Джон сводил меня в музей Сальвадора Дали, где я давно хотела побывать, показал ещё один интересный и необычный музей – Шерлока Холмса. Когда я зашла в квартиру на Бейкер-стрит, мне показалось, я нахожусь в музее народного артиста Василия Ливанова. Среди многих фото актёров, игравших Шерлока Холмса в разное время, есть и его снимки. Говорят, сама королева признала нашего артиста самым лучшим Шерлоком Холмсом. Меня поразило, что в гостиной разожжён камин. В общем, атмосфера такая, что кажется, Холмс с Ватсоном только-только отправились прогуляться по парку Риджент, вот Холмс положил на журнальный столик свою трубку… На стуле скрипка… Музей привёл меня в восторг. Тут можно всё трогать. Нет служителей, которые преследуют тебя по пятам и выкрикивают время от времени, чтобы ни к чему не прикасались. Мы прогулялись по Бейкер-стрит, впитывая атмосферу ушедшей эпохи.
Рядом с этим музеем находится магазинчик Элвиса Пресли, и мы не смогли отказать себе в удовольствии в него заглянуть.
Меня потряс знаменитый на весь мир Биг-Бен – высокая башня с часами и огромным колоколом. Очень понравился Вестминстер – красивый исторический район Лондона.
А в Кенсигтонском саду мы с Джоном лежали на травке, смотрели на небо и размышляли о будущем. Джон говорил, что очень хочет увидеть Россию и познакомиться с моим отцом. Я молчала, зная, что это невозможно. Отец никогда не одобрит мой выбор. Личность Джона не совпадает с представлениями отца о моём избраннике.
А рядом бегали почти ручные белки. Они бесстрашно шарили по карманам – искали орешки. В саду стоит статуя Питера Пэна – сказочного мальчика, не умеющего взрослеть. Этот день был прекрасен.
А романтические ужины в ресторанах и пабах Лондона! Ночью мы гуляли по площади Пикадилли, залитой яркими огнями рекламы. Мы стояли у фонтана в самом её центре и любовались популярным символом Лондона – изящной фигуркой ангела с луком и стрелой. Фонтан на Пикадилли мне почему-то напомнил фонтан в московском ГУМе. Около него тоже назначают свидания и по вечерам тут встречаются влюблённые.
А потом случилось ужасное… Гувернантка донесла отцу о моём серьёзном увлечении. Он явился незамедлительно и в спешном порядке увёз меня в Россию – в "золотую клетку". Для меня начались тяжёлые времена.
Мы с Джоном перестали общаться даже по Интернету. Расстояние погасило наши чувства. После школы я поступила в МГИМО. На лекции я приезжала в машине с водителем и двумя здоровенными охранниками. Мне было сложно жить под постоянным и неусыпным контролем отца, я мечтала вырваться на волю. Но охранники, словно тени, всегда следовали за мной. На восемнадцатилетие отец подарил мне квартиру.
Я не любила свой институт, не дружила с однокурсниками. Большинство из них – дети состоятельных родителей. Мы пользуемся привилегиями отцов, их деньгами и положением. В нашем окружении мало честных, искренних людей. При всех плюсах сытой жизни мы – заложники ситуации и должны жить так, как от нас требуют, а не так, как хотим.
Отец любил повторять: "Деньги – это сила. Без них ты слаб и беззащитен". В нашем институте сплошные понты, и это слишком бросается в глаза. Большинство студентов, как и я, приезжают на тачках с персональными водителями, некоторые тоже с охранниками. Это порой смешит, а иногда бесит. Окружение чванливое и пустоголовое, например крутые телефоны не носят в карманах, а чтобы все видели – кладут на стол.
У многих преподавателей, особенно тех, кто попал по блату, понтов больше, чем у студентов, у всех дикая потребность ощущать своё превосходство над другими. Главное, шмотки от знаменитых кутюрье, дорогие тачки, дизайнерские драгоценности, нескончаемые суммы на кредитке, шикарная недвижимость как в Москве, так и за границей, открытые шенгенские визы. Учиться, как правило, никто не хочет. Зачем? У всех и так всё есть, стремиться некуда.
Студенты учатся только потому, что так хотят их влиятельные родители. Кто-то вообще не посещает занятия, а появляется только к сессии и, как ни странно, без напряга её сдаёт, почти все опаздывают на лекции не от того, что не успели приехать вовремя, а потому, что так надо для солидности.
Глава 16
Хотя отец богат, влиятелен и любит меня, мне не хватало его заботы, внимания и участия. Он компенсировал это деньгами или подарками. Потому-то, в отличие от сверстников, у меня иное восприятие окружающего мира. Стереотипы вместо истинных жизненных ценностей.
Отец воспитывал меня в духе: "Деньги решают всё". И мне всегда казалось, что деньги – это свобода. По крайней мере многие утверждали, что именно деньги дают возможность человеку ощутить себя свободным. А вот лично я с деньгами не чувствую себя комфортно. Для меня деньги – "золотая клетка" и условности, навязанные отцом. Бесполезно плакаться в жилетку отцу, он всё равно не поймёт, почему мне не нравится такая жизнь. Я одинока в своём бессилии.
У нас так повелось: если на жизнь сетуют дети богатых родителей, общество убеждено, что мы зажрались, у нас по определению не может быть никаких проблем. Все считают, спокойную и гармоничную жизнь можно купить за деньги, а проблемы возникают только у бедных. Но мне почему-то всегда было неуютно в тесном круге, который очертил для меня отец. Вероятно, потому, что эта жизнь искусственная, фальшивая и холодная.
Я ни разу не была в метро, видела его только по телевизору. Мне хотелось спуститься по эскалатору и прокатиться на мягком сиденье вагона. Я как-то сказала об этом отцу, тот пришёл в бешенство, стал дико кричать, упрекал, что я не оправдываю его надежд. Поскольку за мной всегда следовали два мощных охранника, желанию покататься в метро не суждено было исполниться.
По ночам мне часто снился один и тот же сон. Я еду в метро, у меня закладывает уши, и поезд почему-то сходит с рельс. Наверное, на подсознательном уровне мне становилось стыдно за своё простое на первый взгляд желание. По крайней мере отец сказал, что мне должно быть стыдно. А ещё… В детстве я мечтала погулять на дворовой детской площадке вместе с другими детьми. Мне так хотелось с кем-нибудь познакомиться и поиграть. Но вместо этого отец привозил меня в закрытые элитные детские клубы, где выкупал целый зал. И я одна терпеливо участвовала в шоу, которое устраивали специально приглашённые клоуны.
Я слышала, обычные дети ненавидят детские сады, не хотят туда ходить. Я же, наоборот, мечтала посмотреть, что там внутри, хотя бы одним глазком, почувствовать атмосферу, поиграть чужими игрушками. Мне казалось, в детсаду интересно и весело, ведь там нет родителей, но я была обречена на закрытое пространство территории нашего дома.
Я не знала, что такое общение с ровесниками, общалась только с людьми намного старше меня: с гувернантками, домработницами, поварами, охранниками, личными водителями и садовниками. Но они не могли быть моими друзьями, так как относились ко мне насторожённо, боясь сделать что-то не так, чтобы я не пожаловалась отцу и не испортила им репутацию. Я была для них маленькой хозяйкой, которой нужно угодить, и все заискивали передо мной. Домашний повар всегда стряпал для меня что-то вкусненькое; стоило сесть в автомобиль, как личный водитель тут же ставил кассету с моей любимой музыкой. Ну какие они мне друзья? Для них я избалованный хозяйский ребёнок, привыкший к роскоши. Правда, по-человечески они меня жалели, ведь моя мать рано ушла из жизни. Я совсем не помню её.
Моё окружение напоминало теплицу, где я – экзотическое растение, за которым тщательно следят, поливают и удобряют. Отец растил меня словно дорогого зверька в вольере и считал: если зверюшку выпустить на свободу, она просто не выживет, не сможет правильно сориентироваться в пространстве, не найдёт себе пропитание и неминуемо погибнет. Поэтому я постоянно перемещалась с охранниками и отчитывалась перед отцом за каждый шаг. Единственной ниточкой, связывающей меня с внешним миром, стал Интернет. Благодаря Сети я нашла виртуальных друзей, и это стало для меня отдушиной в домашнем заключении.
Благодаря отцу я не задумывалась о ценности денег и вещей, училась в институте только потому, что так надо, и, несмотря на свои годы, до сих пор не имела представления, что же я хочу от жизни.
Отец по максимуму старался отгородить меня от неприятностей и хотел исключить все риски из жизни. Боже, как я уставала от его жёсткого психологического прессинга! Временами ненавидела отца за то, что не даёт мне самостоятельности. Я должна жить строго в определённых рамках и по обязательствам, им же придуманным. Даже замуж я должна выйти только по его усмотрению, самостоятельный выбор невозможен.
У меня никогда не было стимула чего-то достичь в жизни. Зачем, если всё и так в шоколаде? По щелчку пальцев я всегда могу получить то, что захочу. Мне ни к чему покорять вершины и доказывать свою независимость. Моя состоятельность уже давно доказана деньгами отца. Отец дал мне путёвку в жизнь, где обязательными атрибутами были "золотая" молодёжь, одежда от модных и дорогущих дизайнеров, шикарные ночные клубы, крутые авто типа "феррари", "бентли" и "лексусов".
Думаю, обслуга ненавидела моего родителя, ведь многие нувориши заимели этот статус сразу после делёжки собственности России. Тогда страну просто разворовали. Кто больше урвал, обманул, отхапал, тот и стал богачом. Ведь богатые зачастую ходят под статьями. Они родились, чтобы властвовать. Детишки таких родителей пользуются всеми благами, тусуются на презентациях и пропадают в шикарных бутиках, кутят в небольшом оазисе роскошной западной жизни.
Когда живёшь так, тебе безразличны окружающие люди со своей их завистью и негативной энергетикой, которые ниже тебя по социальному положению. Такие, как я, могут позволить себе престижные институты, например МГИМО. Простой смертный туда вряд ли поступит. И даже если поступит какой-нибудь гений, сразу ощутит огромную пропасть между блатными и собой.
В своё время я уговорила отца отказаться от образования на дому, он разрешил мне посещать закрытую элитную школу. Высоченный забор, камеры видеонаблюдения, куча охраны и точно такие же, как и я, "особенные" дети. Он боялся за меня, потому что я – единственная наследница его миллионов. Отец с особой гордостью говорил: "Мой самый успешный бизнес-проект – мой ребёнок. Тебе все двери открыты. Хочешь, будь певицей, артисткой, а желаешь – помогай мне в бизнесе".
Отец познакомил меня с сыном своего друга-олигарха Мартином. Мы приехали к ним на день рождения, и отец шепнул мне на ушко, чтобы я обратила внимание на сынка. После этого Мартин пару раз мне звонил, приглашал в ресторан и на светские мероприятия. Когда мы с ним где-нибудь прогуливались, обязательно вызывали недоумение и шёпот случайных прохожих. А как иначе: мы идём, взявшись за руки, а следом тащатся три громилы-охранника, два моих и один Мартина. Вот такая у нас была жизнь. Жизнь под охраной.
Я относилась к Мартину как к другу. Никаких чувств с моей стороны не было и не могло быть. По ночам я иногда думала о Джоне, вспоминала Лондон.
Отец считал Мартина отличной партией: супербогатые родители, элитная семейная яхта, автопарк дорогущих машин, личный самолёт и возможность беспрепятственного посещения мест для вип-персон. У Мартина было всё, о чём можно мечтать. Правда, кое-что меня настораживало – я прекрасно знала, что Мартин курит травку, ведёт бурную половую жизнь и постоянно мучается от похмелья. Но старалась не придавать этому значения – для меня он был пай-мальчик, милый друг и предполагаемый будущий муж. Конечно, я понимала, что всё это просто игра, но была слишком неопытна, чтобы выпутаться из этой ситуации. Пришёл момент, и мы с Мартином стали жить вместе…
Незадолго до того, как моя болезнь проявилась, отец радостно поведал о разговоре с отцом Мартина. Тот сказал, что Мартин готов сделать мне предложение.
– Но я не хочу за него замуж, – тут же заявила я отцу.
– Нам очень выгоден этот брак. Мартин – отличная партия. Произойдёт слияние наших капиталов. Я хочу, чтобы ты дала положительный ответ.
– А моё желание тебя не интересует?
– Ты должна думать о наших интересах и не забивать голову всякой ерундой.
– Слушай, сейчас не то время, чтобы дочь выдавать замуж насильно, я же, папа, не вещь. Тебе что, мало денег? Ты собрался меня продать?
– Ты выходишь замуж не по расчёту. Мартин подходит тебе по социальному и материальному уровню, – нахмурился отец. – Это в деловых интересах наших семей.
Чем закончилась наша история с Мартином – известно…
Глава 17
Закрытое пространство загородного дома сделало своё дело, сама не знаю, как воспылала к Олегу страстью. Страсть – потрясающее чувство… и неконтролируемое. Хочется порой посадить Олега на цепь, чтобы не выходил из дома. Дико звучит, но это правда. Странное ощущение: невероятный всплеск эмоций, исчезновение внутренних барьеров, сумасшедшая отстраненность от всего земного, погружение в бессознательное состояние…
Это не подающееся описанию влечение к человеку всегда очень пугало меня, заставляло сдерживать и всеми способами подавлять свой бурный темперамент. Голова отказывает, мозги не работают, губы жаждут поцелуев, глаза затмевает какой-то мечтательный туман, и ты теряешь контроль, отдаваясь жгучим желаниям. Это и есть страсть. Она сметает все барьеры, уничтожает все ценности и устои, все чувства, оставляя лишь одно – желание стать одним целым с объектом страсти.
В моей жизни теперь только он. Лоб покрывается капельками пота, глаза влажнеют… что-то колкое ударяет в сердце, оно бьётся всё сильнее… Поцелуи, объятия, пылкий бред до потери пульса… Мы чувствуем друг друга, понимаем как никто, у нас одинаковые эмоции и часто даже похожие мысли. Мы нужны друг другу, возможно, я ему даже больше, чем он мне. Я для него лучшая, а он – самый хороший для меня.
Страсть – это сила и агрессия, непреодолимое влечение, которое невозможно забыть, даже когда все прошло. Чувство такое сокрушительное, что разрушает стены, которые мы строим, пытаясь защитить своё сердце. Желание такое сильное, что остается на поверхности, хотя мы пытаемся похоронить его в себе. Страсть как болезнь: нельзя осуждать, нельзя и оправдывать, можно только описывать её со всё новым изумлением и невольной дрожью перед извечным могуществом стихии. Следом за страстью приходит любовь…
Жить без любви сложно. Только с Олегом я поняла, что никогда не любила Мартина. У каждого человека есть потребность в любви, хочется посвятить кому-то вечер, день, ночь, жизнь, вздох, взгляд.
Когда влюбляешься, понимаешь, что мало просто любить, хочется не только любить, но и властвовать, чтобы тот, кто рядом, жил и думал так, как ты… А потом натыкаешься на сопротивление и чувствуешь, что тебя хочет точно так же изменить твой близкий человек. Но ты не можешь идти против себя, тогда жажда свободы охватывает тебя. Но приходит время, и хочется сменить свободу на семью, чтобы можно было положиться на близкого человека.
Счастье для каждого разное. Счастье – это когда люди не просто находятся рядом, а даже на далеком расстоянии остаются близкими душевно.
Мы занялись сексом с Олегом сразу, как только переступили порог загородного дома и поняли, что совершенно одни. Пережитый стресс, алкоголь, возвращение к жизни после долгой болезни и мужчина, который смотрит на тебя с обожанием… Как тут не уступить? Олег подошёл к столу и смахнул на пол всю посуду. Я вскрикнула с ужасом, увидев, как падают и разбиваются дорогие бокалы.
– Не бойся, глупенькая, я просто освобождаю нам место. – Олег подсадил меня на стол, обхватив за талию двумя руками, затем положил на спину и широко раздвинул мои ноги. – Расслабься, малыш. Всё будет хорошо, вот увидишь.
И действительно это было незабываемо. В моменты близости с Мартином я не испытывала даже сотой доли того, что испытала сейчас. С Мартином я корчилась от брезгливости, ждала, когда всё закончится. Я занималась сексом, насилуя тело и душу, а насилие очень травмирует психику. Я ненавидела секс, испытывала отвращение, словно он пытка, мука и настоящее издевательство над женщиной. А тут такое… Мне казалось, сейчас на столе лежу не я, а совершенно другая женщина. И эта незнакомка испытывает поистине неземное блаженство.
Сплетались не только наши тела, но и души. Границы запретов были нарушены, Олег словно сдёрнул с меня личину закомплексованной замкнутой девушки, пробудил во мне женщину, страстную, горячую и темпераментную.
Когда мы переместились на кровать, я уже чувствовала себя свободной и полностью раскрепощённой. Я отдавалась ласкам Олега словно в последний раз в жизни. Олег раскрыл своими губами мои и поцеловал. Потом ещё, как будто не мог насытиться. Его язык дразнил, дурманил разум и заставлял верить, что я уникальная. Я хотела его всё сильнее и сильнее, стремясь выпить страсть до дна.
От былой стыдливости не осталось и следа. Я отзывалась на ласки и двигалась в такт с этим потрясающим мужчиной. Я и думать не могла, что так бывает! С каждым толчком моё желание усиливалось. Я громко кричала и прислушивалась к вибрациям наших тел, уже не представляя жизни без обладающего мной тела. Без глаз, губ, рук и нежного шёпота Олега.
Олег заснул быстро, а я лежала у него на плече и боялась пошевелиться, вспоминала слова бабушки, что мужчине нельзя уступать быстро: тогда из отношений исчезает романтика. Она наставляла: если секс происходит со скоростью света и мужчина получает всё и сразу, женщина становится ему неинтересна. Всё равно что использованная вещь или прочитанная книга. Тогда я с ней согласилась, а сейчас её рассуждения не казались мне здравыми.
Тому есть масса примеров. Встречаются двое, не склонных к случайным связям. И у них буквально сносит крышу. Они отдаются друг другу в первый день знакомства и живут потом всю жизнь вместе. Мне вообще кажется, сейчас нет мужчин, которые готовы завоёвывать женщину, потратив на это хоть всю жизнь. Зачем? Если не уступит одна, обязательно предложит себя другая. Таковы нынешние нравы. Если девушка корчит из себя недотрогу, мужчине жаль тратить на неё время.
Олег подремал немного, затем проснулся, принялся гладить мою грудь, целовать ухо. А я… Я подумала, что нужно смаковать отношения в самом начале, ведь такое больше не повторится. Уже не будет такой страсти, такого желания и такого возбуждения. Эти чувства слишком скоротечны и неуловимы, именно по этой причине я должна испить их до дна. Губы Олега были влажными, тёплыми и бесконечно приятными. На минуту показалось, что я сошла с ума. Мне уже давно не было так хорошо. Лёгкие, как ветерок, поцелуи скользили по моей коже так страстно и нежно, что я не сдержалась и застонала.
– Ты так вкусно пахнешь, – прошептал он мне на ухо.
– Чем? – задыхаясь от нахлынувшего возбуждения, спросила я.
– Лесными ягодами.
– Какими?
– Сладкой малиной.
Я поражалась своим громким стонам, но не могла и не хотела сдерживаться. Похоже, во мне накопилось слишком много различных чувств, которые требовали выхода. Через несколько минут наши тела опять сплелись в мощном оргазме. Мне по-прежнему хотелось его целовать, вбирать в себя и впиваться, словно пиявка, в его губы. Проведя искусанным языком по нёбу, я слегка приподняла голову и засмеялась.
– Ты чего смеёшься? – насторожился Олег.
– Просто мне хорошо и плакать совсем не хочется.
– Я хочу, чтобы ты смеялась всегда…