- О да. Граф нас ей представил. Мне запомнилось, что она великолепно танцевала и была прекрасно одета… По-моему, граф взволнован больше, чем хочет показать.
- Мне кажется, он не из тех, кто… Но, вероятно, я сужу слишком поспешно. Я ведь едва знакома с ним.
- Граф не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ. Но если случится беда, он очень много потеряет. Он владеет, помимо всего прочего, замком Сильвэн в сорока милях к югу от Парижа и особняком Отель Делиб в столице. Его род очень древний, связан с Капетингами. Граф - свой человек при дворе.
- Понятно. Очень важный господин.
- Это действительно так. Судя по его поведению, это очевидно. Вам не кажется?
- Кажется, он решительно настроен известить об этом всех. Уверена, в противном случае он будет вне себя.
- Вам не следует судить его слишком строго, мисс Мэддокс. Он - французский аристократ, а во Франции принадлежность к аристократии значит больше, чем у нас.
- Разумеется, я не осмелюсь судить о нем. Как я уже говорила, я едва с ним знакома.
- Уверен, он чем-то обеспокоен. Только вчера вечером он в разговоре с моим отцом упомянул о беспорядках, произошедших несколько лет назад, когда громили рынки, захватывали баржи, везущие по Уазе зерно в Париж, и выбрасывали это зерно в воду. Он сказал одну фразу, глубоко потрясшую моего отца. Он сказал, что это была "репетиция революции". Но я утомляю вас этой скучной беседой.
- Вовсе нет. Моя мать настойчиво повторяет, что мы должны разбираться не только в прошлом, но и в современной истории. На занятиях мы читаем французские газеты. Более того, мы храним их и постоянно перечитываем. Так что я слышала об этом тревожном времени. Однако беды удалось избежать.
- Да, но я не могу забыть слова графа. "Репетиция". И когда что-нибудь происходит… прибывают слуги со специальным посланием… мне становится не по себе.
- А, вот и Минелла!
К нам подошли Мария и Сибилла вместе с молодым человеком. В руках они держали тарелки с закусками.
- Мы присоединимся к вам, - сказала Мария. Джоэл представил мне молодого человека.
- Это Том Филдинг. Познакомься с мисс Мэддокс, Том.
Том Филдинг, поклонившись, спросил, понравилась ли мне музыка. Я ответила, что очень.
- Лосось превосходен, - продолжал он. - Вы пробовали?
- Джоэл, - перебила его Мария, - если хочешь поухаживать за другими гостями, то Минелла, конечно же, извинит тебя.
- Уверен, что извинила бы, если бы у меня возникло такое желание, - отозвался Джоэл, улыбаясь мне, - но дело в том, что оно у меня не возникло.
- Возможно, ты считаешь, что должен…
- Сегодня вечером я делаю только то, что мне нравится.
Я почувствовала к нему прилив благодарности. Я понимала, Мария напоминает брату, что ему нет необходимости ухаживать за дочерью учительницы, как за обычным гостем, - это было так в ее духе. Не знаю, понял ли Джоэл, что имела в виду его сестра, но за его ответ я прониклась к нему симпатией.
Разговор сосредоточился на пустяках, и я почувствовала, что Джоэл, будучи серьезным и вдумчивым молодым человеком, предпочел бы продолжить нашу беседу.
Сибилла сказала:
- Мама говорит, что, когда вы будете уходить, Минелла, она пошлет кого-нибудь проводить вас до школы.
- Это очень любезно с ее стороны, - ответила я.
- Я провожу мисс Мэддокс домой, - поспешно произнес Джоэл.
- Думаю, ты будешь нужен здесь, Джоэл, - заметила Мария.
- Ты переоцениваешь мою значимость, сестра. Все будет идти гладко, независимо от того, здесь я или нет.
- По-моему, мама рассчитывает…
- Том, попробуй марципаны, - перебил ее Джоэл. - Наш повар гордится ими.
Мария заронила мне в голову мысль, и я начала подумывать, не пора ли мне уходить. Уже половина одиннадцатого, а я, конечно же, не должна уйти последней.
Я повернулась к Джоэлу.
- Очень мило, что вы предложили проводить меня. Благодарю вас.
- Это я должен благодарить вас за то, что вы согласились принять мое предложение, - галантно ответил он.
- Вероятно, мне следует найти леди Деррингем и поблагодарить ее за приглашение.
- Я отведу вас к ней, - тотчас откликнулся Джоэл.
Леди Деррингем учтиво приняла мою благодарность, а сэр Джон сказал, что с моей стороны было очень мило прийти, получив приглашение за такой короткий срок до начала вечера.
Графа нигде не было видно, и я подумала, возвращался ли он вообще в зал после того, как они ушли с сэром Джоном. Но Марго я увидела. Судя по всему, она наслаждалась обществом молодого человека, столь же очарованного ею, как и она им.
Мы с Джоэлом прошли пешком те полмили, которые отделяли особняк от здания школы.
Полная луна заливала кустарники бледным волшебным светом. Мне казалось, что я во сне. Вот я иду в ночи вместе с Джоэлом Деррингемом, который ясно дал мне понять, что мое общество ему приятно. Судя по всему, со стороны это очень бросалось в глаза, иначе Мария не вышла бы так из себя. Я подумала, что скажет моя мать, если она сейчас сидит на улице, дожидаясь меня. Она ждет, что меня будет провожать один из слуг, а когда поймет, что это делает сын и наследник, ее восторг невозможно будет представить.
Но это ничего не значит… совершенно ничего. Это все равно что поцелуи графа. Я должна помнить об этом, и надо заставить маму это осознать.
Джоэл отметил, как мило прошел вечер. Его родители устраивали такие музыкальные вечера довольно часто, но этот он запомнит навсегда.
- Я тоже запомню его, - весело ответила я. - Для меня он первый и единственный.
- Первый - да, - сказал он. - Вы ведь очень любите музыку, я знаю… Какое небо! Оно редко бывает таким чистым. Однако луна все-таки заставляет звезды тускнеть. Взгляните на северо-восток, на Плеяды. Знаете, что их появление знаменует собой конец лета? Поэтому они столь нежеланны. Меня всегда интересовали и притягивали звезды. Остановитесь на мгновение. Взгляните вверх. Вот два крошечных человечка смотрят на вечность. Это потрясает. Не находите?
Я стояла рядом с ним и смотрела вверх, чувствуя душевный подъем. Это был удивительный вечер - такой не похожий на все, что было у меня до сих пор, и что-то подсказывало мне: я на пороге больших событий, я дошла до конца дороги, завершила какой-то этап, и Джоэл Деррингем, а возможно, и граф Фонтэн-Делиб - не просто случайные знакомые, встретившиеся на моем пути; мое будущее каким-то таинственным образом переплелось с ними, и это только начало.
Джоэл продолжал:
- Считается, что это семь сестер, за которыми гнался охотник Орион. Когда они воззвали к богам, умоляя спасти их от похотливых приставаний Ориона, те обратили их в голубей и отправили на небо.
- Эта судьба предпочтительнее той, про которую говорят, что она хуже смерти, - заметила я.
Джоэл рассмеялся.
- Как хорошо, что я встретил вас, - сказал он. - Вы так отличаетесь от девушек, с которыми я обычно общаюсь. - Он продолжал глядеть в небо. - Все Плеяды вышли замуж за богов, кроме одной, Меропы, вышедшей за смертного. По этой причине ее свет тусклее.
- Значит, социальное неравенство существует и на небе.
- Это всего лишь легенда.
- Мне кажется, конец портит ее. Мне бы понравилось, если бы Меропа светила ярче, потому что она была смелее и независимее сестер. Но, разумеется, никто со мной не согласится.
- Я соглашусь, - заверил меня Джоэл.
Я чувствовала себя веселой и возбужденной, и ощущение того, что я на пороге какого-то приключения, росло.
- Вы не должны задерживаться с возвращением, - предостерегла я Джоэла, - иначе начнут беспокоиться, что с вами.
Всю остальную дорогу до школы мы молчали.
Как я и предполагала, мама дожидалась меня. Она буквально просияла, когда увидела моего спутника.
Джоэл отказался зайти к нам, но передал меня так, словно я была каким-то ценным предметом, требующим бережного обращения. Затем он попрощался и ушел.
Мне пришлось присесть и долго рассказывать маме все в мельчайших подробностях. О графе я не упомянула ни слова.
II
В доме нашем по-прежнему царило волнение. У мамы постоянно был отрешенный взгляд и на губах играла довольная улыбка. Я прекрасно понимала, что у нее на уме, и ужасалась ее безрассудству.
Дело в том, что Джоэл Деррингем был полон решимости продолжать нашу дружбу. Мне минуло восемнадцать, и, несмотря на отсутствие житейского опыта, я производила впечатление взрослой девушки. Вероятно, это объяснялось тем, что по природе своей я была более серьезной, чем сестры Деррингем, - и, конечно, более серьезной, чем Марго. Дома мне постоянно внушалось, что я должна получить самое лучшее образование, чтобы с его помощью зарабатывать себе на жизнь; со времени смерти отца мать постоянно твердила это, и я воспринимала это как свое будущее. Я усиленно читала все, что попадалось мне под руку, и считала своей обязанностью знать хоть что-нибудь о каждом предмете, который может быть упомянут в разговоре, несомненно, именно поэтому Джоэл находил меня столь непохожей на других девушек. С самой первой встречи он искал моего общества. Отправляясь на свои любимые прогулки по окрестным лугам, я всегда находила его сидящим возле ступенек через изгородь, по которым должна была пройти, и он присоединялся ко мне. Джоэл частенько проезжал верхом мимо школы и иногда заходил к нам. Мама всегда встречала его учтиво и без суеты, и о ее крайнем возбуждении я догадывалась лишь по легкому румянцу на щеках. Она была счастлива. Эта самая прозаичная из женщин была уязвима лишь там, где дело касалось ее дочери, и я смущалась, понимая, что мать решила, будто Джоэл Деррингем женится на мне. Мое будущее представлялось ей не в школе, а в особняке Деррингем.
Это была совершенно безумная мечта, ибо, даже если Джоэл и счел бы это возможным, его семья не допустила бы такого мезальянса.
И все же за одну неделю мы стали хорошими друзьями. Мне доставляли удовольствие наши встречи, которые никогда не намечались заранее, а происходили как бы случайно, хотя, подозреваю, Джоэл подстраивал их. Я просто поразительно часто натыкалась на него. Я выезжала верхом на Дженни, нашей лошадке, которую запрягали в двухколесную повозку - наше единственное средство передвижения. Кобыла была немолодой и смирной, а мама всегда мечтала, чтобы я стала хорошей наездницей. Несколько раз, выезжая верхом на Дженни, я сталкивалась с Джоэлом, восседающим на одном из великолепных рысаков из конюшни Деррингема. Он подъезжал ко мне, и неизменно оказывалось, что он направлялся туда же, куда и я. Джоэл был так обаятелен и учтив, к тому же обладал широкими познаниями, и мне было интересно в его обществе. Кроме того, мне льстило, что Джоэл ищет встреч со мной.
Марго рассказала мне, что ее родители покинули Англию из-за происходящих во Франции событий, сама она, похоже, нисколько этим не была обеспокоена и радовалась тому, что ее оставили в Англии одну. Я испытывала какую-то неясную тревогу за нее - порой она бывала живой и безудержно веселой, а временами становилась подавленной и серьезной. Смена настроений Марго была совершенно непредсказуема, но, поглощенная своими заботами, я списала все на галльский темперамент и забыла о ней.
О причине спешного отъезда графа мне поведал Джоэл. Я выехала верхом на Дженни. Обычно я выезжала на ней вечером после занятий, так как это было единственное свободное время, которым я располагала. Неизменно я замечала высокую фигуру, выезжающую ко мне из-за деревьев; это происходило так часто, что я уже привыкла к этому и ждала появления Джоэла.
Он помрачнел, когда заговорил про отъезд графа.
- Во Франции при королевском дворе разразился большой скандал, - сказал он. - В нем замешаны представители высшего света, и граф счел необходимым свое пребывание там. В деле замешано бриллиантовое ожерелье королевы, купленное, по слухам, при содействии кардинала, желавшего в обмен за свои услуги стать любовником королевы… а возможно, он уже был им. Разумеется, королева отрицает это, кардинал де Роан и его сообщники взяты под стражу. Это будет cause celebre.
- Оно может как-то повлиять на дела графа Фонтэн-Делиба?
- Весьма вероятно, что это может повлиять на всю Францию. В настоящее время для королевской фамилии этот скандал нежелателен. Возможно, я ошибаюсь… Надеюсь на это. Мой отец считает, что я все преувеличиваю, но, как я уже вам говорил, во время моего пребывания в этой стране я чувствовал зреющее недовольство. Она утопает в безумной роскоши. Богатые слишком богаты, а бедные слишком бедны.
- Разве подобное не происходит повсеместно?
- Да, наверное, но по всей Франции растет недовольство. Похоже, граф слишком хорошо сознает это. Именно поэтому он решил безотлагательно вернуться. Сделав все необходимые приготовления, он уехал в ночь после приема.
Размышляя о столь поспешном отъезде графа, я решила, что он даже и не вспомнил обо мне. И я сказала себе, что больше не увижу этого примечательного господина, а это совсем неплохо. Что-то подсказывало мне: от знакомства с графом мне нельзя ждать ничего хорошего. Значит, надо выбросить из головы все мысли о нем. Это будет нетрудно, так как в настоящий момент я наслаждаюсь дружбой с самым желанным молодым человеком в округе.
После этого мы больше почти не говорили о графе. Джоэл очень интересовался делами страны, надеясь со временем стать членом парламента. Его родные не одобряли этого.
- Они считают, что я, будучи единственным сыном, должен уделять все свое внимание поместью.
- А у вас по этому поводу другие мысли?
- О, дела поместья интересуют меня, но не настолько, чтобы посвятить им всю жизнь. Их можно поручить управляющему. Почему бы мужчине не проявлять интерес к управлению своей страной?
- Смею заметить, мистер Питт всю жизнь посвятил парламентской карьере.
- Да, но он премьер-министр.
- И вы, несомненно, должны стремиться к самому высокому посту.
- Возможно.
- И оставить заботы об имении управляющему.
- Вероятно, так и будет. Я люблю свою страну. Меня интересуют ее дела, но времена сейчас неспокойные, мисс Мэддокс. Опасность буквально нависла над нами. Если по ту сторону Ла-Манша случится беда…
- Какая беда? - быстро спросила я.
- Вспомните "репетицию", о которой я говорил. Что если это действительно была репетиция перед настоящим грядущим представлением?
- Вы имеете в виду гражданскую войну?
- Я хочу сказать, что нуждающиеся могут восстать против имущих… голодающие против неуемных транжир. Думаю, такое возможно.
Я поежилась, представив графа, гордо восседающего в своем замке, и приближающуюся толпу… толпу, жаждущую крови…
Моя мать всегда говорила, что я позволяю воображению захватывать себя. "Воображение подобно огню, - говорила она. - Хороший друг, но плохой враг. Ты должна научиться управлять им так, чтобы обращать себе на пользу".
Я спросила себя, почему меня должно беспокоить происходящее с этим человеком. Я была уверена: если судьбе будет угодно взять над ним верх - значит, он это заслужил, но все же считала, что этого не произойдет никогда. Граф из всех переделок должен будет выйти победителем.
- Мой отец всегда упрекал меня за то, что я говорю об этих вещах, - продолжал Джоэл. - Он уверен, что все это по большей части ничего не значащие досужие домыслы. Хочу верить, что он прав. Но, так или иначе, граф решил, что ему лучше вернуться.
- Примечательно ли то обстоятельство, что он оставил здесь свою дочь?
- Ни в коей мере. Он одобряет то образование, которое она получает в Англии. Утверждает, что с тех пор, как она стала учиться в вашей школе, она говорит по-английски лучше его. Он хочет, чтобы она совершенствовала эти знания. Можете рассчитывать на то, что она проведет с вами еще год.
- Мама будет очень рада.
- А вы? - спросил он.
- Мне нравится Марго. Она очень забавная.
- Она очень… молода…
- Она быстро взрослеет.
- …и беззаботна, - добавил он.
Я мысленно отметила, что о Джоэле этого никак нельзя сказать. Он относился к жизни слишком серьезно. Любил говорить со мной о политике, так как я разбиралась в происходящем в пашей стране. Мы с мамой читали все газеты, попадающие к нам в руки. Джоэл горячо восторгался мистером Питтом, самым молодым премьер-министром; он говорил о нем почтительно, отмечая его ум, то, что никто не служил родине лучше его, и утверждал, что учреждение фонда погашения позволит постепенно сократить государственный долг.
Когда произошло покушение на жизнь короля, Джоэл пришел к нам в школу, чтобы рассказать об этом. Мама была очень рада его видеть, она достала бутылку домашнего вина, приберегаемого для особых случаев, и ромовые бабы, которыми очень гордилась.
Она только что не мурлыкала от удовольствия, когда мы сидели за столом в гостиной и Джоэл рассказывал нам об обезумевшей старухе, поджидавшей, когда король выйдет из кареты у ворот Сент-Джеймского дворца, под предлогом вручения ему прошения, и пытавшейся ударить его в грудь спрятанным ножом.
- Слава Богу, - сказал Джоэл, - охранники Его Величества вовремя схватили ее за руку. Король вел себя так, как и следовало ожидать. Он был чрезвычайно обеспокоен судьбой бедной женщины. "Я не ранен, - воскликнул он. - Позаботьтесь о ней". Впоследствии он заявил, что старуха сошла с ума, а посему не отвечает за свои поступки.
- Я слыхала, - вставила моя мать, - что Его Величество испытывает сострадание к умалишенным.
- О, клянусь, до вас дошли слухи о состоянии здоровья самого короля, - сказал Джоэл.
- Но вы-то должны знать, - ответила мама, - есть ли в них доля правды.
- Слухи эти мне известны, но насколько они достоверны - другое дело.
- Как по-вашему, эта женщина действовала сама по себе, или же она - член шайки, задумавшей убить короля? - спросила я.
- Почти несомненно первое.