– Расклад был такой же, как накануне. Я приехал в том же гриме и на той же машине. Во внутреннем кармане пальто у меня лежал пистолет ТТ. Проходя через металлодетектор, я выхватил из пальто ТТ и начал стрелять в охранников, находящихся около дверей. Затем подбежал к посту охраны и нажал кнопку автоматического открывания внешней двери. Ребята давно ждали в припаркованном неподалеку микроавтобусе. Старший, увидев открывающуюся дверь, дал команду на движение, и пятеро наших бойцов цепочкой с автоматами наперевес ворвались внутрь, они пронесли дыхательные баллоны и маски, быстро зачистили весь периметр здания, подавляя попытки сопротивлениях охраны шквальным огнём из автоматов. Мы побежали к дверям лифта. Как и планировали, закидали лифт гранатами. В масках и с кислородными баллонами прошли внутрь хранилища. Ты знаешь какой улов? Почти пять миллиардов рублей и четыре миллиона в валюте. Вот что значит качественно спланированная операция! На все действия, включая бой, ушло чуть больше десяти минут. Я сам засекал по своему карманному секундомеру. Вообще, эту практику отсчёта времени мы должны вводить во все операции. Среди нашей молодёжи много неопытных ребят, которые не понимают значения времени в бою.
– Объясни.
– В особо значимой ситуации, особенно в бою в упор, в голове человека в связи с выбросом большого адреналина в кровь время начинает течь гораздо медленнее, чем в реальности. Бой длится несколько минут, а боец думает, что прошёл не один час. Каждый из наших ребят должен научиться включать внутренний счётчик и про себя отсчитывать минуты. Так повышается фактор выживаемости. В этот раз у нас всё сложилось отлично, значит, удача на нашей стороне.
– Поздравляю.
– Хочу доложить тебе одну интересную вещь, – не унимался Стас. Он мог говорить о делах сутками. – Я неделю назад посадил наблюдателя в неприметном доме напротив роскошного отеля в центре Москвы, который принадлежит этническим албанцам. Так вот, наблюдатель докладывает: каждое утро в восемь часов подъезжает неброская "хонда". Из отеля выходит молодой албанец в сопровождении двух мужчин. В руках у албанца один и тот же небольшой саквояж. Они садятся в автомобиль и убывают по одному и тому же маршруту в сторону одного и того же банка. Я посадил к этим ребятам "хвост". Время в пути порядка пятнадцати минут. В банке албанец находится не больше десяти минут, затем все трое возвращаются обратно. Меня очень заинтересовал саквояж. Судя по объёму, там очень приличные деньги. Как разовая акция – вполне приемлемый вариант. Да и этнические албанцы последний год ведут себя в столице очень нагло. Предлагаю следующий план. Маршрут автомобиля, в котором они едут, проходит по центру города. В движении напасть очень сложно. Мы сделаем всё просто. У входа в банк организуем второстепенную позицию снайпера в нескольких стоящих припаркованных машинах и тупо расстреляем из двух автоматов всю троицу.
– Мы ликвидируем трёх человек и получаем кота в мешке. Мы даже приблизительно не знаем, сколько денег может находиться в саквояже.
– В принципе это неважно. Конечная цель акции – не сам куш, а дать понять албанцам, что в Москве им делать нечего. Тут и так тесно. Пусть убираются в горы и грызут горло туркам.
– Как наши люди заберут саквояж?
– Сработаем по принципу рывка. Во время паники, поднятой стрельбой, саквояж подхватит бегущий мимо подросток. Через сто метров передаст другому и так далее, до ближайшего переулка, где его подберёт наша машина. Хочу сразу успокоить: албанцы никаких заявлений в ментуру подавать не будут и никакого кипеша не предвидится. Они деловые люди, а вот при случае посчитаются с нами сами. Ну я тебе уже говорил, риск – благородное дело.
– Тогда играй.
– Кстати, Крюк тоже предложил достаточно интересную тему.
– Говори.
– Ты знаешь, сколько на сегодняшний день в Москве гомосексуалистов?
– Ты меня пугаешь. – Я усмехнулась. – Ты что, гомофоб, который собрался бороться против гей-движения? Или наш Крюк неожиданно стал гомофобом? Это бессмысленно, потому что их становится больше, чем людей с нормальной ориентацией, и они имеют право на жизнь и самоопределение.
– Я лично против них ничего не имею. Да и Крюк тоже. Мне вообще по жизни всё равно, кто кому даёт. Но на этом можно поднимать неплохие деньги. В современной России гомосексуализм – очень прибыльный бизнес, и участники этого бизнеса, все эти молодые и старые петухи, летят в Москву как птички на корм. Схема очень простая. В районе Арбата есть небольшое заведение с рестораном и отелем на десять номеров, где бармен и обслуга ресторана, по совместительству самые настоящие проституты, оказывают геям, которые скрывают свою нетрадиционную половую ориентацию в силу разных причин, различные секс-услуги. Это закрытый клуб, куда случайный человек попасть не может, только по рекомендации и членской карточке клуба. Все нетрадиционно ориентированные клиенты – богатые люди. План прост: ставим в нескольких номерах за зеркалами видеозаписывающие и передающие устройства. Ведём съёмку сексуальных утех сильных мира сего.
– А каким образом там можно установить камеры?
– Владелец отеля несколько лет назад попал в очень сложную историю. У него похитили единственную дочь. За помощью он обратился именно к нам. Мы с ребятами отбили девочку и наказали беспредельщиков. В результате они все убрались из города. Владелец отеля окажет нам эту пустяковую услугу с монтажом камер.
– Но ведь он рискует потерять не только своих клиентов, но и свой бизнес.
– На самом деле риск для него не так велик. Он будет сотрудничать с нами за честный процент. Через год сможет купить ещё один отель, и не только в Москве, но и в Европе. Он понимает, что риск для него оправдан.
– Но ведь у геев существует сарафанное радио.
– Персонажи, которых мы будем снимать, – не простые геи, а высокопоставленные люди либо состоятельные бизнесмены. Как правило, все они имеют семьи, а в силу своего возраста это выходцы из СССР, где гомосексуализм строго карался. Да и нынешнее положение не позволит им просто так распространяться о своих сексуальных пристрастиях. Им проще поддаться на шантаж и заплатить. Сто, двести тысяч долларов для них копеечная сумма. Мы будем предлагать выкупить видеозапись их секс-развлечений и объяснять, что разглашение данного факта не в их интересах, что у нас есть возможность показать на телевидении какой-нибудь видеоролик с их участием или запустить его в Интернете. Вспомни скандал в Генеральной прокуратуре с одним из прокуроров. После такой записи его карьере пришёл конец. История давняя, но вряд ли она забылась. Так что они будут молчать. А обычные геи, залетевшие на огонёк потрахаться, нас не интересуют. Так что в принципе особого ущерба для заведения не вижу. В Москве геев гораздо больше, чем заведений.
– Это мне понятно. Как с передачей денег, ведь всё-таки могут стукануть ментам?
– Могут из-за глупости и жадности. Я продумал способ передачи. Пакет с деньгами будут опускать в оговорённом месте и в условленное время в мусорный контейнер. Там удобное место, наш человек контролирует поляну, чтобы посылку не забрал какой-нибудь случайный бомж.
– Но это не гарантирует отсутствия на месте передачи денег мусорской засады.
– Согласен. Но ты помнишь тему с наркотой и мусорными перевозчиками, где мы использовали для подбора наркотиков мусоровозы? Здесь по той же схеме. Пакет с деньгами изымать не будем, а заберём целиком контейнер. Если там ждут нашего курьера и на месте засада, пусть лезут во всё это воняющее дерьмо. С водителя мусоровоза взятки гладки, он не в теме. До нас легавые не доберутся, а мы после этого будем иметь железный повод прокрутки ролика по ТВ. Телевизионщики нам ещё за это заплатят прилично. Либо, чтобы не выносить сор из избы, нам эти бабки заплатят сами мусора, если пойдёт речь об очень высокопоставленном лице. Согласись, в моём плане, может, не всё гладко, но в целом логика присутствует. Даёшь добро на данную тему?
– Работаем, – улыбнулась я и увидела идущего к беседке Игоря.
Глава 17
– А это что за крендель? – недовольно посмотрел на меня Стас.
Я не успела ответить, как Игорь подошёл к нам.
– Я, наверное, не вовремя? – поинтересовался он.
– Всё хорошо. Знакомься, это Стас, мой партнёр по бизнесу. Он сейчас уезжает. А это Игорь, директор местной школы.
Мужчины пожали друг другу руки, я попрощалась со Стасом и пошла с Игорем на уху. Я обернулась и заметила, что Стас смотрит мне вслед.
– У детей сейчас каникулы, поэтому у меня много свободного времени, – сообщил Игорь.
За ухой я узнала от Игоря, что его жена и дочь разбились в автокатастрофе на одной из московских дорог. После трагедии он бросил бизнес, уехал в эти края и стал почти отшельником. Устроился учителем физкультуры и дорос до директора школы. Услышав, что я тоже вдова, он признался, что сразу почувствовал во мне родственную душу и понял, что мы чем-то похожи. Мы ели ароматную уху, гуляли, целовались, и я чувствовала себя самой счастливой на свете. Когда вернулась в дом, неожиданно застала там Стаса. Я не смогла скрыть удивления.
– Почему ты не уехал?
– Решил остаться на ночь. Дико устал.
Мы вновь устроились в беседке.
– Эля, я что-то тебя не пойму. Ты что, в сельского мужика влюбилась?
– Это тебя не касается, – отрезала я. – Думаешь, я не знаю, почему ты не уехал? Решил посмотреть, в котором часу вернусь. Стас, если мы с тобой спим, это не значит, что ты имеешь право лезть в мою личную жизнь.
– Ты не найдёшь преданнее человека, чем я. Никто не будет тебя так любить. Тебе по статусу не положено гулять с деревенскими мужиками.
– По какому статусу?! Он ЧЕЛОВЕК, а я убийца, которая убивает чужими руками и делает деньги на смерти…
– С каких пор ты стала заниматься морализаторством? Давай лучше поговорим о работе.
– Давай, – обрадовалась я, что разговор переключился на другую тему.
– У нас много проблем с "законниками", то бишь ворами в законе, хотя времена не те и вся их воровская среда сильно изменилась. Среди них настоящих воров, способных на реальные дерзкие действия, остались считанные единицы, а подавляющее большинство – "апельсины", коронованные либо с подачи тех же ментов, либо за деньги, либо по чистой случайности. В основном это блатной молодняк. Со старыми законниками, с теми, у кого "звёзды" на плечах, у нас никогда не было проблем. Да и делить особо было нечего. Они держатся своим закрытым миром. У них свои понятки и свои расклады. С такими, как мы, осторожничают. Но на этот раз, похоже, наши дорожки пересеклись. Один молодой пацанчик из мажоров получил приличное наследство после отца – недвижимость в Москве и за границей, а также солидный банковский счёт. На него наезжают блатные, утверждают, будто отец остался им должен три миллиона долларов за какую-то совместную делюгу. Плюс они включили счётчик. Парень просит помощи. Понятно, они его сожрут. Если он обратится к ментам, его за это накажут.
– Как?
– Возьмут и опустят, поставят "на хор". Ты же знаешь их законы. Опущенное существо психологически не может сопротивляться. В общем, тема непростая. Нам война не нужна. Если начнём войну, против нас поднимется вся воровская Москва. Конфликт такого масштаба не стоит наследства этого парня. Я встречался с представителем воровской общины вором Гурамом. На все мои попытки отбить парня, включая выплату отступных, он говорил одно и то же: "Ты кто есть?! По моим поняткам ты сявка, а я вор. Я всегда прав". Я предлагал ему показать документы, подтверждающие долг отца парня, но услышал, что он – настоящий вор и если говорит, значит, так и есть. К общему знаменателю в разговоре мы так и не пришли.
– Так, может, пусть забирают этого мажора? С ним волокиты больше и ненужных серьёзных проблем. На чёрта он нам сдался?!
– Всё верно, но… есть одно обстоятельство. Я хорошо знал его отца. Я не в курсе, какие деньги он задолжал ворам, но человек был очень приличный. Настоящий умница и работяга. Я в бытность свою телохранителем почти два года у него служил. Понятно, всё это в прошлом, но мы же люди, а не звери лютые. Это звучит сентиментально, но во имя прошлого я хочу помочь парню. Да и откупные он даст солидные.
– И как ты ему сможешь помочь?
– Предложу вору обмен. Я знаю, что в воровской общине завёлся конкретный дятел, который стучит московским ментам и уже сдал многих членов общины – их взяли с поличным и доказательно. Через наших платных осведомителей в ГУОП я выяснил, что тему сливает некто по кличке Край. Насколько я понял, фармазон.
– Кто это?
– Мошенник на доверии и скупщик краденого. Барыга из центровых. Я предложу Гураму обмен: голову на голову. Я ему стукача, а он не лезет к парню. Паренёк даёт миллион долларов отступных, и про него забывают навсегда. Всё это распишем на бумаге. Я, конечно, его словам верю, вор он авторитетный, но сейчас другие времена. Как-то спокойнее на бумаге. Всю эту расписную маляву будем держать у нас, в нашем банке. Что дальше делать с пареньком, решим позже, время терпит. Главное, чтобы вор согласился на обмен. Хотя я знаю, что стукач в воровской общине – дело страшное и по их понятиям в принципе он покойник.
– Пробуй, – дала я добро, почему-то подумала об Игоре и ощутила, как мне всё надоело…
– Как прошла ликвидация главного акционера, про которого ты говорил мне совсем недавно?
– Сложно.
– Хочется конкретики.
– Очень сложно, но получилось. Единственное место, где мы смогли его реально нащупать, – ресторан на окраине Москвы. Он там собрал родственников и друзей на поминки своего старшего брата. Я тщательно продумал сценарий предстоящих действий. Учитывал, что среди сопровождающих будет большое количество вооружённых охранников, которые, не задумываясь, применят оружие. Охраняли его настоящие профессионалы, бывшие сотрудники ФСБ и ФСК. Учитывал и несомненное присутствие полиции в непосредственной близости от ресторана. К разработке плана привлёк двоих офицеров спецназа, которые входят в нашу группировку. Операцию продумывали тщательно, профессионально, чтобы случайные люди, которых будет в ресторане много, в перестрелке не пострадали. При расстановке стрелков просчитывали пути отхода тех, кому полагалось отойти. Бизнесмен и его охрана с ближними родственниками должны были находиться за центральным столом. Рядом я планировал посадить своего человека, который в нужный момент должен был выстрелить в жертву. Это послужило бы сигналом для перестрелки, во время которой планировалось атаковать охрану бизнесмена, если бы выстрел в жертву оказался не смертельным. Из-за соседнего столика по нему должны были открыть добавочный, прицельный огонь, чтобы он не ушёл живым. В выбитые окна ресторана предполагалась работа двух автоматчиков, которые очередями над головами должны были свалить на пол всех гостей. В одиннадцать утра прибыл бизнесмен. Он занял заранее приготовленное место за столом, а рядом с ним расселись его телохранители. Операция по ликвидации должна была начаться, когда прозвучит первый выстрел. После того как первый раз помянули покойника, мой первый стрелок встал и выстрелил в упор из пистолета ТТ в бизнесмена, целясь ему в голову. Пуля пробила череп насквозь, объект был убит наповал. После этого в окна стали стрелять автоматчики, и все посетители ресторана, как и планировалось, повалились на пол. Это создало необходимую нам панику. Все мои киллеры, рассаженные за столами для прикрытия стрелка и возможных повторных выстрелов, смогли быстро покинуть зал. После чего отошли автоматчики. Кстати, автоматы пришлось сбросить в водоотводный коллектор. Тащить их через весь город на базу было бы глупо. Всех участников акции я по заранее купленным билетам и туристическим путёвкам отправил на отдых на Кипр и в Турцию. Их лица могли запомнить, так что пусть пару месяцев, пока всё поутихнет, погреются на солнышке. Их деньги за выполнение акции переведены в несколько иностранных банков. Номера счетов они знают. Они улетели сразу в течение двух часов после операции, потому что к вечеру все аэропорты и железнодорожные вокзалы будут набиты оперативниками уголовного розыска. Вообще, Эля, я хочу тебе сказать: имея необходимые финансовые средства и оружие, можно завалить любого, а вот не попасться после акции надо суметь. Фактор отрыва должен быть более продуман, чем план самого нападения.
– В любом случае всё получилось. О делах всё?
– Нет. Пару месяцев назад наши ребята ликвидировали группу Бабая. Работали с двух автоматов по стоящей машине, где находились четверо вместе с Бабаем. Наша машина шла противоходом. Ребята расстреляли четыре "магазина". Авто превратилось в дуршлаг. Затем один из моих парней завершил дело контрольными выстрелами. Ты не поверишь, но сам Бабай остался жив. Все пули легли по касательной, не задев ни одного жизненно важного органа. Сейчас он в больнице, в тяжёлом состоянии, но говорить может. Через наши ментовские каналы я знаю, что менты предложили ему сделку. Они его выпускают подчистую с новыми документами, а он их наводит на нашу группу и сдаёт меня. Это нужно остановить. Мусора никогда не подбирались к нам так близко.
– Твои предложения?
– Бабаю нужно срочно закрыть рот. Есть только один способ. В больнице его не достать, там охрана – два взвода ОМОНа. Единственное решение – похитить его младшую сестру. Он её безумно любит. Она путанит в Польше. Я решил туда отправить группу ребят, вывезти девчонку в Россию и дать знать Бабаю, что она у нас. Отправим туда группу Рашпиля. Его ребята специализируются на выбивании долгов, брать заложников им не привыкать. Главное – пересечь польскую границу. Там цыгане мазу держат. Они деньги любят. Нужно будет платить, чтобы быстро и без досмотра. Я был в Варшаве, классный город. Главное – не бухать. Я дам Рашпилю наколку на нашего человека в Варшаве. Он бывший сотрудник КГБ, живёт там, как ушёл на пенсию. Он переоденет ребят Рашпиля под европейцев, снабдит оружием, поможет с квартирой и объяснит, как себя вести, чтобы они не борзели. Там цыгане город держат, проститутки – их бизнес, а ты сама знаешь: где цыгане, там и героин. Чуть что не так, могут запросто наших ребят вырезать за наезд на их бизнес с девочками. Пусть сначала Рашпиль попробует с ними по-хорошему договориться и выкупить девчонку тысяч за десять евриков. Кстати, ты знаешь, как они заставляют девчонок работать? По лицу не бьют, а избивают резиновой палкой по пяткам.
– Мне вообще непонятно, как родная и горячо любимая сестра такого богатого и крутого Бабая стала проституткой в Польше? Это не из-за денег, а по велению души и сердца? Даже если это призвание, то почему её брат не выкрутил ей ноги и не вернул домой?!
– Так он не знает, где она. Её выкрали цыгане ещё десять лет назад. Когда она объявится, для него будет шок и мы, шантажируя его жизнью сестры, сможем с ним договориться. Главное, забрать её у цыган. Если не согласятся продать, надо валить всех подряд. Постараться без стрельбы. Лучше ножами и бейсбольными битами. Оно и тише, и вернее. Забираем девчонку, валим из города. Затем прорываемся к границам. На границе тем же самым коридором, через Белоруссию, возвращаемся в Россию.
– Если коридор не сработает? Другим путём без документов из Польши не уйти?
– Без легальных документов – нет.
– Как быть?
– Как ни прискорбно, сестру Бабая оставлять на свободе нельзя. Мы с этого ничего не поимеем. Её придётся убирать и самим пытаться ликвидировать Бабая.
– Ну это всё понятно. А как же группа Рашпиля?