- Я же обещал тебя вытащить, - через плечо улыбнулся он. - Не волнуйся, всё совершенно законно: тебя официально помиловали. А с гражданством проблем тем более не будет, - добавил мужчина, втягивая меня в нутро корабля.
- Но… как?! И о чём ты там с ними ругался? - продолжила недоумевать я, оглядываясь по сторонам. Вытянутое помещение было аккуратно разделено на зоны уровнем пола, отделкой и освещением. Впрочем, я бы не удивилась наличию возможности поднять вполне материальные стены. Впереди - небольшая рубка с единственным креслом, дальше - просторная гостиная, совмещённая с чем-то вроде рабочего кабинета, в которую нас и привела лестница с технического этажа, в хвосте - полноценная домашняя кухня, которую язык не поворачивался назвать пищеблоком. То есть, назначение этого транспортного средства я определила правильно; это действительно была комфортабельная прогулочная яхта. Более того, весьма и весьма недешёвая яхта!
На первый взгляд всё вроде бы просто и скромно, но… отделка из натурального дерева внутри космического корабля - это очень дорого, да ещё и непрактично, то есть - вдвойне дорого. И это только то, что бросилось в глаза при поверхностном осмотре. Странно, я как-то не заметила за Барсиком тяги к подобным вещам.
- Уже неважно, - отмахнулся землянин от моего вопроса. Сумка оказалась на полу, а я через мгновение - в кольце рук мужчины, без малейшего шанса освободиться зажатая между его телом и стеной. Правда, я тут же поймала себя на странном нежелании получить сейчас свободу.
- Вань, ты чего? - неуверенно уточнила я, упираясь ладонями в его грудь и борясь скорее с самой собой, чем с мужчиной. Который вёл себя более чем странно: неподвижно замер, прижавшись щекой к моему виску, и как будто отключился от реальности.
- Прости, - глубоко вздохнул он, чуть отстраняясь. Но из рук меня не выпустил; наоборот, только крепче обнял, слегка отодвинув от стены. - Я просто слишком долго этого ждал, и сейчас немного растерялся, - мужчина кривовато улыбнулся, одной ладонью обхватывая моё лицо и разглядывая со странным радостным маниакальным блеском в глазах. Под этим взглядом мне стало очень неловко; как будто я только что очень серьёзно Барсика обманула, а он этого даже не заметил. - Пойдём, надо запустить автопилот и поскорее свалить с этой дурацкой планеты, - тяжело вздохнув, он разомкнул объятья, но тут же опять перехватил мою ладонь.
- А куда ты собрался лететь? - уточнила я, покорно плетясь следом за мужчиной и не пытаясь освободиться.
- Как куда? На Землю, домой.
- Напрямик? Без дозаправок и пересадок?
- А тебе зачем? - иронично уточнил он.
- Ну, чтобы ты меня где-нибудь по дороге высадил, - я пожала плечами, а мужчина при этих словах замер, как будто на стену налетел, и обернулся. - Мне кажется, не стоит мне прямо сразу на Землю лететь… Куда-нибудь на окраину, в тихое место, - начала пояснять я, всё больше теряясь под его пристальным взглядом.
- Хорошо. Назови планету, мы полетим туда, - медленно кивнул он.
Эти слова неожиданно поставили меня в тупик. Я вдруг поняла, что понятия не имею, с чего мне нужно начинать свою новую жизнь на новом месте, и даже не знаю, где именно это место должно находиться. Тридцать четыре стандарта заключения - это очень долго, и в тюрьме я на всякий случай избегала бесплодных мыслей о столь отдалённом будущем. И уж конечно я всерьёз не верила, что у Барсика получится вытащить меня так скоро.
На мгновение остро захотелось согласиться. Поплыть по течению, позволить мужчине решить за меня, позволить ему вообще всё, что он захочет.
Последние несколько лет я была совершенно равнодушна к такому простому и естественному способу получения удовольствия, как секс. Ни мужчины, ни (к счастью) женщины, ни (к ещё большему счастью!) иные куда более экзотические варианты меня не привлекали, оставляя совершенно равнодушной. Такое состояние меня полностью устраивало: на моей памяти близкие отношения доставляли проблем куда больше, чем удовольствия. Поэтому я даже не пыталась выяснить причину столь странных вывертов собственной психики, для себя решив, что диагноз окончательный, и смысла дёргаться и искать врачей нет никакого.
А вот оставаться равнодушной к прикосновениям этого человека у меня не получалось. Как, почему, - я тоже не имела ни малейшего представления, но подобная собственная реакция почти пугала.
Впрочем, реакции тела были ничтожной мелочью. Если бы присутствовали только они, я бы не слишком-то переживала, и со спокойной душой отдалась на волю собственных желаний. Я никогда не отличалась особой стыдливостью, и спокойно относилась к данной стороне человеческого бытия.
Гораздо хуже было то, что я боялась привязаться к этому человеку гораздо больше, чем могла себе позволить. Я и без того слишком много о нём думала. А если подпустить ещё ближе, позволить себе хоть ненадолго расслабиться рядом с ним… это был бы крах. Меньше всего на свете я хотела в этого человека влюбиться. Даже тюрьма, наверное, была бы лучше.
Да, вполне могло статься, что сейчас он искренен; но мы знакомы всего несколько часов, почти ничего друг о друге не знаем. Слишком мы разные, чтобы из этого знакомства могло выйти что-то серьёзное и более-менее продолжительное. Сейчас мужчиной двигало скорее любопытство и чувство новизны, необычности происходящего, но подобное очень быстро проходит. Да, даже если я привяжусь или, хуже того, влюблюсь в него, я всё это переживу, - я вообще довольно крепкое и живучее существо, - но зачем дополнительно мучить себя? Проще не доводить до подобного, а распрощаться сейчас.
- Может, лучше ты высадишь меня на какой-нибудь станции? - неуверенно уточнила я. - И спокойно полетишь домой.
- Этого не будет, - с каким-то противоестественным спокойствием, без малейшей интонации, возразил он.
- Я уже большая девочка, я буду вести себя хорошо, - то, что должно было быть ироничной улыбкой, под пристальным взглядом мужчины скисло в какую-то кривую и довольно жалкую гримасу.
- Я отвезу тебя туда, куда ты скажешь, - терпеливо повторил он. - Но одну я тебя там не оставлю.
- Вань, прекрати, это же глупо, - нахмурилась я, опуская взгляд. - У тебя что, дел поважнее нет, кроме как со мной нянчиться? Я правда благодарна тебе за то, что ты вытащил меня из тюрьмы, но… на этом мы в расчёте. Я не хочу чувствовать себя обязанной тебе.
- Не чувствуй, - невозмутимо пожал он плечами. - Твоего согласия мне на это не требуется, равно как и одобрения. Ты даже можешь очень активно протестовать, только это всё равно не поможет.
- Ты всегда такой упрямый? - тяжело вздохнула я.
- Мне есть, чему у тебя поучиться в этом вопросе, - хмыкнул Барс, подаваясь вперёд.
Двигался он плавно и неторопливо. Наверное, если бы я постаралась, я бы успела увернуться, отстраниться, возможно - даже ударить. Но я не шелохнулась, и оказалась в его объятьях. Сильная ладонь опять обхватила моё лицо, вынуждая поднять взгляд.
- Почему ты не хочешь дать мне хотя бы один шанс? Ты согласилась рискнуть жизнью, чтобы помочь мне на Гайтаре, ради довольно призрачной надежды выбраться оттуда. Ты храбрая, решительная, сильная, - а сейчас почему-то пытаешься сбежать. Я чем угодно готов поклясться, что никогда тебя не обижу и не сделаю тебе больно, буду…
- Да не в этом дело, - оборвала я. - А во мне. Мы с тобой из разных миров, зачем тебе бывшая уголовница и убийца? Не надо портить себе жизнь. Я никак не могу понять, зачем я тебе нужна? Найди себе хорошую добрую домашнюю девочку, с ней ты будешь…
- Как ты думаешь, у меня было много женщин? - перебил он моё бормотание.
- Кхм, - от такого вопроса я опешила и даже почти взяла себя в руки. - Думаю, более чем! А к чему…
- Неужели ты думаешь, что я не способен отличить минутное увлечение от чего-то гораздо большего? - усмехнулся он. - Были увлечения, были влюблённости, разные эмоции были; сейчас всё совершенно иначе. И я не намерен тебя терять, даже если ты будешь очень на этом настаивать. Не хочу добрую и домашнюю девочку, хочу колючую и злую дикую кошку.
- А если я не хочу? - мрачно уточнила я.
- Если бы ты действительно очень не хотела, ты бы со мной сейчас не разговаривала, - он одарил меня своей обыкновенной лучезарной улыбкой. - Ты позволяешь себя обнимать, трогать, пытаешься уговорить то ли меня, то ли себя. И при этом не предпринимаешь никаких решительных попыток освободиться. Значит, шансы у меня всё-таки есть, и неплохие. Мне почему-то кажется, что ты ничего не имеешь против, просто боишься. А даже если это не так, и ты в самом деле настолько спокойно безразлична, насколько хочешь показать, - на этих словах он склонился ещё ближе, губами почти касаясь моих губ. - Правила этой игры я знаю очень хорошо, и с удовольствием с тобой в неё сыграю. Тем слаще в итоге будет победа, - его дыхание пахло кофе и мятой и слегка щекотало теплом мою кожу.
Я чувствовала себя ошарашенной и совершенно деморализованной таким поведением мужчины. Понимала, что он делает, как он это делает и почему я так на него реагирую. Он соблазнял меня, прямо и откровенно, без всякой двусмысленности, и явно был полон стремления так или иначе добиться своего. Более того, он ясно давал понять, что желания его не ограничиваются постелью, а простираются гораздо дальше. И мне всё сложнее было убеждать себя, что движет им любопытство.
Мало того, что я никогда даже предположить не могла, что окажусь в подобной ситуации, и не имела представления, что делать. Я к тому же окончательно запуталась в собственных ощущениях, и уже сама не понимала, чего именно я хочу, а чего - опасаюсь. Очень странно было ощутить себя жертвой, которую аккуратно и планомерно загоняют в расставленную ловушку. А уж тот факт, что ощущение это было почти приятным, будоражило кровь азартом и будило какие-то непонятные мне самой стремления и желания, и вовсе не укладывался ни в какие рамки.
- А проиграть не боишься? - всё-таки сумела уточнить я. Вот только лучше бы промолчала! Голос дрогнул, с головой выдавая моё волнение, а появившаяся на губах мужчины удовлетворённая улыбка дала понять, что моя промашка не осталась незамеченной.
- Проигрыш - это лишь повод для мобилизации и перегруппировки сил. А если считать, что на нём всё заканчивается… зачем тогда вообще играть? - едва ощутимо мазнув по моей щеке кончиком носа, он со смешком отстранился, выпуская меня из рук. Испытанному в этот момент разочарованию я даже не удивилась. Неужели в самом деле начинаю привыкать? - И всё-таки, куда тебя доставить? - полюбопытствовал мужчина, садясь в единственное кресло.
- Я не ожидала так быстро покинуть эту гостеприимную планету, - я пожала плечами, с радостью цепляясь за возможность сменить тему. - Так что об этом пока не думала.
- Ладно, оставим на некоторое время тему Земли. Значит, я запускаю обратный маршрут через ту же станцию дозаправки, до неё у тебя будет почти четверо суток. Если за это время не определишься, придётся лететь со мной.
- В крайнем случае, у вас же регулярно ходит пассажирский транспорт, - задумчиво согласилась я. Барсик выразительно хмыкнул, но никак не прокомментировал моё заявление.
- Договорились. В сумке вещи, которые у тебя изъяли при аресте, и я позволил себе наглость прикупить тебе кое-что из одежды, посмотри в шкафу в ванной. Не знаю, насколько угадал с размером, но вообще на глазомер никогда не жаловался.
- Спасибо, - промолчать и не поблагодарить за эту заботу и предусмотрительность было бы просто свинством с моей стороны. Мужчина был прав; больше всего мне сейчас хотелось сменить тюремный серый комбинезон на что-нибудь менее… безликое.
Ванная действительно оказалась скорее полноценной ванной, чем санблоком, какие обычно присутствовали на космических кораблях. Но я даже не удивилась; слишком уж хорошо она вписывалась в остальной интерьер.
В обещанный шкаф заглядывала с опаской: после всего случившегося я ожидала от землянина любой подставы. Однако после ревизии впору было рассыпаться в извинениях; мужчина действительно прикупил "кое-что", а не "незнамо что в безумных количествах". Леггинсы вроде моих тренировочных, несколько футболок разных цветов и удобные полуспортивные штаны. Серые.
Бросив взгляд на собственный комбинезон, очень схожий с ними и фасоном, и оттенком, я решительно выгребла с полки тренировочные штаны и белую футболку. И с иронией подумала, что сейчас, наверное, и на юбку бы согласилась, лишь бы избавиться от ощущения тюремной формы. Пожалуй, не скоро я смогу смотреть с симпатией на привычную с детства одежду.
Давно я не испытывала удовольствия, соизмеримого с окатившим меня в момент отправки тюремного комбинезона в утилизатор. Казалось бы, не так уж много времени прошло, а я успела люто возненавидеть не окружавших меня там людей и даже не старшего брата Барсика, отправившего меня в тюрьму, а одежду.
Насколько опрометчивым был мой выбор, я поняла, только выйдя из ванной. О Зуеве, странностях его поведения и собственной крайне непривычной на него реакции я временно подзабыла, а напрасно. Я запнулась на ровном месте, наткнувшись на пристальный взгляд сидящего на диване посреди комнаты мужчины.
- С лёгким паром, - искренне улыбнулся он.
- Спасибо, - буркнула я, нервно оглядываясь по сторонам и думая, на что бы отвлечься.
И ведь даже придраться было не к чему! Барс не шелохнулся, продолжал спокойно сидеть на своём месте, но так смотрел… Взгляд скользнул по ногам вверх, огладил бёдра, талию, чуть дольше задержался на груди, мельком мазнул по губам и двинулся обратно. Кроме шуток, я действительно чувствовала, куда именно мужчина сейчас смотрит, как будто не смотрел - гладил рукой. Меня от такого бросило в жар и очень захотелось вернуться обратно под душ.
Кикку в глотку этой белобрысой заразе!
Продолжая ощущать на себе пристальный взгляд, я решительным шагом двинулась к кухонному уголку, одновременно пытаясь накрутить себя и разозлиться. Тщетно! Ощущение было приятным, и меня подмывало ответить в том же ключе: красиво потянуться, или сделать ещё что-нибудь столь же осмысленное.
В конце концов разозлиться у меня получилось, только не на Барса, а на себя. Но зато качественно, от души; до такой степени, что захотелось по меньшей мере побиться головой об стену, лишь бы вытряхнуть из неё эти бредовые фантазии. Стоило бы, наверное, быть осторожнее в своих желаниях. Давно уже привыкла, что они вечно сбываются через известное место…
Побиться головой мне не удалось, но вот дрогнувшей рукой опрокинуть на себя стакан горячего чая - вполне. С раздражённым шипением отпрянув от стола, по которому растекалась не попавшая мне на колени часть жидкости, я едва подавила рефлекторный порыв раздражённо отшвырнуть посуду в сторону. Хорошо, реакция у меня даже в таком взвинченном состоянии неплохая: я почти успела отшатнуться, и кипяток попал не на живот, а на колено и голень.
- Кикку мне в задницу! - прошипела я, со стуком ставя стакан на стол.
- Не ругайся, - прозвучал позади меня спокойный голос Барсика, одна его рука накрыла мою ладонь на стакане, а вторая осторожно приобняла за талию, отодвигая меня от стола, с которого продолжало капать.
- Пусти, дай обработаю, пока пузыри не вздулись!
- Ничего ты не обработаешь, у тебя руки дрожат, - мягко проговорил он, отбирая стакан. После чего потянул настойчивей, аккуратно подтолкнул к одному из двух высоких стульев возле обеденного стола и спокойно распорядился. - Снимай штаны.
- Что? - растерянно уточнила я.
- Штаны снимай, - повторил он, копаясь в висящем на стене белом ящичке с характерным красным крестом. На этом корабле легко забыть, что ты находишься в открытом космосе… - Или ты прямо поверх них собираешься ногу обрабатывать? Боюсь, в таком случае лечение будет не слишком эффективным, - иронично отозвался он, оборачиваясь ко мне с баллончиком противоожогового средства.
Я зло процедила себе под нос очередное ругательство, пытаясь в самом деле припадочно трясущимися руками стянуть с себя узкие облегающие штаны. Мужчина пару секунд понаблюдал за моими мучениями, потом шагнул ближе, поставил баллончик на стол и скомандовал:
- Руки вверх!
Я с обречённым вздохом послушалась. Злость незаметно переросла в обиду - не то на себя, не то на весь окружающий мир скопом.
Какая-то совершенно детская реакция получается. Сама же умудрилась покалечиться на ровном месте, сама же не могу себе сейчас помочь, да ещё на кого-то обижаюсь.
Шершавые тёплые ладони мужчины скользнули по моим бокам под кромку штанов, на мгновение накрыли ягодицы, и двинулись дальше вниз по ногам, объединяя практическую помощь с осторожной лаской. Я уже даже не пыталась убедить себя, что чувственный подтекст мне мерещится: землянин невозмутимо совмещал полезное с приятным.
- Садись, - он опустился на корточки и кивнул мне на стул, стянув леггинсы до середины бёдер. Я опять молча послушалась, уже почти спокойно наблюдая за его действиями. Как там гласила старинная циничная народная мудрость? Если избежать насилия не удалось, следует расслабиться и попробовать насладиться процессом? А тут ещё и на насилие никакого намёка не было, всё исключительно добровольно, к общему удовольствию.
Кикку мне в глотку, может, и правда стоит рискнуть? Зачем загадывать на будущее, если есть возможность сейчас насладиться процессом?
С ожога мужчина снимал мокрую ткань очень аккуратно и бережно, легонько дуя на раневую поверхность и осторожно поглаживая кончиками пальцев не пострадавшую кожу вокруг. Я даже не стала высказываться на тему собственной способности неплохо терпеть боль и ерундовости полученной травмы, ни в какое сравнение не шедшей с некоторыми предыдущими.
Стащив леггинсы, мужчина аккуратно подхватил мою ногу под голень и щиколотку, критически разглядывая покрасневшую поверхность, покрытую волдырями.
- Красота, - прицокнув языком, задумчиво проговорил он. - Ну, ничего, через пару часов пройдёт, - резюмировал землянин, нашаривая на столе баллончик и прицеливаясь. Лекарство приятно холодило кожу, быстро снимая все болевые ощущения.
- Спасибо, - пробормотала я, когда Барс закончил процедуру и, закрыв, отставил баллончик. Хотя с пола подниматься не спешил, равно как и отпускать мою ногу, мягко и как будто задумчиво поглаживая чувствительную кожу под коленом. В конце концов он вообще уселся на пол у моих ног, ясно давая понять, что осторожно ускользнуть у меня не получится.
- Скажи мне, почему ты так нервничаешь? - серьёзно уточнил мужчина, поднимая на меня взгляд.
- Я не нервничаю, - поморщилась я. Даже не соврала; сейчас я действительно почти успокоилась.
- Злишься, боишься - я уж не знаю, что именно, - он слегка пожал плечами, продолжая неотрывно меня разглядывать. - Я не умею точно читать эмоции, но ты, определённо, не тот человек, который может без всяких внешних причин вот такое с собой сотворить, - кивнул он на мою коленку. - Неужели ты опасаешься меня и всерьёз полагаешь, что я могу сделать тебе что-то плохое или что-то, что тебе самой не понравится?
- Делаешь. Сейчас, например, - мрачно проговорила я. Саму себя не убедила, что уж говорить о собеседнике!