"Волки любят секс (видишь Кэт, я тоже знаю это слово!) Очень его любят. Природа заложила в них сильный инстинкт продолжения рода, и они рады стараться. Некоторые пары, месяцами не расстаются, что бы делать всем известные попытки зачать потомство. Но до двадцати одного года, самцам нельзя трогать самок. Запрет, с большой буквы "З". Если за нарушение других запретов, наказания могут быть разными, то за нарушение этого одно – смерть: позорная, мучительная, жестокая. Это обеспечивает волчицам и их здоровью защиту от особо прытких волков. После двадцати одного, самка может спать с волком, если хочет, и даже с разными волками, пока не выйдет замуж по обряду Связывания в пару.
Этот обряд тоже построен на сексе. Кроме священной клятвы, и признания друг друга парой, волки должны спариваться. Сделать это при всех. Раньше собиралась вся стая, что бы присутствовать при этом, быть свидетелями их клятв, непорочности невесты, связывания в семейную пару двух оборотней. Сейчас всё проще, обычно волчьей паре разрешают, недалеко и ненадолго удалится, что бы сделать всё необходимое.
Но если у простых волков, к этому относятся просто, то у древних семей другие понятия. Они носители закона и правил, своей жизнью они дают пример для подражания. Что это за власть, которая нарушает законы и традиции. В общем, у этих семей все происходит по старинке: большой сход двух стай, на котором молодая пара волков при людно даёт клятвы, обещает быть вместе, и… спаривается.
Я была из древнего рода, и меня ждал именно такой обряд".
- Мы с Рейном давно договорились так поступить. Связаться перед свадьбой.
- Тебе нет двадцати одного, - строго сказал Крейк, намекая на сумасбродство покойного брата.
- Мне будет двадцать один через… - девушка посмотрела на часы. - Через полчаса.
Крейк тоже посмотрел на часы, без десяти сем. До полуночи точно больше получаса.
- Я родилась не здесь, - объяснила она. – В Бордливайне, а там другой часовой пояс. Мы с Рейном изучили вопрос, прочли много старинных книг и везде одно и то же: мой возраст отсчитывается от минуты рождения в определенном месте. Так что мы не нарушим Запрет, если,.. В общем, не нарушим.
Крейк смотрел на неё, и ему казалось, что он попал в какой-то параллельный мир, и его мозг отказывается в нем работать. Сначала она говорила, что не хочет становиться его при всех, потом просила нарушить Непреложный запрет и тем самым пойти на страшную смерть, а теперь просит заняться с ней любовью, потому что через полчаса, ей исполниться двадцать один, хотя должно исполниться только после полуночи. И главная мысль, которая не давала ему покоя её слова "мы с Рейном…", которые она повторяла как заведенная. Мужчине хотелось крикнуть, что больше нет "их с Рейном", есть "они: Сайли и Крейк". Но он понимал, что еще не заслужил её "мы с Крейком". Но ему представилась хорошая возможность для этого.
- Я всё-таки спрошу, хотя и не верю, что ты на такое способна. Ты ведь не придумала, всё это, чтобы избавиться от меня, когда я нарушу Непреложный запрет?
Сайли неожиданно ему улыбнулась:
- Мне приятно, что ты считаешь меня настолько умной. Но в этом нет смысла: не ты так Аллен, или Дэниэл, или Кэдэн. Не избавляться же от всех, это слишком даже для меня.
- Да, - протянул Крейк, хмурясь, что она поставила его младших братьев с ним наравне.
- Так что… Что скажешь? – не смотря на него, спросила девушка.
Крейк задумался:
- Я не хочу, что бы про тебя подумали плохо, когда волки не почуют твоей девственной крови.
Сайли покраснела до самых волос и, встав с дивана, подошла к его рабочему столу, что бы хоть как-то увеличить расстояния между ними.
- Об этом мы тоже подумали… Ты несильно поцарапаешь меня… в нужный момент, что бы пошла кровь. И никто ничего не поймёт.
Крейк понял, что она не оставляет путей к отступлению, к которому он и сам не хотел идти. Он хотел сделать её своёй сегодня, сейчас же, и плевать на любые Запреты. Она мужественно решилась и пришла к нему просить о помощи. Его маленький волчонок ищет у него защиты, его самка просит его проявить заботу, просит пощадить её стыдливость. Крейк не был глупцом, и понимал, что она не делает это, из-за желания быть с ним, она хочет избежать неловкости, не хочет, что бы первый раз был с незнакомым мужчиной в неудобном месте, перед толпой людей. Пусть её первый раз и будет с ним, с тем, кого она не знает и боится, но хотя бы, ни будет сборища зевак.
И он сделает это ради неё, даже если всё что она наплела про возраст, полная чушь. И пусть завтра его схватят и предадут ужасной смерти, но сегодня он выполнит её просьбу и будет любить её. Неторопливо, нежно, страстно, любить в сумраке вечера на мягкой постели, так как всегда мечтал. Он сделает её своей, и постарается сделать это так, что бы и она захотела принадлежать ему. Вечно.
- Хорошо, Сальвеггия, - произнёс он её полное имя. – Сегодня мы станем парой.
Девушка вцепилась пальцами в край его письменного стола:
- Здесь?
Мужчина встал и подошёл к ней, но не прикоснулся.
- Я думаю мой стол не лучшее для этого место.
Сайли оторвала руки от стола и покраснела ещё больше:
- Я имела в виду кабинет.
- Я понял, - добавил мужчина: - Мне кажется, ты слишком застенчива, для девушки, которая заявилась сюда и просила заняться с ней любовью.
Сайли приняла его попытку разрядить атмосферу шуткой, и слегка улыбнулась:
- Я решалась на это полчаса, сидя в твоей приёмной, а потом, в последний момент спасалась бегством. Если бы не твоя просьба показать тебе видео с камер наблюдения, меня бы здесь не было.
- Понятно. То-то я подумал, почему всегда разговорчивая Мэган, стала вдруг косноязычной. Теперь непременно посмотрю это видео.
- Нет! - запротестовала девушка. – Не надо. Я и так сгораю со стыда.
- Ладно, - улыбнулся мужчина. – Посмотрим его вместе, когда ты будешь готова посмеяться со всего этого. А теперь признавайся, что ты сказала дома. Не думаю, что твой отец благословил тебя на этот поход, зная его конечную цель.
- Я… я приняла меры предосторожности…
- Соврала, - тихо подытожил мужчина.
Девушка стыдливо кивнула.
- Помнишь, что я говорил про обман?
Девушка ощетинилась:
- Но я ведь не обманула тебя.
- Солгавши единожды, солжёт и дважды, - процитировал Крейк.
"Тоже мне святоша нашелся". Сайли разозлилась, и раздражение победило страх. Она развернулась от стола и медленно направилась к выходу.
- И куда ты собралась? – спросил мужчина.
- Домой. Я вдруг устыдилась своей лжи. Не хочу, что мой будущий муж, думал обо мне плохо.
Сайли уже открывала дверь, когда почувствовала на затылке его теплое дыхание:
- Разве тебя не предупреждали, не играть с огнём, волчонок?
Сайли напряглась от его близости, и он это почувствовал, но не отошел.
- Предупреждали, прошептала она.
- Тогда не стоит начинать, опалишь свой шелковистый мех.
Девушка медленно отступила в сторону, отходя на безопасное расстояние. "Не забывай он не Рейн!" Сайли медленно подняла на него глаза, и сказала:
- Мне не нравиться обман. Но если подумать, ничего запретного я не делаю. Ты мой жених и мне исполнится двадцать один, мы можем быть вместе.
- Тогда почему ты не сказала отцу куда идёшь?
- Потому что предлагать себя стыдно, - тихо ответила девушка. – И мой отец всегда был образцом благопристойности: если выходить замуж невинной считается правильным, значит, его дочь должна быть невинна в день свадьбы. А то, что сейчас не средневековье, и другие нормы марали, его мало волнует.
- Напомню тебе твои слова, когда наша дочь подойдёт к порогу двадцати одного года. А молодые самцы, будут кругами ходить возле дома, что бы ни упустить и минуты её совершеннолетия.
Эти слова об их дочери взволновали девушку, об их совместном будущем она пока не думала, настоящее отнимала все мысли.
- Сайли, нужно позвонить твоему отцу, - неожиданно сказал мужчина, и у девушки оборвалось сердце.
- Нет! Пожалуйста! Он приедет и заберёт меня! И тогда всё напрасно. Знаешь чего мне стояло прийти сюда?
Она была такой по-детски милой в своей просьбе, что Крейк невольно ею залюбовался и улыбнулся, что было ошибкой. Девушка обиделась на него:
- Что смешного? Я пошла на обман, чтобы прийти сюда. Втянула в него лучш…, - девушка вовремя прикусила язык, пока не проговорилась про лучшую подругу.
Но мужчина заметил её оплошность и спросил:
- Кто помогает тебе в твоём вранье?
- Никто, - Сайли наткнулась на его хмурый взгляд. – Я не скажу тебе, но это очень надежный человек.
- Не думаю, что твоя милая болтушка-подруга, надежный человек в сохранении секретов.
- Как ты?.. – удивилась Сайли и захлопнула рот. "Меньше болтай!". Она внимательнее посмотрела на мужчину и попросила: - Пожалуйста, не говори никому.
Крейк пару секунд молча, рассматривал её, а потом кивнул, соглашаясь не выдавать секрет. Сайли посмотрела на него, с такой благодарностью в глазах, что мужчина решил, попроси она сейчас убить, он бы мало задумывался.
Тишину прервал телефонный звонок, и девушка вздрогнула, услышав его. Она стремительно подошла к дивану, на котором оставила свою небольшую сумку и достала мобильный, а потом, увидев, кто звонит, немного расслабилась.
- Прости, - сказала Сайли Крейку и ответила на телефон. – Привет.
Кэтрин, не поздоровавшись, сразу спросил:
- У тебя всё хорошо?
- Да, - ответила девушка и глянула на Крейка, который отошел к своему столу, что бы ни мешать разговору. Но он был оборотнем и всё равно все слышал.
- Точно?
- Да, все хорошо.
- Ладно. Я в кино. Тебе повезло, сегодня показывают комедию, которую я хотела посмотреть. Фильм идет час пятьдесят. Тебе хватит этого времени сделать что задумала?
От осознания, что Крейк слышит каждое слово, Сайли покраснела. Она повернулась к нему спиной, как будто это могло помочь ей стать незаметной:
- Мне сейчас неудобно говорить, - прошептала девушка, и ей показалось, что она услышала легкий смешок Крейка.
- Ты не одна?
- Я тебе перезвоню. Хорошего просмотра, - сказала Сайли и, не выслушав подругу, которая начала возмущаться, отключила телефон. А потом перевела его в виброрежим. Девушка повернулась к мужчине. Он стоял возле большого окна и смотрел на город в дымке начинающихся сумерек. Сайли не решилась к нему подойти, или нарушить тишину, а только стояла на расстоянии и смотрела на его мощную спину.
Он был красив. Она всегда считала его таким, как и Рейна. Всё потомство семьи Гродвольнов было красивым. Они были статными, высокими, сильными. Они излучали собой твердую уверенность и незримое превосходство над другими самцами. Они не кичились своим происхождением или статусом, они могли доказать любому, что заслуживают всего, что имеют. А имели отпрыски Гордона многое: власть, статус, деньги, а самое главное, им принадлежало заслуженное уважение других волков и людей. Любая самка, могла только мечтать, что бы оказаться избранницей одного из братьев: защита, благосостояние, статус – всё это и многое другое получала она, связав себя с кланом Гродвольнов.
Всё это получит и Сайли, став женой этого красивого мужчины. Но она отличалась от других самок, и не только тем, что не обращалась. Девушка всегда жила в достатке, под защитой древней семьи, и никогда не знала не нужды ни страха. Поэтому и мечтать об этом не умела, все это и так у неё было. Она мечтала о другом: любви, счастье, свободе. Особенно о последнем. Любовь и счастье были в её жизни, а вот свободы – никогда. Никогда она не была свободна в принятии важных решений касательно своей жизни, мелкие, бытовые, были не в счет. Хотя и в них она не могла быть полностью свободной, если что-то не нравилось её родителям или брату. А вот важные, судьбоносные решения, она никогда не могла принять самостоятельно, у самок нет такой привилегии. У них есть обязанности, правила, запреты, а свободы нет. Им она не нужна, что с ней делать? Сайли бы придумала, только дайте…
И только сейчас глядя на своего будущего мужа, которому от её отца перейдет власть над ней, глядя на того, кто будет вместо неё принимать решения, кто будет владеть её свободой, девушка, наконец, поняла, почему не может обращаться. Она никогда, даже не осознавая этого, не хотела быть чьей-то самкой, не хотела принадлежать словно вещь, не хотела быть на привязи. Поэтому никогда и не выпускала свою волчицу наружу, в неосознанной, нелепой надежде, что испорченная, сломанная, ущербная, "ненормальная" она никому не будет нужна, и никто не посадит её на цепь. На привязи держат волков, не людей, их на цепь не сажают. Она хочет быть человеком и всегда этого хотела. Наверное, именно поэтому, детские шутки Бренда не задевали её, именно поэтому она не обращалась, плохо видела и слышала, поэтому хотела работать и общаться с людьми. Поэтому… никогда не любила Рейна… Она признавала своё увлечение им, симпатию, влюбленность в него, но не любовь. Она любила только свободу, которой у неё не было и никогда не будет. И мечтала только о ней, всегда призрачной и недоступной…
Крейк резко повернулся и посмотрел на Сайли. Девушка стояла возле дивана и по её щеке текла слеза. Он не поверил своему нюху, когда стоя к ней спиной уловил её солоноватый запах. Она плакала, молча, беззвучно, выражая своё горе одинокой слезой, и от этого показалась ему ещё несчастней. Мужчина шагнул к ней, в непроизвольном стремлении утешить. Сайли быстро отступила назад, а потом, видимо осознав, что сделала, испуганно на него посмотрела и стёрла рукой мокрый след на щеке.
Оба молчали, прислушиваясь к напряжению, которое нарастало в комнате с каждой секундой. Мужчина хмурился, пытаясь подавить вспышку ярости, от её неосознанной отстраненности, а Сайли затаила дыхание, боясь малейшим движением спровоцировать его к действию. Наконец Крейк разжал кулаки и пошел к своему столу:
- Ничего не получится. Я вызову тебе машину.
Сайли не поверила услышанному. "Нет! Только не это!"
- Не прогоняй меня, пожалуйста, - тихо попросила она.
- Тебе лучше поехать домой.
- Пожалуйста, ты ведь пообещал, что сегодня мы станем парой - шептала девушка.
- Я ничего не обещал, - раздраженно ответил Крейк, усаживаясь за стол. – Просто согласился. Но теперь вижу, что это плохая идея. Ничего не получится, Сайли. Ты боишься меня и не хочешь этого. А я не насильник.
- Я не стану сопротивляться, - пообещала девушка.
Крейк в бешенстве уставился на неё, девушка отшатнулась.
- Не станешь сопротивляться?! – тихо переспросил он, и тем напомнил Сайли её отца, который говорил таким же обманчивым шёпотом, когда был я ярости. – И ты думаешь, это должно меня успокоить? Я спокойно овладею твоим податливым телом, когда все твои чувства будут против этого?
- Я их усмирю.
- Не смеши меня, - хмыкнул мужчина, и его улыбка походила на оскал, - Ты не умеешь усмирять свои чувства, даже когда сама осознаёшь, что тебе ничего не грозит. Ты вообще не умеешь держать свои эмоции под контролем.
Это было оскорбление для волка. Но Сайли не обиделась, она не могла позволить себе сейчас такой роскоши.
- Ты научишь меня, - прошептала она.
Крейк снова пренебрежительно хмыкнул и сказал:
- Лесть тебе не идет. Всё. Тебе пора, - он потянулся к телефону и снял трубку.
Девушка сорвалась с места со скоростью звука, и, перехватив из его рук трубку, положила её на место. А потом быстро зашептала:
- Пожалуйста, Крейк, прости меня. Не прогоняй. Я знаю, что со мной тяжело. Я плохо себя контролирую, мои эмоции все время вырываются наружу. Но я буду стараться, я буду учиться, я обещаю. Я прилажу максимум усилий, что бы научиться их контролировать, что бы…
Мужчина схватил её за запястье и сильно сжал:
- Ты слышишь себя? Ты обещаешь научиться контролировать свои эмоции, не выпуская их наружу, научится скрывать их. Ты обещаешь научиться врать?!
Девушка закусила губу, от осознания, что именно так это и прозвучало:
- Нет, я… ты не правильно понял, я…
Мужчина яростно отбросил её руку, которую до этого сильно сжимал, словно запястье девушки вдруг превратилось во что-то противное и гадкое. Сайли от силы его движения, потеряла равновесие и отступила назад.
- Всё, хватит с меня на сегодня твоей лжи. Для одного дня вполне достаточно, - сказал Крейк и снова взял трубку телефона. Сайли снова сделала шаг вперед, в решении её перехватить, но суровый предупреждающий взгляд мужчины остановил её на месте. – Пожалуйста, подайте машину к парадному входу. Пять минут, - уточнил Крейк и положил трубку.
Сайли опустила глаза:
- Не нужно. Я на машине.
- Ты не сядешь за руль в таком состоянии. Тебя отвезут.
"Уже решает за меня", - грустно подумала девушка. А потом взорвалась. Ей стало так обидно и горько, и все сдерживаемые годами чувства, и разочарования вырвались наружу.
- Не решай за меня!!! Ты не имеешь на это право!!! Я только завтра стану твоей вещью! Только завтра, ты сможешь надеть на меня поводок! А сегодня я ещё свободна от тебя и твоей власти!!! Сегодня я еще принадлежу себе! И сама буду решать, как поступать! – девушка резко развернулась и пошла к выходу, но, не сделав и двух шагов, снова повернулась к мужчине, который напряженно сидел на месте, и цинично заметила: – И ты должен радоваться такой возможности, должен сам вложить ключи от машины мне в руки. Вдруг я не справлюсь с управление и разобьюсь насмерть, избавив тебя тем самым от нежелательной женитьбы. И от ненавистной невесты, которая досталась после старшего брата, как поношенная вещь, которую придется донашивать. Завравшейся, ущербной невесты, которая не контролирует свои эмоции и не умеет обращаться в волка, как все нормальные женщины. Какое потомство она может принести? Лучше сразу от неё избавится и жениться на возлюбленной, которая является идеалом совершенства! Так? Что молчишь?
Крейк смотрел на неё, и в его взгляде закипала такая ярость, что лучше ей было поберечься и остановиться. Но девушка была слишком зла, что бы прислушиваться к доводам разума. Она не остановилась:
- Что нечего сказать? Согласен с каждым словом… Думаю, это не справедливо, если тебе придется донашивать меня за старшим братом, как старые туфли, которые жмут и выглядят поношенными.
Наконец Крейк тихо спросил:
- Всё сказала?
- Нет. Не всё! – крикнула девушка и сделала последнею попытку его убедить: – Если ты меня прогонишь, я отдамся первому попавшемуся мужчине, которого встречу выйдя отсюда.
Крейк сжал челюсти:
- Угрожаешь, волчонок? – обманчиво-спокойно спросил он.
- Нет, просто предупреждаю: если я тебе не нужна, найду того, кому пригожусь.
Мужчина медленно ответил:
- Я не вступаю в переговоры с шантажистами. Не боишься, что сдам тебя с рук на руки твоему отцу, который сначала тебя накажет, а потом запрет в подвале до нашей свадьбы?