- Но наша жизнь продолжается, и я знаю, Рейн хотел бы, что бы ты обрела своё женское счастье. Сейчас не легкие времена, многие стаи хотят захватить больше земли и власти, установить своё господство. Сейчас у нас нет возможности долго оплакивать моего старшего сына. Сейчас наша обязанность защитить наши семьи, стать более сильными и сплоченными. Стать едиными.
От нелепой мысли, в которой ей начал становиться ясным смысл его пафосных речей, девушке стало нехорошо. Она не могла поверить, что именно к этому он и завёл свой разговор. Он не мог просить её об этом. Но он пока ничего и не просил. Но слушать дальше и теряться в ужасных догадках она была не в силах.
- Что вы хотите от меня? – спросила Сайли, уловив паузу в его словах.
- Того же, что и раньше. Стань моей дочерью и наши кланы объединяться.
Наконец она осознала, что её нелепая мысль истинная. Но, смириться с этим не могла, и поэтому растерянно перевела взгляд на отца, ища у него поддержки.
- Но как я могу, Рейн, он ведь… его больше нет.
- Мы все понимаем, как это трудно, - наконец заговорил её отец. – И понимаем, что просим многого. Но ты моя дочь, и знаешь, что долг перед стаей выше долга перед собой. Я растил тебя в истинных убеждениях нашего древнего клана, и я уверен ты не подведёшь свою семью. Ты с честью примешь возложенную на тебя миссию.
Эти мужчины говорили высокоморальные непреложные истины, они и сами жили по этим истинам, и поэтому имели полное право, требовать и от других их исполнения. Но двадцатилетней молодой девушке, которая три часа назад потеряла своего возлюбленного, их слова казались неправильными, ложными, страшными. Они хотели от неё невозможного, хотели, что бы она предала свои чувства, что бы переступила через себя, растоптала свои мечты, укротила желания. Молодость не хотела с этим мириться, она хотела вскочить на ноги и убежать прочь, далеко-далеко и никогда не возвращаться.
Но Сайли сидела на месте. Она не могла убежать, и не потому, что не умела обращаться, и даже не из-за боязни быть пойманной и наказанной суровым отцом, за непослушание. Она сидела, потому что с малых лет, помнила рассказы оборотней, которые примыкали к её стае. Жуткие рассказы, которые смелые дети подслушивали за взрослыми и в их незрелой голове они превращались в ночные кошмары. Рассказы о страшной реальности, которая ждёт слабые стаи: убийство стариков, подчинение мужчин и женщин, переучивание детей. Все это делали более могущественные кланы, и всё это было в порядке вещей. Всё это было простым законом волка – сильнейший правит. Она никогда сама не сталкивалась с насилием, и поэтому в её голове, картинки были ещё страшнее. Она не боялась за свою жизнь, густая кровь и древняя родословная очень ценились в волчьем мире. Даже если бы её стаю захватили, с ней бы не обращались плохо, самка из древнего рода становилась желанной женой и плодовитой матерью. Но только от осознания этого девушке хотелось перерезать себе горло, что бы, не становиться чьим-то военным трофеем, не быть хозяйкой в золотой клетке. За себя ей не страшно, а вот за других волков: отца убьют и мать с ним, брата, тоже не пощадят, как наследника рода, а что будет с остальными членами стаи, особенно с женщинами и думать жутко. Конечно, всё это в теории, громких волчьих захватов не было уже лет 100, а мелкие, мало кого касаются. Но у волка это в крови, объединяться в более сильные альянсы заставляет генетическая память. И сейчас её отец взывает именно к ней, к генетической памяти своего рода, который пережил немало кровавых лет.
Её молодость бала слишком короткой, а история рода слишком длинной. И она победила. Сайли опустила глаза и прошептала:
- Конечно, отец, я часть стаи и сделаю всё, чтобы защитить её.
- Хорошо, дочка, - сказал Маркос. – Я не сомневался в тебе.
Согласиться это одно, а принять совсем другое. Девушка сжала пальцы.
- Когда? – мучил её самый главный вопрос.
- Как и было запланировано в эту пятницу, - ответил за друга Гордон.
Сайли ещё сильнее сжала пальцы и не удержалась от молящего взгляда.
- Мы не можем откладывать, ты знаешь, - твердо сказал отец. – Это слишком важное событие для двух стай и всё должно быть по Непреложному закону. К тому же после 21 года, ты станешь уязвимой, слишком желанной для других волков.
"По Непреложному закону!" - ужаснулась девушка. "Значит, не будет не одной даже самой маленькой поблажки? Всё придется делать по закону? Я не смогу!.."
- А Крейк уже знает? – тихо спросила девушка.
- Да. Он, как и ты с честью принял возложенный на него долг. Я позову его, - сказал Гордон и пошёл за своим сыном Крейком, единоутробным братом Рейна, женой которого она согласилась стать пару минут назад.
Рейн был старше на пару минут, а Крейк на пару минут младше. Они не были близнецами, они были совсем не похожи, как солнце и луна, небо и земля, черное и белое. Единственное, что было общим у братьев, утроба, из которой они вышли. Но это было до того, как братья познакомились с Сайли, после этого их стала объединять любовь к ней.
Глава 2.
"Все оборотни жили по древнему Непреложному закону, который появился на заре их расы. Волки были сильным видом с трудно контролируемыми звериными желаниями, с сильными эмоциями, которые часто брали верх над разумом, с необузданным нравом. Для того, что бы хоть как-то усмирить, все эти качества, которые могли подвести их вид к вымиранию, и был создан Непреложный закон. Старейшины разных родов, собрались вместе, что бы написать его. Они долго жили на земле и могли с точностью сказать, какие стороны волчьей жизни нужно ограничить, а какие совсем запретить. Свод Непреложных законов, как Библия или Коран для людей, не многие читали его полностью, но в любой момент каждый мог узнать интересующее его аспекты, прочитав. Но основные Десять законов, которые были очень схожи с христианскими заповедями, каждый волк, знал наизусть. Знал слова, понимал смысл:
1.Стая главнее всего и вся. (Волк всегда должен жить в стае, за которую он убьёт, за которую умрет сам).
2.Альфа-вожак стаи, заслуживший права быть им, главный закон в стае. (Решения Альфа-вожака в стаи Непреложно, каждый волк должен беспрекословно подчиняться ему; но любой волк, может бросить вызов и сразиться за право быть Альфа-вожаком).
3.Каждый член стаи, заслуживает право быть там, где он есть или хочет быть. (Если ты хочешь занять определенное место в иерархии стаи, ты должен его заслужить своими поступками, силой, умом).
4.Соблюдай все законы стаи, чти обычаи, и учи волчат соблюдать и чтить. (Каждый волк, делает, как велит Непреложный закон, потому что впитал его с молоком матери; волк не боится нарушить его, он даже не может представить, что кто-то захочет это сделать).
5.Стая выше семьи, семья выше волка, волк выше тебя. (Откажись от своих желаний в пользу нужд семьи, откажись от нужд семьи, в пользу блага стаи).
6.Сильный, доказав право быть им, правит слабым. (Сильная стая, правит слабой стаей, сильная семья правит слабой, сильный волк – слабым; и если что бы подчинить нужно, убить, и ты обладаешь силой сделать это, тогда тебе разрешается убить).
7.Волчья самка, дарующая жизнь, принадлежит только одному волку, пока их сердца бьются. (Когда самка достигает возраста двадцати одного года и не на минуту раньше, после которых может "даровать жизнь", любой волк может претендовать на право владеть ей; заслуживший это право владеет ей, пока не умрет один из них).
8.Докажи своё право иметь что хочешь. (Если ты что-то хочешь, возьми это, если сможешь).
9.Будь честен в своих желаниях, поступках и словах. (Если хочешь что-то не скрывай, делай, говори; будь честен со своей стаей).
10.Стая главнее всего и вся. (Стая и её законы главное в жизни волка, иначе волка не будет).
Десять законов, как десять христианских заповедей. Волки, как и люди, верят в высшие силы, только что бы удержать их, нужны земные силы, иначе бы волки давно погрузили мир в хаос. Поэтому нарушение законов, тяжело карается: волка изгоняют из стаи, а это подобно смерти. Правила были и остаются непреложными, но волки, как и люди, имеют слабости, привязанности, симпатии. Не нарушая главного, они живут обычной земной жизнью, в которой есть правила и есть исключения из них".
Он зашел в комнату, и она сразу почувствовала его терпкий мужской запах. Запах взрослого волка. Девушка неспешно обернулась и поглядела на мужчину:
- Здравствуй, Крейк.
- Здравствуй, Сайли, - поздоровался он.
Крейк был высоким, статным с широкой грудью и развитой мускулатурой, даже в этом он отличался от брата. Не то, что бы Райли был ниже, или слабее, просто его тело было более утонченным, более гибким, как и характер. Если старший брат, почти всегда улыбался, то от младшего улыбки было не дождаться. Рейн был дружелюбным и общительным, Крейк сдержанным и молчаливым. Старший брат всегда любил шумных друзей, легко заводил новые знакомства и был душой любой компании со своими весёлыми шутками и заразительной улыбкой. Крейк любил тишину, в число его близких друзей входило пару человек, а остальных он держал на расстоянии. Он не был угрюм или замкнут, просто не был многословен и всегда предпочитал слову дело. Братья были близки, хотя их редко видели вместе, но каждый из них знал, что в любой момент другой бросит всё, что бы прийти на помощь. Что касается привлекательности отпрысков Гродвольнов, то они оба были притягательны для женщин. Старший своей открытостью, обаянием и копной пшеничных вьющихся волос, младший сдержанностью, молчаливой таинственностью и мягкими прядями цвета вороньего крыла. Оба волка были красивыми сильными мужчинами, которые умело, справлялись с возложенной на них миссией наследников могущественного клана. И не было более разных братьев, не по характеру, не по внешности.
Крейк всегда пугал Сайли. Если глядя на Рейна, она видела беззаботного молодого парня, то Крейка иначе, как взрослым мужчиной (про себя) она не называла. И ей всегда приходилось напоминать себе, что Рейн старше, пусть и на пару минут. Правда, девушка видела младшего брата своего жениха нечасто, да и то почти всегда мельком, конечно ни тогда когда Гродвольны устраивали званные семейные обеды, на которых в последнее полгода она всегда присутствовала, как будущий член семьи.
Вот и сейчас Крейк пугал её, своей молчаливостью и суровостью. Сайли попыталась взять себя в руки, подавить панику, велевшую ей немедленно вскочить и убежать. Мужчина посмотрел на неё, а потом его глаза сузились и он шагнул к девушке. Сайли непроизвольно немного отшатнулась. Крейк сжал кулаки и отвел от неё глаза.
Все молчали, понимая, что только что произошло. Сайли знала, что мужчины, а точнее их внутренние волки почуяли её страх и неуверенность. И тот, кому она должна была достаться, сильнее всего. Его внутренний волк взбунтовался, реагируя на её панику, и захотел тут же подчинить девушку, заявить права на свою территорию. Но сдержался. Сайли была рада, что Крейк может контролировать своего волка. Она опустила глаза и устыдилась своей несдержанности, подумав, что ему тоже нелегко, как и ей. Ведь девушка почти ничего о нем не знала, возможно, он был влюблён, а значит, ему пришлось отказаться от своей любви.
- Мы подумали, что вам нужно провести эти два дня вместе, что бы лучше друг друга узнать перед церемонией, - сказал Гордон, нарушая затянувшуюся паузу.
Девушка сжала руки, только так выражая своё несогласие.
- Я думаю отец, в этом нет необходимости. У нас вся жизнь впереди, что бы узнать друг друга, - сказал Крейк, не глядя на Сайли.
Девушке вдруг стало обидно, что он не хочет побыть с ней до свадьбы. Теперь она точно уверилась, что у мужчины есть возлюбленная, с которой он и хочет провести два дня, перед тем как навсегда связаться с той которую не желает. Связаться с ней. Но она погасила в себе это чувство, пусть хоть один из нас будет счастлив эти два дня.
- Да, Альфа, - поддержала девушка Крейка. – К тому же перед церемонией у нас будет много других дел.
- И всё равно, вы должны видеться до церемонии, хотя бы по три часа в день, - настаивал Альфа.
Девушка не хотела, что бы её навязывали ему, а эти три часа Крейк отрывал от своей возлюбленной, но спорить не стала. Зная Гордона, лучше пойти на компромисс, который он предлагает, иначе он заберёт и его.
- Хорошо, - согласно кивнула она. – Мы условимся о встречах и времени, что бы обоим было удобно.
- Вот и договорились, - слегка улыбнувшись, сказал Гордон. – А пока, до обряда погребения побудьте вместе, будем считать это первые три часа.
Мужчины вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь.
"Зачем они закрыли дверь?" запаниковала девушка. Но Крейк и не думал к ней подходить. Мужчина подошел к камину, где недавно стояли их отцы и, взяв кочергу, пошевелил горящие поленья. Девушка судорожно придумывала, тему для разговора и не нашла ничего лучшего чем спросить, как умер Рейн. Ведь никто так ей и не сказал, как это случилось. Не отходя от камина и не глядя на Сайли, мужчина ответил:
- Он с друзьями бегал по склону возле Косого обрыва. Он сорвался вниз.
Девушка прикрыла глаза и вспомнила, как утром, говоря с ней по телефону, Рейн обмолвился, что днем собирается туда, а вечером отвезёт её в кино.
- Он был в волчьем обличье?
- Да.
"Тогда как он мог сорваться? Волки были очень проворные и быстрые. Может что-то отвлекло его, или кто-то?"
- Его друзья не учуяли запаха кого-то постороннего, - ответил Крейк на её невысказанный вопрос. – И волки, что были с ним, верные и надёжные члены нашей стаи.
- Я не ставила это под сомнение, - тихо оправдалась Сайли.
- Он умер по роковой случайности, его не убили. Но если я узнаю, что это не так…
Мужчина не договорил, но Сайли испугалась неприкрытой ярости и угрозы звучащей в его голосе. Этот мужчина очень опасен, всегда был таким – безжалостным и опасным. Но опасен ли он для неё?
- Похоже, тебя лучше ни злить, - прошептала она и попробовала пошутить: - Я запомню это, и постараюсь никогда не спалить твой ужин.
Крейк отложил кочергу и посмотрел на неё. Он не улыбался:
- Ты умеешь готовить?
- Немного, - прошептала девушка, запоминая, что шуток он не понимает. – Но думаю не лучше вашего повара.
- Да, Матисса готовит отменно и вряд ли пустит тебя на свою кухню. Но мы можем устроить соревнования с дегустацией независимого жюри, и победитель получит холодильник и прилегающею к нему территорию.
"Значит, всё-таки умеешь шутить" с облегчением подумала девушка и легко ему улыбнулась:
- Мне нужен только холодильник, пусть остальное оставит себе.
Он и теперь не улыбнулся, только глаза подобрели.
- Не бойся меня, Сайли, - неожиданно сказал мужчина. – Я не причиню тебя зла или боли, намеренно. Есть только две вещи, которые я не переношу: обмана и предательства. Но мне кажется, ты не способна на них, не способна обмануть или предать по злому умыслу. Все остальное я прошу, даже самую страшную правду, если ты честно признаешься в содеянном.
Сайли смотрела на сильного мужчину, который способен покалечить или даже убить. Его самого боялись многие волки, а его гнева все. Он был безжалостным, как и его отец, но и справедливым, как и все Гродвольны. И этот суровый мужчина станет её мужем, её волком, её любовником. Она боялась этого. Боялась его. Но знала, что он не обидит её и не причинит зла, что с ним, она всегда будет в безопасности. Больше никто не посмеет смеяться над ней или косо смотреть, когда она станет его парой. Но будет ли он заботливым, ласковым, понимающим? Будет ли гордиться, как Рейн, что она стала его женой? Будет ли любить её? Сможет ли полюбить? А она его? Не будет ли это предательством Рейна, если она попробует полюбить его брата? И нужна ли этому сильному мужчине её любовь? Рейну была нужна, он не скрывал этого. Но Крейк не Рейн, и никогда не нужно об этом забывать.
- Я запомнила, - сказала девушка, - никого обмана и предательства. Думаю я могу того же ждать и от тебя?
- Да, - был его лаконичный ответ.
После небольшой паузы Сайли сказала:
- Я постараюсь быть тебе хорошей женой.
- А я тебе, хорошим мужем.
Их слова стали своеобразной клятвой, хотя и не были произнесены на церемонии связывания.
"Хорошей женой? Только я не знаю, какую жену ты будешь считать хорошей".
Когда Сайли и Крейк вышли из дома, стая семьи Гродвольнов собралась во дворе и за его пределами, даже большой двор не смог вместить всех. Люди тихо переговаривались, держа в руках свечи, которые они зажигали от соседних горящих свечей. Легкое свечение быстро распространялось в темноте ночи. И скоро весь двор заполнили мерцающие огоньки горящих свечей.
Глава клана вышел на крыльцо дома в сопровождении жены и младших сыновей, которых, не считая Крейка, было трое. Гордон не стал ничего говорить, а только пошёл сквозь расступающеюся толпу в сторону леса. Его семья двинулась за ним, и Сайли пришлось идти за Крейком, что должно было подчеркнуть её статус. Ей казалось, что присутствующие люди осуждают её, за то, что она так быстро согласилась стать невестой другого брата, пока труп первого не успел даже остынуть. Она хотела сейчас быть возле Бренда, её брат сказал бы какую-нибудь нелепую шутку, и она бы немного успокоилась. Но оглядываться и искать его в толпе, было еще страшнее, вдруг она наткнётся на чей-нибудь взгляд, выражающий открытое презрение. Поэтому девушка смотрела только вперед, в спину своего нового жениха, и заглушала любые мысли страха и неуверенности, которые могли опозорить её семью и стаю.
Молчаливая процессия шла через лес, и Сайли постаралась думать о том, как бы ни упасть, зацепившись за корни деревьев. Она похвалила себя, и свою настойчивость в выборе обуви – легких балетках на плоской подошве – мать настаивала на неустойчивых туфлях, на высоких каблуках. А потом Сайли начала думать о платье, к подолу которого, наверняка, пристанут жухлые травинки и песчаная пыль. И, кажется, это помогло, девушка отвлеклась от невесёлых мыслей, но они сразу вернулись, как только процессия вышла на опушку леса, к большому валуну.