Я заглянула под рубашку, чтобы увидеть, не случились ли какие-нибудь изменения с моей грудью. Я всегда тайно наделась на чуть более полную чашечку С.
- Нет в жизни счастья.
- Что такое "Экстрим Мейковер"?
Я издала не совсем человеческий звук и в следующее мгновение обнаружила себя вцепившейся в потолок, ногти вонзились в штукатурку, как у какой-нибудь ополоумевшей мультяшной кошки. И уставилась на перевернутое изображение Габриеля, пьющего "Текилу Санрайз".
- Ты! – зашипела я.
- Да? – спросил Габриель, поудобнее устраиваясь на красиво обитом материей стуле с изогнутой спинкой.
- Насильник на свидании! – выкрикнула я, гадая как бы успеть свалиться с потолка и выхватить газовый баллончик из сумочки, находящейся менее чем в трех шагах.
Очевидно, это был не тот ответ, которого он ожидал.
- Прошу прощения?
- Что, черт возьми, ты мне подкинул?
Габриель выгнул бровь.
- Подкинул тебе?
- Вероятно это были какие-то довольно сильные наркотики, раз практически вся ночь выветрилась из моей головы, а сейчас еще и вешу на долбанном потолке! – Я сорвалась на крик. Крохотный голосок на задворках сознания интересовался, каким это образом мои руки и колени также удерживались на потолке, но поскольку меня намного больше занимал вопрос о наличии любых незаконных веществ в моем организме, я потребовала ответа:
- А теперь отвечай, что ты мне подсунул?
- Думаю, будет лучше, если ты слезешь оттуда прежде, чем я все объясню.
- Премного благодарна, но мне думается, что я останусь прямо там, где есть, - возразила я. – А ты, ты останешься там, где находишься, или я… Не знаю, что я сделаю, но это будет действительно больно. Тебе, я имею ввиду.
Он усмехнулся. Это не было дружелюбной улыбкой, скорее ее можно было охарактеризовать как "ты забавляешь меня, жалкое, ничтожное создание, которое я собираюсь сесть". Чрезвычайно белозубая, очень острая улыбка сверкнула на неестественно бледном лице. Именно тогда меня озарило, что я имею дело с представителем неживого меньшинства.
- Ты - вампир!- воскликнула я. Признаю, это не самое оригинальное или проницательное из наблюдений, но я висела вверх тормашками. Не знаю, как передать достаточную весомость этого факта.
Габриель выдал ту тревожащую усмешку снова.
- Да, и ты тоже.
Не знаю точно, как долго я висела там, уставившись на него. Но в итоге обрела свой "для разговоров с дошкольниками" голос и с подчеркнутой медлительностью произнесла:
- Нет, я – библиотекарь. Или, по крайней мере, была им, прежде чем меня уволили сегодня днем, или вчера, в зависимости от того, какой сейчас день. Стой, где стоишь! – рявкнула я, попятившись назад по потолку, когда он подался вперед. Должна признаться, несмотря на ощущаемое в голове странное гудение, это было довольно круто.
- Я даже и не мечтал о том, чтобы пошевелиться, - сказал он, усаживаясь обратно. – Может быть, ты сама захочешь спуститься?
- Нет, я предпо…! – Тут штукатурка, которую я чуть ранее избороздила ногтями, обвалилась. Благополучно приземлившись на ноги, я одернула верхнюю часть пижамы.
- Думаю, мне действительно стоит спуститься, благодарю.
- Я так рад, что ты смогла присоединиться ко мне. – Немертвый хозяин дома жестом пригласил сесть напротив него. Я рухнула на стул, с беспокойством проверив пижаму, чтобы убедиться, что полностью прикрыта.
- Ты - очень необычная молодая женщина.
- Ты не первый, кто говорит мне это.
- Уверен, что так и есть, - кивнул он.
- Значит, я только что висела на потолке, верно? И это не вызванная Пи-Си-Пи[10] галлюцинация? – спросила я.
Он покачал головой.
- Как именно у меня это получилось?
- Ты будешь удивлена, на что способна, особенно в состоянии шока. – Он тепло улыбнулся. – Знаешь, твой ум – очень занятный инструмент. Он битком забит всякой всячиной. Даже теперь, в приступе паники, ты изучаешь и систематизируешь информацию на будущее. Я нахожу это довольно интригующим.
- Ну, спасибо что заметил, - сказала я, вставая. – А теперь я пойду домой и спущу в унитаз весь алкоголь, который мне удастся там найти.
В мгновение ока он оказался рядом. Прохладные ладони легли на мой лоб. Я хотела отодвинуться, избежать прикосновения этих изящных длинных пальцев. Вместо этого я сидела, словно громом пораженная, позволяя его пальцам соскользнуть на мои щеки. Губы Габриеля шевельнулись у моего уха, и он прошептал:
- Вспомни.
И снова в моей голове запустился сеанс кино.
Я видела их, вспомнила абсолютно все события, мелькающие калейдоскопом ярких красок. Видела, как померк свет, когда рухнула, словно подкошенная, в канаву. Как появился Габриель и поднял меня на руки. Мой разум дрейфовал в серой, туманной мгле, граничащей с бессознанием, но я могла слышать. И видеть. Он спросил, хочу ли я умереть. Я покачала головой, слишком слабая даже для того, чтобы сказать "Нет уж".
Он склонил лицо к моему горлу. Я вскрикнула, ощутив, как острые зубы впились в кожу, и разорвала рубашку на его груди по швам, когда все тело сжалось, словно в тисках. Смутно слышала звук рассыпавшихся по гравию пуговиц. Ощутила требовательное сжатие зубов, когда Габриель начал высасывать кровь из моей шеи. После того, как он сделал несколько больших глотков, это перестало причинять боль. И даже глубокая огнестрельная рана в боку уже не ощущалась. Я как будто дрейфовала, в тепле и безопасности.
Габриель отстранился, оставляя меня замерзшей и уязвимой. Я захныкала, слепо пытаясь вернуть его к моей шее. Наблюдать эту сцену было очень неловко, а все, что последовало дальше, выглядело по-настоящему жутким.
Зарычав, Габриель вонзил зубы в собственное запястье и поднес его к моему рту. Даже в своих воспоминаниях я испытывала отвращение. Ощущение его прохладной, с медным привкусом крови, стекающей по моим губам, было отталкивающим, но я не могла сопротивляться. На каком-то примитивном, инстинктивном уровне, я знала, что нуждаюсь в ней, чтобы выжить. Он шептал мне что-то ободряющее на непонятном гладкозвучном языке. Я стала глотать, заставляя себя думать о том, что текло по моему языку, как о лекарстве. А вскоре это вообще перестало иметь значение. Я требовательно вцепилась в запястье Габриеля, прижимая его к моему рту и жадно глотая. Я словно тонула, погружаясь в давящую пустоту, угрожающую поглотить меня. Я не могла думать. Не хватало сил вдохнуть, как бы сильно я не пыталась.
Габриель мягко отстранил меня от своей руки. Он что-то бормотал, прижавшись к моему лбу, пока мое тело корчилось в муках, мозг буквально вопил от недостатка кислорода. Я беззвучно кричала, горючие слезы текли по щекам. Габриель не сводил с меня глаз, утешая светившимся в них сочувствием. Он шептал, но уже на английском, что эта часть никогда не бывает легкой, но скоро все закончится. Сердце билось все реже. Последний слабый вздох с хрипом вырвался из груди, и все покрылось мраком.
Меня швырнуло из видений в реальность. Я упала на колени. Если бы в желудке что-то оставалось, я с удовольствием рассталась бы с этим на ковре.
- Что ты со мной сделал? – прошептала я, отгоняя воспоминания и вытирая рот.
- Ты знаешь, кто я. И знаешь, кто ты, – спокойно сказал он, словно мы обсуждали членство в англиканской церкви. – Я предложил тебе выбор, ты его сделала.
Я вонзила в него то, что, как я надеялась, было по-настоящему уничтожающим свирепым взглядом.
- Ничего себе выбор. Я умирала. Какой-то пропойца застрелил меня прямо из грузовика. Почему я просто не могла проснуться с гонореей, как какая-нибудь девица легкого поведения?
Он хохотнул.
- Ты очень забавная.
Я предпочла принять это за комплимент и сменить тему.
- Спасибо. Ну а теперь мне нужно идти.
Я успела сделать примерно полшага к двери спальни, когда Габриель преградил мне путь.
Как ему удавалось передвигаться так быстро? Это действительно раздражало.
- Ты не можешь уйти, - заявил Габриель, ухватив меня за запястья.
Он, казалось, наслаждался контактом, судя по тому, как вспыхнули и потемнели его глаза. Стоило поистине героических усилий не поддаться парню, при одном взгляде на которого хочется пускать слюни, тем более, если в это время он гладит тебя по щеке. Напоминание о том, что он совсем недавно наградил меня вечной тягой к засосам, помогло необычайно.
- Скоро тебе потребуется питание. Прошло три дня с тех пор, как ты вообще хоть что-то ела.
- Мне ничего от тебя не нужно. – Я отпихнула его назад, и тут до меня дошло. Три дня? Он не мог заявлять об этом всерьез. Никто не может проспать три дня подряд. О, точно, я же теперь мертва. Новые правила.
- Ты должна пить, Джейн.
- Я не буду!
- Все могло бы быть намного труднее. Я пытаюсь облегчить это для тебя, – увещевал он, наступая на меня.
- Не думаю, что тебе это удастся, - возразила я, уперев руку в его грудь, чтобы удержать на расстоянии. Все равно, что толкать кирпичную стену. Твердую, неподвижную и безжизненную. Не было ни малейшего намека на сердцебиение или дыхание под моей рукой.
Это не есть хорошо.
- Ты должна питаться, и существуют вещи, которые нам необходимо обсудить, - пробормотал он. Габриель придвинулся ближе и провел кончиком носа по линии моих волос. Это обеспокоило меня, принимая во внимание трехдневный перерыв в водных процедурах. Но, казалось, что исходящий от меня аромат не беспокоил его. Скорее наоборот. Он потянул мою руку вниз, притягивая меня ближе. Мне не хотелось ничего больше, кроме как прильнуть к нему, позволить этим длинным рукам обернуться вокруг меня и пить из его шеи до тех пор, пока все станет неважным.
И тут мой глупый логический мозг дал знать о своем существовании. Я не знала этого парня. Не имела ни малейшего представления, где на самом деле нахожусь. Все, что мне было известно, так это то, что у меня оказалась своеобразная причудливая аллергическая реакция на ДжиЭйчБи[11], который он мне подсунул. И теперь я собираюсь позволить ему обслюнявить меня с головы до ног? Гм, нет.
- Отвали от меня! – я швырнула его об стену. Сильно. Достаточно, чтобы треснула художественная роспись на стене и обвалилась на пол.
Я схватила свою сумочку, которая очень удобно лежала недалеко от входной двери. Габриель был таким заботливым похитителем/хозяином. Он даже не запер переднюю дверь на висячий замок.
Солнце только что село, оставляя за собой душный вечер уходящего лета. Аромат травы, неподвижной и все еще зеленой, тяжело висел в воздухе. Я слышала и видела буквально все. Могла пересчитать кратеры на луне. Каждый взмах крыльев пролетающего мимо комара, не позарившегося на мою нежную кожу из уважения к такому же, как он, кровососу. Я могла слышать шелест каждого листа на каждом дереве. Чувствовать поспешно удирающих в траве лесных животных. Созданий, питающихся, бегущих, охотящихся в ночи, и я завидовала им.
- Джейн! – Силуэт Габриеля возник в проеме входной двери. Он не выглядел счастливым.
Я никогда не принадлежала к "легким на подъем" девушкам. И все же, сломя голову, неслась сквозь гущу леса, как обдолбанная кофеином газель. Стремительно мчась среди деревьев, я ощущала, как лесные создания останавливаются и наблюдают за моим бегом. Я рассмеялась, подставляя лицо ветру, ошеломленная этой новой свободой. Перестав ощущать присутствие Габриеля за своей спиной, я перешла на легкий галоп. Стараясь избегать главных дорог, перемахивала через изгороди колючей проволоки и буквально летела через пастбища. Я растревожила скот Хэнка Янси настолько, что он выскочил на крыльцо с дробовиком.
Спустя примерно пару миль я заметила, что мои ноги были голыми и исцарапанными, но даже это было потрясающе. Я никогда не чувствовала себя настолько живой, настолько взведенной, и так ужасно голодной. Мне наконец-то стало понятно, что имеют ввиду те психи, которые заявляют, что получают удовольствие от бега.
Я взбежала на крыльцо "Речных Дубов", 147-летнего фермерского домика времен до Гражданской войны, унаследованного мною от двоюродной бабушки Джетти, и рухнула на кушетку в гостиной, чувствуя себя ошеломленной и сотрясаясь от смеха. Нужно было разобраться что, черт возьми, делать дальше. Самое первое и основное, я просто умирала от голода. Где вампиры получают свой самый первый завтрак?
Я как раз размышляла о том, насколько отвратительными могут быть детали этого процесса, когда Зеб Лавелл, мой лучший друг с первого класса школы, вошел в гостиную.
- Джейн, где тебя черти носили?
Сноски:
1. В полном соответствии с Конституцией гражданам США гарантировано право на СТРЕМЛЕНИЕ к счастью - pursuit of happiness - но не на само счастье.
2. Закон об "Американцах-инвалидах" - Федеральный закон США, направленный на защиту прав граждан с физическими или умственными расстройствами; в частности, закон запрещает их дискриминацию при найме на работу или продвижении по службе; является важным этапом развития законодательства о равных возможностях занятости; принят в 1990 г.
3. "Уол-март" - обширная сеть супермаркетов в Америке с одноименным названием.
4. МакАвто – сервис, предоставляемый заведениями Макдональдс. Подъехавший на машине к окошкам клиент может сделать заказ, получить и оплатить его не выходя из своего транспортного средства.
5. С давних времен считалось, что вампир не может пройти мимо рассыпанных зерен и мимо веревки с узлами, пока не соберет все зерна и не развяжет узлы. Поэтому крестьяне рассыпали на подоконниках пшено, в надежде уберечься от ночных гостей.
6. Коагулянт - фарм. лекарство, повышающее свёртываемость крови.
7. Пинта – мера объема, равна примерно 0,55 литра.
8. Сир – согласно вампирской иерархии тот, кто обратил нового вампира, так сказать "потомка", является для него Сиром.
9. "Экстрим Мейковер" - в России эта передача транслировалась по телевизору под названием "Возможности пластической хирургии".
10. Пи-Си-Пи (PCP) – В простонародье "Ангельская пыль". Наркотик, получаемый из транквилизатора для животных, появившийся в начале 1970-х и распространённый преимущественно в США, обладает галлюциногенным эффектом, нарушает координацию движений и мысли
11. ДжиЭйчБи (GHB) – Гаммагидроксибутират, еще так называемый "наркотик для изнасилования".
_________________
Глава 3
Существует множество альтернатив человеческой крови, включая синтезированную кровь и кровь животных. Рекомендуем питаться теплокровными животными, такими как свиньи или коровы, поскольку кровь рептилий, как правило, горчит. Чтобы сделать синтезированную или животную кровь более приемлемой, советуем подогревать ее в микроволновке тридцать восемь секунд при 75-процентной мощности. Окунание в нее пенни (после подогревания!) также придаcт ей натуральный медный привкус.
Выдержка из "Руководства для только что восставших из мертвых"
- Я…
- Погоди, - сказал Зеб, стаскивая меня с кушетки и заключая в долгие, неуклюжие объятия. Я ощутила слабый аромат лосьона после бритья на его коже и запах чипсов со вкусом лука в дыхании. Чувствовала, как бежит по венам его кровь, видела отрывистые удары пульса на горле.
Зеб не обращал внимания на тревожные изменения, происходящие в непосредственной близости от него.
- Я действительно рад, что с тобой все в порядке… а что с пижамой?
- Я…
- Серьезно, где ты пропадала? – требовательно спросил он. – Я услышал о твоем увольнении в среду, и в тот же день приехал сюда, чтобы проверить как твои дела, но тебя не было дома. Я упоминал, что приезжал в среду? Мне понятно твое желание уйти в запой от жалости к себе, но, Джейн, ты должна была сообщить кому-нибудь о своем местонахождении. Я кормил твою ненормальную собаку в течение трех дней. Твоя мать с ума сходила от беспокойства, а ты знаешь, это означает, что она станет обрывать мой телефон.
- Я…
- До сих пор мне удавалось удержать ее от вызова полиции, но я буду сожалеть об этом, если какой-нибудь извращенный пижамный фетишист все это время удерживал тебя в своем подвале.
- Остановись! – прогремела я голосом, напоминающим низкий бас заядлого курильщика. Режущая слух команда, казалось, довольно быстро утихомирила Зеба. Он рухнул на кушетку в ожидании следующего приказа. Впервые за более чем двадцать лет нашей дружбы он был абсолютно тих и неподвижен.
- Со мной все в порядке. – Я откашлялась и вернулась к своему нормальному голосу, чувствуя, как словам, покидающим мой рот, приходится встречаться со странным, увеличивающимся препятствием в нем. Такое ощущение, что мои зубы как будто росли. – Все прекрасно… Погоди, так ты уже слышал о моем увольнении?
Выйдя из оцепенения, Зеб стрельнул в меня взглядом, сочувствующим и испепеляющим одновременно. Но в исполнении Зеба, он не внушал священного трепета. Просто представьте себе крайне импульсивного Стива Зана[1] с большими карими глазами.
- Это – Холлоу, Джейн. Весь город знает о твоем увольнении.
- О, это плохо, - вздохнула я, опускаясь на кушетку рядом с ним.
- Да все в порядке, - утешил он, снова обнимая меня. – Я рассказываю всем и каждому, что тебя уволили, потому что миссис Стаблфилд боялась, что ты займешь ее должность. И еще как будто бы у тебя были доказательства, что она прикладывается к выпивке на рабочем месте. - Зеб усмехался, очевидно, упиваясь собственной находчивостью.
- Спасибо, Зеб. – Я уткнулась в изгиб его шеи. Он напрягся. Это движение не было естественным для меня. Мы были категорически не-занимающимися-сексом, уважающими-личное-пространство, строго платоническими друзьями.
Только один маленький укус, уговаривал меня коварный голос. Он едва ли заметит. Выпей немного. Может быть, ему даже понравится. Я могла представить, как его вены легко поддаются мне, его кровь стекает по моим губам, это все равно что пить шоколадный сироп прямо из бутылки. Я языком проследила его яремную вену.
- Гм, Джейн, я понимаю, что ты расстроена по поводу своей работы и все такое, но не думаю, что это выход из положения, - сказал он, отдирая от себя мои руки. Каждый мускул горел в тисках мучительной жажды, вздрагивая под кожей. Я схватила его за рубашку и дернула на себя, порвав ткань.
- Прости меня, Зеб. Но я так хочу есть.
Он выдавил из себя неуверенный смешок, царапнувший по моим нервам. Я чувствовала его страх, насыщенный запах адреналина, видела выступившую над губой испарину. Мой живот заурчал в ответ.
Зеб побледнел.
- Как насчет того, чтобы заказать пиццу? За мой счет?
Я схватила Зеба за руки и прижала его обратно к подушкам.
- Зеб, я не хочу причинять тебе боль, но мне придется.
- Джейн!