- Я, вообще-то, серьезно, - сказал Рошар. - Я не знаю, как перевести это слово, обозначающее твой статус. Оно сделает тебя третьим по важности, после Хаша. - Флотоводец испросил королевского разрешения покинуть корабли, находящиеся под его командованием, уступив флот своему помощнику. Он захотел стать частью сухопутной армии. - У него есть опыт. Он воевал с генералом в горах четыре года назад. Он хорош. Но он убьёт меня, если я дам тебе звание выше, чем у него.
Арин сдвинул полено и какое-то время наблюдал за вылетающими из костра искрами.
- Спасибо.
Рошар сощурился, вновь сделав затяжку. Чаша его трубки заискрилась красным.
- Ты вроде бы и не очень рад. - Дым окружил его лицо. - В чём дело? Чем тебя не радует перспектива быть третьим? Тебе не по душе Хаш? Так и мне тоже. И что? Ты не можешь быть вторым и уж точно, черт возьми, не будешь первым. - Он пристально посмотрел на Арина. - Ээ-э нет, ты переживаешь не из-за неутолённого честолюбия и это не уязвленное самолюбие, за которое, как правило, принимают твою озабоченность. Но не в этот раз. Арин, ты нервничаешь, да? Не стоит, ты идеально подходишь для этой должности. Ты же хочешь её занять. Только сегодня утром ты утверждал, что хочешь командовать Гераном.
- Потому что должен. Я несу ответственность за свой народ.
- И он тебя любят. Они считают тебя святым даром богов. Должен признать, ты хорошо потрудился на этом поприще.
- Я не нарочно.
- И это даже лучше. Вышло очень достоверно. Это, знаешь ли, очень удобно, когда отправляешь людей на смерть.
Арин опустил взгляд на украденную валорианскую обувь и почувствовал, как вспыхнули его щёки.
- Слишком поздно сомневаться в смерти, гибели и убийствах, - заметил Рошар. - Ты уже по уши в этом. Некоторые рождены для подобной судьбы.
Арину подумалось, а что если Кестрел не пришла, потому что услышала запах смерти на нём.
- Ты отлично справишься, - сказал Рошар.
- Я знаю.
Рошар скрестил ноги, сложив на согнутое колено одной другую, слегка приподнялся и постучал чашей трубки по ботинку, затем вновь улегся на валик.
- Чувствую, будет дождь.
- Гм-м-м.
- Листья на деревьях уже приняли форму чаши.
- Это невозможно разглядеть в темноте.
- Я вижу это мысленно. - Дым из трубки повис в воздухе. Рошар сложил руки на груди. Он готовился ко сну. - Арин.
Арин, сидевший рядом, уперев локти в согнутые колени, и совсем не хотевший спать, откликнулся:
- Да?
- Ну и как я выгляжу в темноте?
Ошарашенный Арин посмотрел на Рошара. У ответа на этот вопрос не существовало границ. Но задан он в тоже время был аккуратно, изящно. Мягкая и неуверенная его формулировка говорила о том, что Рошару это было действительно важно знать. В красных отблесках огня его тело казалось вялым, а изуродованное лицо открытым. Тяжесть, что лежала у Арина на сердце (а именно характерная грусть, устроившаяся чуть ниже его ключицы, наподобие кулона), уменьшилась.
- Как мой друг, - произнес Арин.
Рошар не улыбнулся. Когда он заговорил, его голос соответствовал выражению лица, что было для него редкостью. Но ещё реже можно было услышать подобный тон его голоса. Тихий и правдивый.
- Ты тоже.
Оставшись в своей палатке один, Арин, должно быть, всё-таки уснул. Он проснулся, думая обнаружить Кестрел рядом с собой. Её присутствие казалось осязаемым и таким же настоящим, как тогда, когда она стояла перед ним у него в покоях. Тонкий силуэт. Шепот разгоряченной кожи. "Я хочу вспомнить тебя".
Спи, велел он себе. Нельзя её удерживать какими бы то ни было обещаниями.
Арин повернулся на бок. Раздался удар грома. Небо разверзлось. Дождь застучал по ткани палатки. Все громче и громче.
* * *
Дождь не унимался. Вода лилась с лошадей ручьем. День ничем не отличался от утра, ночь от вечера. Все окрасилось в серые размытые тона. Арин промок до нитки. Дождь капал с его носа.
Они продвигались медленно. Арин вернулся в середину колонны и остановился, чтобы помочь подтолкнуть повозку, застрявшую в колее между камнями брусчатки. А потом вновь взобрался на лошадь, когда понял, что кто-то объявил привал. Все должны остаться на своих местах.
Он поскакал к Рошару.
- В чём дело? - спросил он принца.
- Дорога разветвляется. - Рошар кивнул на дорогу, простирающуюся впереди, и вытащил вощёную карту из тубуса, торчавшего из его седельной сумки. Арин достал из своей сумки жёсткое одеяло и накрыл им себя и принца, чтобы уберечь карту от дождя.
Вскоре дорога должна будет разделиться. Лерален простирался на запад.
- Думаю, последовать твоему совету, - сказал Рошар. - Мы разделимся. Большая часть армии двинется на запад. Оставшаяся - на юг. На что ставишь, Арин? Это твоя страна. Где развернется бой?
Арин всмотрелся в карту, прикусив нижнюю губу.
"Мм-м, - подала голос смерть. - Вон те поместья такие аппетитные".
Неподалеку от них стояло несколько неогороженных поместий. Они находились достаточно близко к югу, чтобы стать перевалочным пунктом для поставок генерала с Итрии на материк.
- Вот здесь, - сказал Арин. Дождь стекал по его губам, создавая ложное впечатление, будто он плевался. - Если генерал сумеет там обосноваться, то в итоге сможет укрепить свои позиции, взяв почти всё, что требуется из близлежащих усадеб, кроме чёрного пороха. У него появится возможность незаметно подобраться и рассредоточиться, встав как на востоке, так и на западе. Он возьмет нас в тиски и вытеснит в город.
Рошар свернул и убрал карту. Арин опустил одеяло, которое промокло насквозь. Ему предстояла та ещё ночка.
Рошар посмотрел вверх и моргнул.
- Прямо как дома. - Он прищурившись посмотрел на Арина. - Хочешь с Хашем на пляж?
Арин покачал головой.
- Я так и подумал.
Армия разделилась. Арин отправился с Рошаром на юг.
* * *
К сумеркам дождь прекратился, но он шёл так долго, что Арину казалось, будто вода все ещё льется, мешая ему ясно видеть.
Уменьшенная армия разбила лагерь на ночь, кляня грязь на чём свет стоит. Настроение у всех было скверное. Палатка Арина почти не вымокла, благодаря брезентовому мешку. Сменная одежда, лежавшая на дне седельной сумки, тоже не пострадала. Остальное промокло насквозь. Арин расстегнул кожаные доспехи, набухшие от воды и пахнувшие шкурой мокрой коровы, и стянул их с туники. Арин не нашел ничего лучше низко растущих ветвей соседнего дерева, чтобы повесть их сушиться. Но легкий ветерок сдул бисеринки дождя с листьев и Арин осознал тщетность своих усилий.
Всем хотелось огня, но деревья вдоль дороги вымокли. Жечь было нечего. Арин смирился с влажностью. Он раскинул палатку, счистил толстую кору с дерева (ее внутренняя сторона осталась сухой) и уселся на нее, чтобы вытереть сухой рубахой весь металл, что взял с собой, дабы уберечь меч, кинжал, щит и прочие металлические пряжки и хомуты от ржавчины.
Лета не чувствовалось вовсе. Арин продрог, кожа на спине неприятно стянулась. Прядь мокрых волос шлепнула по щеке и прилипла к ней. Он вздрогнул, смахнул её и продолжил протирать рубахой пряжки на уздечке и подпруге. От этих движений он немного согрелся.
- Ну и ну, посмотрите-ка вы на него. - Прямо перед ним стоял Рошар, уперев руки в бёдра. Он расстегнул доспехи, но не снял. - Какое трудолюбие. Готов поклясться, что и у тебя зуб на зуб не попадает.
Арин проигнорировал его.
- Раз уж ты занялся этим, - продолжил говорить Рошар, - может, и мои вещи высушишь?
Арин остановился, посмотрел вверх, и сделал жест, которому обучился на востоке.
Рошар расхохотался, а потом развернулся и пошлепал к своему шатру-палатке. Арин услышал, как он подозвал кого-то из рядовых. А потом он перестал обращать внимание на то, что происходило вокруг.
Однако некоторое время спустя, у него по шее побежали мурашки. Сначала Арин подумал, что всему виною холод. Но он ещё не закончил с поставленной перед собой задачей, поэтому не мог натянуть всё ещё преимущественно сухую рубаху, хотя ему уже очень давно хотелось это сделать. Он сосредоточился на своем занятии.
Мало-помалу он начал осознавать, что в лагере удивительно тихо. Он расслышал стук приближающихся копыт. А потом какой-то дакранец сказал:
- Стой, где стоишь! - Арин услышал щелчок арбалета.
Он поднял взгляд и увидел остановившегося всадника.
На жеребце, промокшая до нитки, с выражением мрачной решимости на лице восседала Кестрел.
Глава 20
Он подошёл к девушке, по дороге сняв мокрую тунику с дерева и надев её на себя.
Руки Кестрел сжимали поводья, тело одеревенело. Она долго ехала без остановок. У неё был ошеломленный взгляд, который очень напоминал тот, что он видел в тундре. Всё в ней было жестким и неправильным.
Арин обнял её за талию и спустил вниз. Не скрывая смятения и беспокойства, он произнес:
- Что ты здесь делаешь?
- Прости, я не сдержала обещания.
- Это неважно.
- Я дала слово. Для валорианцев - это дело чести. - Кестрел слегка покачнулась.
Арин открыл седельную сумку Джавелина. Никакой еды. И одежды. Ни спичек, ни ветоши для растопки. Даже фляги с водой не взяла. Только давно потухшая лампа.
- Кестрел, ты меня пугаешь.
- Прости.
Он повел её к своей палатке, не обращая внимания на любопытные взгляды, и был благодарен (не совсем понимая почему), что Рошара нигде не было видно. Арин подобрал с земли свою сухую рубаху в том месте, где её бросил и вытащил из сумки чистые брюки. Флягу. И немного вымокших сухарей.
- Вот. - Он вложил все это ей в руки. - Переоденься, поешь. Я подожду снаружи.
Кестрел кивнула. Арин вздохнул почти с облегчением, получив простой и обыденный ответ. Потом она исчезла в его палатке, а он вновь пришёл в беспокойство.
Потекли мгновения. Из палатки доносились шорохи. Потом и они затихли. Арин спросил, все ли у неё в порядке. Ответа не последовало. В итоге он слишком сильно разволновался, чтобы оставаться снаружи.
Кестрел сидела, уткнувшись в колени и держа в руке всё ещё закрытую флягу. Девушка переоделась в его рубаху, а потом, казалось, она исчерпала себя. На ней до сих пор были собственные мокрые штаны, сапоги для верховой езды и кинжал. Сухари лежали в стороне нетронутые.
Арин опустился на колени и взял её за ледяные руки.
- Прошу тебя, расскажи мне, что случилось.
Она открыла было рот, но подавилась словами. Кестрел выглядела такой хрупкой, что Арин почувствовал, что становится таким же. Он попытался задать другой вопрос:
- Откуда ты узнала, где мы будем?
- Догадалась.
Арин непонимающе уставился на девушку.
- Я подумала… может, Лерален… но отец, он… Я знаю его. Поэтому я решила… - Она умолкла. Ему не понравилось, как её голос надломился, когда она упомянула генерала. - Усадьба Эрилит. Домашний скот, луга, деревья. Вода. В этом был смысл. Для него. Я заволновалась, а вдруг ты не подумаешь об Эрилит. Или подумаешь, но проигнорируешь. Но я надеялась.
Он ощутил вспышку неистового страха. Отправиться по наитию на юг… без припасов, в одиночку, практически невооруженной… рискнуть. Чистая авантюра. Это потрясло его.
- У тебя даже не было карты. - Он постарался не сказать ничего лишнего. Он побоялся, что она поймет, как остро он воспринял её появление, и её это отпугнет.
- Я видела карты прежде. Я вспомнила. Я… - Её лицо скривилось.
- Ты не должна объяснять.
- Позволь всё-таки. Мне хочется. Я отправилась на виллу. В мой дом. После того, как ушла от тебя. Я не собиралась так долго там задерживаться. Мне жаль.
- Тебе не за что извиняться.
- Есть за что. Я была такой категоричной. Там, в тундре, я обвинила тебя. Я считала тебя виноватым, и это жгло меня изнутри. Но когда я вернулась к себе домой, то вспомнила. Я попала в тюрьму не по твоей вине. Это была моя вина. И его.
Арина пробил озноб. Его подозрения приняли конкретные очертания.
- Твоего отца.
- Да.
- Отец предал тебя.
- Будучи в столице, я написала тебе письмо. Какая глупость, описать содеянное мной на бумаге. Информацию, которую я передавала Тенсену. Мою работу против империи. Я написала о своих чувствах. А мой отец прочёл это. Он передал письмо императору. - Кестрел всхлипнула. - И я знаю, знаю, как это ранило его. И в нём сломалось что-то, и я была тому виной. Может, я больше не была для него той дочерью. Ты понимаешь? Его дочерью. Он больше не знал меня. Я для него стала незнакомкой, лгуньей. И все же, как он мог? Почему он не смог любить меня больше? Или достаточно. Почему он не смог любить меня достаточно, чтобы выбрать меня, а не свои принципы?
Арин притянул её к себе и усадил на колени. Он обнял дрожащее тело, уткнувшись лицом в холодную шею девушки, которая, не переставая, всхлипывала. Он прошептал, что не существует слов, чтобы описать, как он её любит, и пообещал, что всегда будет выбирать только её.
* * *
Она была истощена, поэтому быстро уснула. Арин ещё какое-то время просидел возле неё. Его сердце жаждало убийства.
Но генерал пока находился вне поля досягаемости. А вот кое-кто был неподалеку.
Он вышел из палатки. Идти было близко. Рошар уже поджидал его.
- Я слышал, к нам нагрянул нежданный гость, - сказал принц.
Арин сжал руку на его плече и подтолкнул мужчину в сторону деревьев.
Рошар, как ни странно, не издал ни звука, пока они не отошли на достаточно большое расстояние от армии. Когда их уже никто не смог бы подслушать, он осторожно спросил:
- Арин, почему ты решил… избить меня?
- Ты знал.
- А можно поконкретнее?
- В то утро, когда мы уехали, ты знал, что её коня не было в стойле. Вот почему ты оседлал другого коня и привел его мне, чтобы я не заметил её отсутствия. Ты солгал мне.
- Это не ложь.
Молчание.
- Арин, ты меня убиваешь. Хорошо, да, ладно. Возможно, я чуть схитрил, но я сделал это во имя твоего счастья. И разве это ложь? А если и так, она же совсем крошечная. - Он поднял руку и продемонстрировал указательным и большим пальцами ничтожность лжи.
- Ты не знаешь, что может сделать меня счастливым.
- Я знаю, что ты сам этого не знаешь. Я знаю, что тебя совершенно не волнует, что ей нужно. Может, я и правда заметил, что Джавелина не было в стойле тем утром. Может, я знал, как все будет разворачиваться дальше: стоило бы тебе только заметить, что конь отсутствует, как ты бы ринулся, сломя голову, за ней, и моя сестра непременно бы обо всем догадалась. Что бы подумали мои солдаты, если бы я остался тебя ждать? Или если бы мы ушли на юг без тебя? Все наши усилия пошли бы прахом. Так что, да, я соврал. И если нужно, сделаю это снова. Неужели ты думал, что я бы просто стоял и смотрел, как ты бросаешь все ради женщины, которая тебя даже не любит.
Арин отпустил его. Он почувствовал себя совершенно опустошенным.
- Ты хотел правды, - сказал принц.
Арин подумал о Плуте, Тенсене, Кестрел. Какая же часть его была так податлива лжи, гадал он. Почему его всегда так легко обмануть?
- Ох, Арин. И не надо на меня так смотреть. Прошу покорнейше простить меня.
Он смотрел во все глаза на своего друга, который всё ещё был ему другом. Его осенило, что Рошар так спокойно отправился с ним в лес, потому что, в противном случае, его армия просто убила бы Арина.
Арин тоже извинился, а потом сказал:
- Я не на тебя злюсь.
- Да неужели?
- Ты просто подвернулся под руку.
- Я польщен.
- Кестрел отправил в тюрьму собственный отец. Ему в руки попало доказательство её шпионской деятельности в пользу Герана, и он передал эти сведения императору.
Рошар с мгновение обдумал сказанное.
- Новое воспоминание? - спросил он сдержанно.
- Да.
- Что ещё она помнит про генерала?
- Точно не знаю.
- Нужно спросить.
- Нет.
- Арин, это не праздное любопытство. Это обыденная процедура сбора информации, потенциально имеющей отношение к нашей текущей операции. Я с удовольствием поговорю с ней сам, раз ты отказываешься.
- Оставь её в покое.
- Ты недооцениваешь силу моего обаяния. Согласен, один раз у нас случилось недопонимание, и она приставила кинжал к моему горлу, но мы оставили это в прошлом. Я ей нравлюсь. Что естественно, я же безумно симпатичный.
Арину не хотелось ему рассказывать о её выплаканных глазах или надломленном голосе. Как она рыдала до полного изнеможения. И насколько она казалась одинокой, какие бы слова он ни говорил ей.
- Она не в состоянии разговаривать с тобой, - вымолвил он наконец. - Она ехала верхом два дня и ночь без еды и питья, питаясь только тем, что ей могло попасться по дороге… если вообще питалась. Она даже не знала наверняка, сумеет ли найти нас. У неё была лишь догадка.
Принц приподнял брови.
- Впечатляет.
Его тон заставил Арина насторожиться.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Она умеет выживать.
Арина вдруг осенило, что Рошар ради получения информации мог надавить на Кестрел ещё там, в городе, и если этого не сделал, то вовсе не из-за плохого самочувствия девушки, или потому, что воспоминания Кестрел были так скудны. Рошар просто не верил её словам… тогда. И поверить теперь он решил ей только из-за того, что их враг - это её враг. Который замотивировал её (Арин заметил, как загорелись глаза Рошара) стать полезной в их деле.
- Мне не нравится ход твоих мыслей, - сказал Арин.
- Она может быть полезной.
- Ты не будешь её использовать.
- Дочь генерала? Да мы будем дураками, если не сделаем этого. Ты говоришь о ней так, словно она сделана из тонкого стекла. Хочешь знать, что вижу я? Сталь.
- Ты не заставишь её стать частью войны. Я отвезу её обратно в город.
- Нет, - раздался голос Кестрел у него за спиной. - Не отвезешь.
Арин развернулся.
И увидел её. Кестрел произвела впечатление своим появлением. Она не то чтобы выглядела потерянной в его слишком большой рубахе, благодаря ещё и синякам под уставшими глазами. Дело было во вздернутом подбородке. Он уже видел это. Уже не один корабль разбился об утёс её решительности. Кестрел сломает и себя, если придется, чтобы получить вожделенное.
"Заприте этого раба". Её слова, произнесенные в день дуэли, на которой она дралась ради него, все еще отдавались болью в сердце. Потом его тисками сдавило ощущение полной беспомощности. Он был превзойден численностью частной охраной её отца. Первый удар - она даже не оглянулась, прежде чем позволить дверям захлопнуться у неё за спиной. Унижение. Своего рода страх и трепет. Признательность, когда он увидел её прихрамывающую, шагающую по газону виллы. Он у неё в долгу.
Это изменило его. Открыло что-то, заструившееся золотом по его венам. Мало-помалу появилось притяжение. Оно возрастало, несмотря ни на что. Ему хотелось заботиться о ней… и даже больше.
Тот инцидент прошлой осени, когда она обманула его и посадила под замок, а сама отправилась на дуэль, по-прежнему был жив в его сознании, словно маленький рассказ, не переставая напоминавший о том, что она пострадала, а он остался в целости и сохранности, и как его это сломало.