Женщина, что была повинна в уродстве его брата, была священной супругой их лэрда. Боль, нанесенная стае, грубо бросалась в глаза в каждой линии.
- Она была человеком?
- Да.
- Слишком легко недооценивать их силу.
- Тоже самое говорит и жена Балморала.
Балморалы жили на острове, и Вер-птицы знали о них немного.
- Она тоже англичанка?
- Да, и думаю, что она может быть права, ведь будучи человеком, поставила Балморала на колени.
- Пристальней мои люди наблюдали за вервольфами, - призналась она.
Барр странно посмотрел на нее, но не потребовал объяснений, и за это она была ему благодарна. Девушка не могла сделать этого, не предав Вер-Воронов, и она умрет, прежде чем расскажет о них.
- Так одна или две? – Снова спросила Сабрина, когда стало очевидно, что он посчитал, что аккуратно обошел ее последний вопрос.
Лэрд тяжело вздохнул, его крупное тело прижалось к ее.
- Двое.
- Это не делает меня счастливой, - призналась она, в действительности не понимая собственной реакции, но не заинтересована обманывать.
- Скажу, что это не так, - его глаза с беспокойством смотрели на нее. - Ни одна из женщин не была любимой.
- Как это понимать? – У него был секс с ними. Он сам сказал об этом.
- Одна была вдовой, горевавшая об утрате мужа.
- Значит, ты просто утешил ее? – уточнила Сабрина, сарказм уксусом сочился с ее язычка.
Барр облегченно вздохнул.
- Да, точно так и было.
- Как любезно с ее стороны.
На этот раз он не пропустил подтекст в ее словах, и его вздрагивания принесло ей некоторое удовлетворение.
- А другая? – спросила она.
- Я не хотел жить, не умея контролировать свое превращение.
- И?
- И я нашел желанную партнершу и ночь охоты я провел с ней.
По разгладившимся линиям на его щеках можно было сказать, что он не особо доволен или горд тем моментом.
- Она была волчицей?
- Да. Мы оба были слишком юными. Она была одной из тех редких волчиц, которые рождались без контроля над своим превращением, что унижало ее.
- Так вы согласились позаботится о проблеме друг друга.
- Да. Из-за этого я потерял двух близких друзей.
- Почему? – Сабрина не понимала ужасного последствия, если девушка была готова. Если только не… – Она раскрыла свои чувства к тебе, которые ты не разделял по отношению к ней?
Сабрина хорошо понимала это из-за собственной симпатии.
Он горько рассмеялся.
- Не совсем. После той ночи она чувствовала себя неудобно рядом со мной. Если быть честным, признаюсь, что также находил ее компанию обременительной, хотя это не имело никакого смысла для меня.
Почти забавно было наблюдать за его озадаченностью. Он не давал терзать себя слабому чувству, но и она тоже самое делала.
- Ты сказал о двух друзьях? Один из них был ее братом?
Или может быть ее отцом?
- Один из моих близких друзей оказался ее истинным супругом. Он вызвал меня на поединок после того, как понял, что я лишил ее невинности.
- Ты не убил его.
- Нет, но наша дружба закончилась в тот же день.
- Мне очень жаль, - жаль, что он потерял друга, но Сабрине все же не давало покоя, что у него был секс с другими женщинами. Она не могла поверить Барру, что он не продолжает общаться с ними, как утверждает.
- И я сожалею, что не остался девственным, как ты, - от искренности в его голосе некоторые мучившие ее отрицательные эмоции улеглись.
- Это не имеет значения, - призналась она.
- Но это так.
- Да.
- Могу лишь обещать свою верность тебе и дальше.
- Не надо, - пожалуйста. Ее глаза умоляли об этом, хотя она не произнесла ни одного слова.
Он сощурил глаза.
- Ни у кого из нас нет выбора.
- Ты действительно веришь в это? – спросила Сабрина, от части боясь его ответа.
- Да. А ты нет?
- Нет, - если она не поверит, то сможет покинуть его кровать и спальню быстрее, чем он моргнет. Ее истинного супруга не существовало, а если он и существовал, то не был бы волком.
- Один из нас неправ.
- Да.
- Ты уверен, что это я.
- Да, - и часть ее, самая глупая, даже была расстроена этим фактом.
Барр улыбнулся.
- Давай узнаем?
На один момент ужас, не знакомый ей ранее, парализовал ее. Что, если он прав? Что если он суженый, которого, как она была уверена, не существовало для нее? Но он не мог быть им. Редко когда волк и птица связывали жизнь друг с другом. Многие из тех Вер-воронов, кто находил супруга из волков, заканчивали жизнь изменой и смертью.
Ее ворон настаивал, что разделенная близость с этим мужчиной не принесет ей вреда; Сабрина обязана довериться своей птице. Ворон никогда не приводил ее в заблуждение, ни разу.
- Давай, - она протянула руку к нему, опрокидывая на себя, чтобы возобновить те изумительные поцелуи.
На этот раз он придвинулся к ней, скользил своим языком по ее губам. Он возвышался над ней, заполняя ощущениями, пока ничего, кроме него, не стало существовать для нее. Упирающее в ее тело твердая плоть была такой же большой, как и он сам. Сабрина понятия не имела, как они могут подходить друг другу, но это была проблема, которую она с удовольствием выбросить в его объятиях. Когда их тела соприкасались, она сдалась на милость огню, что бежал по ее венам.
Хотя у Вер-птиц не запрещено входить в сексуальную близость с кем-нибудь из кланов, у нее не было такого рода опыта.
Его рука скользнула между ее ног, касаясь ее в том месте, что его рот заглушил ее крик. Настолько сильной была радость, а удовольствие - огромным, что она не смогла удержать их внутри.
Большой палец скользнул в нее, не глубоко, но достаточно, чтобы она не смогла проигнорировать чужое присутствие. Она захныкала и даже не почувствовала ни капли смущения за это. Он был внутри нее, даже если его член не было в ней, и момент был настолько интимным, что у нее не было с чем сравнить это.
Сабрина не позволяла никому другому, кроме младшего брата, приблизиться к ней так близко. Единение. В тот момент они были не волк и птица, а двумя половинками единого целого. Он – мужчина, она – женщина. Ни по отдельности, но вместе и единым.
Палец проник глубже и болью отдалось в самую суть. Настолько неожиданно, что она не могла не отреагировать на это.
От стона боли, сорвавшегося с ее уст, уголки его губ приподнялись, а дыхание стало порывистым.
- Постараюсь не причинить тебе боль, но необходимо преодолеть барьер твоего тела.
Будут слезы и кровь. Она слышала, что происходит в таких случаях, но не представлял, что и ей придется испытать это.
Сабрина не позволит тому, что женщины, независимо от вида - человек или крикт – испытывали мучения на протяжения тысячелетий, удерживать ее в этот момент.
- Боль – часть этого.
- Ее будет немного, - он мягко поцеловал ее в уголок губ.
- Откуда ты знаешь?
- Моя вдова рассказывала мне, когда я с печалью признал неудачу своего первого раза.
- Не хочу слышать о вдове. Она ведь не твоя? Ты не предъявлял на нее права, - при ответе ее ворон взъерошил перья; Сабрине не нравилось, как он говорит о другой женщине в той манере собственника. Совсем нет.
- Нет, не предъявлял, - он погладил ее лицо, откидывая назад волосы с лица Сабрины. – Она вновь вышла замуж.
- Тогда не называй ее своей, - раздраженно приказала Сабрина, пока она таяла под его нежными ласками.
- Как пожелаешь, маленькая злючка.
-Я маленькая лишь рядом с тобой, - даже вепрь будет маленьким рядом с огромным воином.
Барр пожал плечами, понемножку двигая пальцем внутри нее. Она не могла решить чего хотела: то ли опуститься вниз и испытать больше ощущений, или отодвинуться от небольшого жжения боли. Его большой палец вновь скользнул в место сильного наслаждения, и, приняв решение, девушка выгнулась, позволяя пальцу погрузиться еще глубже. Связь была настолько мала, насколько и огромна. Всепоглощающей.
Чтобы заставить ее полностью осознать себя криктской девушкой в свой первый раз.
Глава 7.
Здесь, в этой кровати ее обязанность воина было далеко. В мыслях готовность защищать свой клан ушла на второй план. Вместо нее плотская тоска снедала ее в своей ненасытной хватке.
- Ты так прекрасна, - прорычал он слова с такой искренностью в голосе, которую она не подвергала сомнению.
Но никогда не считала себя такой и сказала об этом.
На этот раз его рык раздался в ее голове и был полон чистого мужского недовольства.
- В тебе есть все, о чем я мечтал видеть в суженой и никогда не думал получить.
- Мы не пара, - они не могли ими быть. Сабрина отказывалась принять такую возможность.
Он самодовольно улыбнулся ей, словно издеваясь над ее своевольным заявлением.
- Посмотрим.
- Твой волк неправ, - настаивала она. – Я не твоя пара. – Ворон никогда не довел ее до такого невыносимого положения.
Она не могла придумать ничего хуже, чем найти своего истинного супруга и покинуть его. Ведь недопустимо привезти Волка к последним выжившим людям из ее клана, чтобы их уничтожили.
- Мой волк всегда прав.
- В этот раз он .. ах.. – его большой палец погрузился в место ее наслаждения, погружая в омут полного желания, в котором не было ни комнаты, ни споров, ни протестов.
Затем Барр медленно опустил голову и прижался губами не к ее устам, а к шее, оставляя метку. Огромной волной чувственных эмоций накрыла ее, едва она представила как он предъявляет права на ее тело, даже на то недолгое время, пока заживает метка.
По мере того, как его губы и руки изучали ее тело так, что она никогда не ожидала испытать, увеличивалось ее непосредственное чувственное познание. Он ласкал ее грудь и внутреннюю сторону ног. Покусывал плечо, вдыхая ее аромат, от чего ее ворона впадал в экстаз. Он вкушал ее, касаясь своим телом ее, смешивая их запахи, пока Сабрине не показалось, что больше никогда она не будет пахнуть только своим запахом.
Он дал ей такую же свободу в изучении его огромного, покрытого шрамами тела. От нежных прикосновений кончиков женских пальчиков его мышцы покрывались гусиной кожей. Он, словно неукротимый ветер, пробовал ее, не только ее ворон, но и его волк подошел к краю. И вместо того, чтобы опасаться зверя, она страстно желала встретится с ним.
После долгого мучительных минут, в течение которых он возводил ее к вершине удовольствия, он опустил свой рот между ее ног ... в самое интимное место, его язык заменил большой палец, доставляя своей суженой еще больше невообразимого.
Резко стали расти и расти ощущения, пока она не почувствовала, что что-то в ней не раскололось, и тело содрогалось от удовольствия, которое, как она была уверена, не знала ни одна женщина в мире. Так сильно и интенсивно, что Сабрина думала, что может умереть, что сердце может остановится, но оно продолжалось неистово биться в груди. И его палец проник глубже, полно, сводя с ума от удовольствия, доводя ее до грани, где удовольствие казалось еще больше, но и в тоже время уже снижалось.
Она вскрикнула и звук, вылетевший из ее горла, говорил о том, что Сабрина переступила пределы своей выносливости и в тоже время ликование наполняло всю ее. В ответ на его прикосновения по ее телу прошла волна дрожи, после которой напряжение отпустило ее и она растворилась в нем.
Барр приподнялся, еще раз демонстрируя суженой свое великолепное тело, и чем вызвал в ее вороне чувство гордости.
- Ты готова к нашему слиянию?
Она не сказала ему о том, что они уже соединены, потому что не хотела проявить свою слабость. Но и сказать, что готова, Сабрина не могла из-за неуверенности. Единственное, что она сделала – улыбнулась, когда в ее удовлетворенном взгляде Барр мог увидеть то удовольствие, которое он подарил ей.
Желание заволокло его глаза и они превратились в дымчато-черные. Он приподнял ее бедра, прижимаясь огромным мужским естеством к ее раскрытому телу. Разбухшая головка погрузилась внутрь, принося обоим сильное удовольствие по мере его погружения в нее.
- С тобой все хорошо? – спросил он, его лоб покрылся испариной.
- Да.
Барр наклонился вперед, скользя глубже внутрь. Она прикрыла глаза, сосредоточившись точно на своих ощущениях. Это больше, чем физическая близость. Намного. Нечто мистическое, захватывающее душу и ужасное одновременно. Между ними, она чувствовала, горело сияние, которое происходит при магическом превращение в животную форму, хотя никто из них не призывал свою критскую часть природы. Его член заполнил ее, но она чувствовала, что так правильно, что так и должно быть. Он наполнял всей своей сущностью и ее душа коснулась его.
Когда головка его члена уперлась в ее лоно, еще одна волна разбивающего ее на осколки оргазма сжало ее тело. И тотчас в голове ее ворон прокричал на криктском слово, обозначающее супруга, заполняя пустоту внутри нее, что образовалась со смертью родители.
Ее глаза распахнулись и она встретилась с его, где в их дымчатой глубине плескалась нежность, которую она не понимала. Ведь он – волк, а она – ворон.
Этот мгновение может уничтожить ее.
Но, возможно, это того стоило. Впервые за прошедшие годы, одиночество, что было ее постоянным спутником, рассеялась под жаром его присутствия, как внутри, так и вокруг нее.
Когда она в раннем возрасте начала тренироваться, чтобы стать защитником своих людей, воспитанием ее младшего брата занимались их тетя и дядя. В то время как Сабрина называла других семьей, правда ее жизни состояла в том, что с тех пор как умерли родители и ее стали величать воином, она чувствовала снедающее одиночество, которое никто никогда не мог ни нарушить, а тем более избавить ее от него, как это сделал Барр своим прикосновением.
Ей было больно от осознания, что если бы Барр не был волком, тогда бы она в нем души не чаяла. Но это не так, Сабрина и Барр не могут быть супругами. И они не могут создать семью, как делали все крикты на протяжении столетий.
По ее щекам покатились слезы, когда волна за волной стало омывать ее удовольствие, окончательно поглощая его глубокий, чистый восторг. Семя взорвалось из его члена в ее теплые глубины, а тело затвердело от избытка такого разрушающего удовольствия, что граничило со смертью.
- Моя, - выкрикнул он на древнем языке криктов.
И ее ворон, не удержавшись, ответил утвердительно ему.
Он поцелуями срывал слезы с ее щек и затем просто целовал ее виски, лицо и, в конце концов, губы.
Когда она засыпала, они все еще были переплетены друг с другом.
Ирк позволил Верике объяснить Сорке причину их появления. Он думал, что приказ Барра поможет той успокоиться, но видел, что Сорка расстроена и смущена им. Она поступила лучше – не обращала на него и Киркина внимание, пока спорила с Верикой.
Бриджит стояла в стороне, на ее миленьким личике читалось беспокойство, а взгляд бегал от матери к целительнице и обратно.
Ирк думал, что одна из них должна была увидеть, что девочка нуждается в утешение.
Когда никто из них не сделал этого, он протянул руку и похлопал Бриджит по спине, заботливо, старясь, чтобы получилось не со всей силы.
- Все будет хорошо.
Ее голова дернулась вперед, и она взглянула на него широкими глазами. Он попытался ободряюще ей улыбнуться.
Она отшатнулась.
Он перехватил взгляд Верики и свирепо посмотрел не нее, давая понять, что ей нужно помочь исправить это.
Улыбка поддернула уголок ее губ, и она погладила Бриджит по голове.
- Не пугайся. Он не такой страшный, как выглядит.
Ирк зарычал, давая ей знать, что ему не смешно. Он хотел, чтобы она успокоила девочку по поводу маминого переживания, а не по поводу Ирка.
Здесь не он был проблемой.
Хотя то, как Сорка посмотрела на него, говорило иначе.
- Но мне не нужна охрана, - тошнотворный запах лжи повис в воздухе, смешиваясь с запахом ее отчаянием, от которых волоски на его загривке встали дыбом.
Верика положила руку на руку милой вдовы, выражение лица целительницы было соболезнующим, но суровым.
- Думаю, мы обе знаем, что это неправда.
Взгляд Сорки скользнул к ее дочери, когда она обняла себя.
- Что вам рассказала Бриджит? – в ее голосе не было ни обвинения, ни гнева; вместо них он был пронизан страхом и грустью.
- Я ничего не говорила, мама. Честно.
Сорка притянула дочь к себе, крепко обнимая ее.
- Все в порядке, милая. Я не злюсь.
- Но я не нарушила своего обещания.
- Правда, она не делала этого, - подтвердила Верика. – Просто то, что было неправильным, стало очевидным.
Сорка бросила взгляд на дверь коттеджа, по ее прерывистому дыханию было видно, как она ее волновалась.
- Ее отец умер, этой проблемы достаточно.
- Да, это так, а то, как он умер, без сомнения, часть этой проблемы.
Сорка отпустила дочь и с беспокойством посмотрела в сторону Ирка.
- Его убил дикий зверь во время охоты.
Ее попытка соврать была настолько тщетной, что Ирк поморщился. Очевидно, женщина верила, что ее муж умер другим способом .
Она хмуро посмотрела на него.
- Вы сомневаетесь в моих словах?
- Да.
Сорка ахнула. Вместе с этим звуком с ее лица сошли все краски.
Верика притянула ее в успокоительные объятия.
- Не беспокойся так. Ты в безопасности, так и будешь в дальнейшем. – Хмурый взгляд, что она послала Ирку, был достоин любого воина. – Ирк не хотел сказать, что считает, будто ты лжешь.
- Нет, хотел, - и волчица знала это. Почему она молчит про человеку?