- Есть, и серьезнее ваших, волчата, - неожиданно сказал Крейк, и, наклонившись ближе над столом, секретно сообщил: – Я ужасно, и бесповоротно влюблен… в морковь. Могу всё отдать за кусочек сладкого корнеплода. Так что волк с кошачьим именем это еще не страшно. Волк, влюблённый в морковь, вот настоящий ужас. Если об этом станет кому-нибудь известно, вам не жить, - подытожил он и снова сел ровно.
Кэтрин клятвенно приложила пальцы к губам, "запечатывая" секрет на веки, но не сдержала предательской улыбки, а Сайли посмотрела на Крейка и благодарно ему улыбнулась. Совсем чуть-чуть, но от этой легкой улыбки мир, в глазах мужчины, сразу стал ярче на пару тонов.
- Наконец-то наша еда! – воскликнула Кэтрин и потянула носом приятный аромат.
Следующий час оборотни поглощали заказанную еду и вели лёгкий разговор на общие темы. Когда Кэт покончила со вторым десертом, она блаженно отклонилась на стуле и прикрыла глаза, почувствовав себя, наконец, сытой.
- Очень хороший ресторан, теперь буду сюда ходить, - сказала она.
- Да, мне тоже здесь понравилось, - поддержала подругу Сайли и посмотрела в окно на высокие деревья, которые уже покрылись сумеречной дымкой. – И вид из окна красивый. Погуляем в парке?
- Конечно, - сказала Кэт, - вы с Крейком пройдитесь, а мне пора домой, иначе влетит от отца.
Сайли не успела удержать подругу, как та уже вскочила.
- Была рада знакомству, Крейк, - улыбнулась она мужчине.
- И я рад, что у Сайли такая подруга. Администратор вызовет для тебя такси.
- Спасибо. Все хорошего. Увидимся, - сказала девушка, махнув подруге, и направилась к выходу.
Сайли и Крейк остались одни. Девушка затаила дыхание, а мужчина откинулся на стуле. После недолгой паузы, которая показалась Сайли бесконечной, он, наконец, сказал:
- Если ты передумала гулять в парке, я отвезу тебя домой.
Девушка напомнила себе, что она не трусиха и ответила:
- Я не передумала.
- Ты не должна делать это, если не хочешь. Мой отец вряд ли сидит дома с секундомером и засекает оговорённые три часа.
- Ты в этом уверен? - спросила Сайли и улыбнулась, представив себе грозного Альфа-вожака за этим занятием.
- Теперь, когда ты спросила, не совсем, - улыбнулся Крейк в ответ. А потом стал серьезным и тихо добавил: - Разве я такой страшный, Сайли?
- Нет, - смутилась девушка.
- Или ты думаешь, что я накинусь на тебя, как только мы останемся одни?
Вместо ответа она покачала опушенной головой.
- Тогда почему продолжаешь меня бояться? Разве я когда-нибудь давал повод к этому?
Девушка тихо протянула:
- Я не боюсь,.. просто мне немного неловко. Мы совсем не знаем, друг друга… - а потом, посмотрев на мужчину, и прочитав сожаление на его лице, решила сказать правду: - Да, ты прав, я боюсь тебя. Но я не знаю причины, никогда не знала. Еще тогда, при нашем знакомстве, я почувствовала необъяснимый подбирающийся страх и не могла все это время от него избавиться. Хотя это даже не страх, а сильное чувство тревоги, опасения. Просто ты такой, такой…
- Какой?
- Такой…сильный и взрослый…
- Я младше на…
- Да я знаю, - перебила мужчину девушка, и сильней сжала руки. – И я всегда напоминала себе об этом. Но все равно ты казался мне взрослым, серьезным, опасным. Я чувствовала себя рядом с тобой маленькой несмышленой девочкой, которая боится взрослого грозного волка, - сказала Сайли и наконец, решилась поднять на мужчину глаза: - Ты никогда не давал повода, так думать, всегда был приветливым и вежливым, никогда ни чем не оскорбил меня, не проявил пренебрежения. Но я всё равно чувствовала это, и могла свободно вздохнуть, толь, когда ты, сказав пару фраз, уходил. Мне всегда было стыдно за себя, что ты мог почуять мой неоправданный страх. Но тогда я была невестой твоего брата, и это было не так страшно, просто не совсем удобно… А сейчас… сейчас я не хочу испытывать страх: ты станешь моим мужем, пусть мы оба и не планировали это. Сейчас мой страх, будет злить твоего волка, настойчиво побуждать его подчинить меня. И я боюсь этого… боюсь... что твой внутренний волк победит, инстинкты вырвутся наружу, и ты… А я не смогу защитится, потому что, не умею обращаться... - девушка замолчала, осознавая, что не должна была озвучивать свои страхи вслух, тем самым оскорбляя его, предположением, что он плохо контролирует своего внутреннего волка.
Крейк внимательно смотрел на неё и молчал, а потом протянул руку и коснулся её сжатой руки:
- Мой внутренний волк не вырвется наружу, потому что, его не существует.
Сайли непонимающе уставилась на мужчину.
- Ты не поняла, я такой же оборотень, как и все, и могу обращаться в волка. Но я не делю себя надвое, во мне нет двух личностей, нет меня и волка. Есть только я. Я, с набором разных качеств, многие из которых волчьи, но это все равно мои качества, мои эмоции, мой чувства. Я контролирую их, или не всегда контролирую, но всегда остаюсь собой. Превращаясь в волка, я не становлюсь зверем, я остаюсь собой, просто в другом обличье. Ведь когда ты надеваешь чужое платье, ты не становишься другим человеком? Так и со мной. И все оборотни, которых я знаю, ощущают себя так же. Ты боишься этого, потому что пока тебе не известно чувство обращения. Это нормально бояться неизвестного.
- И ты можешь обещать, что не обернёшься, если даже я сильно тебя разозлю?
- Нет, этого я обещать не могу, иногда обращение невозможно контролировать, - сказал мужчина. Но, удержав за руку, отстраняющуюся Сайли, быстро добавил: - Но я никогда не причиню тебе зла, ни в обличье волка, ни в обличье человека. Это я могу тебе твердо обещать.
- Правда? – глядя в его глаза, спросила девушка.
- Да, - серьёзно ответил мужчина. – Я не причиню зла своей паре, что бы она не натворила.
Сайли поверила ему, решив, что сейчас он искренен в своё обещание.
"Но в жизни не все так просто".
Прогулка по парку отменилась, из-за внезапно начавшегося ливня. Крейк отвез Сайли домой и когда прощался, сказал, что навряд ли у них получиться увидится завтра. Девушка подумала, что это должно быть из-за его возлюбленной, с которой он хочет побыть, перед вынужденной свадьбой. Но она заглушила неожиданный голос обиды и ответила, что у неё, тоже вряд ли получится из-за множества предсвадебных дел. На том они и расстались.
И только войдя в свою комнату, девушка, наконец, вспомнила, что забыла поговорить с ним о самом главном.
Глава 5.
"Волки очень серьезно относятся к своей паре.
Когда волчице исполняется двадцать один год, любой волк может прийти к вожаку стаи и заявить о своём желании обладать ею. Потом, если претендентов много, сильнейший из них, заслуживший в жестокой схватке право быть её самцом, берет самку в жёны по древнему обряду Связывания в пару. Раньше всё решалось именно так, и иногда девушка узнавала, кто станет её мужем только на самой свадьбе.
Со временем, как и у людей, так и у волков, всё претерпело модернизацию. Сейчас волки ухаживают за понравившейся волчицей, ходят на свидания, завоёвывают её симпатию. И в основном все семьи создаются по обоюдному согласию. Но не всегда. Второй закон "Альфа-вожак стаи - главный закон в стае" модернизацию не претерпел и никогда не претерпит. Так что если вожак считает самца недостойным девушки, их любовь не имеет никакого значения. А согласно Восьмому закону "Докажи своё право иметь что хочешь", ходи на свидания или нет, если твою возлюбленную захочет самец сильнее тебя, он её в конечном итоге и получит.
И когда волки объединяются в пару, это, согласно Седьмому Непреложному закону ("Волчья самка, принадлежит только одному волку, пока их сердца бьются"), на всю жизнь. Но в законе ничего не сказано о самцах, и никто не запрещает им, как говориться, ходить "налево", хотя они и делают это гораздо реже человеческих мужчин.
Волки очень привязаны к своей паре.
Когда самец, делает самку своей, он начинает острее ощущает её запах, лучше разбирается в её чувствах, самой природой заложено то, что он постоянно хочет быть рядом с ней, защищать, заботиться, обладать. Самец становится очень ревностным охранником "своей территории". Самка тоже отстаивает право обладать своей парой безраздельно. Конечно, всё это хорошо работает, когда оборотни сами выбирают себе пару, когда привязываются к определенному волку, когда чувствуют взаимное влечение ещё до свадьбы.
А вообще, я не знаю, как это работает у волков, меня с большой натяжкой можно назвать им. И меня еще никто не сделал своей".
Сайли проснулась и медленно обвила взглядом свою комнату в лучах раннего солнца.
"Последний день моего детства".
Она всегда была счастлива дома. Маленькой, когда она забегала в кабинет отца, с рассказом для него о какой-нибудь ерунде, он никогда не ругал дочь, что она отрывает его от важных дел Альфа-вожака. Он усаживал её рядом и просил помочь. Её детского терпения хватало ненадолго, и через минуты малышки уже и след простывал. Мама всегда баловала дочь красивыми нарядами, вкусной едой, хорошими книгами и умными беседами, в которых Сайли всегда имела право на своё мнение. Брат брал в свои мальчишеские игры, и иногда по большим праздникам, или когда был виноват перед ней, участвовал и в её, девчоночьих. Другие члены стаи хорошо относились к маленькой дочери своего Альфы: она не была капризной, или избалованной, всегда была вежливой, и помогала, если её об этом просили. Маленькие волчата всегда с удовольствием играли с отпрысками вожака, потому что знали, те никогда не нажалуются своему отцу, а вожак никогда не поставит своих детей выше других. Отношение членов стаи изменилось в юности, когда все стали обращаться, а она нет. Но и после этого Сайли всегда находила добрых людей, умную беседу, а, в крайнем случае, хорошую книгу. А когда их стая приняла семью Кэтрин, все вообще стало отлично.
А завтра она покинет свою комнату и вместе с ней свое беззаботное детство. Она не хотела этого, не была готова. Девушка не боялась взрослеть, она боялась делать это рядом с Крейком.
После обязательной утренней прогулки, которую должны были совершать все юные волчицы, и неплотно завтрака Сайли отдала себя в руки матери и трех её подруг. Женщины должны были подготовить юную девушку к церемонии Связывания в пару.
Первые четыре часа Сайли пришлось быть живым манекеном, пока для неё шили подвенечное платье. У волков была традиция делать это в последний день перед церемонией, ведь жизнь оборотня была непредсказуемой и многое могло случиться, что и доказали последние события жизни девушки. И после бесконечного стояния на возвышении, поднятия рук и ног, наклонов головы и спины, платье было готово и вышло очень красивым. Тонкая белая парча, искусной выделки, плотно облегала руки и грудь, воротник стойка полностью закрывал шею и застегивался сзади на множество мелких жемчужных пуговиц, уходящих в низ. Подол платья, как и низ рукавов, был расшит широкой линией мелких кроваво-красных рубинов, камни являлись защитным символом невесты от завистливых взглядов и нехороших мыслей. Платье было отрезным по талии, и юбка уходила к полу множеством широких полос, которые плотно заходя друг на друга, имитировали объемные складки.
Сайли смотрела на себе в большое зеркало и признавала справедливость, гордых взглядов и восхищенных переговоров женщин – они потрудились на славу. Она была очень красивой. Очень красивой и очень несчастной. На нее из зеркала смотрела молодая девушка, которая не радовалась ни новому платью, ни предстоящей свадьбе, а её печальные глаза выражали грусть об утраченной мечте и сожаление что ничего нельзя вернуть. Но Сайли подавила свои эмоции, не желая расстраивать трудившихся ради неё женщин, и слегка улыбнулась:
- Хорошо, что мы самые сильные кланы на этой территории, иначе бы невеста из другой стаи, совершила бы опасную вылазку, что бы заполучить моё платье.
Женщины рассмеялись и одна из них, Кирстин, сказала:
- Думаю, не за одним платьем бы шла охота. Его содержание гораздо более достойно смертельной схватки.
Все согласно закивали, а Сайли смущенно опустила глаза. Она была рада, что за неё не будут биться самцы, если бы одного из них покалечили в этом бою или убили, девушка бы очень мучилась чувством вины. Другие самки всегда были рады и гордились собой, когда несколько волков боролись за право ими обладать, и чем больше было претендентов, тем лучше. Это говорило о привлекательности волчицы, повышало её статус в стае, рейтинг среди волков. Она же была дочерью Альфа-вожака и в связи с этим и так имела повышенный статус и привлекательность: древняя кровь, сильные гены, хорошее воспитание делали её желанной женой для многих. И то, что её брак по договору двух Альф служил объединением сильных родов, могло и не остановить, какого-нибудь, особенно прыткого волка из третьей стаи. Волки её клана и клана Крейка подчинялись Первому и Второму законам, и не могли в угоду своим желанием нарушить их, предъявив на неё права. Но вот волк из другой стаи, вполне мог это сделать, и тогда бы Крейку пришлось сразиться с ним, за право называть девушку своей. Сайли радовалась, что территория их могущественных кланов была большой, и другие сильные кланы находились далеко от них, девушка не хотела, что бы из-за неё, кто-то пострадал, даже незнакомый ей мужчина. Она ни сколько не сомневалась в возможности Крейка отстоять своё, отстоять её. Он бы обязательно победил, травмировав или даже убив другого претендента на её руку, и тогда ничего кроме сожаления из-за ещё одной ненужной смерти Сайли бы не испытала. Ни о какой гордости и радости и речи быть не могло, и здесь, как и во многом другом, проявлялась её "ненормальность".
Любование платьем было закончено, и его убрали в чехол, до завтрашней церемонии. После часового второго завтрака, женщины занялись её волосами. Настала очередь выбрать причёску на завтра, что тоже было важным. Специально для этого был приглашён лучший в городе стилист-парикмахер, которая осознавала, что должна приложить максимум усилий и мастерства, иначе дальнейшее её пребывание в городе, или даже в стране было под большим вопросом. Никто из людей не хотел разочаровать членов волчьего клана, особенно членов семьи Альфа-вожака.
Волки были главными на местной земле и держали власть над городом в своих железных руках. Люди, которые жили на их территории, никогда не жаловались на такой порядок: Альфа-вожаки были справедливыми, честными и порядочными правителями города, хотя и проявляли свою волю очень жестко. Все знали, что беспредел на их территории не возможен, и любой человек мог открыто, не боясь заявить на человека и даже оборотня, если те нарушали закон. Волки не могли проявлять неоправданное превосходство или силу против людей, и карались за это так же жестоко как и люди, которые нарушали человеческие законы и шли против своего же вида. Но это не значило, что можно злить, раздражать или открыто перечить сильным мира сего, без последствий. И самым главным из них было, когда человеку настоятельно рекомендовали покинуть местность, а точнее, просто выгоняли с территории, на которой жил волчий клан. Человек не волк, он не нуждается в стаи, что бы выжить, но жить под защитой сильных древних кланов, лучше, чем на территории слабых и молодых, которые еще формировали свои законы и своё отношение к людям.
Джессика, невысокая молодая женщина лет тридцати, разложила на огромном столе свои бесчисленные парикмахерские инструменты и посмотрела на Сайли, которая сидела перед большим зеркалом в удобном крутящимся стуле.
- Есть какие-нибудь предпочтения? – спросила она и быстро глянула в сторону женщин, которые сидели вокруг на удобных диванах и листали свежие журналы свадебных причесок.
Сайли пожала плечами:
- Может, просто распустим, немного убрав с лица?
- Нет, - сказала одна из женщин, Иона - слишком просто. Обряд Связывания в пару очень важное событие, а твой тем более. Надо что-то особенное.
- В простоте, всегда есть стиль, - рискнула заметить стилист и получила хмурый взгляд в свою сторону, говоривший "Захотят услышать твоё мнение, спросят".
Сайли перехватила взгляд побледневшей Джессики и сочувственно ей улыбнулась, мол, "мы с вами сегодня ничего не решаем".
- Вот, - сказала Иона, и подняла развернутый журнал вверх, показывая всем страницу, на которой была изображена невеста в очень пышном платье, и с прической, походившей на парик французских королей 17 века: с множеством кудряшек, буклей, различных перьев и сеточек белого цвета.
Сайли в ужасе уставилась на фотографию.
- Не пугай девочку, Иона. Это пока не твоя свадьба, - сказала Кирстин, вдовьей и пока одинокой подруге.
- А что очень красивая причёска, - ответила Иона, и, развернув к себе журнал, начала внимательнее рассматривать фотографию. – Величественно, соответствует событию. И можно добавить к перьям рубины, что бы гармонировало с платьем.
- А еще чучел белых, голубей и лебедей, - съехидничала, молчавшая до этого Сонара. – И тогда точно, свадьба запомниться надолго.
- Ничего вы не понимаете, - сказала Иона и продолжила листать журнал.
- Может вы, что-то предложите? - обратилась Настия к приглашенному стилисту.
- Могу я увидеть платье, что бы прическа была в том же стиле? – спросила Джессика.
Кирстин, отложив журнал, подошла к висевшему в комнате чехлу, и, расстегнув молнию, вытащила платье наружу. Джессика в немом удивлении уставилась на дизайнерское произведение искусства.
- У кого вы его заказывали? – спросила она.
- Мы сшили его сами, - ответила Сонара и добавила, - Это волчья традиция: платье для невесты шьют женщины её стаи за день до свадьбы.
- Вы сшили его сегодня?! – не поверила стилист.
- Да, час назад закончили, - ответила Кирстин. – Но не удивляйтесь слишком сильно, мы только собрали готовые детали и подшили где нужно. Со временем все традиции претерпели изменения.
"Не все…", подумала Сайли и от этой мысли её замутило.
- Тебе нехорошо, милая? – тут же спросила Настия, учуяв состояние дочери.
- Нет, все в порядке. Просто волнуюсь. Я ведь невеста, мне положено быть нервной до свадьбы, - пошутила девушка.
Все в комнате, кроме стилиста, конечно, поняли скрытый смысл её слов, всем было понятно, что волнует девушку больше всего.
- Ладно, - решительно сказала Иона и встала, - хватит тратить попусту время. Если вам не нравятся мои перья, можете и в самом деле просто распустить волосы. Чего скрывать такую красоту.