Последнее слово она выдохнула, слепо глядя вперед и обходя пока еще только удивленного огневика, как неодушевленное препятствие.
- Когда это произошло?! Он жив?! Нет, ответьте мне немедленно! Он жив?! Сейчас буду!
Обещание совпало с университетским звонком с первого часа пары, но его Алекса уже не услышала, мчась по лестнице со второго этажа. Хлопнув входной дверью, вылетела на улицу и бросилась за угол корпуса.
Позвонили из общеобразовательной школы: Люк на перемене хулиганил и на лестнице дошалился - упал на ступени, стукнувшись головой. Его привели в медпункт, где выяснили, что сотрясения мозга, кажется, нет. В больницу отправлять не обязательно, но хорошо бы ему посидеть дома хотя бы день, а потому не могла бы Алекса приехать за младшим братом, чтобы забрать его домой?
Сложив два обстоятельства: нет сотрясения, но тем не менее братишке надо посидеть дома, Алекса по дороге на остановку представила все мыслимые и немыслимые ужасы. Воображение настолько оглушило ее, что она взвизгнула от боли, когда ей чуть не выкрутили руку назад. Но еще раньше она услышала за спиной рычание:
- Со мной так не обрывают разговор!
Слепая от слез, она заглянула в лицо, которого не видела, и выпалила:
- А мне плевать, как с тобой надо разговаривать! - и зарыдала от злости, беспомощно дергая руку и машинально пытаясь освободить ее. Впечатление, что кисть попала в каменный разлом. - Пусти! Мне некогда разбираться с закомплексованными мальчишками! Проблем и без них хватает! Пусти-и!
Камни внезапно пропали с онемевшей кисти, а было шмыгнувшая носом от облегчения Алекса в следующее мгновение ахнула, оказавшись на сильных руках. Пока она соображала, что происходит, одновременно поспешно вытирая слезы, неизвестный сделал несколько шагов куда-то в сторону. Звякнул сигнал открывающейся машины. Алекса снова почувствовала движение, а затем - землю под ногами.
- Садись, - грубовато сказали ей. - Куда тебе?
- Средняя школа, - заикаясь, сказала она, быстро вытирая мокрые от слез щеки и стараясь прекратить рев.
Взглянула: перед нею и в самом деле открытая дверца шикарной машины. Быстро, пока спаситель не передумал, села рядом с водителем.
- Здесь недалеко, три остановки. Спасибо!
- Не доехали еще, - угрюмо пробормотали рядом, - а уже благодаришь.
- Так за помощь же, - постепенно успокаиваясь, ответила она.
Хлопнули дверцы, она привычно застегнула ремень безопасности - машина разгонялась.
- Мне бы сейчас так быстро не доехать. Было бы дело не во время занятий - меня бы Мэтти подвез… Ой, теперь ты из-за меня сам опоздаешь, а то и пропустишь…
- Да по фигу… - все так же угрюмо сказали рядом. А потом помолчали и спросили: - Почему ты решила, что я закомплексован?
Алекса покосилась на верзилу. Он был абсолютно серьезен.
- Не обращайте на меня и на мои слова внимания, - вздохнула она. - Просто у меня представления кое о чем отличаются от привычных. Это от папы. Он считает, если человек грубой силой и давлением старается что-то кому-то доказать, значит, он закомплексован. Уверенному в себе доказывать ничего не надо. Ему и так хорошо, он же про себя все знает, так что на мнение окружающих ему наплевать… Ну, это папа так думает, а мне кажется, что он правильно думает… Ой, доехали. Спасибо!
Она выскочила, больше не обращая на спасителя внимания. Да какое там - не обращая! Просто сразу забыла о нем, прихватив подол широкой юбки, захлопавшей на ветру, и быстро поднимаясь по лестнице. Сумка моталась за спиной, мешая бежать, но Алекса ничего не замечала.
Оказавшись в фойе, она быстро огляделась.
- Алекса-а!
- Люк!
Зареванный пятиклассник Люк встал ей навстречу от стола дежурной и несмело пошел навстречу - знал, что старшая сестра в сердцах и шлепнуть может. Голова перебинтованная, на скуле припухшая царапина, наполовину закрытая пластырем. Но Алекса уже успокоилась, главное - живой! Подбежала к братишке, завидев за ним и опасливо идущих сестренок, наверное, дожидались вместе с ним, и склонилась к нему.
- Ну, все, все… Успокойся. Я здесь, и теперь все будет хорошо.
Он обнял ее за шею и снова разревелся, теперь уже явно от облегчения. Сестры тоже подбежали, схватились за плечи обоих, глаза тоже на мокром месте.
Алекса дала всем троим отреветься, а потом встала, подхватила Люка, благо малорослый, на руки и велела:
- Дэйзи, Джесмин - на уроки. А мы - домой. Развели болото…
Девчонки сумели улыбнуться и убежали. А Алекса вытерла слезы брату, прислонившемуся к ней щекой, и с длинным вздохом спросила:
- Расскажешь, что ли? По дороге-то домой?
Обернулась к двери и замерла. Тот, угрюмый, дожидался ее. Ее? Он не договорил? Или все еще хочет крутых разборок с какой-то ведьмой-недоучкой?
Как будто догадался.
- Пошли в машину, - тяжело сказал он. - Довезу куда надо.
Притаившийся на руках сестры Люк прильнул к ней еще больше. Испугался неизвестного? Алекса подвигала головой, будто погладила щекой его щеку, а когда брат взглянул на нее, тихонько сказала:
- Он меня привез сюда. Все хорошо. - И снова вздохнула.
Глава 2
Как ни странно, обычно быстро приходящий в себя после передряг братишка в машине затих. Так, что Алекса, сидевшая с ним рядом на заднем сиденье, встревожилась: а хорошо ли его осмотрели в школьном медпункте? А вдруг его все-таки надо было везти в больницу? Но пригляделась к нему, привалившемуся к ней, и заметила, что он то и дело посматривает на их странного водителя. Алекса подумала даже, не пугает ли тот Люка своей угрюмой внешностью - братишка видел водителя в верхнем зеркальце… Когда машина остановилась в указанном месте, Алекса быстро выбралась и снова подхватила Люка на руки. Вышедший водитель взглянул на нее уже привычно недовольно, и девушка неловко сказала:
- Спасибо. Вы были так добры к нам, что я не знаю, как вас благодарить.
- Напои чаем, - неожиданно предложил он. - На пару я все равно опоздал, а пить хочется.
Алекса было открыла рот ойкнуть: а к чаю-то ничего нет! И вспомнила про заначку, спрятанную от сладкоежек младших, чтобы выпечки хватило на полдник! Идти в университет сегодня уже не придется, значит, успеет напечь кексов до прихода сестер!
Кажется, ее сосредоточенное лицо навело странного благодетеля на определенные мысли, и он снова угрюмо сказал:
- Не хочешь - так и скажи…
- Нет-нет, - быстро сказала Алекса и виновато улыбнулась ему. - Зайди с нами. Я просто вспоминала, что у нас к чаю есть, а то неудобно только чай…
Он хлопнул дверцей, подошел к ней и взял на руки Люка, нисколько против этого не возражающего. "А может, Люк побоялся возразить", - думала Алекса, отпирая калитку. Когда она пропустила огневика с ношей мимо себя, Люк внезапно сказал:
- А я тебя знаю. Ты Карей Тиарнак-младший. Мы с ребятами видели тебя на соревнованиях. Ты ведь играешь за "Саламандру"? Мы за твою команду всем классом болеем! А можно будет нашим сказать, что ты нам помог доехать до дома? - Кажется, теперь Люк сильно жалел, что из школы уехали раньше звонка с урока! Хотя глаза горели и прямо сейчас. - Так можно?
- Можно, - с каким-то недоумением ответил Карей.
А Алекса вспомнила, что они так и не представились друг другу, а теперь и представляться не обязательно: Карей слышал, как она назвалась по мобильнику, а Люка она несколько раз при нем назвала по имени… Обогнав его на тропинке, девушка заторопилась скорее открыть дверь, чтобы впустить в дом гостя с братом на руках. За спиной с возмущением услышала:
- А мне всегда хотелось, чтобы у меня был старший брат! Знаешь, как это тяжело, когда в доме одни девчонки? Ты представляешь - пять девчонок! И это не считая мамы! Ну вот как с ними жить?! И ведь ни одна из них не увлекается огненным баскетболом! А был бы у меня старший брат, мы бы ходили на все ваши соревнования! А как вы в прошлый раз "Драконов" здо́рово разгромили - они ведь слабаки, да?
- Наверное, - привычно тяжело ответил Карей, но уже с ноткой удивления, и Алекса аж затаилась, снова открывая ему с его живой ношей дверь, только бы Люк его не рассердил!
- Давай направо! - уже как знакомым, командовал парнем мальчишка. - Там у нас столовая! Алекса вкусные кексы печет, ты про чай правильно сказал, что надо попить!
Карей повернулся, на удивление громоздкий, но так мягко, как будто его качнуло волной. Алекса поразилась этому легкому движению, а потом подумала: если он спортсмен, возможно, и впрямь должен так двигаться.
Пока он усаживал на стул Люка, Алекса быстро шмыгнула мимо них к плите. Поставила чайник на огонь, достала три чашки, припрятанную корзинку с кексами, все водрузила на стол, как и подставку для самого чайника. Помявшись некоторое время, а заодно прислушиваясь к бесконечной болтовне Люка о том, как он восхищен Кареем и какой Карей отличный игрок, девушка все-таки вставила в паузу:
- Карей, вы точно хотите чай, а не кофе?
- Спасибо, - медлительно сказал Карей. - Мне чай, пожалуйста.
Смутно представляя себе баскетбол: длинные фигуры прыгают с мячом, вкладывая его в корзину, Алекса подумала, не слишком ли все же Карей для такой игры… флегматичный? И тут же улыбнулась: Мэтти поживее будет.
Решившись больше не спрашивать, например, какой именно чай он хочет, девушка разлила всем уже настоявшийся липовый. И предупредила:
- Если чай покажется горячим, вот в этом чайничке холодная вода. Кипяченая.
Обрадованный Люк потащил ближе к себе сразу всю корзинку с кексами под предлогом, что собирается ухаживать за гостем. Впрочем, за гостем он и в самом деле ухаживал: быстро положил перед ним кекс и серьезно сказал:
- Даже не пробуй - ешь. Знаешь, как вкусно!
- Спасибо.
Алекса молчала, боясь рассмеяться. Карей, абсолютно спокойный, хладнокровно воспринял обожание маленького болельщика, хотя тот чуть в рот не заглядывал, пытаясь определить, понравились ли кексы, напеченные сестрой, этому великому человеку. За столом, впрочем, Люк болтал обо всем на свете, в том числе упомянул, что сестра собирается сегодня вечером идти на какую-то дурацкую вечеринку.
- У Винтеров? - бесстрастно уточнил Карей.
- У них, - удивленно подтвердила Алекса. - Нас пригласили туда с сестрой.
Люк вдруг остановил на мгновение взгляд на Карее и выскочил из-за стола так резво, что у Алексы мелькнула мысль: а может, братишка лишь притворяется, что совсем недавно ему было плохо? Додумать не дали. Карей обратил на нее тяжелый взгляд, к которому она начала привыкать, и спросил:
- У тебя парень есть?
Девушка не успела уследить за своим лицом, брови взлетели. Но ответила на этот раз настороженно. Кто их знает, этих университетских звезд? Может, они думают, что все ими восхищаются, а потому легко (пачками - вспомнила она насмешливое слово своих подруг) падают к их ногам, едва на них обратят благосклонное внимание?
- Есть. К Винтерам я иду с ним.
- Ладно, встретимся на вечеринке, - сказал Карей и поднялся со стула.
Люк успел вовремя и перехватил любимого спортсмена у двери.
- Карей! Карей! Напиши мне! Пожалуйста!
В руках мальчишка держал какую-то карточку. Даже издалека Алекса разглядела, что это фотография. Ничего себе… Оказывается, младший брат всерьез увлечен спортом. Или он подпал под общее помешательство на почве восхищения?
Карей не чванился, подписал, а перед тем как выйти, спросил у Люка:
- Ты и правда так думаешь про старшего брата?
- Пожил бы ты среди женщин, - солидно сказал Люк. Покосился на сестру, с усмешкой взглянувшую на него, и добавил: - Нет, с ними, конечно, хорошо. Но с братом можно по-мужски поговорить. С папой, например, не поговоришь - он уже старый и не понимает как надо. А старший брат… Эх…
Карей посмотрел на мальчишку как-то неопределенно и кивнул.
Она проводила гостя до машины, молча шагая рядом по плиточной тропке и пытаясь понять, будет ли он снова придираться к ней из-за первокурсников, которых она шуганула. Но он тоже молчал, только иногда поглядывал на нее с высоты своего роста, будто удостоверяясь, что она все еще идет рядом. Сел в машину и глядя уже вынужденно исподлобья, кивнул:
- До вечера.
- До свидания, - несколько удивленно сказала Алекса, сразу сообразив, что на вечере от его приглашения потанцевать отказаться не сможет. На правах знакомого он наверняка пригласит ее. На вечерах она хоть и бывала мало, но успела познакомиться с нравами, которые там царят. И была рада, вспоминая, что всегда там оказывалась под руку с Мэтти, надежным и знающим, что надо делать.
Она, задумавшись, стояла у калитки, пока не сообразила, что машина уже уехала.
Зашла в дом и не увидела Люка. Заподозрив его в намерении опустошить корзинку с кексами, быстро забежала в столовую. Но здесь оказалось пусто. Уже не спеша Алекса поднялась на второй этаж и осторожно открыла дверь в его комнату. Пока она размышляла обо всем подряд у калитки, Люк заснул в обнимку с подписанной фотографией Карея. Девушка вытянула из его вялых пальцев карточку, прочитала: "Счастливчику Люку, который упал с лестницы и сумел не сломать башку. Карей Тиарнак-младший". Фыркнула от неожиданной надписи и положила фотку на столик рядом с кроватью. Затем легла рядом, натянула на братишку одеяло и осторожно обследовала голову, проверяя пространство над ней. Нашла место с наиболее разорванным полем и принялась за работу. Ведьм-студенток целительству начали учить с прошлого года. И уж с чем, с чем, а с ушибами и кровоподтеками Алекса справляться научилась на раз.
Через полчаса она осторожно поднялась с кровати и вышла из комнаты брата.
В столовой заглянула в корзинку. Улыбнулась. Угощая своего любимчика, Люк забыл, что он сам любит шоколадные кексы. Даже странно видеть, что выпечка осталась… Алекса замерла. Вот оно! То, что заставит сестренок посидеть с малышкой Венди, пока старшие сестры будут развлекаться на вечеринке! Прямо сейчас она испечет огромное количество кексов, сварит их любимый компот и предложит сестренкам пригласить домой на сегодняшний вечер подружек! И за Люком присмотрят, хоть он теперь почти здоров, и за малышкой.
Алекса сбегала к себе, переоделась и принялась за выпечку. Испечь кексы - дело нехитрое, главное - поколдовать над тестом. Из любого колдовства Алекса предпочитала детские песенки. На их мотив можно было петь что угодно, лишь бы слова были добрые и "вкусные". Вот и сейчас, замешивая тесто, она считала-напевала:
- Я в тарелку положу чашечку муки одну - это будет раз. А муку смешаю с чашкой сахарка, что тает, - это два. К ним добавлю малость соды, чтоб дышалося свободней, - это будет три. Вот сметаны чашка, полстакана масла - будет и четыре-пять. Все смешаю я опять. Будет мое тесто мягким и чудесным. Будут коржики и кексы из духовки пахнуть интересно. А потом в корзинке радовать сестринок… - Алекса на последнем слове фыркнула и засмеялась. Чего не придумаешь, лишь бы в рифму хоть чуть-чуть попасть!
Под отличное настроение и тесто получилось отличным. Девушка быстро смазала формы и положила туда порции теста, добавив сверху изюминок, чтобы тесто стало похожим на улыбающееся лицо: младшие обожали такие нехитрые штучки. Все это, пока отмывала посуду, расстоялось, и Алекса сунула противень в духовку. Сорок минут. Пора бежать в комнату. Перед тем как уйти из кухни, девушка поставила свой "таймер": не моргая, глядя на кухонные часы, она подправила свой браслет из ракушек. Теперь время, наколдованное на браслет, заставит ракушки зашевелиться, если его хозяйка вовремя не вспомнит про выпечку.
И с легкой душой Алекса отправилась к себе в комнату, чтобы посидеть немного перед стареньким компьютером… Через полчаса она вздохнула, закрывая вкладки с огненным баскетболом. И ее брат считает, что это увлекательная игра?! Впечатляет - это да. Но ведь этот баскетбол, с позволения сказать, - сплошной риск для игроков!
Обычная игра, которая перестает быть таковой, едва игроки к середине первых пяти минут разогреваются. А потом… Потом площадка вспыхивает огнем. А игроки продолжают играть. Дальше вспыхивает огнем мяч - игроки продолжают играть. Зрелищно, ничего не скажешь… Но ведь это ужасно! Да и зачем такая игра нужна?
Игра, в которой игроки не только играют, но и защищаются от огня!
Она успела даже влезть в общую игровую статистику: были игроки со страшными ожогами, так что игра могла закончиться и тем, что в больницу попадали сразу несколько человек!
Алекса вдруг поймала себя на странной мысли: а если Люк прав? Если и в самом деле мужские разговоры - это не те разговоры, что с женщинами? Ведь Карей и ее братишка что-то же понимают в этом адском баскетболе? А она, как ни странно, нет. Не понимает, как можно с риском для жизни продолжать играть в ревущем пламени. Хватать горящий мяч, одновременно удерживая защиту от огня… Никогда она не думала об огневиках так, как сейчас: да они сплошные психи-самоубийцы!
Спускаясь на кухню, она вспомнила, что хотела еще посмотреть, почему фамилия Карея имеет приставку "младший". Он из знаменитой семьи? У него есть родственник-тезка? Или он тезка отцу?.. А потом пожала плечами: зачем? Зачем ей это выяснять? У нее есть спокойный и рассудительный Мэтти. И она не болельщица в такой азартной и опасной игре. Хотя… Надо признать, что в этой игре Карей совершенно преображается. Он становится быстрым. Нет, даже не быстрым - стремительным. И опасным.
Она снова недоуменно подняла брови, машинально беря прихватку и открывая духовку: кому-то же нравится смотреть эту игру. Но она… Зная теперь, что это такое, даже думать об огненном баскетболе не может без содрогания.
Закончив с выпечкой, она поставила в духовку заранее приготовленную кастрюлю с картошкой. Пусть запекается. Сегодня все по дому можно сделать не торопясь. А она, Алекса, сейчас сбегает в сад. Пока не забыла, надо зарядить магическую защиту для мобильника. Иначе тот сломается, как было уже трижды.
Снова накинув курточку, в которой ходила провожать Карея, она вышла с другой стороны дома, прошла по тропинке, выложенной плитами, до беседки.
Карей не был капитаном команды, как решила Алекса. Он был ведущим игроком, вспоминала она, спускаясь короткими лестницами к лабиринту, который сейчас, пока ветви стриженых кустов всего лишь загустели от почек, просматривался насквозь. За садом в основном ухаживал глава семейства Коллумов, известный садово-ландшафтный дизайнер. Располагался их сад в весьма неровном овраге, и отец обыграл неровность, устроив кустарниковый лабиринт, а в его укромных местечках - множество беседок, на первый взгляд похожих на развалины старинного замка. В одной из беседок, напоминающей низкий портик, пряталась скамейка на двоих. Алекса любила это уединенное место за то, что здесь можно сидеть, работая с концентрацией внимания.