- Ясное дело, это твои крики помешали ему воспользоваться тобой самым грязным, извращенным образом.
Версия, которую Уилли сочинил для матери - Кейт знала, что это для ее же блага, но все равно чувствовала себя ничтожеством, - заключалась в том, что Кейт, вся такая невинная, возвращалась домой, когда этот ужасный человек напал на нее.
Он схватил ее и попытался изнасиловать. Но бедняжка Кейт стала кричать, сопротивляться, а потом потеряла сознание от ужаса.
Шум, который она подняла, спугнул мерзавца. Вскоре ее нашел Уилли и, одержимый праведным братским гневом, вместе со своими людьми бросился вдогонку за злодеем, настиг его, ударил дубиной по голове и притащил сюда, чтобы продержать под стражей до прибытия властей.
- Я в порядке, мама. Правда. - Кейт опустила глаза и погладила Реджи по нежной щеке. Мальчик, измотанный приступами кашля и волнениями сегодняшнего дня, заснул прямо у нее на коленях вскоре после того, как она вернулась домой.
Внутри Кейт все еще дрожала, но скрывала это ото всех.
Она сознавала, что ей и положено выглядеть бледной и потрясенной, это только добавляло убедительности словам Уилли. Впрочем, они и так были убедительнее некуда. Сама Кейт никогда не сумела бы так легко и складно солгать матери. Кажется, он довел свое искусство лжи до совершенства, и ложь у него получалась такой правдоподобной, словно была чистейшей правдой.
- Я так горжусь тобой, моя дорогая, - проговорила мать, обминая тесто. - Ты повела себя как настоящая леди.
Надо же, подумала Кейт, она всю жизнь из кожи вон лезла, чтобы мать смогла наконец гордиться ею, а преуспела только тогда, когда ее примерное поведение выдумал Уилли.
Да, сегодня она достойна быть героиней дня и называться леди.
Но, по правде говоря, она чувствовала себя противоположным образом. Даже сейчас все ее мысли вертелись вокруг мужчины, запертого в подземелье.
Кейт крепче прижала к себе Реджи. Благополучие братишки должно оставаться ее главным приоритетом.
Мать скривилась:
- Кэтрин, ты выглядишь изможденной. Я сейчас подогрею тебе молока, а потом ты пойдешь спать, чтобы поскорее забыть этот неприятный эпизод.
- Спасибо, мама, - пробормотала Кейт, не в силах взглянуть матери в глаза.
Она все равно никогда не будет ею гордиться. Ею, настоящей Кэтрин Фиск. Не важно, каким именно образом она себя поведет, - мать все равно будет разочарована.
Кейт вглядывалась в нежное бледное лицо Реджи. Он любит ее такой, какая она есть. На краткий миг ее жизни Гаррет дал ей то же самое. С ним она не чувствовала себя обязанной притворяться кем-то другим. С самого начала он принимал ее настоящую - такой она ему нравилась. Но было ли это правдой?
Они бросили его в подземелье. Совсем близко от комнаты, которую Кейт делила с Реджи. Сможет ли она пройти к нему? Расспросить его?
Кейт устало почесала переносицу. Она в смятении и очень измотана. Ее способность рассуждать логически стала давать сбои в тот момент, когда дубина опустилась на лоб Гаррета, а теперь и вовсе отказала.
Едва мать поставила на огонь чайник, в кухню вошел Уилли.
- О, как хорошо! - Он вытащил скамью из-под стола. - Рад, что вы еще не спите.
Он не обратил на Реджи никакого внимания - впрочем, как обычно. Кейт знала, что это из-за того, что они с Реджи практически не знакомы, но где-то в глубине души догадывалась, что Уилли, возможно, просто завидует, потому что в жилах Реджи течет благородная кровь. Хотя они были законными детьми, а Реджи нет, он родился от покойного маркиза Дебюсси, а они - от простого обывателя, который бросил их, когда Кейт была совсем крохотной.
Не сводя глаз с Уилли, мать продолжала обминать тесто. На лбу ее залегли глубокие морщины.
- Все в порядке, Уильям?
Уилли улыбнулся уголками губ. Он выглядел усталым.
- Да, матушка, все хорошо. Мы его заковали, а у входа в темницу я поставил вооруженного человека - на случай, если он попытается сбежать. Дело это бесполезное, кандалы крепкие, а я единственный человек, который может его освободить.
Уилли вытащил из кармана блестящий ключ и положил его на стол. Кейт уставилась на него. Вот она кладет Реджи на скамью, хватает ключ и бегом мчится в подземелье - освободить Гаррета… Из горла ее рвался стон. Порыв был необычайно силен, однако она сознавала, что ей не удастся воплотить этот план в жизнь. Возможно, выпустить Гаррета на свободу - это худшее, что она может сделать. Она ведь ни в чем неуверена…
- Но мне не верится, что он попытается бежать, - продолжил Уилли. - Со своей участью он уже смирился.
- С какой участью? - шепотом спросила Кейт.
- Виселица, конечно. Я же говорил тебе: его разыскивают власти.
Мать ахнула. Руки ее так и застыли, погруженные в тесто. Щеки побелели.
- Что ты сказал?
Плечи Уилли напряглись.
- Да, матушка. Часть истории я рассказал Кейт по пути домой, но основное я хотел открыть вам обеим. - Уилли сцепил пальцы. Рядом блестел ключ к свободе Гаррета. - Этого человека зовут мистер Гаррет Лонгмайр. Он служил под командованием Уоррена.
Прижимая к себе теплое тельце Реджи, Кейт в открытую изучала лицо Уилли. Гаррет нисколько не напоминал простого солдата. Он излучал силу и властность. Уверенность. Могущество. Способность вести за собой. Ей никак не удавалось представить кого-то вроде Уилли или Уоррена командиром над ним.
Мать принялась месить тесто с удвоенной энергией. Бедное тесто напоминало уже резиновую ленту. Хорошего хлеба из него уже не выйдет - если, конечно, мать вообще собирается печь из него хлеб.
Уилли продолжал:
- Он спорил с Уорреном по каждому поводу и вечно оспаривал его авторитет.
Это Кейт легко могла себе представить. Такой человек, как Гаррет, никогда не сойдется во мнениях с человеком вроде Уоррена.
- Наш полковник, герцог Колтон, собирался отдать его под трибунал за неподчинение вышестоящему офицеру. Мистер Лонгмайр прекрасно понимал, что дело пахнет жареным, и во время битвы при Ватерлоо… - Уильям прерывисто вздохнул и посмотрел на мать: - Матушка, прости меня. Воспоминания о том дне так свежи в памяти… - Голос его оборвался.
Глаза матери наполнились слезами. Она взяла Уилли за руку:
- Я понимаю, Уильям. Понимаю. Меня там даже не было, а я этого ужаса никогда не забуду.
- Он убил Уоррена, - прошептал Уилли.
- О нет! - Мать зажала рот рукой.
- Нет! - выдохнула Кейт. - Ты… - Она собиралась было обвинить брата во лжи, но, увидев его почерневшие от горя глаза, не нашла слов.
Гаррет не мог убить ее брата. Она не могла проникнуться к убийце такими сильными чувствами. Тем более - к убийце своего брата. Никогда. Этого просто не может быть.
Осознав, что слишком сильно прижимает к себе Реджи, Кейт расслабила руки и поменяла позу. Реджи спал здоровым крепким сном, но дышал тяжело и был немного горячим. Кейт искренне надеялась, что у него не разовьется лихорадка.
- Я видел все своими глазами, - тихо проговорил Уилли. - Лонгмайр застрелил Уоррена в спину, пока тот сражался с французами.
Уилли говорил так, словно Уоррен в одиночку одерживал всю французскую армию. Впрочем, весьма вероятно, он и вправду в это верил. Уильям всегда идеализировал брата-близнеца.
- Нет, - прошептала мать, все еще прикрывая рот рукой.
Уилли встал, обошел стол и обнял мать.
- Боюсь, это так. - Он гладил ее по спине, и голос его дрожал. - Гаррет Лонгмайр - убийца, и с того самого дня он стал проклятием моей жизни. - Голос Уилли оборвался, и он уткнулся лицом в плечо матери. Плечи Уилли дрожали от переполнявших его эмоций.
У Кейт защипало в глазах. Боже, да, кажется, он и впрямь верил в то, что говорил. Но это не могло быть правдой. Просто не могло, и все.
Уилли наверняка лжет, как солгал им насчет женитьбы на леди Ребекке, как солгал матери насчет того, при каких обстоятельствах схватил Гаррета.
Уилли - лжец. И очень искусный.
И все-таки он ее брат. Кровный родственник. Они вместе выросли здесь, в Дебюсси-Мэноре. Она любит его.
У Кейт пересохло в горле. Гаррет не убивал Уоррена.
Это не могло быть правдой. Никак.
- А как он оказался здесь? - спросила Кейт сдавленным голосом.
На нее уставились две пары черных глаз. Но мать не отпустила Уилли.
- Зачем приехал в Кенилуорт?
- Ради мести. Я свидетельствовал против него в Лондоне. Думаю, он приехал убить меня. - Уилли сглотнул. - Похоже, тебя, Кэтрин, он нашел первой. Слава Богу, он не успел причинить тебе вреда.
Это все гигантская, непостижимая ложь. Кейт могла быть уверена в двух вещах. Во-первых, Уилли был знаком с Гарретом раньше, во-вторых, он ненавидит его больше всех на свете. Несмотря на романтически обставленный побег с леди Ребеккой, Уилли никогда не был склонен к сильным эмоциям, будь то любовь или ненависть. По сути дела, Кейт казалось, что только смерть Уоррена сумела пробудить в нем такие глубокие чувства.
А это значит, что Гаррет и вправду убил Уоррена.
Но нет же! Нет, нет, нет!
Это, черт подери, не может быть правдой!
Может быть, Уильям ошибается, думая, что это Гаррет убил Уоррена?
Мать дрожала в объятиях Уилли, и он бормотал слова утешения.
- А ты уверен? - тихо спросила Кейт. - Уверен, что это он убил Уоррена?
Уилли выпрямился.
- Абсолютно. - Голос его дрожал от глубочайшей убежденности. - Ошибки быть не может. Кэтрин, этот злодей в ответе за смерть нашего брата. Я уверен в этом так же, как в том, что солнце восходит и заходит каждый день.
- Он должен за это заплатить, - прошептала мать.
Уилли повернулся к ней, и по его щеке скатилась слеза.
- Не бойся, мама, он заплатит. Я заставлю его заплатить жизнью.
Глава 6
- Я хочу, чтобы ты за ним присмотрела, - сказал Уилли. Кейт только что перенесла Реджи в спальню и уложила его под одеяло. Валясь с ног от усталости, она присела на край кровати и начала расчесывать волосы. В этот момент к ней и вошел брат.
Глаза Кейт округлились.
- Я?
- Да. Мать вне себя. Боюсь, если ее подпустить к нему, она набросится на него с ножом. - Уилли нахмурился. - Ты же не хочешь, чтобы ее обвинили в убийстве?
По крайней мере, это означало, что он не собирается убивать Гаррета собственноручно. Слава Богу, потому что если Уилли и вправду верит, что Гаррет убил Уоррена, то нетрудно предположить, что он при случае попытается его задушить голыми руками.
- Ну конечно, нет. Я не хочу, чтобы матушку обвинили, в чем бы то ни было.
- Значит, тебе придется самой обслуживать его.
Она снова увидит Гаррета! Будет рядом с ним! Поговорит с ним… Сердце предательски екнуло в груди, но Кейт попыталась привести мысли в порядок.
- Но, Уилли, на рассвете мне надо быть у тебя.
- Можешь прийти позже, я предупрежу Ребекку.
- Но… - Она взглянула на него, зная, что в глазах у нее отражается мольба о правде. - Уилли, ты же видел нас вместе, видел, как мы… Что между нами произошло. Как ты можешь просить меня идти к нему? Разве не будет безопаснее для тебя - и для всех - держать меня подальше от него?
По сути дела, это не самый лучший подход, если она желает увидеть Гаррета - а она желает, и еще как! - но Кейт, как обычно, не могла держать себя в руках.
- Он манипулировал тобой, Кэтрин. Я знаю его и знаю, как все обстоит на самом деле. Разве ты не понимаешь? Он использовал тебя, чтобы добраться до меня. - Губы Уилли скривились. - Заодно и поразвлекся, пока суть, да дело. Он выбрал тебя, потому что ты моя сестра. Хотел ранить меня побольнее.
Ее затопила боль. Гаррет казался таким искренним. Если это все - спектакль, тогда она самая наивная, самая глупая женщина на планете.
Но даже сейчас, когда какая-то ее часть рыдала от стада и унижения, другая, куда более сильная, отрицала это. Эта самая сильная часть твердо знала, что теплота в глазах Гаррета и нежность в его прикосновениях были искренними.
Уилли присел на кровать рядом с Кейт.
- Джон или Хейс защитят тебя от него. Прошу, помоги мне. Больше некому, понимаешь?
Кейт бросила взгляд на дверь. Там, в другом конце коридора, - Гаррет. Она чувствовала его близость.
- Я думаю…
Уилли взял ее за руку:
- Послушай меня. Он мастер манипуляций. Он попытается растопить твое сердце. Заставить тебя поверить в чудовищную ложь. Он станет важничать и притворяться тем, кем он не является. Будет отрицать, что убил нашего брата. Он будет говорить с тобой ласково, льстить тебе, попытается соблазнить. Но ты должна быть сильной. Подумай о нас, Кэтрин. - Он крепче сжал ее руку. - Об Уоррене. О нашей семье. Я ведь завишу от тебя.
"Как твоя жена зависит от тебя", - подумала Кэтрин, но на этот раз удержала язык за зубами. Уилли только что предложил ей возможность раскрыть эту тайну. Если Гаррет невиновен, она поможет ему бежать до того, как прибудут представители властей.
Но разве он может быть виновен?
- Хорошо, - ответила Кейт. Смятение захлестывало ее и грозило перелиться через край. Уже поздно, сегодня выдался самый странный день в ее жизни, и она слишком устала.
Уилли кивнул:
- Ты всегда меня понимала, и я знал, что поймешь и на этот раз. Спасибо. - Он поцеловал ее в висок сдержанным братским поцелуем.
- Пожалуйста.
- Я приставил Джона и Хейса сторожить его по очереди днем, но он надежно закован, а дверь заперта, поэтому не думаю, что понадобится охранять его еще и ночью.
Казалось странным, даже нелогичным, что он позаботился о дневной страже, а о ночной нет, но Кейт слишком устала, чтобы спорить с ним. В любом случае ни один разумный довод не перекроет ее острой потребности снова увидеть Гаррета, убедиться, что с ним все в порядке. Вызнать у него правду - у Уилли ее точно узнать невозможно.
- Будешь приносить ему еду, воду для умывания, выносить горшок и все в таком духе. - Он вздохнул. - Но рада всего святого, прошу тебя, не делай глупостей. Никогда не заходи к нему, если Джона или Хейса нет за дверью. Поняла?
- Да.
- Спасибо, Кэтрин.
Она кивнула.
- Ты устала?
- Да, очень.
- Тогда ложись спать.
Уилли встал с постели, и Кейт забралась под одеяло и свернулась клубочком рядом с Реджи.
- Помни, - Уилли наклонился к ней так близко, что она ощущала его дыхание на лице, - Лонгмайр - убийца. Он сумасшедший, и он опасен. Он хладнокровно застрелил нашего брата. Он в ответе за страдания Уоррена и за наше горе. Не важно, что он будет делать и говорить, - всегда помни правду.
Кейт обхватила себя руками и вздрогнула, случайно коснувшись синяка на плече, который ей сегодня поставил Уилли.
- Ну все, спокойной ночи. Я скажу леди Ребекке, что ты будешь у нее к девяти утра.
Он закрыл за собой дверь, и его шаги стихли в коридоре.
Гаррет проснулся от холода. На протяжении нескольких часов он то просыпался, то проваливался в сон.
Фонарь светил тусклым светом, и его пламя мерцало, отбрасывая длинные изогнутые тени на мрачные стены.
Он надеялся, что его конь в порядке. Фиск, конечно же, нашел его, но он не настолько жесток или бездумен, чтобы оставить столь ценное животное подыхать с голоду.
Странно, что когда он спал под открытым небом, было не так холодно. Хотя тогда у него была куртка и теплое шерстяное одеяло, а сейчас - только рубашка и тонкая простыня.
Может, он замерзнет насмерть до того, как Фиск станет реальной угрозой для его близких?
Но он не собирался замерзать насмерть и подпускать Фиска к своей семье не собирался тоже. Он намерен выбраться отсюда, и точка. Позаботившись о Фиске, он вернется домой, в Колтон-Хаус, и проведет зимние праздники с дочерью.
А потом поедет в Бельгию навестить Жоэль.
Однако сбежать не удастся, если Фиск намерен держать его запертым в темноте целую вечность. И это очень уж напоминало вечность, хотя разум говорил ему, что сейчас, должно быть, утро и он провел в темнице не больше одной ночи. Всю ночь напролет его мысли вертелись вокруг одного вопроса: как он угодил в ловушку? Ответ был один: его заманила Кейт.
Она втерлась к нему в доверие точно так же, как некогда это сделал Фиск - так открыто, так невинно, так дружелюбно. Никто бы в жизни не заподозрил ее в злом умысле. Он продолжал считать Фиска лучшим другом даже тогда, когда тот подсыпал ему лекарства, от которого он чуть не сошел с ума. Он стал подозрительным и не верил никому в те мрачные дни. Никому, кроме самого близкого, самого дорогого друга - веселого, открытого и честного парня Уильяма Фиска.
Кейт излучала ту же невинность, что и Фиск, но вдобавок к этому у нее еще было женское обаяние, противостоять которому Гаррет просто не сумел. Она без труда пробила его оборону и оставила его беззащитным.
А теперь Фиск имеет возможность отомстить ему при помощи своих близких и начнет, без сомнения, с Ребекки.
Гаррет почувствовал горечь. Если с его сестрой что-то случится, это из-за него. Он будет за это отвечать. Он снова угодил в ловушку Фиска. Набитый дурак.
Снаружи послышалось царапанье и приглушенный гул голосов. Гаррет вскочил с койки.
В холоде незажившая еще рана в ноге отдалась сильной болью, и он перенес вес тела на другую, здоровую ногу.
Гаррет услышал женский голос и стиснул зубы. Это Кейт. Она снаружи, с кем-то разговаривает вполголоса.
Тяжелая деревянная дверь отворилась, и его ослепил яркий свет, льющийся снаружи. Гаррет заморгал. Человек, собиравшийся войти, замер на пороге и придержал дверь.
Когда глаза привыкли к свету, Гаррет увидел Кейт - это она заглянула к нему в темницу. К груди Кейт прижимала миску и смотрела на него с тревогой и беспокойством.
Вокруг глаз ее залегли темные круги, как будто она очень мало спала сегодня.
Понятное дело, она устала. Наверное, полночи обсуждала с братцем так удачно сработавший заговор. Ее настороженность не удивила Гаррет. Теперь он знал, что она злодейка. Ничем не лучше своего брата.
- Я… я принесла тебе завтрак.
- Уйди! - прорычал Гаррет.
Кейт дернулась, точно он ударил ее, и спряталась обратно за дверь. Но ногой придержала ее, чтобы та не закрылась. Теперь Гаррет видел только карий глаз, узкую полоску ее тела и ногу в дешевом башмаке. Вот единственная разница между нею и ее проклятым братом: на свои нечистые деньги Фиск одевался по последней моде.
- За что ты так?.. - Кейт покачала головой, очевидно, не в силах закончить вопроса.
Гаррет прищурился и сжал кулаки.
- Ты обманула меня. Ты сговорилась с ним. Вы вместе все это спланировали.
Кейт задохнулась от возмущения.
- Нет!
За долю секунды Гаррет разглядел в ее глазах истинную муку - и он поверил ей. А потом взял себя в руки. Именно так Фиску удавалось водить его за нос очень долго. Этот лжец втерся к нему в доверие настолько ловко, что он был готов отдать ему все, включая Ребекку.
Нельзя быть таким доверчивым.
- Что тебе надо?! - рявкнул Гаррет.
- Я з-завтрак тебе принесла.
- Так давай его сюда, а потом проваливай.
Он протянул к ней скованные руки. Они заметно дрожали. Холод в костях исчез, его заменил испепеляющий, убийственный гнев, который разгорался в нем все сильнее по мере того, как Кейт подходила ближе. Дверь за ней захлопнулась, и Кейт остановилась.
- Гаррет?