– Это не просьба, а приказ. Когда ты уже поймешь своей скромной головкой, что мне плевать на твое мнение. Либо ты играешь по моим правилам, либо я заставлю тебя это сделать.
Эндж вышел из машины, силой потянув меня за собой, полностью подавляя сопротивление. Солнце медленно поднимало из-за горизонта, и мужчине наверняка хотелось скорее со всем покончить. Я не могла уже оттянуть неизбежное, оно надвигалось неотвратимой лавиной, с минуты на минуту готовой смять меня и пригвоздить к земле. Бесславный финал.
– Прости, что я так поступила, – пришлось пойти мне на попятную, пока он уверенно шел между низеньких оград, натягивая наручники до предела. – Мы можем все забыть и начать сначала. Они не видели твою машину. Тебе не о чем беспокоиться. Давай уедем отсюда. Сейчас же.
– Просто помолчи, – кинул мужчина через плечо, идя напролом, и даже не замечая, как под ногами проседают заброшенные могилы. Он точно знал свой путь, безошибочно ориентируясь в совершенно однотипных на вид кусках мрамора. Восход не делал их светлее. Черноту, зависшую над низиной, отданной под кладбище, ничем нельзя было скрасить, даже теплыми солнечными лучами, только-только расползавшимися по земле.
Шаг за шагом мы только глубже углублялись в лабиринты могил. Я заметила, что захоронения становились все дороже и современней: деревянные кресты встречались все реже, их заменили огромные памятники, скорее напоминавшие настоящие произведения искусства, величиной с горы. Кто-то действительно не скупился, провожая своих близких в последний путь. Мне даже было страшно подумать, сколько могла стоять памятная стена высотой с одноэтажный дом, на которой изображались небольшие миниатюры из жизни молодой женщины. Жутко и в тоже время завораживающе.
Наконец Эндж остановился, притянув меня ближе, и подтолкнув к свежей могиле, засыпанной словно наспех.
– Читай, – тон его голоса не терпел пререканий. – Ничего знакомого?
Я присела на корточки, чтобы различить надпись в полумраке, но так и осталась в том же положении, опираясь одной рукой о холодную твердую землю.
На надгробии не было фотографии, но это и не было необходимо, чтобы узнать, кому она принадлежала. Я уже бывала здесь совсем недавно и ситуация повторялась – кладбище, сумерки, знакомая могила. Моя могила.
Голова закружилась, на несколько секунд почва ушла из-под ног, и мне пришлось опуститься на колени, чтобы полностью не растянуться на земле с высоты своего роста. Снова и снова я перечитывала надписи. Диана Мережкова, 1988–2011. Совпадение? Сейчас мне не удавалось притвориться, что это лишь иллюзия, плод моего воспаленного мозга. Чтобы убедиться, я провела указательным пальцем по отполированному камню. По руке медленно прокатился ледяной холод, добравшийся до самого сердца. Зачем он привел меня сюда? Чтобы убедить в том, что здесь похоронили именно меня? Или похоронят?
– Рядом, – разнесся надо мной голос мужчины, который стоял совсем близко, так, что ткань брюк касалась моей руки. Слишком близко.
Сначала я не понимала, к чему он клонит, но взгляд непроизвольно скользнул по соседним могилам, расположенным почти впритык. Сердце замерло, отказываясь биться дальше, а крик так и замер в горле, крадя остатки дыхания. Это были надгробия моих родителей: Анна Сергеевна Мережкова (1958–2011), Александр Петрович Мережков (1955–2011). Так просто не могло быть. Нелепое совпадение, на котором решил сыграть мой похититель.
– За что ты так со мной? – тихо прошептала я, чувствуя, как голос пропадает совсем.
– Иначе бы ты не поверила мне.
– Я и так не верю. Зачем тебе это?
– Что на этот раз? – раздраженно спросил Эндж, дернув серебряный браслет. – Разве тебе не знакомы эти надгробия?
– Здесь нет фотографий. Ты продумал все заранее, но я не понимаю зачем, – мне пришлось перейти на хрип, отчаянно борясь, чтобы голос совсем не покинул меня.
– Хочешь, чтобы я раскопал могилы и продемонстрировал все наглядно? – Ситуация явно его забавляла.
От одной мысли об этом вернулась уже ставшая привычной тошнота. Я отшатнулась от могильных камней, словно меня ударило током, и упала на спину. Мне хотелось одного – бежать, но ноги словно приросли к земле, застряв в ней, как в зыбучих песках.
Эндж помедлил, а потом подхватил меня и поставил рядом с собой, придерживая за талию, чтобы я вновь не оказалась у его ног. Он был совершенно спокоен и даже не дрожал от холода в отличие от меня, хотя на нем была лишь легкая короткая куртка. Мужчина ждал, пока я насмотрюсь на глухие серые камни, хотя прекрасно понимал, что с меня достаточно.
Я полностью повисла на Эндже, даже не пытаясь что-то предпринять. Силы разом покинули мое тело, а мысли сплелись в один тугой клубок. Пожар в подъезде, опечатанная квартира, три могилы… Ко всему этому мне пришлось прибавить чудом заживающие раны и исчезнувшие шрамы, а также кровь, которой мужчина насильно поил меня. Было ли этому хоть какое-то логическое объяснение, способное не взорвать мой мозг и оставить Землю все также крутиться вокруг своей оси? Мне действительно стоило его найти. Прямо сейчас.
Но ответ не была смерть. Я даже не рассматривала ее как вариант. Только что тогда?
– Меня всегда удивляла современная технология захоронения. Раньше людей хоронили на поверхности, да еще и привязывали к руке веревку от колокольчика, на случай пробуждения, то сейчас гроб еще и засыпают огромными булыжниками. Вот оно осознание ценности человеческой оболочки. Я думал, что сойду с ума, пока откопаю тебя.
Мой взгляд упал на рыхлую землю у надгробия с моим именем. Я все еще помнила зияющую пустоту и открытый гроб на ее краю. Воспоминания были расплывчатыми, но от этого не становились менее реальными. Неужели я действительно проснулась на кладбище?
– Слово "кладбище" происходит от греческого, означая "место отдохновения". Так ты хорошо отдохнула? Ты знала, что человеческая душа весит всего 21 грамм? Только подумай, практически невесома, а столько шума. Все религии врут. Что бы все они сказали, если сразу знали, что там ничего нет?
– Ничего? – зачем-то повторила я, но, скорее всего, чтобы убедиться, что все еще в сознании и могу говорить.
– Ничего о чем стоило бы слагать легенды, – спокойно ответил Эндж, еще сильнее прижав меня к себе. В этом движении было что-то покровительственное, но в тоже время, приносящее невероятный покой. – Теперь ты готова уйти?
– Куда? – Слова давались мне с большим трудом.
– В свой новый дом. Там нет ничего страшного. По крайней мере, в сравнении с твоим прошлым.
– Ты освободишь меня? – Я попыталась поднять руку, но лишь слегка звякнула цепью. Металл стал невероятно тяжелым, словно к браслету подвесили груз.
– Конечно.
Я ощутила, как Эндж наклонился к моему уху, поцеловав шею очень нежно, едва ощутимо. Его длинные пряди защекотали плечо. Мысли улетучились, оставив меня в тишине. Я больше ни в чем не была уверенна.
– Пойдем, – прошептал он, обдав обнаженную кожу горячим дыханием. – Нам все нужно обсудить.
Обратный путь до машины я помнила лишь урывками. Он оказался намного короче, а может так чувствовалось из-за редких солнечных лучей, наконец добравшихся до кладбища. Длинные густые утренние тени не красили это место, но царившая недавно темнота была еще хуже. Мы выбрали не лучшее место для прогулок.
Как только за Энджем закрылась дверца, а двигатель призывно заурчал, мужчина похлопал по карманам куртки и брюк, а потом достал небольшой ключик, одним движением отстегнув наручники, и бросив их на заднее сиденье.
– Лучше пристегнись, – ободрительно произнес он, выруливая между широкими стволами корявых деревьев, неизвестно как выросших при такой нехватке дневного света. – Мы слишком задержались. Чтобы вернуться вовремя придется гнать на полной. Надеюсь, тебя не укачивает.
Он так и не дождался моего ответа, потому что я не была настроена на разговор. Рука наконец-то была свободна, но бежать уже не хотелось. На меня напала странная апатия, совершенно вырвав из реальности. Я прокручивала как заезженную пластинку события прошедших дней, но так и не могла найти в них никакого смысла. Глупо было продолжать верить в бесконечный ночной кошмар, да и наркотики теперь казались неудачным вариантом. Все происходило на самом деле, но что это для меня значило?
Эндж не пытался заговорить, лишь изредка бросая в мою сторону тревожные взгляды. Ему действительно стоило сосредоточиться именно на дороге, потому как скорость была космической, а на дорогах уже встречались машины. Но мужчину это словно не волновало, и он с легкостью шел на обгон, провожаемый звуками клаксонов. Удивительно, что за весь путь нас никто даже не попытался остановить, но в тот момент меня это не сильно волновало. Все потеряло смысл, и Эндж об этом знал. Он победил, лишив меня всякого желания к борьбе. Я даже не могла понять, с чем или с кем бороться. Мир пошатнулся и рухнул к моим ногам.
Все попытки разложить события по полочкам тут же терпели крах. Я точно знала, что в подъезде моего дома был пожар, а квартира сильно задымлена и теперь опечатана. Дальше начиналось безумие, а во главе всего стоял Эндж – человек, принесший кошмар в мою размеренную жизнь.
– Ты пугаешь меня, детка, – сказал он, подъезжая к особняку и паркуясь у главного входа. Я и не заметила, как мы добрались обратно, в темный мрачный замок, непонятно откуда взявшийся посреди леса. – Твое молчание гораздо страшнее, чем твои нелепые попытки прикончить меня. Боюсь подумать, что за мыслишки роятся в твоей чудной головке.
В салоне повисла тишина. Эндж тяжело вздохнул и вышел из машины, обойдя ее кругом и открыв дверцу с моей стороны. По привычке он крепко вцепился в мое плечо, боясь, что я снова попытаюсь бежать, но, заметив мой отсутствующий взгляд, ослабил хватку и, поддерживая лишь за талию, повел меня к дому.
В алых лучах утреннего солнца каменные стены не выглядели столь удручающе как раньше. Казалось удивительным, что подобный замок уцелел в такой близости от современной цивилизации. Я нехотя бросила взгляд на последние этажи, но так и не сумела сориентироваться, где находится моя комната. Вполне возможно, что окна выходили на густой лес, а не во двор. Впрочем, мне было даже все равно, просто хотелось хоть чем-то занять мысли, лишь бы не думать о кладбище и могилах, вырытых словно специально для меня и родителей.
Как только мы вошли, я услышала еле различимый шепот телевизора – в гостиной кто-то находился. Замок мгновенно потерял свое немое очарование.
– Ты задержался, – звонкий девичий голос разнесся под высокими сводами потолка. – Я волновалась.
Эндж остановился, будто раздумывая отвечать или нет, но потом повернулся на голос, так и не выпустив меня из объятий.
В дверном проеме стояла высокая девушка моего возраста. Узкие черные джинсы подчеркивали стройные ноги, казавшиеся бесконечными. Точеное, практически модельное лицо обрамляла копна густых светлых волос, лежавших в беспорядке крупными кудрями, но это придавало ей лишь особый шарм. Ее холодные голубые глаза прошлись по мне, а губы недовольно скривились, как от неприятного запаха.
– А, ты с этой, – недовольно протянула она, поморщив носик. – Мог бы позвонить.
– Не было времени, – ответил мужчина и, не дожидаясь дальнейших расспросов, потянул меня к лестнице, провожаемый ледяным взглядом девушки.
Между четвертым и пятым этажом привычно сидел молодой парень, лениво мучавший струны гитары. Как только мы поравнялись с ним, он хитро улыбнулся и смирил нас смеющимся взглядом бледно-зеленых глаз.
– Твой гарем все растет, – в голосе чувствовался явный сарказм. – Скоро ты их просто не прокормишь.
– Разве я тебе уже не говорил? – накинулся на него Эндж. – Заткнись.
Мы быстро прошли мимо, а мужчина все продолжал что-то бубнить себе под нос, пока не закончился коридор. Сложившаяся ситуация его точно раздражала.
Он почти втолкнул меня в ставшую уже моей комнату и, пробормотав "Жди здесь", захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Я вновь осталась одна.
Отсутствие изменений в обстановке лишний раз напомнили мне, что это клетка, а не королевские апартаменты, и отсюда нет выхода. От мысли, что остаток жизни я проведу именно здесь, тело отозвалось неясной болью. Каждый мускул в теле напрягся, а затем резко расслабился.
Пройдясь по комнате, я упала на кровать, спрятавшись лицом в подушку. Несколько минут тишины, и сознание начало ускользать, оставляя меня один на один с болезненными воспоминаниями. Мне оставалось лишь смериться.
Глава 6
– Доброе утро, принцесса. – Голос раздался над самым ухом, заставив меня резко подскочить, сквозь остатки сна, пытаясь уловить источник шума.
Рядом, с дьявольской улыбкой, сидел Эндж, наблюдая за моей растерянностью. Надежда, что я проснусь дома в своей уютной кровати, разбилась вдребезги, лишь встретившись с этими медово-карими смеющимися глазами. В них не было зла или агрессии, но мне не стоило расслабляться, думая, что мой палач стал добрее. Эта была лишь иллюзия с целью заставить меня ослабить оборону. Каждый из нас знал, кто в этой комнате хищник, а кто жертва.
– Оу, ты такая милая, когда раздражена, – продолжил он, не обращая внимания на мой недовольный вид. – Я бы попросил прощения, что разбудил, но не буду. Еще подумаешь, что я с тобой заигрываю. А мы же этого не хотим?
Я потерла глаза ладонью, но мир так и не стал ярче. Слабость, оставшаяся после сна, никак не проходила. Это ощущалось как жар во всем теле при высокой температуре, только можно было не сомневаться, что это чувство не снимет таблетка аспирина.
Эндж, казалось, был доволен моим состоянием, расслабленно опершись на кровать и теребя ткань моего свитера. Я не заметила ни опасных клинков в его руках, ни других орудий пыток, а поэтому покачнулась и вновь вернулась в горизонтальное положение, ничего не ответив на его сарказм.
Сил на очередной побег у меня не было, как в принципе не предоставлялось и возможности, поэтому единственной целью, ставшей в моем списке на первых местах, оказалось остаться в живых, хотя бы еще на несколько часов. Мне не стоило поддаваться на провокации, ровно, как и не стоило нервировать его, а единственным желанием было побыть в тишине, притворившись, что в комнате я совершенно одна. Но у Энджа нашлись свои планы на мой счет.
– Знаешь, в моем присутствии девушки не засыпают, по крайней мере, не первых часа три. Ты уверенна, что хочешь предаться именно сну? Есть вещи куда как более интересные.
Я закрыла глаза и отвернулась от мужчины, попытавшись не вслушиваться в его монолог. От неприкрытого самолюбования становилось так противно, что мне хотелось накрыть голову подушкой, лишь бы не слышать всю эту грязь.
На пару минут в комнате воцарилась долгожданная тишина, и я было подумала, что мои мечты сбылись, но неожиданно что-то горячее коснулось моего плеча. Толстый свитер был все еще на мне, но даже сквозь плотную вязку я чувствовала легкие поглаживания, словно проникшие прямо под кожу. Мне стоило огромных усилий не шевелиться, зная, что Эндж только играет со мной, стараясь вывести из равновесия. Ему почти это удалось. Прикосновения вызывали во мне двоякие чувства. Я старалась помнить, что это мужчина, похитивший меня и заперший в комнате старинного замка, но никак не могла соотнести его зловещий образ с нежностью, которая сквозила в этих движениях. Он прекрасно знал, что делать и как разбить стену моего безразличия, а мне все сложнее становилось лежать без движения. Но мой бойкот казался оправданным. Ведь что еще можно было предпринять, оказавшись в плену? Выжидать. А я пока не собиралась менять тактику.
– Опять игра в молчунью, – разочарованно протянул Эндж, зачем-то поправляя мои волосы, в беспорядке лежащие на подушке. – Ты так предсказуема. Но мне плевать. Так даже лучше. Когда еще мне попадутся такие чуткие девушки, готовые в любой момент меня выслушать. Диана, ты уверенна, что ничего не хочешь мне сказать? Может, какие-то вопросы зародились в твоей милой головке? Нет?
Моего ответа не последовало, но кровать рядом со мной прогнулась под тяжестью мужского тела, и я ощутила его легкое дыхание у своего уха.
– Тогда приступим, – прошептал он, фривольно положив свою руку мне на талию. – Будем считать это сеансом психоанализа. С чего бы начать… наверное с того, что меня просто достала эта работа. Я уже более сотни лет не посвящал новых членов, а тут подарок от Оракулов. Это всегда такой стресс. Сначала убедись, чтобы тело не сильно пострадало, потом выжди всю церемонию погребения, а в конце еще и выкопай гроб. Мне, к слову, не понравились твои похороны: так вяло и скомкано, словно закапывали хомячка. Твои друзья не проронили ни слезинки, ну не считая этого мальчика-колокольчика. Он устроил настоящее шоу плакальщицы. Такая мерзость.
Я напряглась, осмыслив его последние слова, и Эндж почувствовал это, замолчав и прислушиваясь к моему резко участившемуся пульсу. При упоминании Димы, сердце сошло с ума, отбивая бешеный ритм. Откуда мужчина знал о нем? И так ли сложно было разузнать о моей жизни?
– О, твое бедное сердечко откликается даже на просто упоминание об этом смазливом юноше. Ты что действительно что-то к нему чувствуешь? – искренне удивился Эндж. – Он тебе не пара. Зачем тебе столь слабое существо? Ты ведь так и не простила его за предательство?
Это был скорее риторический вопрос, но я не могла представить, сколько времени безумец следил за мной, чтобы быть во всех подробностях моей жизни. Впрочем, не удивительно, он был со мной вечером 14 февраля, когда и похитил, а значит, стал свидетелем той отвратительной сцены между мной, Димой и его крашеной мымрой. Теперь Эндж мог с легкостью играть на моих чувствах.
– Все равно молчишь, – продолжил он, не шевелясь, как и я. – Может, тогда послушаешь про похороны своих родителей? Их в отличие от тебя действительно оплакивали.
Я дернулась как от удара, но продолжала молчать. Он знал как причинить мне настоящую боль, внешне оставаясь даже заботливым. Его рука до сих пор касалась моей поясницы, и к своему ужасу я осознавала, что это прикосновение не было мне противно. От этого становилось только тяжелее.
– Прости, – почти искренне произнес Эндж. – Это было грубо и не достойно уст настоящего джентльмена. Может, если бы ты не пыталась меня убить, я был бы с тобой гораздо добрее. Поверь, я душа компании. Но на чем мы остановились? Ты в курсе, что новых учеников не появлялось почти двести лет? Тебя можно считать даже в какой-то мере уникальной, конечно, если бы не твоя патологическая глупость. Хотя, я тоже хорош. Потащить тебя на место трагедии и поверить, что ты не попытаешься бежать. Мне искренне обидно, что ты так поступаешь. Разве я монстр? Да твой Дима рядом со мной и не валялся. Увалень. Молчишь? Ладно, идем дальше. Тебе нравиться твоя комната? Существует легенда, что ее прежняя хозяйка выпала вот из того окна, когда пыталась выбраться из заточения, на которое ее обрек отец, чтобы разлучить девушку с возлюбленным низкого происхождения. Но не думаю, что что-нибудь скажет фамилия Сазерленд. Вы потерянное поколение. Что еще можно сказать о людях, которые пишут в сообщениях "чмоки-чмоки"? Тараканы и то разумней.