- Да неужели? А по вам не скажешь? Вижу, ты хорошо проводил время, пока я сидела в карцере.
- Ты ошибаешься, я ждал тебя. А с Аллой мы стали близки с той ночи, когда я узнал о тебе и Яне.
Мои глаза метнулись к Юлиану. Что? Что он такое говорит? С его слов выходило, что это я его толкнула на эту измену. А во всем, что было до этого, выходило, что я ошибалась.
- Так это что, месть?
- Не уверен, скорее отчаяние и усталость, если по отношению к тебе.
Он был зол, но сдержан, и медленно шагал в мою сторону
- А по отношению к ней?
- Сейчас уже благодарность.
Я подавилась обидой, не найдя ничего в ответ. А Юлиан продолжил жалить меня словами:
- Когда я узнал о тебе и Яне, я расстроился. - Он сделал еще пару шагов. И столько эмоций было на его лице: обида, злость, боль, усталость... И ни намека на прежние чувства. - Она пришла ко мне, она была рядом и стерпела все мое безумие. Я трахал ее с такой злостью, что она кричала от боли. Но она это все стерпела. И простила.
Сделав еще несколько шагов, Юлиан навис надо мной. Высокий, красивый, весь в черном, как и черны были его глаза, что говорило о бушующей внутри него буре чувств. Я сделала ему больно... В очередной раз. И что-то подсказывало мне, что-то в его решительном взгляде, что он мне это позволил в последний раз. Между нами словно пролегла глубокая пропасть, и кажется, появилась она куда раньше, чем я ее заметила.
Черные глаза непрерывно смотрели в мои, будто хотели там что-то увидеть. Не знаю, что там мог выражать мой взгляд, но в этот момент я была в каком-то немом оцепенении. На несколько коротких минут все замерло, вокруг меня и внутри. Я упорно не хотела осознавать свои мысли и проверять догадки. И мне казалось, что если я хотя бы моргну, или сделаю вдох, как на меня обрушится та тяжесть осознания, которая ощутимо давила со всех сторон, обещая меня расплющить.
- Ты вряд ли удивишься тому, как быстро у нас расходятся слухи и новости. Говорят, твои сладостные стоны под Серафимом были слышны на весь дом...
Рефлекс опередил мои мысли, и уже через секунду на щеке Юлиана отпечаталась моя ладонь от глухой и тяжелой пощечины, от которой его лицо развернулось в сторону. Но он даже не притронулся к ушибленной щеке, оставшись стоять неподвижно. Мои глаза снова намокли, и я начала задыхаться, когда все же решила сделать вдох, и в то же время на меня накатили эмоции таким напором, под каким отлетает пробка у взболтанного шампанского.
Перестав дышать, я отошла от Юлиана, рядом с которым было неимоверно тесно находиться в этой просторной комнате.
И что же выходит: я тут собиралась закатить Юлиану сцену ревности, а он закатывает ее мне, быстрее, чем это успела сделать я. Ну не смешно ли? Только смех выходил сквозь слезы. И как ни печально, но нам обоим было в чем обвинить друг друга.
- Полагаю, я заслужил эту пощечину. - Он сделал глубокий, напряженный и неровный вздох, сказав на выдохе. - Прости, но я и так едва себя сдерживаю от большей грубости и...
"Он меня ненавидит" - четко успело промелькнуть у меня в голове, вызывая горечь. А потом Юлиан сделал то, чего я не ожидала - он подлетел ко мне, больно впиваясь пальцами в подбородок. Я попыталась оттолкнуть его, на что он дернул меня за талию в сторону, закружив в диком вальсе, пока не припечатал своим телом к стене, так, что я даже ударилась об нее затылком. Цепкие пальцы продолжали сжимать подбородок, над которым нависли его губы. А в его глазах, в которых стояла боль и злость, теперь добавились и знакомые мне искры болезненного желания, которому он дал волю. Казалось, он нестерпимо хотел меня поцеловать, но не решался, будто я могу ударить его током. У меня стало сухо на губах, которые требовали этого поцелуя, сквозь обиду и горечь. Я потянулась к его губам, но поймала лишь хриплый стон, прежде чем Юлиан отпрянул от меня, как ошпаренный, чуть не завалившись спиной на кожаный диван. Изящно обогнув его, он отошел к окну, поворачиваясь ко мне спиной. Одна рука легла на стекло от предплечья до ладони и сжалась в кулак. А мне вдруг стало так сложно стоять, что я сползла по стене вниз, слушая его вопрос:
- Серафим знает, что ты здесь?
- Да, - со второго раза удалось мне ответить непослушным и севшим голосом.
Так и не обернувшись ко мне, Юлиан усмехнулся и покачал головой.
- И что же ты ему пообещала взамен этой встречи?
Во рту стало совсем сухо, и я подумала, что мне совсем не хочется ему отвечать на этот вопрос. Обещая одно за другим и требуя чего-то взамен, я совсем не учла того, как к этому могут отнестись мои мужчины, ради которых я это все делала.
Что же я натворила...
- Что ты пообещала ему? - более требовательно и громче спросил он.
От его тона мне стало совсем горько. И снова проснулась злость, начиная меня растравливать - да как он смеет со мной так разговаривать, когда у самого рыльце в пушку?
Я встала и заставила себя сделать шаг, один за другим, пока не подошла к Юлиану. Что-то скрывать от него было глупо и бесполезно. Он все равно узнает, не от меня так от кого-нибудь еще, если уже не догадывается. Поэтому, я собралась с духом, затолкала подальше на мгновение эмоции и ответила:
- Серафим снял с меня, с тебя и... с Лео все запреты...
Спина Юлиана напряглась, и от нетерпения он даже перебил меня:
- И что взамен?
Он говорил так, словно уже знал ответ и просто желал это услышать вслух, от меня.
- Взамен я пообещала ему себя...
Прежде чем я закончила последнее слово, кулак Юлиана резко влетел в стекло. Я вздрогнула. В комнате зазвенели осколки, осыпаясь к его ногам блестящим дождем. Наконец, Юлиан развернулся, и на его лице совсем не было той радости, которую я ожидала. Мы ведь теперь можем быть вместе, чем же он так недоволен? - крутился в голове глупый вопрос.
- И как же я должен отнестись к этой "прекрасной" новости? - со злость спросил он, разводя руками.
В этот момент к нам ворвался Глеб, получив в лоб гневный рык Юлиана:
- Закрой дверь, черт тебя дери! Мы еще не закончили.
И прежде чем Глеб успел выйти, дверь захлопнулась, выгоняя вампира в коридор. Это значило, что Юлиан разошелся не на шутку, начиная пользоваться своим даром телекинеза. Но вообще-то, я тоже умела так злиться.
- Как отнестись?! Неужели ты не рад тому, что мы можем быть вместе? - едва не кричала я. - Или твоя чертова смертная пришлась тебе по вкусу больше меня?
Глаза Юлиана злобно сощурились:
- Ты считаешь, я должен радоваться тому, что моя женщина принадлежит еще троим помимо меня?
Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его.
- И ответь мне еще на один вопрос, Маргарита - разве Серафим или тем более уж Ян... не пришлись тебе по вкусу?
Юлиан с такой ненавистью смотрел на меня, бросая в лицо свои вопросы, что я попятилась, пока не свалилась задницей на диван. От обиды и понимания неизбежного сдавило грудь. Я закрывала глаза, и сказала следующее:
- Я не могу смотреть на твою ненависть, Юлиан. Неужели, я ее всецело заслужила?
- Прости, - только и сказал он, снова отворачиваясь к разбитому окну.
- Тогда и ты меня прости...
Неуверенно попросила я, с непривычной мне почти молящей интонацией, слушая в ответ томительное молчание, которое закончилось как приговором, стоило только понять истинный смысл первых слов:
- Я устал, Марго. Ты можешь не отвечать мне на мои вопросы, которые ты проигнорировала. Я и так знаю ответ. И так же я знаю, что Серафим сделает все, чтобы получить тебя и твое расположение. И кто там знает, что он получит еще. Ты всегда была слишком любвеобильной, но раньше был один Леонид. Я терпел это, надеясь, что твое увлечение когда-нибудь пройдет. Но я не могу так больше...
У меня в висках начало пульсировать... Я уже знала, что он скажет дальше.
- ...я не хочу тебя с кем-то делить, но разве мое мнение интересует хоть кого-то? Я устал, и я задыхаюсь от ревности... Марго, разве ты не видишь, что между нами...
-...все кончено, - поспешила я сказать за него, надеясь, что из моих уст это прозвучит не так болезненно.
Я ошиблась.
- Вообще-то, я не так хотел это сказать.
- А смысл бы изменился? - спросила я.
Юлиан промолчал, и ответ я прочитала в его глазах, когда он повернулся ко мне. Злости как и не было, осталась одна боль. Он опустил глаза на пару мгновений и снова поднял их ко мне.
- Я не смогу это терпеть, - сказа он.
Вот так просто - он "не сможет". Хороший аргумент, чтобы выгнать меня из своей жизни и преспокойно наслаждаться обществом смертной. Я грезила Юлианом, я любила его. И ради того, чтобы мы могли быть вместе, решилась добровольно сдать себя на милость вампира, которого ненавидела, даже сквозь пелену своего влечения, за которое я ненавидела Серафима больше всего. И сейчас у меня появился еще один повод его ненавидеть.
Но как же я ошиблась, думая, что все можно решить и добиться нужного результата. Только, стоило ли удивляться реакции Юлиана? Я тоже не хотела его делить. Ни с кем.
- Тебе будет проще, если я буду принадлежать всем, кроме тебя? - решила спросить я, без конца прося свою истерику подождать хоть еще немножко.
Юлиан снова промолчал. Мои нервы уже были на таком пределе, что я выкрикнула:
- Отвечай!
Юлиан сжал челюсти, и через секунду ответил:
- Мне будет проще, если ты не будешь принадлежать мне.
Ну конечно - горько усмехнулась я - было проще отвернуться и забыть, или вернее забыться в объятья другой. Не мужчина, а мартовский кот. А тем временем, глупая мышка загнала себя в мышеловку, которая прищемила ей хвост. Но для нее было самым обидным, что для одного из котов она перестала быть вкусной. Какая глупая-глупая мышь...
Стресс
Было так больно на душе, что хотелось умереть, забыться мертвым сном и перестать что-либо чувствовать. К черту все!
Молча поднявшись, я подошла к двери и вышла. Меня даже никто не стал останавливать. Пф, а зачем?.. Алые слезы катились по щекам, пока я шагала в зал. За мной хвостом следовали Глеб и Роберт. Спускаясь вниз по лестнице я споткнулась, не собираясь даже за что-то держаться. Но так и не приземлилась на пол, благодаря Глебу, который аккуратно меня поддержал. Я шла как зомби, как истинно мертвое создание, ощущая внутри сплошную напряженную пустоту, готовую вот-вот взорваться. Не дойдя до пола нескольких ступенек, я развернулась обратно, расталкивая своих надоедливых провожатых. И подошла к тому месту, где недавно стоял Юлиан со смертной, чтобы вдохнут ее запах.
- Марго, нам лучше уйти, здесь может быть опасно, - сказал мне все тот же Глеб.
Ничего не отвечая, я оттолкнула его, освобождая проход.
- Марго... - попытался теперь Роберт, схватив меня за руку.
И тут меня поглотил первый всплеск злости. Вывернув и освобождая руку, я толкнула Роберта в грудь, прилагая к своей силе частичку плотной энергии. Роберт был силен, но этого он не ожидал, да и я пользовалась чем-то большим, чем своей простой вампирской силой. Роберт слетел с лестницы и поехал на спине по полу, расталкивая всех на своем пути, как шар для боулинга. Глеб дернулся ко мне, уже дотрагиваясь рукой до кожи, чтобы схватить. Но я ловко увернулась, и толкнула его своей энергией, перекидывая через перила на пол. А потом понеслась вверх по лестнице.
"Маргарита..." - раздался у меня в голове строгий голос Юлиана.
Но я не слушала, вдыхая запах смертной. Он уходил вниз, так или иначе, выводя меня в зал. Я спустилась в него, остановившись в центре танцующих тел. Пьяная молодежь веселилась и радовалась жизни, мало обращая на меня внимание. И среди них запах терялся. Юлиан оказался хитрее и принял меры, спрятав ее от меня. Он знал, что я захочу с ней сделать.
"Где она?" - требовательно и зло спросила я.
Юлиан появился на балконе и посмотрел на меня.
"Марго, не надо".
- Где она?! - уже завопила я, перекрикивая музыку.
В толпу с двух сторон вошли Роберт и Глеб, словно надеясь меня окружить. К ним присоединилось несколько вампиров Юлиана. Их глаза смотрели поверх голов, отражая отблески различных оттенков света: синий, желтый, красный... Ублюдки! Как они смеют так со мной обращаться!? Я вольна делать то, что захочу, и идти туда, куда хочу!
От злости и душевной боли, мне перестало хватать воздуха. Но я хотела дышать, будто назло своему организму, я стала сопротивляться всему и всем. Такова была моя противоречивая природа - чем больше мне что-то запрещай или не давай, тем сильнее мне этого хотелось, либо тем сильнее хотелось сделать на зло. Мою пустоту заполнила лавина чувств, гадких, мерзких, до ужаса неприятных. Они переполняли, они душили, они нещадно резали меня на куски.
Это было так... невыносимо... что я закричала, хватаясь за голову. И вместе со мной закричали люди, зажимая руками уши, сгибаясь пополам и падая на пол. Со всех сторон сыпались искры, лопались лампочки, бились стекла, гас свет, замолкала музыка... а я все кричала, взрываясь болью и энергией, которая волнами отбрасывала от меня вампиров, кто посмел решиться ко мне подойти.
На мое сознание обрушился шквал голосов... Серафим, Юлиан, Лео... кто-то еще, и еще из вампиров... и люди кричали вокруг. Это был хаос, и я была его центром и началом. Я кричала, сжимая руками свои волосы, с корнем вырывая клочья... падая на колени...
И после боли снова осталась одна сплошная пустота. И как только оборвался мой крик, стало так тихо... или это даже у меня заложило уши? А впрочем... не важно, уже все было не важно...
И вдруг, передо мной появилась Жанна, словно из неоткуда. Но я не предала значению этому странному появлению. Я узнала девчонку по запаху, пока разглядывала черные туфли у себя перед носом. Что она хочет от меня? Зачем подошла? Я медленно подняла голову вверх, заглядывая в ее глаза... глаза, как белая мгла...
Вот черт! Инди... - успела я подумать, прежде чем мое сердце распорол осколок битого стекла... и мир сузился до одного короткого вдоха, до ощущения ужаса от поцелуя Смерти на моих холодеющих губах...
Вот и все...
Я перестала сопротивляться, падая спиной на пол и проваливаясь в необъятную бездну. Тут было так спокойно и пусто, что я с радостью была готова в ней раствориться. Покой и тишина, и снова бесконечное чувство падения... и снова тут появился Серафим, встряхивая меня за плечи и делая больно...
Один грубый толчок в реальность... судорожный глоток воздуха... и знакомые лица, которых я не узнавала. И снова тьма в компании Серафима.
- Я не отпущу тебя, Маргарита, - встряхнул он меня.
- Я не могу больше...
- А я не собираюсь тебя об этом спрашивать... ты нужна мне...
И он вцепился в меня крепкой хваткой с острыми когтями, вцепился в мое сердце, в мою душу, в каждую клеточку тела, вырывая из объятий Смерти. Он вел с ней жесткую борьбу за мою жизнь, и он не уступал, ни мне, ни ей, никому. Это было ТАК больно...
И я снова закричала, сгорая в предсмертной агонии...
В объятьях смерти
Агония была бесконечной, плавно-перетекающей в ощущение полнейшей отрешенности. В какой-то момент я перестала понимать - кто я и что я. Я просто существовала, где-то в прослойках полнейшего мрака. Ни чувств, ни знаний, ничего.
А потом что-то изменилось. Мрак стал уплотняться, приобретая формы и очертания каких-то вещей. Инстинктивно я узнавала каждое из них. И я оказалась в просторном полутемном помещении с горящими свечами, с тяжелыми шторами на окнах и длинным массивным столом. Я огляделась, вспоминая, что однажды уже была здесь. И была не одна. Пока я разворачивалась, мои ноги запутались в шелке красного платья. Оно было таким длинным, что лежало вокруг меня алым пятном. А корсет туго стягивал талию, пикантно приподнимая грудь. Я собрала в ладони подол струящегося шелка и прошла к столу, где стоял платиновый кубок, обсыпанный драгоценными камнями. В кубке была темная жидкость. Я взяла этот кубок и поднесла к губам. Жидкость меняла вкус с каждым глотком, становясь то сладкой, то соленой, то терпкой, то мягкой, и всегда тянущаяся по горлу как жидкий огонь. Кровь... Она бодрила, наполняла эмоциями... пробуждала воспоминания...
- Серафим! - прогремела я на всю комнату, гневно опуская кубок на стол.
- Да, - ответил он мне над самым ухом.
Я резко развернулась, упираясь ему носом в нос.
- Зачем ты это сделал? - едва ли не плевала я в него эти слова. - Кто тебя просил? Как ты посмел?
- Ты хотела умереть?
- Да! Я хотела этого!
- Почему, ответь мне? - потребовал он.
- Потому что я устала...
- Ты эгоистично струсила.
- Что? - взорвалась я гневом, смотря в серые глаза.
- Ты боишься отпустить прошлое и принять настоящее.
- Я боялась потерять любимого, и это произошло.
- Ничто не вечно, Марго, ничто... даже вечность имеет свой предел, совершая петлю, возвращаясь обратно и снова продолжая свой путь. Ты только начала жить, и у тебя впереди уйма времени, чтобы обдумать это решение. Отпусти прошлое и попробуй пожить тем, что ты имеешь сейчас, а уже потом решай, стоит ли это твоей жизни или нет. Я предлагаю тебе выбор, и я прошу у тебя дать еще один шанс, и не мне, а себе самой.
Его слова меня странным образом осадили, успокоили. Они обманывали, и в этот обман хотелось верить. Они что-то обещали, что-то хорошее за закрытой дверью... обещали надежду. И звучали так спокойно, как колыбельная, которую мне в детстве пела нянечка. Фу ты, черт, как же далеко зашли мои воспоминания...
Рука Серафима легла мне на щеку, погладила и приподняла вверх за подбородок, к его лицу.
- Ты нужна мне... даже не смотря на то, что ты моя самая большая катастрофа.
И столько нежности было в его словах, что я потянулась вперед, к губам Серафима, облизывая с них эту нежность, сладкую, жаркую, необходимую...
- Тебя ждут, возвращайся, - шепнул он мне в губы и толкнул в реальность...
Судорожно и глубоко я втянула воздух, принимая сидячее положение и едва ли не сталкиваясь лбом с Лео... Лео!?
- Лео! - уже вслух выкрикнула я, хватаясь руками за его лицо.
Боже, как же я скучала по этим голубым глазам, по этой милой и родной улыбке, по этому вампиру. Он притянул меня к себе, и я обняла его, прижимаясь всем телом.
- Марго... - прошептал он мне в шею.
- Родной мой... - ответила я.
- Простите, но меня сейчас стошнит от этой трогательной сцены, - раздался позади голос Яна.
Этот голос прогремел громом, пробегая по нервам разрядом молний. Я обернулась. Ян лежал на кровати, как раз за моей спиной, обнаженный по пояс и подпирающий голову одной рукой. Из глубины янтарных глаз на меня смотрел недовольный волк, разгневанный хищник. Лео еще сильнее прижал меня к себе, продолжая утыкаться носом в шею. Ян перевел такой взгляд на моего вампира, что мне захотелось его защитить.
- А в чем дело Ян? Если тебе что-то не нравится, можешь выйти.