Тогда я не сразу узнала о смерти отца и мне рассказали про это позже, когда я начала спрашивать у мамы, почему мы перестали ездить к папе. Несмотря на то, что он находился в больнице, он по-прежнему относился ко мне так же, как и раньше, только всё время оглядывался и говорил, что нельзя никому доверять, что если кто-то выглядит как человек, это совсем не обязательно, что он человек. Но тогда я не понимала его, и для меня было главное общение с ним, и его любовь. А потом всё это исчезло и оказалось, что папы больше нет, и никогда уже не будет.
Мама начала спиваться, и вот, спустя десять лет она уже стала запойной алкоголичкой. Я пыталась её понять - она пила, потому что потеряла папу, которого очень сильно любила, но жить с ней больше не могла. Наш дом превратился в притон, где вечно пьяные мамины дружки и подруги пили днями и ночами, и она пребывала в постоянном пьяном угаре. Когда-то было время, и она клялась и божилась, что завяжет с этим, но дольше трёх дней никогда не могла продержаться, а в последние два года вообще стала агрессивной и перестала меня слушать.
Я давно уже поняла, что могу надеяться только на себя, и решила вырваться из этого порочного круга, боясь, что однажды и сама могу превратиться в свою мать. А чтобы вырваться из него, мне надо было получить хорошее образование. Школа была первой ступенькой, и дальше в планах был университет, поэтому я прикладывала максимум усилий, чтобы окончить школу с отличием и иметь возможность поступить на бюджетное обучение. И у меня всё получилось. Месяц назад я поступила в один из Питерских университетов.
Питер я выбрала специально, потому что больше не могла жить с матерью, а так как у меня подмосковная прописка, никто в Москве не предоставил бы мне общежития. И я точно знала, что просто бы не вынесла опять ночёвки на вокзалах, когда мать и её дружки начинали буйствовать, и хронические недосыпания, потому что университет, не школа, да и теперь приходилось работать, чтобы хоть как-то обеспечить себя, поэтому мне нужны были силы.
"Ничего, я выберусь из всего этого!" - в очередной раз пообещала я себе. Пока я училась в школе, я подрабатывала в супермаркете фасовщицей продуктов на полставки, а сейчас уже работала на полную ставку, и бралась за любую другую работу, потому что мне надо было накопить деньги на билеты до Питера и на первое время. Деньги, которые я скопила до этого, ушли на предыдущую поездку, при поступлении, и сейчас мне надо было заработать вдвое больше, чтобы дожить до первой стипендии, или пока не найду себе работу там.
- Ванда, - мне на плечо легла рука, и я вздрогнула от неожиданности. - Уже восемь часов, смена закончилась. Езжай домой, детка.
Ольга Семёновна, мой непосредственный начальник всегда относилась ко мне с добротой и я старалась отвечать ей тем же, хотя терпеть не могла когда ко мне близко подходили или дотрагивались до меня, и не переносила тех людей, которые пытались вести со мной задушевные разговоры, потому что после смерти папы стала замкнутой.
- Спасибо, - я скованно улыбнулась ей и поднялась со стула.
Ноги затекли, а руки болели, и я с трудом дошла до раздевалки. Переодевшись, я вышла на свежий воздух и вдохнула его полной грудью. На улице был душный июльский вечер, но после подвального помещения супермаркета, было счастьем вырваться на улицу. Впереди была двухчасовая дорога домой, но я всё равно не спеша направилась к станции метро, чтобы доехать до вокзала и там уже сесть на пригородную электричку. "Господи, сделай так, чтобы когда я приеду домой, мать и её дружки уже спали, и я могла тихонько пробраться в свою комнату и, закрывшись там, спокойно уснуть".
Но мои мольбы не были услышаны. Ещё на подходе к дому я услышала звуки гармони и пьяные голоса, орущие песни. "Опять этот Андрей пожаловал в гости. Ненавижу его!" - меня передёрнуло от отвращения.
Андрей был бывшим уголовником, и я боялась его, потому что он смотрел на меня не так, как все остальные мамины дружки, постоянно намекая на всякие гадости, и тянул ко мне руки. Именно из-за него я очень часто ночевала на вокзалах.
Остановившись, я задумалась. "Может лучше сразу вернуться на вокзал и там переночевать?". Решив, что это будет лучшим вариантом, я развернулась и пошла назад, но вспомнив про свои спрятанные сбережения замерла. "Когда он появляется в доме, то всегда приносит спиртное с собой. А вдруг они потом решат продолжить попойку, а мама ведь понимает, что где-то у меня спрятаны деньги, и если она ему об этом скажет, он дом перевернёт и найдёт мои сбережения". От этой мысли мне стало не по себе.
Раньше я всегда хранила деньги у своей единственной подруги Люды, но после того, как она поступила в институт, родители отправили её на отдых к бабушке, в Геленджик, и мне пришлось перепрятывать деньги дома. "Я не могу позволить им просто пропить их. Мне не на что будет жить тогда в Питере! Надо вернуться тихонечко домой, забрать деньги и только потом возвращаться на вокзал".
Вернувшись к калитке дома, я остановилась и глубоко вдохнула. "Лучше бы носила их с собой", но после того, как однажды у меня в метро украли всю зарплаты, я боялась носить при себе деньги.
Из открытых окон дома раздавались звуки песни, и я осторожно вошла во двор. "Лучше бы, конечно, подождать пока они все улягутся спать, а потом пробраться в дом, но неизвестно как давно они начали пить, и вполне возможно, что это только начало бурного застолья, и вместо того, чтобы потом заснуть они могут начать искать мои сбережения. Придётся идти сейчас".
Аккуратно открыв дверь, я вошла в прихожую. Наш дом был небольшим, всего две комнаты, прихожая и кухня. Родители купили его ещё в счастливые времена, и папа собирался потом на участке построить царские хоромы, как он выражался, но это потом так и не наступило.
Я жила в одной комнате, а мама в зале, и там же устраивала попойки, и я очень надеялась, что меня никто не заметит, потому что дверь в мою комнату была недалеко от входа. "Только бы незаметно пробраться и вытащить деньги, а потом я просто убегу".
Мне повезло - наверное, спиртного на столе было много, поэтому все сидели там, и я осторожно пробравшись в свою комнату начала наощупь двигаться к своей кровати. Там, под протёртым до дыр ковриком была незакрепленная половица, под которой я прятала свои деньги. Наступив на что-то в темноте, я наклонилась и, подняв предмет с пола, поняла, что это книга. Неожиданно комнату осветили фары проезжающей по улице машины, и я с ужасом увидела, что все мои вещи разбросаны.
"О боже, только не это! Они уже искали деньги! Господи, сделай так, чтобы они их не нашли!". Подбежав к кровати, я упала на колени и, подняв половицу, засунула руку под пол, ища пакетик со своими скромными сбережениями. Пакет я нашла, но денег там не было.
Сжимая пустой пакет, я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. "Господи, за что мне всё это? Я же просто хочу жить как все! Хочу выучиться и работать. Неужели я прошу многого? Я сама могу этого добиться, просто дай мне шанс. За что ты меня так наказываешь? Неужели, господи, ты хочешь, чтобы я спилась, как и моя мать, или как отец, попала в психушку?". Внутри начала разрастаться злоба - на свою мать, на её собутыльников, на весь мир, который казалось, ополчился на меня.
Поднявшись на ноги, я с пакетом в руках вышла в зал.
- Ооо! Моя рыбка Ванда пришла! - заорала мама и, встав, покачнулась.
Я терпеть не могла её в таком состоянии и с ненавистью посмотрела на неё. За столом сидела ещё какая-то незнакомая женщина, Андрей и два незнакомых мужчины, и она обратилась к ним.
- А знаете, откуда у моей дочери такое красивое имя? Был такое фильм "Рыбка по имени Ванда" и с мужем решили так назвать свою дочь. Она моя рыбка!
- Точно, - кивнул Андрей, ухмыльнувшись и беря бутылку с водкой. - Она твоя золотая рыбка!
У меня от ярости перехватило дыхание, потому что я поняла, что всё, что с таким трудом я зарабатывала последние месяца, они так бездарно потратили на спиртное.
- Мама, как ты могла?! Ты же знаешь, что я эти деньги копила, чтобы купить билет в Питер и жить там первое время! - воскликнула я, глядя ей в глаза.
- Доча, ну что ты злишься на свою мать! - она нетвёрдым шагом направилась ко мне. - Подумаешь, я у тебя одолжила чуть-чуть денег! Заработаю - отдам, - она попробовала меня обнять и я с отвращением оттолкнула её.
- Ты? Заработаешь? Да ты последние шесть лет нигде не работаешь, а только бутылки и макулатуру собираешь! С чего ты отдашь мне деньги? - не выдержав, закричала я.
- Не кричи на мать! - она, покачиваясь, погрозила мне пальцем. - И потом, я растила тебя, кормила, одевала, так что имею право брать у тебя деньги.
- Ты меня растила, кормила и одевала?! Я сама себя кормила, одевала и обувала последние пять лет! Пока ты пила, я раздавала рекламные проспекты у метро, подрабатывала уборщицей, курьером и посудомойкой в ресторане. Не смей говорить, что ты что-то делала для меня! - внутри уже всё просто клокотало от ярости.
- Ты должна была проставиться за поступление…. куда-то там, - сказал Андрей и, поставив на пол гармошку, поднявшись, со стаканом водки направился ко мне. - Но ты не сделала этого, и мы решили сами помочь тебе отметить отъезд. Выпей с нами!
Протянув стакан, он ухмыльнулся и подмигнул мне. На меня накатила такая волна отвращения, что я отпихнула его и он, не удержавшись, упал на пол. Водка разлилась, и он исподлобья посмотрел на меня, а потом поднялся и сквозь зубы, произнёс:
- Ах ты, маленькая шлюшка, давно уже надо было тебя поучить уму разуму! И я сейчас этим займусь! Я тебя научу уважать старших и меня лично!
Он бросился ко мне, но я увернулась, и побежала к выходу из дома. "Господи, только не это!" - я точно поняла, что он имел в виду, потому что он всегда был похотливой скотиной. "Даже если мать меня решит защитить, у неё ничего не выйдет!". Неожиданно меня толкнули в спину и я, упав, зацепила пустые бутылки, стоящие возле входа.
- Сейчас я тебе покажу, что может сделать мужик, если его разозлить, - дохнув на меня перегаром, пробормотал Андрей, переворачивая меня на спину.
Сев мне на живот, он схватил меня за ворот футболки и ткань затрещала. "Ну уж нет!" - внутри что-то перемкнуло и я, схватив валяющуюся рядом бутылку, занесла её и ударила его голове. На меня посыпались осколки, а потом он обмяк и упал на меня. На лицо капнуло какая-то тёплая жидкость, и я с ужасом поняла, что это кровь.
- Убили! - заголосил женский голос и я, отпихнув Андрей, вскочила на ноги.
Кричала женщина, мужчины стояли в проёме двери и непонимающе смотрели то на меня, то на Андрея, а мама, с бутылкой водки в руках застыла, глядя на подонка, лежащего на полу. "О Боже! Неужели я на самом деле его убила?" - испуганно подумала я. "Что же теперь делать?". В этот момент Андрей зашевелился, и я с облегчением выдохнула. "Нет, я его просто оглушила. И лучше мне уносить отсюда ноги, потому что когда он придёт в себя, то я уже вряд ли выйду отсюда живой".
Схватив свою сумку, я выбежала их дома и, не оглядываясь, понеслась быстрее ветра. "Нет у меня больше дома! Мать даже не остановила этого ублюдка! Ненавижу её и ей подобных!".
Я бежала к станции, и всё время оглядывалась, боясь погони. До станции уже было рукой подать и, оглянувшись в последний раз, я выбежала из-за поворота на дорогу. В глаза тут же ударил свет фар, затем раздался визг тормозов, и я почувствовала боль в правой ноге, а потом меня как-то мягко подбросило в воздух и, упав на асфальт, я провалилась в темноту.
Глава 3
Дамис.
Приземлившись в Москве в десять утра, мы с Браусом прошли таможенный контроль и, получив багаж, вышли в зал прилёта. Первыми кого я увидел это Илария и Рейнир. Они оба бросились ко мне и, подхватив их на руки, я улыбнулся.
- Приветствую вас, молодые люди!
- Дамис! - Илария улыбнулась в ответ и, обхватив меня за шею, поцеловала в щёку. - Я соскучилась!
- И я по вас скучал! Вы опять подросли! Что вам мама с папой в кровь подмешивают, что вы так быстро растёте?
- Мы просто много кушаем, - с улыбкой ответил Рейнир.
В Иларии и Рейнире я души не чаял, и очень их любил. Они были очень весёлые и непоседливые, а уж если задумывали какую-то шалость, то здесь им не было равных, и не раз мы с ними устраивали деду розыгрыши.
Аскольда я всегда недолюбливал, потому что он был очень суров, и я прекрасно знал, что когда-то пришлось перенести моим родителям из-за него, но Лари и Рей, как я сокращённо называл их, деда совершенно не боялись и не давали ему расслабляться. И что было самым странным - он спокойно относился к их выходкам. Даже если они переходили границы дозволенности, и он начинал хмуриться, стоило Лари надуть губки и посмотреть на него взглядом полным раскаяния, или Рею серьёзным тоном, взрослого и рассудительного вампира, попросить прощения, он начинал таять, как воск на солнце.
И это было самым удивительным для нас. Мы ожидали чего угодно от Аскольда, но не такой слепой любви и всепрощения. И мама с папой, и Гера с Майей первое время переживали, что он будет относиться к ним с пренебрежением, но порадовались когда поняли, что всё получилось наоборот. Хотя, может, дело было в том, что Лари и Рей внешне пошли больше в Геру, чем в Майю, а может и в том, что Майя со своими даром ясновидения не раз помогала ему решать возникающие проблемы, и он уже перестал вспоминать, что она бывший человек. Тем более что её способности с каждым днём становились всё более сильными. Если раньше видения были скупыми и не всегда понятными для неё, то сейчас она уже научилась распознавать то, что уже случилось, и то, что только должно случиться, а так же стала видеть более полные картинки, как она говорила. Остальные же, зная крутой нрав Аскольда, боялись даже говорить об этом. Правда, Лорды других кланов порой напоминали ему о том, что Майя бывший человек, но тут же получали такой отпор, что жалели о поднятой теме.
Когда проводились ежегодные сборы, Гера и Аскольд всегда брали с собой Майю, и стоило ей прикоснуться к какому-то Лорду или вещи, которую он держал до этого, она тут же начинала рассказывать все тайны этого вампира. А дед, потом очень эффективно затыкал рот тому, кто посмел высказать ему претензии, раскрывая его тайны при всех, поэтому в глаза уже мало кто-то смел говорить ему, что его невестка бывший человек и, что это позор для клана.
Мы же, спокойно относились к способностям Майи и давно перестали обращать внимание на то, что она легко и просто узнаёт наши тайны, и скорее видели в этом преимущество, потому что ей не надо было объяснять причины, которые нас подвигли на те, или иные действия, а она сама всё узнавала и всегда проявляла понимание.
- Дамис, Браус! - произнёс Гера, подойдя к нам. - Как долетели?
- Нормально, - ответил я, поставив Лари и Рея на пол, и пожал ему руку. - Хоть выспался, а то дома всё никак не получалось.
- Кто бы сомневался! - Гера весело подмигнул мне.
- Тебя надо было назвать не Дамисом, а Казановой, - с улыбкой сказала Майя и поцеловала меня в щёку.
Как только она прикоснулась ко мне, её взгляд тут же затуманился, и она, посмотрев как-бы сквозь меня замерла, а потом счастливо улыбнулась и прошептала:
- Ооо! Я тебя поздравляю! Ты уже знаешь, что у тебя будет красавица сестричка?
- Сестричка? - я расплылся в улыбке, а потом спохватился. - Шшш! Это секрет! Мама с папой хотят сначала узнать, кто будет, а потом порадовать семейство.
- Молчу-молчу! - весело ответила она.
- О чём шепчемся? - Гера с интересом посмотрел на Майю, а потом на меня.
- Это секрет, - ответила она.
- Хм, ну-ну, - он хитро посмотрел на Майю, и она бросила на меня взгляд полный сожаления, как бы говоря, что всё равно ему расскажет.
Браус деликатно кашлянул, а потом тихо сказал:
- Может, пойдём отсюда? На нас смотрят.
Всеобщее внимание было нашим проклятием, потому что, где бы мы ни появлялись, нас тут же все начинали с интересом рассматривать, и если некоторые из нас спокойно к этому относились, то такие, как Браус старались поскорее укрыться от человеческих глаз.
- Да, действительно, пошли в машину, - согласился Гера.
Лари тут же протянула ко мне ручки, и я, улыбнувшись, взял её на руки. А Рей подошёл к Гере и Майе и, взяв их за руки, потянул к выходу на улицу. Браус же, опустив голову, сосредоточенно смотрел себе под ноги и, неся мою и свою сумки, старался не смотреть на окружающих людей. "Да уж, наша красота всегда привлекает внимание людей, и некоторые из нас очень страдают из-за этого".
Как только мы сели в лимузин, стоящий возле входа, Гера тут же обратился к Браусу.
- Как ты и просил, мы с отцом не отправляли Янко в поездки, поэтому он и Зоя сейчас в Москве.
- Спасибо, - Браус с благодарностью посмотрел на Геру.
- Но, парень, тебе очень придётся постараться, чтобы уговорить Янко, отпустить Зою в Америку. Он её очень любит, и просто так не отдаст.
- Я хочу сделать ей предложение. И увезти её уже в качестве своей жены.
Гера улыбнулся ему, а потом перевёл взгляд на меня и сказал:
- Твои ряды племяш, стремительно пустеют.
- Да уж, - весело ответил я. - Сначала ты, и вот теперь Браус. Но я буду стойко держаться, и не сдамся так быстро, - и перевёл взгляд на Лари, сидящую у меня на коленях. - Пока наша кнопка не выйдет замуж, я буду веселиться. И потом, года через четыре у меня появиться новый компаньон, - и уже посмотрел на Рея, сидящего между своими родителями.
Майя так громко хмыкнула и так хитро на меня посмотрела, что я насторожился. Она уже была прекрасно осведомлена о прежней жизни Геры, и с удивлением легко относилась к его бывшим похождениям. И даже сама иногда говорила, что когда Рей вырастет, девушки клана будут падать штабелями к его ногам, как когда-то к ногам его папочки, поэтому я прекрасно понимал, что её хитрая улыбка никак не касается Рея, и скорее обращена ко мне.
- Майя?!
- Что? - она невинно посмотрела на меня. - Уже и хмыкнуть нельзя, как все начинают думать, бог знает что, - и, взяв Рея на руки, поцеловала его в щёку, с любовью глядя на своего сына.
"Точно что-то знает, но говорить не желает. Ладно, я найду способ узнать всё, и Гера мне в этом поможет!" - решил я.
Через сорок минут мы уже подъехали к дому деда. Он, вместе с бабушкой вышел встречать нас на улицу.
- Здравствуй, Дамис, - произнёс он, увидев меня, а затем кивнул Браусу.
- Здравствуй Аскольд, - ответил я и, подойдя к бабушке, поцеловал её в щёку. - Соломея, ты по-прежнему самая прекрасная бабушка на свете.
- А ты всё такой же дамский угодник, - с улыбкой ответила она.
- Точно!
Мы вошли в дом и дед сразу спросил:
- Ты ведь остановишься у нас?
Я прекрасно понимал, что он хочет именно этого, но не представлял, как после очередной вечеринки привезу в его дом очередную девушку и буду всю ночь с ней развлекаться, зная, что весь дом будет слушать наши охи и вздохи, поэтому сказал:
- Ночи я буду проводить в квартире родителей, а днями буду у вас. Поэтому комнаты нам с Браусом готовить не надо.
Он недовольно посмотрел на меня, а бабушка, Гера и Майя улыбнулись, поняв, почему я не желаю жить в доме деда.