- Всего два, – ответила Мария. - И ты зря иронизируешь, Каролла. Неверие лишь усложнит тебе жизнь.
- Но это просто невозможно!.. – закричала я, бессильно припадая к стене.
- Это нереально, - перебила меня Мария, - или кажется нереальным, но от этого оно не становится вымыслом или чье-то фантазией.
Я застыла на месте, пронзая взглядом пустоту, а Мария продолжала.
- Ты же видишь сны? – наклонив голову, посмотрела она на меня. - Это реальность или фантазия? Для тебя – реальность, потому что это твои сновидения, ты являешься их непосредственной участницей, а для кого-то эти сны лишь сказка, потому что они ему не принадлежат. Но зато в своих снах он ничуть не сомневается, - девушка вздохнула. – Так и наш мир. В него поверишь лишь тогда, когда непосредственно с ним соприкоснешься.
- Хочешь сказать, что я сейчас нахожусь... во сне?!
Мария тяжело вздохнула.
- Отчего же ты воспринимаешь мои слова буквально, Каролла? Наш мир – не миф, не мираж, не сон, тем более. Он реален, - она вскинула вверх светлые бровки. – Ты поверишь. Потом, когда соприкоснешься с тем, что тебя ожидает.
Зловещий тон ее голоса заставил меня вздрогнуть.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказала, - пожала девушка плечами. – Меня купили сорок лет назад, по людским меркам, тридцать из которых я живу у Вальтера.
Расширившимися глазами я уставилась на нее.
- Сорок лет назад?! – я едва не задохнулась. – Но этого... этого не может быть! Ты же... ведь тебе...
- Время здесь тянется совсем не так, как в твоем мире, Каролла, - с улыбкой проговорила Мария. – Поэтому многие рабы сменяют за свою жизнь нескольких хозяев. И это плохо, потому что каждый новый хозяин всегда испытывает своего слугу на прочность. А это лишняя боль и страдания, - Мария задумчиво покачала головой. – Мне нравится жить с Вальтером. Знаешь, жить у Купца не так и плохо, есть очень много преимуществ... Он не бьет меня, как это делают Князья, не обременяет заботами и уходом по дому, для этого у него есть другие...
- Ты спишь с ним? – содрогнувшись, вымолвила я.
- Да! – гордо вскинув подбородок, сказала Мария. – Я его любовница, если ты это хочешь знать.
- Почему же не жена?
Мария могла и рассердиться, но столь глупый вопрос ее развеселил.
- Потому что господа никогда не женятся на рабах, - ответила она. - Ты разве этого не знала? И к тому же, - она на мгновение опустила глаза, – у него уже есть жена.
- Значит, ты довольствуешь той ролью, которую тебе отвели?..
- Да! И благодарю высшие силы за то, что они не оставили меня гнить в сточной канаве, когда прежний хозяин решил, что я ему больше не нужна и вышвырнул меня на улицу, истекающую кровью!
Я почувствовала, что перегнула палку, и вовсе не стоило так говорить. Просто для меня всё, о чем она говорила, было неприемлемо.
- Извини, я не хотела... – пробормотала я, почувствовав себя неловко.
- Когда ты переступила черту, твой прежний мир захлопнул за тобой двери! – жестко била словами она.
- Черту?..
- Ту, за которой начался тот мир, в котором ты оказалась, - пояснила она. - Твоя жизнь теперь заключена в нем. Ты можешь биться, вырываться, кричать, убегать, звать на помощь, но никто, ты слышишь, никто не придет к тебе! – ее слова били меня кнутом, а выражение темных глаз становилось злым. – Потому что никто тебя не услышит. Ты перешла черту, Каролла, и хода назад уже нет.
- Что это за черта?
- Я же сказала, - повторила девушка, - та, за которой начался наш мир. И за которой остался твой, - Мария свела брови. - Тебе осталось только наблюдать за тем, что там происходит, потому что ты никогда больше не сможешь прикоснуться к нему рукой.
- Ты хочешь сказать, что вы о нас знаете, а мы о вас и не подозреваем?! – с ужасом воскликнула я.
Мария сделала ко мне несколько медленных шагов, но я вновь отшатнулась от нее.
- Да, - подтвердила она, - так и есть. Есть, конечно, и те, кто знает о том, что происходит. Те, кто доставил тебя к Вальтеру, например, - она бросила на меня быстрый взгляд. - В твоем мире они являются Наемниками. Но мы называем их Поставщиками.
- Поставщиками? – нахмурилась я.
- Они поставляют нам рабов, - пояснила девушка, скрестив руки на груди. – А есть еще Ищейки, они разыскивают таких, как ты. Купцы, или иначе Скупщики, через них проходят все рабы, поступающие к нам. Купцы ведут торги и аукционы, заключают сделки купли-продажи, - продолжала Мария. - В Совете заседают только представители знати, сами верховные Князья, а так же знатные дворянские роды. Между собой они обычно являются родственниками, - она посмотрела на меня. - Ты еще поймешь, что здесь к чему, - смиренно вздохнув, Мария двинулась в мою сторону. - Может быть, подойдешь ко мне, мне нужно закончить твою прическу, иначе Вальтер будет недоволен.
- Мне плевать, будет он доволен или нет! – истерично завопила я. – Я вообще...
- Ты зря игнорируешь его приказы, Каролла! – перебила меня Мария. – Здесь не терпят неповиновения, его искореняют. Потому что ты родилась для того, чтобы стать рабыней в этом мире, и смирись с этим.
- Я родилась свободной, я не позволю!..
- Ты не представляешь, куда попала, девочка, - резко перебила меня Мария, - и не тебе говорить о правах. Теперь не тебе решать свою судьбу, ты зависима, пойми это. Навсегда. Будет лучше, если ты примешь этот факт, иначе тебя будут ломать.
Я застыла, ощущая, как сильно забилось сердце в груди.
- Ломать?.. – дрогнувшим голосом, пробормотала я, глядя на Марию расширившимися от ужаса глазами.
- Ломать, - подтвердила та. – Обычно это делает твой хозяин. Если у него не выходит, тебя отправляют в Колонию. Там надолго никто не задерживается. Тебя или вернут к хозяину, или же отправят на кладбище.
- Ты дурачишь меня! Все вы просто сошли с ума! Это невозможно, просто невозможно! – закричала я. – И я – не рабыня. Меня просто похитили, чтобы продать в бордель, сделать проституткой... вот и все, - голос мой сорвался.
Я должна верить в это сама, чтобы не сойти с ума от разговоров о мире, которого на самом деле нет! Но Мария была настроена весьма скептически. Ее взгляд стал пустым и равнодушным.
- Думай, что хочешь, Каролла, - коротко бросила она, подойдя ко мне. – Я сделала лишь то, что мне было велено, - рассказала тебе всё, как есть. Верить или нет, это уже твой выбор, - она покачала головой. - В любом случае ты все равно вскоре убедишься в том, что я ни в чем тебе не солгала.
Какое-то безумие! Просто нелепость, невозможность, сон... Ведь нельзя же жить в мире и не знать о том, что он лишь сказка, иллюзия!? Всё, во что ты веришь, вмиг оказывается ложью!
- А что... здесь делают рабы? – осмелилась спросить я, глядя в пол.
Девушка задумчиво скривилась, глядя в сторону.
- Хм, что делают рабы? У каждого из них свои обязанности, - ответила она. – То же, что делают слуги для богачей. Убирают дом, готовят еду, ублажают хозяев в постели, заботятся о том, чтобы хозяин был ими доволен. Ведь если он доволен не будет, он может применить наказание, - с угрозой в голосе добавила она, словно специально для меня, при этом бросив на меня предупреждающий взгляд.
Я сглотнула. Стало немного не по себе.
- Наказание?
- Плетью. Или кнутом, - сообщила Мария обыденно. - Продать на аукционе или отдать в Колонию.
- Ты хочешь сказать, что наш голос здесь не учитывается вовсе? – тихо спросила я.
- Нет, не учитывается. За лишний звук, который не понравился твоему хозяину, тебя могут избить до полусмерти. Твоя жизнь больше не принадлежит тебе, пойми, и ты не в праве ею распоряжаться, - Мария поджала губы. - Твоя свобода закончилась в тот миг, когда тебя привезли сюда, переведя через черту, и открыли правду о той параллели, которая существует. Теперь хода назад уже нет. Ты не вернешься назад.
- А если я выкуплю себя? – предположила я с вызовом в голосе. – Что тогда?
- История слышала о подобном, не спорю, - согласилась та. – Но это были единичные случаи, возможно, даже миф, а не реальность. Поэтому не стоит надеяться на то, что является лишь байкой.
- Я не сдамся! – заявила я, гордо вздернув подбородок. – Никогда не сдамся!
- Значит, не проживешь здесь и года, - отрезала Мария. - Неподчинение карается, его не терпят, я тебе говорила. Если посмеешь сбежать, тебя искромсают так, что ты будешь молить о смерти, - она посмотрела на меня так, что вдоль спины пробежал холодок. - Запомни мои слова, Каролла.
Вечером следующего же дня меня продали на аукционе за двенадцать серебряных. Ничтожная сумма за рабыню. Это почти ничто. Но о том, что я никто, я узнала много позже, а не тогда, когда меня привели в дом к моему первому хозяину.
4 глава
Продано!
По указу Вальтера меня доставили на Верхний Рынок. И не потому, что он считал, будто я заслуживаю подобной привилегии, ведь, как мне сказала Мария, туда поставляют только тот товар, который пользуется особым спросом, а потому, что Верхний Рынок посещали богатые, успешные люди, имеющие власть, даже Князья, а Скупщика всегда интересуют те, кто может дать больше за выставленный на аукционе лот.
Я не считала себя товаром, как бы Мария не старалась меня в этом убедить, и была полна решимости отстаивать свою свободу. Слушать тот бред, которым меня старалась пичкать девушка, я не собиралась, верить этому – тем более. В душе я лелеяла надежду на скорый побег. Стоит только добраться до полиции! Или хотя бы поговорить с кем-то из горожан, чтобы сообщить о том, что со мной случилось, и обрисовать ситуацию. Кто-нибудь отзовется, сообщит в полицию, и меня освободят. Я в этом не сомневалась.
Кстати, узнать, в каком именно городе мы находимся, мне так и не удалось, как бы я не расспрашивала об этом Марию. Понятно, что в Чехии, потому что все говорили по-чешски, но как далеко мои похитители увезли меня от Праги, я сказать не могла. Ну, и пусть! Главное сейчас – выбраться из плена и лап безумцев, возомнивших себя властителями мира, сбежать, спрятаться, а потом уже решать, что делать дальше.
С мыслью о предстоящем побеге, который я надеялась совершить перед аукционом, я и заснула.
Мария разбудила меня рано, еще не начало светать, и, одев в светло-голубые шаровары и такого же цвета блузку, при этом оставив ноги босыми (видимо, опасаясь, что я могу сбежать), усадила в автомобиль. Тонированный автомобиль. Так что позвать на помощь из него не представлялась возможным.
Да и если подумать, то я не походила на похищенную. Меня не били, как это сделали в день похищения те негодяи, только запугивали байками о том, где я оказалась. Кормили, а не морили голодом. Разрешили пару раз выйти на свежий воздух, не удерживая меня постоянно в четырех стенах наедине с собой.
Если разобраться, меня действительно готовили к аукциону, ведь известно, что товар выбирают "по обертке", и в какой обертке на Рынке предстану я, столько за меня и заплатят. Вальтер сделал ставку на меня, точнее, на мои волосы и глаза, а значит, будет делать все возможное, чтобы покупателям понравилось то, что они увидят. А я понятия не имела, что им может понравиться, и в душе молилась, чтобы за меня вообще ничего не дали. Тогда, возможно, Вальтер отпустит меня?..
Какие глупые, наивные мечты! Никто меня не отпустит. Единственный шанс на спасение – это побег.
Вальтер надеялся, что сможет выгодно меня продать именно на Верхнем Рынке, а я понятия не имела, на сколько тяну! Но старалась вообще об этом не думать, планируя сбежать до того, как узнаю себе цену.
Но сбежать мне не удалось, не из стен Верхнего Рынка, куда меня направили. Это я потом поняла, что у меня не было даже малейшей возможности сделать это. Эта часть города была полностью охраняемым объектом, принадлежащим, как мне объяснила Мария, какому-то богачу. Владельцу Рынка.
Черт побери, как дом, магазин или ателье, принадлежит частнику, так и Рынок принадлежал кому-то! Но раздражало не это, а тот факт, что об этом говорилось с таким равнодушным спокойствием, как само собой разумеющаяся вещь, что просто действовало мне на нервы и против воли вселяло в душу страх.
Сколько же власти у этого человека!? Поистине, как и говорила Мария, она, должно быть, безгранична.
Но Рынок, на котором продавали... живой товар – людей! – как он может быть легальным, официально разрешенным государством объектом недвижимости?! Неужели власти просто закрывают на всё глаза, отмалчиваются и делают вид, что ничего не знают?!
Но, черт побери, как о таком можно не знать?! Здесь, что же, не проводится даже никаких проверок?!
Или же владелец Рынка, действительно, настолько богат, что смог договориться со всеми?!
Какой же беспредел здесь творится! Подумать страшно, что подобное происходит в современном мне обществе. Получается, что для тех, у кого есть деньги, закон – ничто?! Это же легальная работорговля!
Такого просто быть не может, старалась я себя убедить. Куда смотрят власти?.. Полиция, обычные люди?.. Неужели всем заткнули рты? Кому-то деньгами, кому-то угрозами и предупреждениями...
Это невозможно!.. И голова у меня кружилась от этой невозможности, которая вдруг стала возможной.
И только попав внутрь одной ячейки этого беспредела, я поняла, что нельзя ворошить это осиное гнездо. Мария была права, это чревато последствия. Всем вновь заткнут рты, а отвечать за то, что правда выплыла на поверхность, придется мне! Но сбежать... Сбежать - это единственное, что мне оставалось сделать. Я не собиралась становиться товаром на аукционе озабоченных богачей и грязных извращенцев. Никогда!
И потому, как только мы въехали на главную площадь Рынка, и за нами со скрежетом закрылись ворота, щелкнув включенной сигнализацией, я попросила Марию выйти из машины и пройтись пешком. Я думала, что мне придется настаивать и уговаривать ее, но девушка, отпустив водителя и приказав тому, следовать к съемному дому, согласилась с моим предложением.
Верхний Рынок занимал огромную территорию, по всему периметру огороженную высоким забором, и тщательно охраняемым не только постами охраны, но и сигнализацией. Еще при въезде я заметила, как нас обследовали, спрашивая о цели приезда, будто мы переходили границу, а, когда Мария показала постовому жетон с направлением на аукцион, он, почтенно поклонившись, пропустил нас внутрь.
Верхний Рынок отличался от Нижнего. Это было видно невооруженным взглядом, как если бы вначале я побывала в самом бедном районе города, а потом меня привели на экскурсию в район городской элиты.
Здесь всё было иным. Богатым, роскошным, дорогим, просто дышащим огромными деньгами и властью.
Большие двухэтажные дома и коттеджи, большие и довольно красивые, скорее напоминавшие частные дома, чем рыночные помещения и гостиницы. Не было ларьков и палаток с пестрыми вывесками, не было магазинчиков и продавцов пряностями и всякой ерундой вдоль стен и по переулкам. Людей вообще было очень мало, насколько я могла судить. А уж мечтать о том, что мне позволят узнать, где находится ближайшее отделение полиции (если оно здесь вообще имелось), я и не смела.
Мария объяснила, что мы направляемся в Арене, это то место, где должен будет состояться аукцион.
Ноги не желали нести меня вперед, казалось, что они вот-вот подкосятся, и я упаду недвижимая.
Мария постоянно подталкивала меня вперед, напоминая о том, где мы находимся. А я только и делала, что окидывала беглым взглядом улицы в надежде увидеть хоть кого-нибудь из жителей города.
Но улицы были пусты и безлюдны. И сердце замирало от этой глухой тишины и пустоты.
Мимо нас проехал шикарный черный автомобиль с тонированными стеклами и, неспешно подкатив к зданию на противоположной стороне улице, остановился. Еще через несколько мгновений дверца со стороны задних сидений открылась, и из автомобиля вышел высокий темноволосый мужчина в дорогом, а это я могла определить и на глаз, сером костюме. Мы уже почти приблизились к ним, когда я заметила, что Мария, бросив взгляд на высокого незнакомца, едва слышно охнула. Я посмотрела в сторону мужчины.
- Кто он? – сорвалось с моего языка.
- Владелец Рынка, - бросила Мария, резко отвернувшись. А потом зашипела, дернув меня за руку: - Не смотри на него так! Он всегда чувствует, что кто-то смотрит на него!
Я не успела ответить или отвернуться, а незнакомец, будто подтверждая слова моей тюремщицы, резко повернулся ко мне, отыскивая источник пристального внимания к себе и останавливая на мне обжигающий взгляд. Красивое волевое безжалостное лицо с жесткой линией губ и холодными глазами. Глазами убийцы.
Он, сощурившись, пытливо смотрел на меня, будто вынуждая пасть перед собой на колени, и я тут же отвернулась. Сердце бешено забилось в груди, сильно и больно. От ужаса. Я чувствовала, что он всё еще смотрит на меня, пытливо и пронизывающе.
Этот человек опасен! Очень опасен. Как и всё, что меня теперь окружает.
- Пошли, - грубо потянула меня за руку Мария, и я последовала за ней. Нужно бежать отсюда!
Когда мы поравнялись со входом в Арену, высокое двухэтажное здание из белого кирпича с черепичной крышей и высокими, но узкими окнами, нас остановили, осуществляя контроль, два охранника.
Я огляделась в надежде увидеть кого-нибудь, к кому могла бы обратиться с просьбой о помощи, и уже готова была взвыть от досады, когда мой взгляд наткнулся на невысокую молодую женщину в стареньком потрепанном пальто, распахнутом на груди. Она держалась очень скованно, напряженно сжималась, словно ожидая удара, и втягивала плечи, оборачиваясь назад.
И она шла мне навстречу, спешно, словно стараясь оказаться незамеченной, передвигаясь по улицам.
Какая удача! Я не могла поверить своему счастью, удерживая радостный стон, рвущийся изнутри.
Бросив быстрый взгляд на Марию, которая разговаривала с охраной, я стремительно кинула к женщине.
Та, увидев меня, испуганно отскочила назад, широко распахнув глаза, и попятилась.