– Всё это очень странно. Ведь когда Господин почувствовал, что ты прикасаешься к осколкам его сердца, он примчался. А был он далеко от замка. Мы специально увлекли его подальше, чтобы у тебя был шанс собрать осколки в единое целое. Мы знали, что Господин почувствует тебя с большого расстояния. Поэтому не могу понять, почему он не заметил, что ты его вводишь в заблуждение? Почему поверил, что осколки уже не у тебя?
– Палач, миленький, давай найдём ответы на эти вопросы потом. Не сейчас. Ещё немного и я совсем околею.
– Ох, – спохватился Палач и достал из-за пазухи плащ Господина. – Одевай.
Я одела. Удивительно, но тут же перестала мёрзнуть. Видимо, плащ не только делал меня невидимой, но и имел ряд других достоинств.
– Палач, а твой Господин не против, что его плащ у тебя?
– Если узнает об этом, вышлет за Северный мост, как тебя.
– То есть, ты просто украл плащ?
– Ну, это не такая и большая кража. Ты вообще его сердце украла и то не страдаешь угрызениями совести.
– Я страдаю, – поддержала шутку я.
И мы пошли в сторону моста.
Глава шестая
– Из-за приказа Господина, в замок дорога тебе закрыта. Северные земли тоже не пристанище – замёрзнешь. В плаще Господина постоянно быть нельзя – уж очень меняет плащ лицо того, кто его долго носит. Как бы стираются черты.
– Серьезно тут у вас. Вроде кругом волшебство, а подумаешь, нет. Не волшебство. Обычные трагедии. Плащ-невидимка, который обезличивает носящего его. Господин без сердца, кровь которого чернеет, а сам он превращается в бездушное чудовище. Вот спрашивается, чего он на меня взъелся? Наорал. Выгнал из замка. Вернусь – убьёт. Странный он. Жестокий и странный.
– Почему странный? – удивился Палач, остановился и посмотрел на Северный мост, к которому мы подошли.
Там за каменным мостом возвышался великолепный замок. Я сразу угадала башню, в которой повстречалась с Господином. Вот из того маленького окошка, что едва разглядеть отсюда, я выкинула мешочек якобы с осколками сердца. Вот река. Она появляется из-за башни, и её тихие воды движутся вдоль стен замка, проходят под Северным мостом. И после почти ровной лентой река течет до самого леса, что виднеется вдали. С другой стороны горы, снежные вершины которых упираются в синее-синее небо. Море не видно. Но я точно знаю, оно есть. Оно где-то там, за замком. Но пальмы, кипарисы и множество других теплолюбивых растений видно и отсюда.
Смотрю на всё эту красоту и ловлю себя на мысли, что была на море (на курорте), последний раз лет шесть назад. Я уже давно отпуск не проводила вне города. И вот это нежданное ужасно-прекрасное путешествие. Если бы не специфический коллектив этого курортного местечка, я бы, пожалуй, была вполне счастлива. Во всяком случае, смогла бы насладиться красотой, что простиралась за Северным мостом.
Одно лишь беспокоило – Господин, давший распоряжение убить меня, если я вернусь на его земли.
– Ведьма,– позвал меня Палач.
– Что? – надо же, я уже сама того не замечая, отзываюсь на это прозвище.
– Ты сказала, что Господин странный. Почему "странный"?
– Ну, он сначала показался очень жестоким. Злобным. А вот сейчас мне кажется, он просто одержим. И очень страдает. Его изнутри разрывают какие-то силы. Рвут ему душу, а он корчится, и эти гримасы уродуют его лицо. Его голос. И даже взгляд… Взгляд, – я задумалась. – Палач, а какого цвета глаза у вашего Господина? Я совершенно не обратила внимания на их цвет. Мне кажется, я вообще не увидела его глаза. В них было столько агрессии, что даже если присматриваться, всё равно невозможно было их увидеть.
– Я не помню, какие у Господина глаза. Я даже не знаю, какого цвета у меня глаза.
Палач посмотрел в сторону моего голоса.
– Карие у тебя глаза, – тихо сказала я, рассматривая его лицо. – Большие, грустные, карие глаза. Мне кажется, они умеют плакать.
Морщинки вокруг его глаз стали более глубокими. Это он улыбается. Я его развеселила. Горбатый здоровяк, с грубыми чертами лица, с руками, способными вырвать замок вместе с креплением. Он уже не казался мне уродливым. Просто специфическая внешность. А за ней человек. И вот его я увидела только сейчас.
– А почему у тебя прозвище Палач?
– Господин так назвал.
– Но ты же, никого не убивал? – уточнила на всякий случай я.
– Пока нет. Вот если Господин тебя поймает на своих землях, он позовёт меня и скажет: "Казни её!"
– И ты казнишь?
– Конечно. И Господин об этом узнает. И будет меня хвалить. А когда ты воскреснешь и вновь окажешься в замке или где-нибудь поблизости, я буду искренне удивляться вместе со всеми. И буду разводить руками и с опаской говорить, что ты великая ведьма, которую невозможно убить.
– Шутишь?
– Конечно.
И опять вокруг его глаз залегли глубокие морщинки. Весёлый Палач. И почему его Господин так назвал? А действительно, чем руководствовался Господин, когда давал имя Палачу, или мне?
– Палач, как ты думаешь, почему Господин назвал меня Ведьмой?
Он даже не задумался. Ответил сразу:
– Потому что увидел в тебе силу. И знания. Ты ведаешь то, что другим не дано познать. Ты видишь то, что большинство не замечают. А знаешь, почему всё это происходит?
– Почему? – заворожено спросила я.
– Ты не глазами смотришь, а душой. А сердце тебе нужно, чтобы эмоции через него пропускать, а не кровь.
– Как тебе удаётся простыми словами объяснять сложное? Откуда в тебе столько мудрости?
– Не знаю. Может, это просто побочный эффект длительного пребывания в библиотеке Господина?
– Ты любишь читать книги?
– Да. Меня к книгам пристрастил Ворон, ещё до того, как улетел искать тебя.
– Ворон сейчас в замке?
– Нет, он не вернулся. Он сможет вернуться, только если ты всё сделаешь правильно и вернёшься в свой мир.
– Ты знаешь, как мне вернуться?
– Знаю. Но расскажу, только когда в груди Господина будет биться сердце. Даже не проси, по-другому не будет.
– А я и не прошу. Мне и самой не хочется, чтобы замок и его обитатели погибли от холода. Я вообще не хочу, чтобы кто-то погибал.
– Даже Питон и Паук? – опять он улыбается.
– Даже они, – на выдохе призналась я.
– Спасибо.
Он это таким мягким голосом сказал, что я задумалась. А ведь действительно, меня Питон не душил. Он только улёгся у моих ног, как будто выпрашивал, чтобы я не уходила. А Паук своими лапками перебирал, словно стеснялся. Он хотел лишь рассмотреть меня. Вглядывался мне в глаза и пытался что-то прошептать, боясь, что его все же не только я услышу.
– Я тебя отведу в рыбацкую хижину, – сказал Палач и сделал первый шаг по длинному каменному мосту. – С этого момента молчи. Только когда доведу до хижины, сможешь обратиться ко мне.
Я умолкла и побрела за Палачом.
Странный мир. Вроде кругом опасность, а мне впервые за долгие годы спокойно и уютно. Я точно знаю, что Палач меня не обидит, как в прочем и другие обитатели замка. Что касается Господина, то каждый раз, когда я о нём вспоминала, у меня живот огнём обдавало. Я хваталась за свою ношу, и боль затихала. Было желание снять осколки сердца Господина с себя, чтобы они больше не ранили меня, но мысль, а вдруг утеряю по пути какой-нибудь крохотный осколок, не позволяла мне избавиться от мучений. И меня продолжало охватывать огнём. Особенно сильно жгло, когда смотрела в окна замка. Мне казалось, что Господин непременно смотрит сейчас и видит, как Палач возвращается по Северному мосту. Приказание Господина выполнено. Официально меня терзают северные холодные ветра. Я замерзаю в снегах. Но на самом деле меня ласкают языки невидимого пламени. Я иду позади Палача и поглядываю в окна замка. И не даёт мне покоя странная мысль, которая сейчас уж совсем неуместна:
"Какого цвета глаза у Господина?"
Глава седьмая
– Вот здесь ты будешь в относительной безопасности.
Мы дошли. Хижина была у подножья утёса. Огромные тёмные валуны, словно островки, погружены в воды моря по всей прибрежной линии. Берег песчаный. Волны манили меня. Я как увидела море, аж завизжать хотела. Такая красота, что слов не хватает описать увиденное.
Но мне приказано молчать. И я молчу. Улыбаюсь и молчу.
– Ведьма, ты ещё тут?
– Тут, я, Палач. Справа от тебя. Можно уже снимать плащ?
– Снимай.
Я его сняла. Но не стала возвращать Палачу.
– Плащ не отдаю. Он – моя единственная защита, на случай если Господин будет поблизости.
– Это правильно. Оставляй пока у себя. Давай прощаться? Мне пора в замок. Буду у тебя перед закатом. А сейчас пришлю к тебе кого-нибудь из наших. Еду тебе принесут.
– А одежду?
– С одеждой у нас хуже. Но я попрошу Паука, он большой мастер плести тёплые вещи. Так что будет к утру тебе обновка. Ночевать будешь в хижине. И ничего не бойся. Спокойно занимайся своей работой. Собирай сердце. Если будет угроза разоблачения места твоего пребывания, Пёс лаем предупредит. Ты тогда хватай осколки, одевай плащ и уходи из хижины.
– Куда уходить?
– Куда сможешь. Я найду тебя. Не переживай. Главное – сердце собери. Времени у нас остаётся очень мало.
– Я буду стараться.
Он ушёл. А я прошлась по берегу, зашла по колено в воду и глубоко вздохнула. Воздух опьянял.
Как же хотелось искупаться. Но работа ждёт. Огнём жжёт мой живот.
Зашла в хижину. Скинула ночную рубашку и стала разматывать шарф. Платок с осколками плотно прилегал к моему животу. Постаралась его отлепить. И увидела кровь. Осколки прорезали шелковый платок, и точно также кое-где поступили с моей кожей. Крови было немного. Но даже этого небольшого количества было достаточно, чтобы осколки перестали быть прозрачными. Теперь некоторые из них испачканы моей кровью.
Но именно благодаря этому я поняла, чего всё это время мне не хватало для успеха. Вот он – недостающий связующий элемент. Кровь.
Оделась и с новым энтузиазмом принялась за работу. Осколки, что были в крови, соединялись и уже не распадались. Для выполнения поставленной задачи не пожалела себя и надрезала острым осколком ладонь. Теперь какой бы осколок я не брала, он становился окровавленным. И вскоре, для него я находила место в сердце Господина. Сердце стало обретать форму. Я погрузилась в работу.
Даже не заметила когда, а главное кто, принёс корзину с едой. Принёс и поставил на порог перед дверью в хижину. Но отвлекаться на еду я не стала. Решила до прихода Палача успеть собрать сердце. Я думала, если успею, то уже сегодня смогу вернуться домой.
Но перед этим очень хотелось понежиться в море.
Да, вот такая я неунывающая. Кто знает, когда жизнь подарит мне шанс оказаться на море. А тут вот оно. Только выйди и наслаждайся.
Но дело есть дело. Сейчас меня интересует только оно. Сердце. А оно уже почти собрано. Осталось вставить вот этот осколок и вот этот. Ура! Я это сделала. Вот оно. Испачканное, но собранное. Осколки слились. И больше нет отдельных элементов. Сердце цельное. Оно… у меня в руках.
Бережно отложила его на столик и прикрыла шарфом. Выскочила из хижины и побежала к волнам. Но не успела я погрузиться в воду, как услышала лай. Пришлось спешно возвращаться, хватать сердце, одевать плащ и уходить. Корзиной с продуктами пожертвовала. Уходила налегке. Уходить пришлось по берегу. Следов на песке после меня не оставалось. Я шла, а сама думала, как же теперь меня найдёт Палач?
Но он нашёл.
Наступила ночь. Я пряталась в пещере. Было холодно, но плащ сняла, как только перестала слышать лай Пса. Рассудив, что угроза миновала, постаралась успокоиться. Это получалось плохо.
– Ведьма, не пугайся, это я.
Но я всё равно испугалась.
– Господин где? – первым делом спросила у Палача.
– Не волнуйся, он вернулся в замок.
– А что он делал у хижины?
– Тебя искал. Господин чувствует, что ты вернулась. Видишь, даже с местом твоего пребывания он не ошибся.
– Почему же он не продолжил искать меня?
– Ему стало плохо. И мы уговорили его вернуться. Но заверили, что ты будешь найдена. Как видишь, я почти выполнил обещание. Я нашел тебя.
– И что теперь?
– Вернёшься в хижину. До утра тебе ничего там не угрожает. Здесь оставаться нельзя. Холодно. К тому же в хижине тебя ждёт корзина с едой. Правда, уже другая. Господин нашёл первую корзину и велел её уничтожить. Он посчитал, что это ты угощения специально оставила, чтобы отравить его или любого другого.
– Почему он так плохо думает обо мне?
– Он не любит женщин.
– Он не любит жену, которая ушла от него и разбила его сердце. Но он не обязан не любить всех остальных женщин. Тем более, что одна из них собрала его разбитое сердце.
– Что? – удивился Палач и посмотрел на меня с такой надеждой, что я невольно улыбнулась.
– Да. Я его собрала. Так что можешь возвращать меня в мой мир. Прятаться по хижинам больше нет необходимости.
– Покажи сердце.
– Что значит "покажи"? Забирай его, – я развернула шарф и протянула сердце. – Оно немного испачкано, но у меня не было возможности смыть мою кровь с него.
– Кровь?
– Да. Именно она соединила осколки. Чего же ты стоишь? Забирай!
Но он не спешил забирать из моих рук сердце.
– В чём дело? – не выдержала я.
– Тут такое дело…
– Что ещё? – насторожилась я.
– Я не могу его брать в руки. Я же тебя уже предупреждал, чтобы ты никому его не отдавала.
– Не поняла.
– Сердце может вернуть только женщина, – Палач посмотрел мне в глаза. – Женщина, которая любит Господина.
– Ты издеваешься? Где я такую найду?
Он не ответил.
– Подожди… – я почти испугалась возникшего предположения. – Уж не думаешь ли ты, что я должна его полюбить?
– Нет. Ну, что ты. Я же понимаю, что не бывает любви по требованию. Тебя заставить я не могу.
– Тогда какого чёрта ты мне тут нервы мотаешь!? Забирай сердце и возвращай меня домой!
– Не могу я прикасаться к сердцу Господина.
– Забирай! Иначе разобью!
– Не могу.
Он отрицательно покачал головой и сделал несколько шагов прочь от меня.
– Не могу. Не я устанавливал правила. Не мне их нарушать. Прости, Ведьма. Возвращайся в хижину. Завтра утром я постараюсь найти способ освободить тебя от сердца Господина. А пока, прошу, береги его и не позволяй к нему прикасаться другим обитателям замка. Его может держать в руках только женщина. И больше никто. Прошу, прости, что не сказал об этом раньше. Увидимся утром.
Он развернулся и сделал несколько шагов от пещеры, унося с собой фонарь, от которого исходил тусклый голубоватый свет.
– Стой!
Остановился.
– Проводи до хижины. А заодно расскажи, что с Господином. Ты сказал, его самочувствие ухудшилось.
– Да. Но это не то, о чём ты могла подумать. Он сам усугубил своё состояние.
– Не понимаю тебя. Говори проще.
– Он пьян.
– Неожиданно. Я почему-то подумать не могла, что ваш Господин способен напиться.
– Так получилось. Как только я тебя перенёс через мост, Господин закрылся в своём кабинете и…
– И напился, – не выдержала долгой паузы я.
– Да. Но ты не думай. Он…
– Крайне редко ищет забвение в спиртном?
– Да.
– Я тебе не верю, – призналась я.
– Правильно делаешь, – сухо произнёс Палач.
Мы брели по берегу. Сердце Господина я прижимала к себе и думала, что нескоро вернусь домой. Если вернусь вообще.
Полюбить Господина я вряд ли смогу. Он пьёт. Он грозится меня убить. Я уже проходила такое со своим вторым мужем. Пил и бил. Исход брака – два шрама, три перелома.
Оно мне надо, повторять никому не нужный подвиг?
Правильно, не надо. При всём желании, выше моих сил полюбить такого мужчину. А это значит только одно – всё очень плохо.
Я здесь до конца своих дней. Но век мой недолог. Жить и постоянно бояться, что Господин меня обнаружит, это не жизнь. Мучение одно. И если учесть, что кровь у Господина скоро станет совсем чёрной, и он погибнет, то замёрзнем мы все. И я, и Палач, и все, все, все.
– Палач, неужели в замке нет ни одной женщины, которая бы любила, или хотя бы, как-то по-особому относилась к Господину?
– По-особому к Господину относишься ты. Ты его сердце собрала. Ты пролила собственную кровь ради него. Ты считаешь его странным, а все остальные просто жестоким. И ты его жалеешь.
– Но не люблю.
– В этом-то и проблема.
– К тому же, сердце Господина я собрала не столько ради него самого, сколько ради себя. Или ради тебя. Или хотя бы ради белой кошки. Или Пса. Паука и Питона. Господина мне вашего жаль, но влюбиться в такого неуравновешенного человека, как ваш Господин, не смогу. Я уже не в том возрасте, чтобы не брать в расчёт последствия подобных чувств. Извини, но при всём моём желании спасти себя, тебя и вообще весь ваш мир, я не способна. Полюбить… это выше моих сил.
Палач глубоко вздохнул и посмотрел на меня.
Я остановилась. Он тоже.
– Слушай, а у Господина жива мать? – неожиданно пришла мне новая идея. – Может, ей передадим сердце, чтобы она вернула его сыну?
– У Господина нет родителей. Он осиротел ещё в детстве.
– Печально. А сестры у него нет? Хотя бы двоюродной? Хотя бы просто кого-нибудь! Ну, не может же быть, чтобы взрослый мужик жил без женской ласки?
Палач задумчиво посмотрел на лунную дорожку, которая яркой полосой скользила от луны по морским волнам к нам. Он не ответил. Да, в общем-то, я уже и не ждала. Наверное, в этом мире сплошь и рядом мужчины обделены женским вниманием.
И я подумала, что если бы Господин жил в моём мире, то на его бы замок очень многие красотки польстились. И не имело бы значения ласковый Господин любовник или жестокий придурок, каких свет не видывал, а всё равно бы нашлись желающие скрасить его интимный досуг. Ну, правда, за вознаграждение. Конечно, никто из подобных пассий его бы не любил, хотя и искренне заверял бы в этом.
Да… что так, что так, а найти женщину, которая его полюбит, крайне сложно.
В молчании мы дошли до хижины.
– Ведьма, береги сердце Господина. Завтра будет день и будет решение.
Он ушел, а я осталась.
Обмотала сердце шарфом и спрятала в хижине. Перед сном отправилась погулять по берегу моря.
Шла, а сама ругала себя. Ну, как можно было вот так вляпаться!? Одно дело собрать сердце из осколков, и совсем другое, полюбить Господина. Полюбить чудовище. Это же он прогнал меня за Северный мост, чтобы я там замёрзла. Он приказал меня убить, если вернусь. И это он думает, что я отравительница, хотя к той корзинке с едой я даже не прикасалась.
Странно, но мне обидно, что в его глазах я ведьма.
Сама того не заметив, отошла далеко от хижины. Присела на песочек возле большого валуна и залюбовалась ночным морем. Шум волн уносил тревоги и все печали.
Всё-таки как же здесь красиво.
Глава восьмая