Вскоре я опять имела удовольствие убедиться в этом. Не достучавшись до него и в этот раз, я опять вошла, но так и замерла на месте. Моя комната для гостей превратилась в сарай с кучей какого-то хлама. На полу валялись микросхемы, провода и детали непригодной более техники. Мебель тоже сменила адрес. Он переставил почти все, что можно было переставить. Кровать стояла спинкой ко входу и лицом к окну. На ней возлежал господин владений, все в том же костюме Адама, обернутый лишь белоснежной махрой полотенца, и с наушниками в ушах. Только теперь он не любовался пейзажем, а играл в какую-то глупую игру, используя для этого часть моей домашней техники. Я немного удивилась тому, как он смог собрать столь замысловатую конструкцию. Мне бы и в голову не пришло таким образом использовать технику. То, что после его манипуляций она пришла в негодность, я оставила без внимания. В конце концов, я сама впустила в дом этого вандала.
Голограммы он проецировал прямо на большое стекло окна, сорокадюймового экрана ему показалось мало. Весь квартал мог любоваться кровавыми баталиями каких-то монстров в непроходимых джунглях. Когда мой герой снес голову очередному гаду, чрезвычайно извращенным и садистским способом, комнату огласил такой визг, что я невольно содрогнулась.
Это было уже вне всяких границ. Я вновь приблизилась и нажала на оранжевый сектор браслета. Он замер. Монстры крайне жестоко поиздевались над его героем, и экран вновь стал просто темным окном.
– Я сказала, что мы идем в ресторан, – произнесла я, когда он сел на постели, вынимая из ушей наушники.
– Ты пробовала когда-нибудь эту штуку на себе? – спросил он, глядя на меня. Таким взглядом можно было бы убить всех монстров и очистить джунгли навсегда.
– Мы идем в ресторан, чтобы через пятнадцать минут ты был в гостиной одетым и причесанным, – ответила я, одарив его не менее грозным взглядом, и вышла, хлопнув дверью.
Конечно, немного поостынув, сидя в гостиной перед мелькающим экраном, я поняла, что поступила жестоко. Подкралась и ударила в спину, когда он меньше всего этого ожидал, но у меня были смягчающие обстоятельства. Во всяком случае, я пыталась оправдать себя. Я целый день работала, а он пока не сделал ничего, чтобы хоть как-то оправдать свое пребывание в этом доме. Он воспринимал все как данность, не пытался понравиться мне, хоть как-то угодить. Он вообще вел себя по-хамски. Но я все равно была излишне жестокой.
Все эти размышления окончательно испортили настроение. Я выключила телевидение и пошла в его комнату, желая извиниться. Но он уже оделся и вышел в коридор.
– Я спешил, как мог, – начал он оправдываться, завидев меня, направляющуюся к нему.
– Почему не побрился? – спросила я вместо извинений.
– Чем? – последовал ответ.
– Ты все там выключил? Дом не сгорит, пока мы будем в ресторане? – спросила я, понимая, что он прав. Бриться мужчине в моем доме действительно было нечем. Но на мой тон это никак не повлияло. Почему-то его дерзость вызывала во мне непреодолимое желание избить его. Я не на шутку испугалась этих мыслей. Не хватало еще поднять руку на мужчину.
– Думаю, все, – ответил он, опустив взгляд. Возможно, инстинкт самосохранения у него все же был и он не стал меня испытывать своим хамским обращением.
– Я проверю, иди, жди меня в холле, – я вошла к нему в комнату и закрыла за собой дверь. Во тьме и тишине мысли немного вернулись в норму, и гнев опять сменился раскаянием. Все же я была к нему неравнодушна.
Конечно же, он забыл выключить свет в ванной и экран компьютера. Я настроила автоматический режим, чтобы все выключалось, когда он покидает комнату. По-другому эту проблему не решить. И кто только разрешил ему воспроизводить себе подобных?!
Он покорно ждал в холле, стоя под дверью, как послушная собачка. Одной стимуляции в первый день знакомства было вполне достаточно, чтобы сбить с него спесь.
– Нужно купить тебе одежды, – произнесла я, скептично оглядывая его наряд. Костюм из агентства был никудышным, а теперь, когда он валялся весь день неизвестно где, и вовсе выглядел удручающе. Я прикидывала в уме, куда бы пойти, чтобы не встретить знакомых. С таким чучелом под руку можно было рассчитывать на первую страницу в утреннем дайджесте в понедельник.
Он кивнул, продолжая пялиться на свои туфли.
– Ты теперь так и будешь себя вести? – спросила я, открывая дверь и дав компьютеру команду погасить везде свет и включить сигнализацию. Не то чтобы я боялась воров, в этом доме их еще никогда не видели, но хорошая привычка должна соблюдаться, чтобы не соблазнять их в дальнейшем.
– Как? – безразличным тоном спросил он, выходя в коридор и ожидая меня.
Я пошла к лифту, игнорируя его локоть. Идти под руку с таким вот экземпляром было бы просто смешно. Он поплелся следом.
– Будто я тебя наказала, – ответила я.
Мы остановились, ожидая лифт.
– Ты наказала, – ответил он.
– Поверь, это было просто ласковое поглаживание, – усмехнулась я. – Тот день, когда я накажу тебя, ты запомнишь на всю жизнь.
Он посмотрел на меня, не понимая, шучу я или пугаю.
– Ты думаешь, я совсем дура? – спросила я, взглянув на него. – Я прекрасно знаю таких, как ты. Можешь не пытаться изображать покорность, ты понятия не имеешь, что значит быть послушным. Но я научу тебя, обещаю.
Лифт приехал, и его двери медленно раскрылись. Я вошла, он продолжал стоять в коридоре, недоверчиво глядя на меня.
– Ко мне! – приказала я и рассмеялась, когда он вздрогнул. – Лифт сейчас уедет без тебя.
Он медленно вошел следом и встал рядом, не проронив ни слова, хотя взгляд говорил за него. Он был зол, ненавидел меня от всей души, но все же слова мои возымели действие. Он перестал изображать покорность и просто смотрел перед собой.
Я взяла такси и через двадцать минут мы были в нужном месте. Я часто слышала о нем от Мили. Тут было тихо и уютно, а главное достаточно дешево, чтобы мои знакомые из офиса обходили его десятой дорогой. Мили ходила сюда с новыми любовниками, взятыми не у Синди, а где-нибудь на стороне.
В просторном зале, освещенном лишь свечами в позолоченных подсвечниках, каждый столик стоял отдельно за высокими ширмами. Это было то, что нужно, я подумала, что стоит поблагодарить подругу за совет. Лучшего места для уединения было не найти.
Мы сели за столик и заказали себе еды. Я предложила своему безымянному другу взять что-нибудь индийское, чтобы он мог есть руками и не боялся испачкаться. Он не оценил шутку, и советом не воспользовался. Даже намека на улыбку не было на его лице, словно я опять оскорбила его до глубины души.
– Мне так и называть тебя номером и буквой? – спросила я, когда официант принес напитки и удалился. Мужская обслуга заведения говорила не в пользу его статуса, поэтому я окончательно успокоилась.
– Можешь называть меня, как тебе больше нравится, – ответил он, попивая из своего стакана. В выборе напитков он тоже был непритязательным, заказав себе обычного яблочного сока.
– Хорошо, – я злобно прищурилась. – Будешь Мафусаил. Очень стильно, правда?
Он поперхнулся, но промолчал.
– Ну что ж, расскажи о себе, – попросила я, откинувшись на спинку. – Или биографию тоже придумать?
– В досье все есть. Что тебя интересует? – ответил он, отпив свой напиток и вернув стакан на стол.
Но я не успела задать свои вопросы, нас прервали. Это была моя знакомая и первая любовь, высокая загорелая брюнетка, известная певица Кайла. Возможно, на месте неандертальца сейчас была бы она, но тогда я не была готова к серьезным отношениям.
Девушка приветливо улыбнулась.
– Наоми, вот так встреча, – начала она, поглядывая на моего небритого спутника, поглощавшего сок. – Ты просто ослепительна, как всегда.
– Благодарю, – я одарила ее не менее лучистой улыбкой, позабыв о своем приобретении и связанными с ним неудобствами.
Кайла была в коротеньком платьице, обтягивающем ее идеальную фигуру. Темно-лиловая ткань выгодно подчеркивала ее достоинства, глубокий вырез декольте обнажал нежную гладкую кожу. На шее и запястьях красовались массивные яркие украшения в тон с изящными туфлями на высоком каблуке. Кайла всегда следовала моде, одеваясь с шиком в наряды именитых дизайнеров. Вот и сегодня на ней было коктейльное платье из последней коллекции.
– Ты тоже отлично выглядишь, – продолжала я, любуясь ею. – Я купила твой новый сингл.
– Зачем? – возмутилась она. – Нужно было только позвонить, и я лично привезла бы его тебе домой, только бы ты взяла.
Я улыбнулась, стараясь не покраснеть. Мой спутник поставил стакан на стол, издав звук громче приличного. Я одарила его хмурым взглядом. Он виновато потупился и извинился.
– Вижу, ты все же решилась, – Кайла посмотрела на мужчину. – А я еще надеялась.
– Познакомься, Мафусаил, – я протянула руку, представив мужа. Тот понял, что со мной шутки плохи и одарил мою подругу недоверчивым взглядом.
– Кайлу ты, наверное, знаешь, она слишком популярна, чтобы ее представлять, – продолжала я, переводя взгляд на девушку.
– Я такой музыки не слушаю, – буркнул мой муж.
– А ты слушаешь музыку? – язвительно уточнила Кайла и тоже перевела взгляд на меня. – Наоми, я была очень рада этой случайной встрече. Обещаю, следующую свою песню я доставлю тебе лично, раз уж мое творчество до сих пор интересно тебе.
– Ты так заботлива, – я улыбнулась, понимая, что вовсе не о творчестве сейчас речь.
– Буду ждать, – она склонилась и коснулась губами моей щеки. У меня голова закружилась от запаха ее духов и кожи. Нахлынули воспоминания о том времени, когда мы были близки.
Она уже отошла и скрылась среди столиков, а я все смотрела ей вслед, как зачарованная.
– Почему она так смотрела на тебя? – услышала я голос своего спутника и вернулась с облаков. – Вы что, встречались?
– Интересуют подробности моей личной жизни? – спросила я, пытаясь примириться с его бесцеремонностью.
– Беседу поддерживаю, – ответил он холодно.
– Пошел ты, – произнесла я, задетая его иронией. Конечно же, ему было наплевать и на меня и на Кайлу. Его интересовала только собственная персона.
Подошел официант с нашим заказом. Я ела только потому что нужно было хоть чем-то подпитывать организм, аппетита совсем не было. Теперь, когда я встретила Кайлу и вспомнила, что всегда предпочитала женщин, сомнений не осталось. В понедельник он поедет в агентство, и будет показывать свой норов кому-то другому.
Мы ели молча. Его аппетит ничуть не пострадал. Он подчистил все тарелки, коих заказал бесчисленное множество.
– Вас что, совсем не кормили в вашей богадельне? – спросила я, наблюдая, как он уплетает десерт.
– Все необходимое для нормального функционирования организма, – ответил он, не поднимая глаз от тарелки. Ну просто животное в зоопарке, понятия не имеет о хороших манерах. Со стороны, наверное, казалось, что я впервые вывела его из закрытого подвала и решила покормить. Особенно при его ужасной небритости в это легко можно было поверить.
– Почему тогда ты такой худой? – не понимала я. Вряд ли он врал. Кандидатов в мужья нельзя было морить голодом, иначе какое потомство он сможет дать?
– Я худой? – изумился он. Вот теперь точно врал. Ужасный актер из него получился бы.
– Да, очень, – ответила я, тоже изображая дурочку, которой он меня считал.
– Ты тоже не страдаешь от лишнего веса, почему? Плохо кормят? – произнес он, ехидно усмехнувшись. Меня опять захлестнула волна небывалого гнева. Но наказывать его в общественном месте было бы неприлично, а дома я уже остыну. Да это и к лучшему, доживет до понедельника.
– Я руководитель огромного предприятия, – произнесла я, пытаясь контролировать себя и не дать ему по голове вазой с цветами. – У меня в подчинении тысячи людей. Я работаю пять дней в неделю по десять-двенадцать часов. А сегодня, в свой законный выходной, опять работала и ем в первый раз.
– Я, возможно, и не работаю по пятьдесят-шестьдесят часов в неделю, но моя жизнь тоже не сахар, знаешь ли, – ответил он. Я поразилась, как он со своими куриными мозгами так быстро посчитал мои рабочие часы. – Вряд ли тебя когда-нибудь будили утром ударом тока.
– Ты ошибаешься, это не ток, – произнесла я, понимая, что он еще злится на меня за то, как я оторвала его от игры. – Это заблуждение.
– Мне плевать, что это, – произнес он, все больше мрачнея. – Я называю, как чувствую.
– Это необходимо, потому что еще встречаются в природе хамы и негодяи, которым нужна хорошая стимуляция, – я попыталась втолковать ему то, что знает каждый десятилетний ребенок. Именно в таком возрасте каждый мальчик получал свой первый ошейник и уже никогда не снимал его до самой смерти. – Это не я придумала, а природа.
– Это? – он взял свой ошейник в кулак, вынув из-за воротника.
– Нет, – ответила я, не понимая, как вообще мы перешли на такую тему. – Я имею в виду, что мужчины бывают агрессивны и представляют опасность.
– Да, особенно спящие, – пробормотал он, опустив глаза.
Мне стало неловко и противно из-за моего поступка.
– Закон обязывает носить его, – только и смогла сказать я в свое оправдание.
– Да, я знаю, – ответил он, по-прежнему не глядя на меня. – Мое имя Кит.
– Сразу трудно было сказать? – я поднялась из-за стола, считая, что ужин можно закончить. Он не ответил, следуя за мной.
Мы возвращались в тишине и до самого дома больше не разговаривали. Я решила дать ему еще одну попытку. Что-то в нем определенно было, а из агентства его вряд ли уже кто-то возьмет. С таким характером и воспитанием ему одна дорога, на шахты или нефтяные платформы, куда берут всех мужчин подряд без разбора. Там он состарится до тридцати лет и умрет до сорока, не дожив до положенной мужчинам пенсии в сорок пять, когда можно уже не работать и жить на содержании правительства в одном из закрытых пансионатов.
Мы вошли в квартиру. Он сразу направился к себе. Я тоже пошла переодеться, понимая, что мой вечерний наряд оставил его равнодушным. Нужно было вновь все делать самой.
Я приняла душ и надела легкий халатик. Кит тоже был в душе, расходуя остатки дневной нормы воды. Несмотря на то, что город располагался на берегу океана, воду необходимо было экономить. После бесчисленных войн, устроенных мужчинами, женщины должны были позаботиться о планете, оказавшейся на грани природной катастрофы.
– На мониторе есть датчик расхода воды, – сказала я, открыв полупрозрачную дверцу душевой. Он вздрогнул, резко обернувшись. – Экономь, пожалуйста.
– Хорошо, – ответил он и сразу выключил кран.
– Тебе нравится у меня? – спросила я, приблизившись. Он догадался, зачем я пришла, я видела это по его взгляду.
– Да, – ответил он, взяв полотенце и обернув бедра.
– Хочешь остаться? – продолжала я вкрадчиво. С его длинных волос на грудь капала вода. Я протянула руку и стерла ее. Он не двигался, глядя мимо меня куда-то в пол.
– Да, – повторил он как-то безрадостно.
– У тебя были женщины? – спросила я, еще приблизившись и обняв его за шею. Конечно, заросли на лице не особо возбуждали, но можно было представить себя Джейн, а его Тарзаном. Я усмехнулась аналогии.
– Да, – опять односложно ответил он. Возможно, он воспринял мою улыбку как насмешку, но энтузиазма он не проявлял никакого.
Я не стала больше ничего спрашивать и просто поцеловала его, прижавшись всем телом. Он ответил на поцелуй, но совершенно безжизненно, холодно, а руки положил на талию, скорее желая оттолкнуть, чем привлечь к себе.
Я отстранилась.
– Что-то не так? Я тебе противна? – спросила я, до глубины души оскорбленная такой реакцией. Ведь я была еще достаточно молодой и привлекательной женщиной. Во всяком случае, не уродиной уж точно.
– Нет, все хорошо, – ответил он, и когда я отпустила его, пошел в комнату.
Он снял полотенце и лег на кровать, ожидая меня с таким лицом, словно я буду его током бить, а не сексом заниматься.
– Когда в последний раз? – спросила я, тоже снимая халатик. Надеялась, хоть это его как-то заинтересует.
– Полгода назад, – ответил он, глядя перед собой в потолок.
– Боишься что ли? – спросила я, присаживаясь рядом и коснувшись его щеки.
– Нет, – ответил он равнодушно.
– Тогда в чем проблема? – я легла рядом, поглаживая его тело. На животе у него был длинный вертикальный шрам, ровный, почти хирургический. После операций их обычно не оставляли. Технологии позволяли скрывать последствия подобного вмешательства. Хотя мне трудно было представить, зачем понадобилось делать такой огромный надрез, разве чтоб вынуть все внутренние органы. Да и на спине у него были какие-то рубцы. Я не сразу обратила внимание, но теперь вспомнила и о них.
– Нет проблем, – сказал он, даже не пытаясь притворяться, что ему приятно. Он совершенно не хотел оставаться со мной, иначе уже сделал бы хоть какую-нибудь попытку.
– Кит, посмотри на меня, – попросила я, взяв его за подбородок и повернув к себе лицом. Он повиновался. Я, наконец, увидела его глаза. Темно-зеленые, холодные и безразличные. Словно рядом с ним лежала не обнаженная девушка, а палач со смертельной инъекцией в шприце.
– У тебя полгода не было секса, а ты ведешь себя так, будто пресыщен им сверх меры, – произнесла я улыбаясь. – Проблема налицо.
– Я не дрессированный песик, прости, – ответил он и отвернулся.
Я замерла, услышав подобное. И это была моя первая ночь с мужчиной. Отличное начало супружеской жизни.
– Что ж, раз так, я не стану тебя больше донимать своим присутствием, – я поднялась, подобрав свой халатик и надев его. Было такое чувство, будто меня переехал поезд. Он ничего не ответил, продолжая лежать.
– Спокойной ночи, – я быстро вышла, пытаясь не хлопнуть дверью.
Было ужасно обидно, до слез. Я заперлась в своей комнате и уткнулась в подушку, чтобы не рыдать в голос. Вот он, мой блестящий план в действии. Решила сразу все проблемы: и мужа нашла, и личную жизнь устроила. Президент корпорации, железная леди, светская львица взяла себе мужчину в надежде обрести семейное счастье и познать радости взаимной любви.
И кто только распускает эти враки о том, что все мужчины просто помешаны на сексе?! Что их только помани, и они голову теряют. Мой совсем не потерял, даже глазом не моргнул, остался абсолютно спокойным, абсолютно.
Проплакав неизвестно сколько я все же уснула.
Глава третья
Ссора
Воскресенье
Утром опять позвонила Мили. Добрая подруга мечтала узнать, как прошла брачная ночь, но, услышав в ответ мои рыдания, испуганно замолчала.
– Что случилось? Он был грубым? Тебе было больно? Я сейчас приеду. Я позвоню Синди, и она мокрое место от него оставит, – голос Мелани стал угрожающим. Я усмехнулась, представив, что может сделать Синди с Китом. Она была известной укротительницей мужчин, порядочной садисткой и напрочь лишена всяческих комплексов.
– Я уже еду, жди меня, – Мили была настроена решительно, раз сразу отключила связь. Может, и приедет.