* * *
Разумеется, появление в кухне Мелисандры, пусть даже и переодетой, не прошло незамеченным. Ее узнали сразу, тем более, что за эти годы колдунья совершенно не постарела.
- Зачем ты пришла? Неужели мало сделала тогда? - Гульшари говорила негромко, но Мелисандра поежилась.
- Я пришла помочь, - она старалась говорить спокойно.
- Помочь еще кого-то отравить? - теперь уже к ней обращалась Захария.
- Вы никогда не забудете мне моей ошибки? - досадно и горько было их презрение.
- Ошибки?
- Да! Ошибки! А сейчас я пришла помочь!
- Да?! Ну что ж, говори, с чем ты пришла.
- Я… Зимруду грозит опасность.
- Что? - обе подруги мгновенно подобрались.
- Да, ему угрожает смертельная опасность.
Гульшари и Захария переглянулись, события последней времени вообще были странные, возможно колдунья и не врет.
- Вы мне не верите, но я не лгу.
- Мы тебе верим, - сказала Захария.
Мелисандра вдруг почувствовала слабость, у нее даже слезы на глаза навернулись.
- Спасибо… Я знаю, я очень виновата…
- Ладно, в конце концов, это не ты отравила нашу Нитхиль.
- Нет… На мне грех не менее страшный. Даже еще пострашнее, - глухо проговрила Мелисандра, опустив голову.
- Что ты сделала? - Глушари спросила шепотом.
- Это я прокляла дом Зимруда. Из-за меня все вы бесплодны.
Женщины с ужасом воззрились на нее, не в силах вымолвить ни слова. А Мелисандра оглядела их и спросила:
- Ну что, покормите преступницу?
Молча поствили перед ней несколько тарелок с едой, кувшинчик вина и хлеб, молча указали на место за столом. Молча поблагодарила она их кивком и начала есть. Через несколько минут Захария сказала:
- Раз ты пришла сюда за тридевять земель, значит дело серьезное. Если можешь помочь, помоги.
- За этим я и здесь. Может, если помогу, грех мой простится мне…
Женщины вздохнули, переглянулись, а потом решили тоже немного поесть, спать-то все равно не удастся. Сначала немного поели, потом вина чуть-чуть выпили, а потом и разговорились, все-таки интересно, как там жизнь идет в Версантиуме. Они и моря никогда не видели, и про апельсиновые деревья послушать было интересно. Так постепенно даже стали шутить по поводу того, как сегодня в гареме Владыка Зимруд свирепствовал.
- Что? Не могу поверить, и гаремную прислугу тоже? Ха-ха-ха! Амазонки чудом спаслись? Ха-ха-ха!
- Да! А Ликисис, ой не могу! Ха-ха-ха! Ты предсталяешь, Ликисис несколько раз ему на перехват забегала, а он все норовил других осчастливить! Аха-ха-ха! Всего один раз ей и досталось!
- Ха-ха-ха! Аха-ха-ха!
- А Джанмил! Джанмил, ты представляешь… ей вообще досталось больше всех! Остальные от зависти сдохли! Ха-ха-ха!
Так незаметно и утро наступило. Появилась кухонная прислуга, повара, женщины перебрались в маленькую комнатку-альков рядом, продолжить сплетничать. Вскорости пришла служанка Элении за порцией утреннего кофе для Владыки. Забрала серебряный кофейник на маленьком подносе. Жизнь в кухне начала набирать обороты, словно ничего вчера и не было. Наши дамы завтракали, а после собирались идти спать, захватив с собой гостью. Кому интересно, что происходит в комнатах сорокалетних наложниц, к которым господин в гости не заглядывает? Никому.
И тут Мелисандра уловила этот запах. Яд. Очень медленно действующий, коварный яд. Она закрыла глаза и постаралась увидеть, откуда идет шлейф, чашечка, маленькая фарфоровая чашечка на серебряном подносе. Кофе. Кофе для Владыки.
Она мгновенно напряглась. Захария и Гульшари по ее виду поняли, случилось неладное.
- Пошли, у меня будет удобнее, - Гульшари поднялась и потянула их обоих в коридор.
Только при закрытых дверях Мелисандра решилась признаться:
- В чашке был яд. В той чашке, из которой пил Владыка.
- Что? Как…?
- Когда кофейник забирали, там ничего не было. Яд кто-то подложил по дороге. Или еще хуже… Кто подает кофе Владыке?
Она обвела женщин взглядом, те перглянулись в ужасе.
- Новая шестая жена, северянка Эления из Фивера.
Воцарилось молчание.
- Надо как-то дать знать Зимруду. Пусть не пьет и не ест ничего, пока… Так… Сейчас. Сейчас. Дайте что-нибудь, кулон, или брошь, или кольцо. Что-нибудь.
Захария сняла с шеи кулон и отдала его колдунье, а Гульшари протянула кольцо. Она была очень сильной колдуньей, ей достаточно было провести над этими предметами рукой, чтобы они превратились в мощные охранные артефакты.
- Хорошо, - сказала Мелисандра, - Есть у вас какой-нибудь яд?
- Яд? У нас? - искреннее недоумение Гульшари.
- Эй, у меня есть уксусная кислота, я собиралась накипь чистить с кое-какой посуды.
- Оооо! Чистота напала на на заср***ку! - воскликнула Гульшари.
- Неси сюда твою кислоту, - велела Мелисандра.
Кислоту принесли, налили в фарфоровые чашки. Потом Мелисандра опустила в одну кулон, а в другую кольцо. А после сказала:
- Теперь пробуйте.
Те воззрились на нее с изумлением. А она усмехнулась и отпила из одной, потом из другой. Захария решилась сделать крохотный глоточек.
- Да это же вода! Чуть отдающая кислинкой…
- И правда… - Гульшари тоже решилась попробовать.
- Да, эти артефакты полностью нейтрализуют любой яд. Достаточно просто носить их на себе, - Мелисандра устало потерла руки, - Передайте это Зимруду. Пусть носит не снимая.
Поняв, что ей по-прежнему не вполне доверяют, колдунья сказала:
- Мой грех так велик, что лукавству ныне нет места. Если хотите, я поклянусь самой страшной клятвой.
- Не надо. Мы верим тебе.
- Спасибо.
- Пошли, надо попробовать увидеться с Владыкой, - женщины быстро собрались, а Гульшари, обернувшись к Мелисандре, добавила, - Поспи, царица.
- Откуда ты знаешь…
- Мы знаем, кто ты, Владычица морского берега, и простая одежда не скроет этого.
- Мне надо быть осторожнее…
- Да. А теперь поспи.
Оставшись одна, Мелисандра прилегла и честно пыталась заснуть, но нервное перенапряжение никак не давало расслабиться. А потому она безуспешно повертелась в постели с полчаса и решила выйти из гарема, осмотреться. Одета она как прислуга, никто не обратит на нее внимания. Мелисандра взяла поднос с чашками и пошла с ним в кухню. Из гарема она выскользнула быстро и незаметно и, уже почти успокоившись, направилась в кухню, как вдруг глянула в коридор и обомлела.
Прямо перед ней посреди коридора подбоченившись стоял Михель.
- Нет, дорогая, не верю своим глазам, - он медленно подходил к ней, цинично посмеиваясь, - Ты решила прийти ко мне сама? Мммм?
Мелисандра молчала, ее накрыло ужасом.
- Что же ты молчишь?
Внезапно Михель резко переменился в лице, от расслабленного веселья не осталось и следа.
- Решила меня обмануть?! Отвечай!
Вздрагивая от его криков, царица Мелисандра пыталась лепетать:
- Нет… нет… Я просто…
- Что? Ты просто решила помешать моим планам, да, - Михель говорил ласково, нежно, а ей становилось еще страшнее.
- Нет…
- Ты думаешь, я не почувствовал колдовство, которое кое-кто применял сегодня утром? Что ты делала? Мммм?
- Я… я… - она судорожно пыталась найти выход, - Я применяла заклинание омоложения!
Боже, как ей было страшно…
- Омоложения, говоришь. Да, в твоем возрасте, думаю, это может отнять много сил, - наморщил лоб Михель, а губы его изогнулись в издевательской ухмылке, - А давай-ка посмотрим, как ты выглядишь без этого заклинания? А?
Михель щелклул пальцами и Мелисандра начала неуловимо, но очень быстро меняться. Меньше, чем через минуту перед ним стояла скрюченная, морщинистая старушка с реденькими седыми космами. Злой обошел ее вокруг, явно любуясь результатами свего труда:
- Ну вот, милая, теперь ты выглядишь на все свои… сколь же тебе лет, милая?
- Сто десять, - всхлипывая, прошептала колдунья.
- Отлично, дорогая, я так и думал.
- Умоляю, отпусти меня, отпусти… Разве я могу помешать тебе, разве кто-нибудь может помешать тебе… Прошу, дай мне уйти.
Она стояла перед злым согнувшись и униженно молила его, намеренно не глядя в его глаза. Сейчас Мелисандра боялась даже не за себя, она боялась за Зимруда. Если ей удастся усыпить бдительность Михеля, то Зимруда, во всяком случае, не отравят. Помочь хоть чем-нибудь, хоть немного облегчить свою совесть…
- Ладно, можешь идти, - злой смягчился, - Только облик не смей менять, пока не придешь в свой любимый Версантиум.
- Да, как скажешь, я все сделаю, только позволь мне уйти.
Михель махнул рукой, отпуская ее, и Мелисандра бросилась бегом из дворца, она так и бежала, не останавливаясь, до самого храма Создателя, а добежав, бросилась умывать заплаканное морщинистое лицо водой священного источника, и, не смея войти в храм, молилась снаружи. Такой ее и увидел Иссилион. Водный дух появился перед ней отражением в воде.
- Что случилось с Властительницей морского берега?
- Совесть, - мрачно ответила та, - Наказание за грехи прошлого.
- Совесть, - задумчиво проговорил водный дух, - Совесть, это хорошо. Значит, ты уже получила свое наказание.
- Зимруда хотят убить, - без всякого предисловия сказала Мелисандра, - Сделайте что-нибудь… Поторопи Горгора, иначе будет поздно. Я боюсь, что уже поздно.
Иссилион нахмурился в изображении и ответил резко:
- Мы делаем! Поверь, делаем. Я отдал ради этого дела свою дочь. Она должна на днях прийти в Симхорис.
- Дочь… О! Хвала Создателю! Надежда есть! - Мелисандра затихла, уйдя мыслями в себя, - Дочь… Хорошо, значит, я могу уйти. Надежда есть.
Иссилион видел просветление на ее лице, сделавшее царицу действительно прекрасной той красотой, что светится сквозь старческие морщины, немощь и уродство.
- Запомни, водный, она ничего не должна знать о Зимруде, ничего. А самое главное, она не должна знать его имени. И пусть просит милостыню на ступенях храма. Больше я ничего сказать не могу.
- Хорошо, я запомню, - Иссилион поклонился, - Удачи тебе, царица.
- Спасибо.
Обратный путь был далек, старухе, в которую превратилась Мелисандра, преодолеть его было намного труднее, но она не чувствовала усталости. Ей удалось немногое. Но все равно, она хотя бы смогла спасти Зимруда от яда. Царица вспомнила, как униженно молила злого отпустить ее, и улыбнулась. Все хорошо. Теперь в ней не было гордыни, а душа царицы словно очистилась от той коросты застарелого чувства вины, что подспудно угнелало ее столько лет. Теперь она действительно могла быть счастливой и свободной. Иногда, чтобы искупить свои грехи, не хватит всей жизни, но раскаяние помогает найти верный путь.
Глава 26
Как передать Зимруду защитные артефакты? Захария и Гульшари ломали голову все утро. Так же их беспокоило и то, что Мелисандра исчезла. Все-таки некоторое недоверие к ней у женщин осталось, а потому они еще раз десять опробовали и кольцо и кулон, и только потом решились. Оставалаось всего ничего - передать их царю. Только как это сделать, если в покои к нему не проберешься, там прочно засела новая шестая жена, в кабинет им тем более ходу нет. Задача, однако. Вдруг мысль пришла к ним обоим одновременно. Амазонки.
Гарем почти весь еще спал. Усталые, измотанные стражницы, несколько сконфуженные тем, что и сами умудрились заснуть на своих постах, были сердиты и неразговорчивы. Хорошо еще этого никто не видел, а не то - пришлось бы совершать ритуальное самоубийство. Хотя Владыка не раз высказывался против их варварских обычаев, это были их обычаи, и амазонки неукоснительно их выполняли.
Две подруги осторожно приблизились к стражницам, стараясь завести светский разговор. После нескольких ничего не значащих фраз, на которые стражницы отвечали сквозь зубы, Гульшари задала вопрос:
- Расскажите, что вчера было? Мы ведь все это время проторчали на кухне и ничего не знаем.
- Оооо, - подкатили глаза амазонки, - Вчера тут творилось нечто невообразимое! Мы еле спаслись!
Они даже переглянулись и хихикнули. Ободренная тем, что настроение у стражниц явно улучшилось в разговор вступила Захария:
- Говрят Владыка всех осчастливил?
- Это точно, осчастливил. Всех!
- Но как?
- О, ему предложили одно средство для укрепление семени, - зашептала одна из стражниц, - Теперь наши девочки уж точно должны забеременеть. Точно! Такого, что здесь творилось, я еще никогда не видела.
- Да? Ах, как жаль, что нас вчера тут не было. Ну что ж, видимо не судьба. Да и старые мы уже…
- Ну, сорок лет еще старость, - сказала амазонка.
- Но молодость уже давно позади, - Гульшари грустно улыбнулась.
- Раз такое дело, - Захария вытащила кулон, - Мы бы хотели сделать Владыке подарок. Так ведь, Зхария?
Та закивала в подтверждение и тоже показала кольцо.
- Но он нас не посещает, поэтому не могли бы вы передать Владыке, что две его смиренные старые наложницы просят разрешения увидеть его светлый лик.
- Что, прямо в таких словах? Не слишком ли много сиропа? - подколола амазонка.
- Сиропа никогда не бывает слишком много, - лукаво ответила Захария.
- Ладно. Передадим.
Теперь женщинам оставалось ждать.
* * *
Сегодня утром, когда Эления ходила навещать падчерицу, ей показалось, что она слышала голоса. Разговаривали двое, и один из них определенно мужчина. Но в покоях никого не было, Эления даже постаралась не слишком заметно обследовать все комнаты, даже под кровать заглянула и в шкафы. Все подвидом заботы. Мол, мебель слишком старая, одежды у принцессы мало. А сама все думала:
- И этой мелкой гадине достанется такой шикарный парень!? Да ни за что! Я не я буду! А вообще, она какая-то странная, и определенно что-то скрывает. Слишком уж у девчонки вид испуганный. Следить за ней надо. Я просто уверена, здесь дело нечисто…
Эления улыбалась, весело щебетала, обещала, что не даст своей падчерице скучать, будет заходить почаще, а Янсиль холодела от страха. Ей эта молодая красавица, новая жена отца, почему-то казалась очень опасной. Не верила Янсиль ни единому ее слову и не могла понять, что же той от нее нужно. Но приходилось улыбаться и кивать, нетерпеливо дожидаясь, пока гостья уберется.
Лейон появился не сразу, а только минут через десять, когда Янсиль окончательно убедилась, что северянка ушла.
- Что ты думаешь о ней, Лей?
Лей тоже был озабочен, ему не нравилась слащавая навязчивая забота, которую изображала Эления. Он вздохнул:
- Не нравится мне твоя новая мачеха. Ей определенно что-то от тебя нужно. Иначе, зачем приходит сюда каждый день. Я же чувствую ее эмоции, совершенно она тебя не любит. Нам надо быть осторожнее.
Янсиль пришла в его объятия, ища утешения и защиты от собственных страхов. Но предчувствие беды не оставляло обоих:
- Лей, скажи мне, что все будет хорошо.
- Все будет хорошо, девочка моя, - он нежно прикоснулся губами к ее макушке, - Все будет хорошо. Нам просто надо немного потерпеть.
Девушка вздохнула, а светлый дух задумался, как обезопасить ее от того вреда, что могла причинить людская зависть. Ведь именно зависть была главным, что он уловил среди эмоций Элении.
* * *
Владыка Зимруд после вчерашнего марафона в гареме, проснулся на удивление рано и чувствовал себя бодрым. Даже странно, он думал, что теперь неделю ходить не сможет. Впрочем, он мог собой гордиться, такие подвиги еще не удавались никому. Зимруд расплылся в самодовольной мужской улыбке и устроился на подушках поудобнее.
Ох, нет…
В его покои вошла улыбающаяся Эления с подносом.
Он-то наивно надеялся, что хотя бы сегодня его оставят в покое.
- Доброе утро? Как спалось, Государь?
- Прекрасно. А тебе?
Та подкатила глаза, изображая крайнюю степень восхищения, а Зимруд подумал:
- Так почему же ты не спишь в это время, как другие мои жены, а приходишь ко мне сюда, затеснять мое жизненное пространство?
Но вслух он ничего не сказал, просто с обреченным вздохом принял чашечку кофе и выпил без всякого удовольствия, а потом постарался сбежать побыстрее.
Сейчас он сидел в кабинете и заслушивал доклад начальника тайной стражи Файриза. Как правитель, он был доволен его работой, но как человек…
Владыке не хватало Марханзара, с которым они были дружны столько лет и понимали друг друга с полуслова, не хватало его проницательного ума, ядовитых острых замечаний, вечно прищуренных подозрительных глаз. Марханзар столько лет был надежной опорой трона. Владыка вздохнул, прошло уже больше трех недель со дня его гибели, а он все не мог свыкнуться с мыслью, что друг так внезапно покинул его, унеся в могилу свою тайну. А Эзар… Его верный мудрый советник. Остроумный, ядовитый, блестящий, красивый, полный сил сорокалетний мужчина. Сердечный приступ. Так сказал Марсиэль. В его-то годы… Эзар вообще никогда не жаловался на здоровье. Из старой команды с ним остался один Марсиэль. Да и тот в последнее время так странно выглядел и вел себя. Зимруд не знал, что и думать.
Усилием воли Владыка вернулся к докладу.
- Государь, в последнее время участились случаи внезапной смертности среди стражи.
- Странно, - пробормотал Зимруд, думая, что и в самом деле странно, даже подозрительно, - Ты разобрался? В чем причина?
- В том то и дело, что видимых причин нет. Вроде только что был человек здоров, а через час его уже находят мертвым. Многие почему-то падают с террасы. Раньше никогда такого не было. Я служу в этом дворце больше десяти лет, - Файриз развел руками.
- Разберись. И как можно скорее. Если это болезнь, то ее надо лечить. Если же дело рук человеческих… Преступника следует найти и обезвредить. Действуй.
Файриз откланялся и выходя из кабинета, уже в дверях столкнулся с посыльным.
- Тебе чего?
Мальчишка испугался грозного начальника тайной стражи:
- Я… мне… Мне велено передать…
- Что тебе велено мне передать?
- Владыке велено передать…
- Владыке? - Файриз поднял брови в удивлении, а Зимруд поманил парня подойти поближе.
- Иди, Файриз, я сам разберусь с этим.
Когда начальник тайной стражи ушел, Владыка обратился к мальчику:
- Говори, не бойся.
Тот сглотнул, набираясь смелости, и выдавил:
- Мне велено передать Владыке, что две смиренные старые наложницы просят разрешения увидеть его светлый лик.
- Что? - Владыка расхохотался, - Что так и велено? Ха-ха-ха!
Мальчишка кивнул.
- Передай, пусть ко мне сюда проводят… Нет. Пусть в мои покои проводят наложниц Гульшари и Захарию. Иди.
Парень тут же сбежал, счастливый, что легко отделался и даже рассмешил царя. А Владыка Зимруд решив, что достаточно поработал сегодня, направился прямо в свои покои. Ему приятно было увидеться с этими женщинами. Даже странно, но простые человеческие отношения теперь его привлекали гораздо больше. Хорошо, когда делашь что-то не потому что должен, а просто из дружеских соображений.
В его покоях опять была Эления. Нет, это уже слишком. Придется все-таки указать ей, что царю требуется немного личного пространства.
- Дорогая, я жду гостей.