- Мы сейчас, - ответил ему Серафим, уводя меня в сторону и закрывая дверь. А прижав к ней, он обхватил рукой мой подбородок и повернул лицо к себе. Мои глаза утонули в сером, колючем море. - Марго, успокойся. Возьми свой голод под контроль. Ты можешь. Просто потерпи еще немного.
- Не люблю терпеть, - ответила я, потянув за один конец его пояса, и слыша тот самый звук мягко скользящего шелка. Обвив руками шею Серафима, я прильнула к нему, чувствуя, как задрожало его тело, а с губ сорвался шумный выдох. - Дай мне кого-нибудь теплого и вкусного, или позволь найти самой, а потом мы продолжим наш разговор. Мы ведь о чем-то говорили, правда?
Я погладила ладонью его шею, ощущая под кожей наполненные кровью вены. Но мне сейчас не этого хотелось. Мне нужна была живая, теплая кровь, которая способна утолить голод. Слишком давно я ее не пила, чтобы довольствоваться лишь тем, что мог дать Серафим. Убрав с себя мои руки, он крутанул меня лицом к стене.
- Марго, успокойся, прошу тебя. Ты же можешь, - шептал Серафим, прижимаясь ко мне всем телом и до боли стискивая талию. - Потерпи, как терплю я жажду по тебе.
- Ты выбрал неравное сравнение, - пролепетала я, подаваясь бедрами назад к его паху, чтобы почувствовать твердость плоти, так жаждущую мое тело, но никак не идущую в сравнение с моим голодом.
- Ты права, - ответил Серафим, убирая с меня правую руку. Ладонь ударила по железной двери возле моей головы, и твердые ногти заскрипели по металлу, оставляя на нем царапины. - Мой голод слишком велик, чтобы сравнивать с твоим.
- Нет...
- Ты не согласна?
- Нет, - повторила я.
- Тогда позволь, я покажу его тебе, чтобы убедить в обратном.
После эти слов в меня ударила волна чувств, от которых я задохнулась, и начала в них тонуть. Это было чистой воды вожделение, дикое, неудержимое, неконтролируемое. И с каждой волной оно усиливалось, меняя свой контраст. И под его давлением смело в сторону голод по крови, оставив лишь единственную нужду по плоти. Мое тело пробила дрожь, и свело каждую мышцу. Ноги ослабели, но Серафим так сильно прижимал меня к двери, что я осталась стоять, вместо того, чтобы рухнуть у его ног.
Это было невыносимо. Ничего подобного я никогда не испытывала. Это было вожделение на грани боли, словно пытка, которую невозможно было терпеть. И это все чувствовал Серафим. А я сейчас задыхалась и горела в ответ, отпуская с губ ноющий стон.
- Хватит! - выкрикнула я, царапая метал так же, как только что это делал Серафим. - Я верю...
- Тогда возьми себя в руки и потерпи, иначе вслед за тобой сорвусь и я.
- Хорошо, - ответила я, чувствуя, как боль отпускает, вновь уступая место голоду. Только вот вожделение уходить не торопилось. Оно ослабевало, заполняя меня томным желанием.
Серафим отошел назад, подхватил на руки и отнес меня к кровати, на которой и оставил, прежде чем поспешно выйти из комнаты, коротко бросив:
- Оставайся здесь.
Танго втроем
Серафим ушел, оставив меня мучиться от голода в четырех стенах. Это было жестоко... это было так жестоко, что я разозлилась не на шутку. И он думает, что я его послушаю?! Когда все тело нещадно горит в потребностях? Ну уж, нет!
Я подлетела к двери, но она оказалась заблокирована. Черт! Я ударила кулаком по железу, припадая к ней лбом и сползая на пол. Я терпела голод целый месяц, пока он выворачивал наизнанку каждую клеточку моего тела. Терпеть его сейчас не было ни сил, ни желания. Хватит! И с такой решительностью я постаралась успокоиться и подумать. Может, мне удастся найти какой-то выход? Нужно просто попытаться сосредоточиться и найти возможность отсюда выбраться. Чувство клаустрофобии все больше наступало на пятки, мешая поймать ускользающие мысли.
Спокойно, Марго, спокойно...
Думая о выходе, я вспомнила, как попала в эту комнату. Мы же пришли через потайной ход! Быстро поднявшись на ноги, я оказалась перед скрытой дверью. Ее можно было увидеть, если только знать о том, что она есть. В попытке открыть эту дверь, я стала лихорадочно ощупывать ее. Я стучала по ней кулаками, я царапала стену и давила всюду ладонями, но все было бесполезно. В ход уже пошли ноги, а от безвыходности положения и злости, я начала рычать. Как вдруг, не знаю, что я сделала, но дверь наконец-то открылась, с тихим щелчком отъезжая в сторону. Вот зараза!
Не теряя времени, я бросилась внутрь прохода и понеслась верх по лестнице, свободно влетая в кабинет Серафима. Частички воздуха, заряженные напряжением, оцарапали глотку. И я резко остановилась, когда увидела Серафима вместе с Яном. Они стояли посреди комнаты напротив друг друга в полуметре. И ни один из них не повернулся ко мне. Будто и не замечая моего присутствия, они продолжали смотреть один на другого. И если бы взгляды могли убивать, эти двое уже давно были бы мертвы.
- Марго, я сказал тебе, оставаться внизу, - произнес Серафим, не сводя глаз с Яна.
Ян ухмыльнулся:
- Какая непослушная, верно?
Мне стало так интересно, что между ними тут происходит, что даже отступил голод. Я молнией подлетела к мужчинам и проскользнула между ними, вставая с самый эпицентр их эмоций, где дышать было совершенно невозможно, а кожу закололо иголками. Серафим был крайне недоволен, и мной, сейчас казалось, больше всего.
- Что происходит? - спросила я, вставая лицом к Яну.
Этот мужчина медленно перевел на меня взгляд и улыбнулся краешком губ. Улыбка получилась горькой.
- Мы разговариваем, разве это незаметно?
- И о чем же, можно узнать? - спросила я, сглатывая слюну и почти забывая о своем вопросе, потому что мое внимание перешло на его шею, где дергалась жилка.
- О тебе, Маргарита, - произнесли губы Яна, как в замедленной съемке.
Крепкие руки Серафима обхватили мои предплечья и с силой сжали их.
"Марго, терпение" - прошелестели его слова.
- Что такое, Маргарита? - спросил Ян, дотрагиваясь до моего лица двумя пальцами. - Хочешь моей крови?
Сказанное вслух слово о красной жидкости, которую я хотела сейчас сильнее всего на свете, затопило сознание в одной потребности. Я потянулась к Яну, но руки Серафима слишком крепко держали, не давая сделать даже шаг. Меня это взбесило. Хотелось скорее добраться до вены и вонзить в нее зубы. И ничего больше.
- Отпусти! - закричала я, начиная биться в руках Серафима.
До слуха донесся глухой смех Яна, слышимый где-то на заднем плане после стука его живого сердца, качающего по венам кровь. И я рвалась к ней, к этому сладкому источнику.
Но внезапно, комната начала вращаться. Это Серафим дернул меня, заводя себе за спину. А потом его руки метнулись к Яну. Ян ждал чего-то подобного, поэтому сумел вовремя отбиться. За долю минуты его руки обросли мехом и отрастили когти, превращаясь в оружие, которое потянулось к горлу Серафима. Оба ревели и рычали. Но мне, собственно, было сейчас наплевать на их разногласия. Я дернулась к Яну, в желании вцепиться в него зубами. Но и эта попытка мне не удалась. От резкого удара в грудь мощным толчком ладони, который сделал Серафим, Ян отлетел в другой конец комнаты. Меня же эта ладонь поймала на лету, словив за плечо и дернув назад. Схватив меня за волосы, Серафим намотал их на руку, сжал в кулак и потянул вниз, заставляя меня упасть на колени возле него. От резкой боли я зашипела ему в бедро, вонзая когти в ногу, доставая до плоти и крови через ткань халата. Серафим немного ослабил захват, но встать мне так и не дал.
"Отпусти!" - снова закричала я, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться на том, что происходит вокруг. Я ждала продолжения драки, но его не последовало. Открыв глаза, я покосилась в сторону Яна. Поправляя одежду, он медленно подходил. Руки снова стали обычными, а вот глаза так и оставались волчьими, озлобленными. Проходя мимо кресла, он рухнул в него, сев в самой вальяжной и расслабленной позе. Только расслабленность явно была ложной. Каждая мышца этого мощного тела могла прийти в боевую готовность за считанные секунды.
Пока я разглядывала Яна, то умудрилась забыть о своей унизительной позе. Напомнил о нем мне сам Серафим. Он потянул меня вверх, поднимая с колен, отпуская волосы, но аккуратно захватывая ладонью шею и разворачивая спиной к Яну. Наши лица оказались на расстоянии скромного поцелуя.
- Марго, я просил тебя остаться в комнате, - спокойно сказал он, смотря на Яна. А вот серые глаза спокойными не были, они пылали холодным гневом. И со всем этим сейчас показались неожиданными и контрастными движения его пальцев на моем затылке, которые едва заметно, но достаточно ощутимо и мягко погладили кожу, тогда как рука продолжала крепко меня держать, не позволяя развернуться.
- Я есть хотела, - удалось мне прохрипеть.
- Я просил потерпеть.
И снова мягкие, круговые движения пальцев на моем затылке, словно в попытке успокоить.
- Так что, Серафим? - услышала я голос Яна. - Будешь и дальше морить ее голодом, или согласишься с моим условием, и все останутся довольны?
- О чем это он? - спросила я, пытаясь успокоиться и зацепиться сознанием за какую-то мысль.
- Наш Ян, став Вожаком, научился командовать и требовать свой кусок мяса. И хоть этого следовало ожидать, я не предполагал, что он запустит свои зубы в царский кусок. - Его слова мне сейчас показались загадкой, но Серафим тут же пояснил: - Ян запретил своим волкам тебя кормить, требуя одного.
- И чего же он требует? - спросила я после затянувшейся паузы.
- Тебя, Маргарита. Он сам хочет иметь такую привилегию. Ну разве не дерзость покушаться на то, что принадлежит мне?
Я обозлилась:
- А я принадлежу тебе? После ночи секса ты сразу решил поставить на мне свое клеймо?
За спиной послышался смех.
- Я же говорил тебе, Серафим, она никогда не будет кому-то принадлежать. И я, в отличие от тебя, не тешу себя пустыми желаниями, я... пожалуй, ты правильно сказал, я всего лишь хочу получить свой кусок, который пришелся мне по вкусу. Извини, конечно, но я первый его распробовал, чтобы после этого отдавать тебе без всяких возражений...
- Это кого вы сейчас называете куском мяса!? - завопила я, дергаясь в руках Серафима и желая повернуться к Яну. - Да отпусти ты меня!
Рука Серафима метнулась к моему горлу, притягивая к его лицу. Серые глаза обдали холодом, что у меня даже губы съежились.
- Хватит, Маргарита. Ты моя дочь, и уже по этой причине принадлежишь мне. Я за тебя отвечаю и забочусь. Насчет остального наш разговор еще не закончен, и я помню об этом.
Ян зарычал:
- Серафим, отпусти ее.
- А ты помолчи, Ян, - рыкнул в ответ Серафим. - С тобой мы тоже еще не закончили. Твое новое положение слишком опьянило тебя, и ты не замечаешь, как быстро можешь его лишиться.
- Да неужели? Не ты ли сам мне говорил, что волкам нужен Вожак? А лучше меня тебе не найти. Никто другой не сможет держать в узде постоянно увеличивающуюся численность твоего... "корма", - последнее слово Ян выплюнул с ненавистью.
- Но не во вред мне самому, Ян. Ты слишком широко раскрыл пасть.
- Я прошу у тебя лишь одну возможность быть рядом с Маргаритой. Так в чем сложности?
- Ты просишь у меня то единственное, что мне нужно!
После крика Серафима стало слишком тихо. Для меня эти слова не были сюрпризом, но поразило то, что он сказал такое Яну.
- Оу, не знал, что все так серьезно.
- Думаю, поэтому ты понимаешь, Ян, что я сожру тебя за нее.
- Серафим, отпусти меня, - сказала я, наконец. Он разжал пальцы и медленно убрал их с моего горла. - А не забыл ли ты то, что попросил у меня лишь шанс? И что ты мне за него пообещал?
Мне не нравились слова Серафима, мне не нравились слова Яна, мне вообще не нравился весь этот разговор. Я была слишком голодна и зла, чтобы его продолжать. А эти двое самцов словно делили шкуру неубитого медведя.
- Я помню, Марго.
- Так вот, я согласна дать тебе шанс, если ты вернешь мне моих мужчин и перестанешь с кем-то делить. Или так, или никак. Я не люблю, когда меня душат. За годы у меня развилась аллергия на проблемы личного характера. А еще, я не люблю терпеть голод.
Рука Серафима поднялась к моему лицу и скользнула на затылок, снова притягивая к нему. Его глаза изучали мое лицо, и в этой серой мгле проскользнула отчаянная боль.
- Как же много ты просишь, Маргарита. - Большой палец погладил щеку.
- Мое условие в силе, - произнес Ян, удивляя меня своей настойчивостью.
- Ты хочешь кормиться от Яна? - спросил меня Серафим.
- А у меня есть выбор?
- Всегда есть выбор. Вопрос в том, выбрать ли то, что выгоднее и лучше, или то, что хочется. Я сейчас предлагаю тебе выбор.
- Серафим, не забудь потом посчитаться с моим условием, - подал недовольный голос Ян.
- Не забуду, Ян.
- Хочу, - ответила я, сглатывая слюну.
Слишком вкусным был Ян, чтобы от него отказываться. С остальным разберемся позднее.
- Хорошо, - тихо ответил Серафим. - Будь по-твоему.
***
- Вот и отлично, - ответил Ян. - Рад, что мы все так мирно решили.
Было слышно, как Ян поднялся с кресла и сделал пару шагов. Я развернулась и подлетела к нему, едва не сбивая с ног. От такого столкновения он пошатнулся, обхватывая меня руками за плечи, и резко выдохнул, опаляя своим горячим дыханием губы.
- А тебе то это зачем надо?.. - спросила я, сразу теряя нить своих же мыслей.
Сладкий запах Яна, его тепло, даже жар, и вид пульсирующей вены - все это подтолкнуло инстинкт к действию. И не дав ему ответить, я ударила зубами в шею, крепко прижимая к себе за плечи горячее тело. И кровь тут же обожгла глотку, а я вспыхнула так, что начала подскакивать моя температура тела. Каким-то далеким сознанием я помнила, что он любит, когда я теплая, вот только совсем не задумывалась, зачем это для него делаю.
- О, черт... - вырвалось у Яна.
Его руки, уже лежавшие на моей талии, сжались сильнее. А я начала жадно глотать, пропуская мимо все образы и мысли. Только ощущения закручивались вихрем внутри каждого из нас, рождая ответные реакции. В такие моменты удовольствие от вкуса крови было гораздо сильнее, чем могло быть от чего-либо еще. Это было самым вкусным, самым необходимым. Но такое удовольствие у меня всегда было тесно связано с другим. И Ян в очередной раз почувствовал это на себе, падая на колени и уводя меня вслед за собой.
В этот момент я забыла обо всем. Ян все глубже тонул в своих и моих ощущениях, в которых я топила нас обоих. Он опустил руки на мои бедра и прижал к себе, вдавливая в меня свой тугой орган, готовый, горячий, требующий моей плоти. И я услышала его болезненный стон, сорвавшийся сквозь стиснутые зубы. От этого звука меня обдало дрожью. И все было так ярко, но так знакомо, пока не случилось нечто, чего не ожидал никто из нас двоих.
Упиваясь вкусом Яна, я ощутила резкий укол в шею... Ох, нет! Не может быть... но это был именно тем, о чем я подумала - это был укол от зубов Серафима. Это было как маленькое потрясение, слишком непривычное, чтобы сразу знать, как на него реагировать. Широко распахнув глаза, я замерла, не желая отпускать Яна, но чувствуя, как напряглось его тело. Он тихо зарычал, только, к сожалению, я не видела ни его лица, ни лица Серафима, который прижался к моей спине, положив руки чуть выше рук Яна, и не менее тугой орган, удобно устроился меж половинок моей попы.
И я ощутила, как он начал пить мою кровь...
"Продолжай" - прозвучал у меня в голове его повелительный голос.
Но как тут можно было "продолжать", когда я захлебнулась необычными эмоциями. Меня словно оглушили и бросили в море удовольствия, и я все никак не могла обрести понимание того, что именно происходит. Я перестала глотать кровь Яна. И очень хотелось сделать вдох, который никак не удавался. Я лишь выдохнула последний воздух из легких, так и не вытаскивая зубов из шеи Яна, но раскрывая шире челюсть, чтобы выпустить стон. Ян стал рычать еще громче, и я поняла, что если сейчас ничего не предприму, то точно будет драка.
Только, что я могла предпринять? У меня ноги слабели от ощущения зубов Серафима на своей шее, от его неспешных глотков, от его рук, от жара тела Яна, и от такой интимной близости этих двух мужчин... одновременно. Каждый из них уже оставил свое клеймо на моем теле, каждый из них будил свои воспоминания, свои эмоции. И разобраться мне в них сейчас было едва возможно.
Руки Яна стиснули мои бедра с такой силой, что еще немного нажима, и он сломает мне кости. Острая боль слегка встряхнула, приводя в чувства. И я снова вжала челюсть в шею Яна, начиная глотать и сильнее передавать ему свои ощущения, которых уже было в три раза больше.
Это было истинное безумие...
Ян перестал рычать, а его пульс участился. Он снова потонул в удовольствии, почти перестав обращать внимание на Серафима. Ему попросту было сейчас уже не до него. Он продолжал сжимать мои бедра, заставляя покачивать ими и тереться об его пах, но это было бы гораздо проще пережить, если бы не получалось так, что я еще и терлась ими о Серафима. Глотки этого мужчины становились все жаднее и больше. Я пила кровь Яна, Серафим пил мою... и это было невероятное ощущение, приправленное злостью Серафима. Он злился, и вместе с этим он был голоден не только по крови, но и по плоти, по моей плоти. И не прекращая давить на меня своим возбуждением и злостью, Серафим запустил пальцы в мои волосы, сжимая их в кулак, когда другая его рука заползла под халат, и холодная ладонь приятным контрастом нежно погладила ногу чуть выше колена, следом грубо сминая кожу.
Не умещая в себе чувства, я подавилась новым глотком. Ян покачнулся, падая спиной на сиденье кресла. Сочный цвет янтаря в глазах был затуманен, и не только от возбуждения. Видимо, я как всегда переборщила, выпив лишнего. Меня же Серафим удержал рядом с собой.
- Какая же ты сволочь, Серафим, - с глухим рычанием произнес Ян.
- Насколько ты знаешь, Ян, наши мнения друг о друге совпадают, - прозвучал голос Серафима над моим ухом, да так близко он был, что задевал губами, рождая во мне очередной приступ дрожи, жажды и нужды, а это уже злило меня, потому что я переставала себя контролировать в том, в чем меньше всего этого ожидала.
Со злости, я отпихнула от себя руки Серафима, за долю секунды разворачиваясь к нему и за ту же долю секунды занося руку для пощечины. Но моя ладонь так и не достигла цели - Серафим перехватил ее возле своего лица, цепко обхватив запястье. Тогда я замахнулась на него другой рукой, но и та была перехвачена. То же самое случилось и с ногой, которой я чуть не попала в пах. Мне вообще, было все равно, куда бить, лишь бы ударить.
Я была в гневе, и гнев становился все гуще и больше, подобно буре.
Как он может! Как он смеет на меня так действовать! Так... заставлять, принуждать все это чувствовать! К нему!
Я кряхтела, стараясь нанести удар, но Серафим останавливал каждый из них. Он снова дернул меня спиной к себе.
- Марго, хватит, - спокойно произнес он мне в затылок, и его это видимое спокойствие было отвратительно. Оно было ненастоящим. Оно было лживым!
- Вот именно, хватит!
Я постаралась вырваться, но Серафим лишь сильнее сжал мои предплечья.