник деда. Как он мечтал о троне! Король-миротворец умер, так пусть умрут вместе с ним его благие идеи и напрасные чаяния. Фаразон чувствовал, что он близок к цели. Как гончий пес, вожак стаи, стоял он на берегу Серебряной Струи, готовый к решающему прыжку. За ним нетерпеливо ждала взмыленная, учуявшая добычу стая. Одно его слово, и солдаты растерзают Верных. Но мысль о том, что придется уничтожить Амандила, больно кольнула его. Он медлил. Солдаты ждали.
- Амандил! Очнись, наконец! Почему я вижу тебя среди мятежников? Эльфы задумали свергнуть королевскую династию и захватить власть над Нуменором. Да будет тебе известно, что эльф убил Тар-Палантира. Оставь злоумышленников, и мои люди не тронут тебя. - Фаразон давал бывшему товарищу последний шанс. Но Амандил отверг его без колебаний.
- Это ложь, - сказал он. - Эльдар не убивал Тар-Палантира. Король был дружен с эльфами, у них не было причин его ненавидеть. Мое сердце скорбит о постигшей Нуменор утрате, но напрасно ты ищешь виновников злодеяния среди Верных. Твое обвинение лишено оснований.
- Ты покрываешь преступника, - Фаразон посерел от гнева. - Эльфийская паутина надежно опутала тебе мозги. Ты готов закрыть глаза на очевидное. Пренебрегая своим родом, ты служишь чужому, враждебному племени!
- В моем роду эльфы всегда считались нашими братьями. Они не были и не будут для меня враждебным племенем,? - спокойно ответил Амандил на его выпад. - Прислушайся к голосу разума, ты не можешь обвинить эльфа в покушении на короля.
- Я - свидетель! - поддержала его Айрен. - Я провожала эльфа в дорогу. Когда он ушел, Тар-Палантир был жив. Не он убийца.
- Скажи тогда кто? - усмехнулся Фаразон. - Наивная женщина. Почему ты защищаешь эльдара? Чего ты хочешь от него? Бессмертных детей, а?
Солдаты засмеялись.
- Смерть короля должна быть отомщена! - выкрикнул Фаразон, и страшным было его лицо. - Тар-Мириэль признала, что элендили замышляют переворот. У меня в руках приказ, подписанный ее рукой, приказ уничтожить Верных. Слышали ли вы все? Что вы медлите?
В Верных полетели стрелы. Одна стрела вонзилась в бедро Дориана, и Айрен кинулась к нему.
- Бей их, круши! - кричали солдаты, из-за жажды крови потерявшие разум. Многие кинулись переходить вброд Серебряную Струю. Верные обнажили мечи.
- Стойте! Прекратите! - раздались вдруг повелительные крики. На поляну выскочили всадники. - Именем короля, все назад!
Фаразон обернулся. "Что это еще за новая помеха?" - подумал он и увидел принцессу.
- Принцесса? Почему вы здесь? - изумился Фаразон.
- Потому что я подписала этот указ случайно. Вы составили его без моего ведома, кузен. Я не знала, что написано в этой бумаге, и теперь отменяю приказ. Слышите все?! - солдаты остановились и с любопытством смотрели на нее. - Вы знаете, какое горе постигло меня. Мой отец, ваш король, был бы против этой войны. Я снимаю ответственность за месть убийцам с Фаразона. Убийца еще не найден. Я беру расследование на себя. А Верные и эльфы тут ни при чем.
Искренняя и уверенная речь принцессы тронула солдат. Юниэр и Фаразон оба ощутили какую-то силу, исходившую от нее. Слушая ее, каждый верил, что она знает правду.
"А девчонка выросла", - подумал Фаразон.
- Принцесса, - вкрадчиво заговорил он, - вы обижаете меня, снимая ответственность за месть убийцам, но Тар-Палантир был не только отцом вам, но и мне дядей. Поэтому, мой долг наказать преступников. Вам семнадцать лет, вы еще очень, очень молоды, поверьте опытному воину, который не может ошибаться. Эльфы виновны во всем.
- Эльфы не виноваты, - возразила Мириэль, - два свидетеля видели, как Дориан уходил из замка и прощался с королем. Тар-Палантир поручил Дориану пригласить на Совет Верных и обещал дать им охрану. Зачем Верным убивать короля, который восстановил мир с ними? Если кому-то и выгодно было убить Тар-Палантира, то только не им. Вы собираетесь напасть на город Верных и убить невинных людей. До того, пока убийцу не найдут, не будет никаких действий. Я приказываю вернуться в столицу и объявляю неделю Скорби. Я - королева Нуменора. Повинуйтесь.
Фаразон был взбешен. Как она смеет ему перечить! О эти безумные законы. Он думал, что легко будет руководить ею, но Мириэль, оказывается, очень упряма и, похоже, с молоком матери всосала эту непонятную благосклонность ее родителей к эльфам. И почему это рядом с ней Юниэр? Он его подчиненный и должен быть в войске. Все подразделения, воевавшие в Средиземье, подчинялись Фаразону. Непосредственно королю подчинялась лишь королевская гвардия, которая никогда не покидала Нуменора.
- Юниэр! - возмутился Фаразон. - Как это вдруг случилось, что ты не выступил в поход вместе с армией? Ты нарушил боевой приказ.
- Да, капитан, - согласился Юниэр, сообразивший, что Фаразон решил сорвать весь свой гнев на нем.
- Не придирайтесь к нему, - вступилась Мириэль. - Это я приказала ему следовать за мной.
- А вы не могли приказать ему, королева, - усмехнулся Фаразон, - вам надо еще изучить нуменорские законы. Воин армии подчиняется только мне. За нарушение приказа я высылаю его на три года в Средиземье без права возвращаться в Нуменор.
- В такое время вы говорите о каких-то мелочах, - волновалась Мириэль.
- Это не мелочи. Если каждый повадится нарушать боевую дисциплину, то армия превратится в хаос, - возразил Фаразон.
- Вы не вышлите его в Средиземье! - упрямо заявила Мириэль.
- Это почему же, Ваше Величество? - усмехнулся Фа-разон.
- Потому что он… он - мой муж. И он король Нуменора.
С двух берегов Серебряной Струи все уставились на принцессу в изумлении. Не меньше других был удивлен и неожиданно коронованный Юниэр. Солдаты перешептывались.
- Поздравляем, Юн! - раздалось несколько голосов.
Фаразон схватился за голову.
- Постойте, но когда вы успели? Вы не обручены!
- Мы обручены, - отрезала Мириэль.
Солдаты в строю шептались все громче и спорили, указывая на Мириэль и Юниэра.
- Да, да, я говорю тебе, это они!
- Точно, и я теперь вижу. Вот это трюк!
- Когда и где вы обручились? - не отставал Фаразон. Принцесса молчала. Юниэр улыбался.
- Мы обручились, - сказала Мириэль, подъехав к Фаразону ближе, - по древнему закону Матери-земли. И после того, как закончится траур, - вздохнула она, - мы обручимся по нуменорскому закону.
Фаразон ничего не смог возразить. Уже тысячу лет никто из нуменорских королей не обручался по древнему закону, но связи, обретенные таким образом, считались нерушимыми, и все признавали такой брак.
"Девчонка оказалась уж очень шустрой, - в который раз подумал Фаразон. - А Юниэр ослушался моего приказа еще и Сиреневой ночью. Это ему так не пройдет". Он отдал войску приказ возвращаться, и солдаты повернули вспять. Им было что обсудить по дороге. Что сулило им воцарение избранных? Принесет ли какие-либо перемены в их жизнь священный союз?
Мириэль и Юниэр переправились через Серебряную Струю и переговорили с Верными. Потом они решили сопроводить их в Роменну. В Роменне, как и следовало ожидать, было безлюдно. Все попрятались в страхе от предстоящей расправы. Амандил привел почетную гостью к себе домой. Он, Мириэль и Юниэр долго беседовали, позже к ним присоединился Элендил.
Раненого Дориана сопровождала Айрен. Позже остальных добрались они до его дома - большого светлого шатра, усыпанного серебряными звездами.
- Как красиво! - восхитилась девушка. - Ты живешь здесь… один?
- Да, - ответил он, опираясь на ее руку немного дольше, чем следовало, когда она помогала войти ему внутрь. В шатре было светло и прохладно.
- Ложись и отдыхай, - сказала Айрен, усаживая Дориана на циновку, - а я позабочусь о твоей ране.
- Все будет в порядке, она заживет, - смущенно улыбнулся Дориан.
- Молчи, я знаю толк в этом деле, - не допустила его возражений Айрен. Она достала из походной сумки нужные травы и стала смешивать зелье. Дориан внимательно следил за сосредоточенными движениями девушки. Он познакомился с ней во дворце несчастного Тар-Палантира. Она подавала ему воду для умывания после долгой дороги. У нее был удивительно нежный, ласкающий взгляд, и этим взглядом она смотрела на него так пристально. Он возражал против ее помощи, но она настояла на том, чтобы вымыть ему голову, шею и спину. Это было так непосредственно, что даже несколько смутило его. Он был сдержан от природы, как и все эльфы, и чувствовал себя неловко, когда она взялась массировать ему спину и расчесывать волосы. Ему показалось, что он обидит ее, если отвергнет помощь. И вот он сидел, изумленно глядя на нее в зеркало, и слушал, как она поет, любовно расчесывая его кудри. Поймав в зеркале его взгляд, она сказала: "Я никогда прежде не видела эльфов так близко. Ты очень красивый".
Когда он уходил, она собрала ему сумку еды в дорогу и вручила едва не насильно: он не смог отказаться. Айрен прижалась на мгновенье к его груди и сказала: "Возвращайся поскорее, пожалуйста". А ведь они не были родственниками. Девушка вызвала в нем гамму доселе неизведанных, непонятных чувств, она его тревожила.
Он задумчиво глядел на нее, припоминая касания ее рук. У нее был изумительный, тонкий профиль и светлые волосы. Айрен смело взглянула на него, он встретил ее взгляд и с ра-достью заметил, как она краснеет.
- Подай мне зара, - попросил он, указав на серебряный графин. Айрен легко поднялась и наклонилась за графином.
"Как она грациозна", - подумал эльф. Он пригубил кубок и воскликнул:
- Да он забродил, его хозяин слишком долго отсутствовал!
- Это не опасно? - встревожилась Айрен.
- Нет, этот напиток не может принести вреда. Теперь ты пей, - предложил он и протянул ей графин. Она послушалась и выпила пенный напиток. Он с удовольствием наблюдал за ее движениями.
- Ну как? - спросил он. И снова она подарила ему этот тревожный взгляд.
- Голова кружится… а у тебя?
Он поцеловал ее запястье. Айрен начала разматывать бинты, бережно касаясь эльфа. Когда последний слой оторвался от раны, стало больно, но даже эта боль принесла наслаждение. Тонкими, сильными пальцами Айрен нанесла на рану целительные травы. Дориан закрыл глаза.
Когда Айрен впервые увидела эльфа, сердце ее дрогнуло от счастливого предчувствия, а все остальное потеряло всякое значение. Впервые любовь властвовала над ней. Голова кружилась вовсе не от зара. Она лечила его рану, вдыхая запах его тела, чувствуя мягкость его кожи, любуясь стройным телом. Дориан взглянул на нее и понял, что она полностью поглощена его исцелением, и тут же почувствовал, как через движения ее гибких пальцев в него переливается горячая волна энергии. Тут у Айрен все поплыло перед глазами, и она потеряла сознание.
- Айрен, Айрен, что с тобой? - испугался Дориан. - Очнись! Он взял в руки ее голову и погладил. Какие мягкие волосы! - Айрен! - шептал он, невольно касаясь губами ее лба. Она открыла глаза:
- Я думала, что умерла…
- Что случилось с тобой?
- Я… я, - его взгляд ободрял ее, - я хочу быть твоей женой. - И испугавшись своих слов, она уткнулась лицом ему в грудь. Дориан не отстранился. Ее слова не показались абсурдными, он чувствовал, что так и должно быть. Никто, кроме нее, не может быть его женой. Он молчал, задумавшись, - Айрен решила, что перешла грань дозволенного, и разрыдалась.
- Тише, - успокоил он ее, - посмотри на меня, - он поцеловал ее нежно в заплаканные глаза. - Конечно, да. Я хочу, чтобы ты была моей женой.
Теперь можно было обнимать, ласкать это страстное искреннее создание, потому что она принадлежала ему. Уверенно он распустил ее пояс, сознавая свое полное право так поступить. И потом они долго лежали, обнявшись, глядя на голубое небо в круглый просвет в крыше шатра, счастливые оттого, что обрели друг друга.
Айрен отказалась ехать с Мириэль, она попросила позволения остаться у Верных. Мириэль испытала странное чувство: показалось, что часть ее самой отрывается от нее. Айрен всегда была рядом и заботилась о ней. Но ни словом не упрекнула она подругу.
- Будь ей хорошим мужем, - сказала она Дориану.
Тепло простившись с Верными, королевская чета отправилась в обратный путь. Чернолун был рад, что его госпожа снова с ним, но он чувствовал, что Мириэль грустит и, поддавшись ее настроению, размеренно и спокойно скакал вперед. Юниэр и Мириэль почти не разговаривали.
Глава 3 Свадьба
Занималась заря. Обитатели королевского замка еще спали, а Юниэр уже давно сидел в саду, в беседке. Вокруг было тихо, в последние дни ему так не доставало тишины. Он пришел сюда, чтобы подумать, представить себе, что ждет его дальше. Днем он не смог бы сосредоточиться в этом круговороте суеты, в котором жил сейчас. Юниэру было грустно: он не хотел быть королем и не представлял себя на троне. И не завидовал тем, кого судьба вознесла высоко. Он предпочел бы жить сам по себе, никому не подчиняясь, никем не управляя. До сих пор он считал себя одним из счастливейших людей в мире: радости встречал с упоением, несчастья быстро забывал, а ненужной суеты избегал. Конечно, самым прекрасным событием в его жизни была встреча с Мириэль. С того самого момента, как он впервые обнял ее Сиреневой ночью, Юниэр понял, что не одинок больше и что бы ни случилось, он всегда будет стремиться к ней.
Он мечтал о том, чтобы, доверившись ему, она пошла бы за ним в далекие страны, чтобы свободно, как простые путники, они вместе переходили из одного города в другой, останавливались там, где понравится, знакомились бы с людьми, гостили у друзей. Конечно, у них был бы какой-нибудь дом, зимнее пристанище от холода и вьюг. А вообще, сидеть на одном месте скучно, а дороги дарят встречи и делают мир ярче. Юниэру хотелось бы, чтобы Мириэль отреклась от власти. Это же смешно, его Мирэ - королева! Но, наблюдая за ней в эти дни, Юниэр чувствовал, что его желание не сбудется. Мириэль стала вдруг серьезной, ответственной и на диво деятельной: выступала перед людьми, вела переговоры с Верными. Даже Фаразон не мог ей перечить, он как-то стушевался, даже как будто постарел, и потакал ей во всем. Юниэр думал, что Фаразон будет препятствовать его обручению с Мириэль, ведь ни для кого не секрет, что только себя он представляет на Нуменорском троне. Но и этого не случилось.
Да и кто он, собственно, такой? Никто не знает об этом. Он безродный, Фаразон прав, ему некого назвать отцом. Как его запишут в книгу правителей Нуменора? Король без родословной? Юниэр не любил думать, а тем более говорить о своем происхождении, от таких загадок с ума можно сойти.