Сара была так зачарована этим мужчиной, что только теперь заметила за его спиной еще одного человека. Она удивленно заморгала. Это был тот самый незнакомец, который приходил к ним в лачугу. Она вжалась в кресло, стараясь спрятаться. Второй мужчина смотрел на Роба; глядя в его глаза, Сара вспомнила крыс, которых видела позади лачуги. Она посмотрела на первого джентльмена и увидела, что тот смотрит на нее, слегка улыбаясь. Но почему–то от этого взгляда ей не стало легче. Наоборот, ее забила дрожь. Почему он смотрит на нее так, словно он очень голоден, а она может утолить этот голод?
- Как ее зовут? - спросил незнакомец, не сводя глаз с Сары.
Роб слегка приоткрыл рот, он выглядел ошарашенным.
- Я не знаю. - Роб издал неловкий, булькающий смешок. Он был заметно пьян.
- Как ее называла мать? - сухо продолжал мужчина.
- Детка… но вы можете называть ее любым именем, как вам будет угодно.
Господин коротко невесело усмехнулся и окинул Роба презрительным взглядом. Он еще раз внимательно посмотрел на Сару. Она была напугана - так сильно, что не могла пошевелиться, когда он подошел к ней. Остановившись рядом с ее креслом, он снова улыбнулся, глаза его странно блестели. Достав из кармана пачку купюр, он снял золотую скрепку и, отсчитав несколько, передал деньги Робу, даже не взглянув на него.
Роб жадно схватил банкноты, пересчитал и только потом убрал в карман.
- Спасибо, сэр. О Боже, когда старик Рэдли сказал мне, что вы хотите удочерить девочку, я не мог поверить, что все так удачно складывается для этой малышки. Она не слишком счастлива, говорю вам. - Он не мог остановиться, все продолжал тараторить, дважды повторил имя господина. Он был слишком пьян и слишком глуп, чтобы заметить, как изменилось его лицо. Но Сара заметила.
Он был в бешенстве, но в его взгляде было что–то еще. Он так посмотрел… Сару снова забила дрожь. Она не могла описать выражение его глаз, но точно знала, что оно не предвещает ничего хорошего. Она взглянула на Роба, изнутри ее охватил панический страх. Роб шатался и делал попытки обнять стоящего перед ним господина, не замечая молчаливого сигнала, который этот хорошо одетый джентльмен сделал другому, ждущему позади Роба. Саре захотелось закричать, но крик застрял в горле. Она не могла ни крикнуть, ни произнести хоть слово. Она будто онемела от ужаса. Она смотрела на Роба, который продолжал что–то говорить. Он не остановился до тех пор, пока его горло не перетянул черный шнур. Выпучив глаза, Роб кашлял и руками пытался ослабить веревку у себя на шее, но в результате только размазывал кровь грязными пальцами.
Сара выскочила из кресла и побежала к двери. Она изо всех сил крутила ручку и толкала дверь, пытаясь выбраться, но дверь была заперта. Она услышала, как хрипит Роб и как его ноги отчаянно стучат по полу. Она стала колотить в дверь и кричать что есть силы.
Чья–то жесткая, тяжелая рука закрыла ей рот и оттащила назад. Сара пиналась ногами, кусалась и боролась - все напрасно. Джентльмен очень крепко держал ее: одной рукой он схватил ее вывернутые назад руки, а второй продолжал зажимать рот.
Роб затих.
- Убери его отсюда, - произнес господин, который Держал Сару. В этот момент она повернула голову и мельком взглянула на Роба, лежавшего на полу. Черный шнур по–прежнему обвивал его шею, жуткая гримаса исказила лицо. Второй мужчина снял шнур с шеи Роба и спрятал в карман. Потом поднял Роба и взвалил себе на плечо.
- Все будут думать, что он просто пьянчуга…
- Сбрось его в реку, но сначала проверь карманы и возьми все, что он успел у меня стащить, - услышала она все тот же ледяной голос.
- Да, сэр.
Сара услышала, как открылась и быстро захлопнулась дверь.
Как только руки державшего ее господина разжались, она бросилась в самый дальний угол комнаты и попыталась там спрятаться. Джентльмен долго стоял посреди комнаты, глядя на нее. Потом подошел к умывальнику и набрал воды в фарфоровый кувшин. Взяв белую салфетку, он подошел к Саре. Она попыталась забиться в угол. Мужчина наклонился и приподнял ее лицо за подбородок.
- Знаешь, ты слишком хороша, чтобы пользоваться косметикой, - сказал он и начал умывать ее лицо. Она вздрагивала от его прикосновений. Повернувшись, посмотрела на то место, где совсем недавно лежал Роб. Мужчина взял ее за подбородок и повернул к себе.
- Не думаю, что этот неотесанный алкоголик был твоим отцом. Ты совсем не похожа на него. В твоих глазах светится ум. - Закончив смывать краску с ее губ и щек, он вытер ее лицо и отбросил полотенце. - Посмотри на меня, малышка.
Сара взглянула на него. Ее сердце отчаянно трепетало, все тело тряслось от страха.
Руками он сжал ее лицо так, чтобы она не смогла отвернуться.
- До тех пор, пока ты будешь делать все, что я говорю, мы с тобой будем жить дружно. - С легкой улыбкой он потрепал ее по щеке. В его глазах опять вспыхнул тот же странный огонек. - Как тебя зовут?
Сара не могла произнести ни слова.
Он погладил ее по волосам, прикоснулся к шее, тронул ее руки.
- Это не имеет значения. Я буду звать тебя Ангелочек. - Выпрямившись, он взял ее за руку. - Пойдем со мной, Ангелочек. Мне многому предстоит тебя научить. - Он поднял ее и усадил на большую кровать. - Когда опять сможешь говорить, зови меня Хозяин. - Неторопливо сняв пиджак, он произнес:
- А ты сможешь. Очень скоро. - Развязывая галстук, он опять улыбнулся и начал расстегивать рубашку.
К утру Сара знала все о тех "истинах Господних", которыми с ней когда–то делилась Хлоя.
Вызов
1
Но если это только сила.
Пусть даже созданная музой, -
Она подобна ангелу, упавшему во грех:
Деревья, вырванные с корнем,
Тьма, черви, саваны, гробницы, -
Источник наслажденья для нее;
Колючками и жизни острыми шипами
Питается она;
Она не знает радости счастливого конца,
Что дивный рыцарь заберет твои печали
И снимет бремя с плеч.
Китс
Калифорния, 1850 Ангелочек слегка приподняла край полотняной занавески - совсем немного, достаточно для того, чтобы увидеть грязную улицу. Она поежилась, когда холодный полуденный воздух ворвался в комнату, неся с собой разрушение иллюзий.
Парадиз находился в Калифорнии недалеко от золотоносных приисков. Это было худшее место из всего, что она когда–либо видела и могла себе представить, - город лачуг, построенных из парусов заброшенных кораблей, где каждый старался осуществить свою "золотую мечту". Это было ни что иное, как лагерь, населенный изгнанниками и аристократами, искателями приключений и бывшими собственниками, некогда жившими в роскоши, а теперь нищими. Покрытые парусиной бары и игральные дома выстроились вдоль убогих улиц: здесь царили неприкрытая похоть и жадность, одиночество и невероятные иллюзии. Бурное ликование сочеталось в этом жалком местечке с отчаянием и отвратительным привкусом неудачи.
Презрительно улыбаясь, Ангелочек смотрела на мужчину, стоящего на углу и проповедующего спасение. Рядом стоял его брат, который со шляпой в руке обдирал и без того несчастных людей. Всюду, куда бы она ни взглянула, были обделенные судьбой люди, изгнанные из дома, отвергнутые семьей, чьи надежды на лучшее будущее с каждым днем ослабевали.
И эти глупцы называли ее Венерой и искали утешения там, где уж точно ничего не найдут, - в ее постели.
Они приносили много денег, стремясь завоевать ее расположение, - четыре унции золота, которые отдавали в качестве аванса Хозяйке "Дворца", - палаточного публичного дома, в котором она теперь жила. Каждый, кто заплатил эту сумму, получал Ангелочка на полчаса. Ее проценты от заработанного содержались под замком у Хозяйки и тщательно оберегались громадным женоненавистником по имени Брет Магован. Другие - все те печальные неудачники, у которых не хватало денег, чтобы на себе проверить ее способности, - стояли по колено в грязи на так называемой Главной улице, ожидая возможности хоть одним глазком "взглянуть на Ангелочка". Уже почти год она жила в этом городке, который был непригоден ни для чего другого, кроме этого занятия. Когда же все это кончится?
Как могли все ее отчаянные планы завести ее в это ужасное место, переполненное грязью и разбитыми надеждами?
- На сегодня все, - услышала она голос Хозяйки, которая отсылала прочь нескольких мужчин. - Я знаю, что вы ждали, но Ангелочек устала, а вы ведь хотели бы получить от нее по максимуму, не так ли? - Мужчины умоляли и угрожали, просили и торговались, но Хозяйка знала, когда Ангелочек достигала предела своих возможностей. - Ей нужен отдых. Приходите вечером. А пока идите и выпейте.
Убедившись, что клиенты, наконец, убрались, Ангелочек опустила край занавески и прилегла на смятую кровать. Она лежала и рассматривала матерчатый потолок. За завтраком Хозяйка сообщила, что уже почти завершено строительство нового помещения, и завтра девочки будут переезжать. Ангелочек приготовилась жить в новых четырех стенах. Тогда, по крайней мере, холодными ночами ветер не будет задувать в каждую щель. Она не задумывалась над тем, как много значат для нее четыре стены, пока не собрала свои вещи и не отправилась в Калифорнию. Все, о чем она тогда думала, это возможность сбежать. Все, что она видела, это шанс обрести свободу. Мираж растаял вскоре после того, как она поднялась по трапу и поняла, что кроме нее на палубе есть еще две молодые девушки, а остальные - сто двадцать молодых энергичных мужчин, которые только и думали, что о грядущих приключениях. Две проститутки с жесткими холодными глазами немедленно приступили к работе, а Ангелочек попыталась уединиться в своей каюте. В течение следующих двух недель она поняла, что у нее остается только две возможности: вновь заняться проституцией или быть изнасилованной. Но какая разница? И потом, что еще она умеет? К тому же она может наполнять свои карманы золотом так же, как и другие. Но тогда, может быть, если у нее будет достаточно денег, она сможет выкупить свою свободу?
Она пережила суровое морское путешествие, морскую болезнь, прошла через унижения и грубость ради того, чтобы заработать достаточно денег, прежде чем они пристанут к берегам Калифорнии, и начать новую жизнь. КЬгда же, наконец, показались берега Калифорнии, на нее обрушился новый удар.
Две проститутки, которые плыли с ней на корабле, ворвались к ней в каюту и стали ее избивать. Когда она обессилела и больше не могла бороться, они, забрав все ее деньги и вещи, поспешили сойти на берег. У нее осталось только нижнее белье. Что было еще хуже - на борту уже не оказалось ни одного матроса, чтобы хоть как–то помочь ей.
Избитая и оцепеневшая от боли и позора, она два дня просидела съежившись на носу корабля, пока не пришли воры. Взяв, наконец, все, что они смогли взять от нее и оставшегося на брошенном корабле барахла, они помогли ей перебраться на причал. Шел сильный дождь, и пока они спорили и делили добычу, она тихо ушла прочь.
Несколько дней она бродила по улицам, пряча лицо в грязном одеяле, которое дал ей один из воров. Ей хотелось есть; она замерзла; она отчаялась. Свобода была несбыточной мечтой.
Несколько дней она работала на площади, до тех пор пока Хозяйка, женщина с сомнительным прошлым танцовщицы, которая теперь использовала свой проницательный ум для бизнеса, не подобрала ее и не отправила в край, где добывают золото.
- На меня работают еще четыре девочки - одна француженка, из Парижа, узкоглазая красотка Ах Той, и две девочки из Ирландии, которые выглядят так, будто их не кормили целое столетие. Немного пищи поможет им встать на ноги. Ну и теперь, ты. Как только я тебя увидела, я подумала, что эта девочка может стать очень и очень богатой при правильном руководстве. Такая красавица, как ты, сможет в этих местах быстро подняться и схватить удачу за хвост. Эти молодые трудяги вытрясут все свои заначки, будут драться и жребий бросать - только бы первыми сложить к твоим ногам золото.
Они заключили договор. Ангелочек должна была отдавать восемьдесят процентов своего заработка, а взамен получала гарантии безопасности.
- Я также позабочусь о том, чтобы у тебя была лучшая одежда, пища и комната.
Ангелочек про себя усмехнулась. Она смогла сбежать от Хозяина и попала в руки Хозяйки. Какая удача!
Вопреки всей кажущейся доброжелательности, Хозяйка была жадной и деспотичной. Ангелочек знала, что она берет взятки за "правильно выпавший" жребий, и что до сих пор даже крупинка из всей полученной ею золотой пыли не осела в карманах девочек. Даже небольшие подарки за хорошо оказанные услуги подлежали дележу. Май Лин, служанка Ах Той, однажды попыталась спрятать свое золото. Тогда Магован, жестоко улыбаясь и потирая свои громадные руки, пошел "поговорить с ней".
Ангелочек ненавидела свою жизнь. Она ненавидела Хозяйку. Ненавидела Магована. Ненавидела собственную беспомощность. Больше всего она ненавидела мужчин за их постоянное стремление получать удовольствие. Она отдавала им свое тело и ничего больше. А может, у нее просто больше ничего не осталось? Она не знала. И казалось, что мужчин это совершенно не волнует. Все, что они видели, была ее внешняя красота, безупречная маска, прикрывающая ледяное сердце. И они были очарованы. Они смотрели в ее ангельские глаза и терялись в них.
Но они не могли ее обмануть своими нескончаемыми признаниями в любви. Они хотели ее точно так же, как то золото, которое искали. Похоть. Они боролись, чтобы получить возможность быть с ней. Они дрались, рисковали, пытались получить ее - все, что у них было, они не задумываясь и ничуть не сожалея могли потратить на нее. Они платили, чтобы впасть в рабство. Она давала им то, что они считали небесами, и отправляла их в ад.
Ну и что? Терять ей было нечего. Ей было на все наплевать. Ее существо переполняла ненависть, но куда с большей силой ее охватила усталость, которая высасывала и иссушала душу. В восемнадцать она уже устала от жизни и смирилась с тем, что больше ничего не сможет изменить. Она задумывалась о том, для чего она вообще рождена. Наверное, для этого. Принимай, как есть. Это Божьи истины. Единственным способом вырваться из замкнутого круга было убить себя. Но всякий раз, когда она думала об этом и когда была возможность это сделать, у нее не хватало смелости.
Единственным ее другом была старая шлюха по прозвищу Лаки, которая становилась все толще из–за своего пристрастия к бренди. Но даже Лаки не знала, как Ангелочек появилась здесь и как она стала тем, кем была сегодня. Другие проститутки думали, что она слишком скрытная. Они много говорили о ней, но никогда не задавали вопросов. С самого начала Ангелочек дала всем понять, что ее прошлое было неприкосновенной территорией, на которую никто не имеет права ступать. Кроме Лаки, молчаливой пьянчужки Лаки, к которой Ангелочек испытывала что–то вроде нежности.
Лаки часто говорила:
- Тебе нужно как то планировать свою жизнь, Ангелочек. Нужно на что–то надеяться в этом мире.
- Надеяться? Зачем?
- Иначе ты ничего не сможешь изменить.
- У меня все отлично получается.
- Как?
- Я не оборачиваюсь назад и не заглядываю далеко вперед.
- А как насчет сегодня? Тебе нужно думать хотя бы о сегодняшнем дне, Ангелочек.
Ангелочек холодно улыбалась, расчесывая свои длинные золотистые волосы.
- Сегодня не существует.
2
Она красива, словно ночь.
Как ночь, безоблачна и звездна,
И тьма и свет сошлись в одно
В ее глазах, в ее лице…Байрон
Михаил Осия разгружал ящики, заполненные овощами, и составлял их у задней двери магазина. Вдруг прекрасная молодая женщина, которая шла мимо по улице, привлекла все его внимание и заставила остановиться. Она была одета во все черное, подобно вдове; рядом с ней шел огромный, устрашающего вида мужчина с пистолетом, висящим в кобуре сбоку. Все мужчины, оказавшиеся в этот момент на Главной улице, прекращали свои дела, снимали шляпы и смотрели ей вслед. Она же, проходя, ни с кем не здоровалась, никому не говорила ни слова. Шла, не глядя по сторонам. Она двигалась грациозно, прямо держа спину и высоко подняв голову.
Михаил не мог отвести от нее взгляд. Она подходила все ближе, а его сердце билось все быстрее. Он жаждал, чтобы она взглянула на него, но она не услышала его мольбы. Задержав дыхание и даже не сознавая этого, он сделал глубокий вдох только тогда, когда она, наконец, прошла мимо.
"ЭТО ОНА, ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ".
Михаил почувствовал скачок адреналина, смешанного с радостью. "Господь! Господь, Ты ответил!"
- Не правда ли, она чудо? - проговорил Иосиф Хотшильд, подходя к нему. Владелец магазина, мужчина крепкого телосложения, стоял рядом, с мешком картошки на плече, и ухмылялся. - Это Ангелочек. Самая красивая девочка к западу от перевала и, готов спорить, к востоку тоже. - Закончив речь, он поднялся по ступенькам и исчез в магазине.
Михаил взвалил на плечо ящик с яблоками.
- Что ты о ней знаешь?
- Думаю, не больше, чем все остальные. Она прогуливается подолгу. Это ее привычка. Она гуляет каждые понедельник, среду и пятницу после обеда примерно в это время. - Он кивком указал на мужчин, толпившихся на улице. - Все они приходят для того только, чтобы взглянуть на нее.
- А тот, который ее сопровождает, кто он? - мрачная мысль внезапно пришла в голову Михаилу. - Ее муж?
- Муж? - усмехнулся Иосиф. - Скорее, телохранитель. Его зовут Магован. Он следит за тем, чтобы никто ее не беспокоил. Никто не смеет даже приблизиться к ней, пока не заплатит.
Михаил слегка нахмурился и пошел в магазин, откуда из подсобных помещений продолжал разглядывать ее. Она затронула какую–то очень сокровенную часть его существа. Все в ней излучало степенное, печальное достоинство. Когда вошел хозяин магазина, неся следующий ящик, он задал вопрос, который жег его душу:
- Иосиф, как я могу встретиться с ней? Хотшильд печально улыбнулся.
- Прежде всего нужно занять место в длинной очереди. Хозяйка проводит лотерею - каждый день выбирает, кто сегодня получит право увидеть Ангелочка.
- Какая хозяйка?
- Хозяйка, - он кивнул головой в другую сторону улицы. - Дама, которой принадлежит "Дворец", самый крупный бордель в этом городе.