Стаут шутил таким серьезным голосом, что сразу вообще не было понятно, смеется он или нет. Зато потом, когда становилось ясно, что это шутка, невозможно было удержаться от смеха. Дениза сама не заметила, как расслабилась и стала общаться, словно они встречались уже не один десяток раз. Ден с легкостью рассказывал о себе, открыто выспрашивал подробности жизни в Кройдоне и абсолютно честно признался, что город ему не понравился с первого взгляда. Когда они подошли к ее дому, Дениза уже составила свое впечатление об этом человеке. Он – молодой, но талантливый адвокат из Лондона, который никогда бы не поехал в Кройдон, если бы у него не возникло желание сделать своей невесте необыкновенный подарок – украшение ручной работы, единственное в своем роде.
Этот подарок он намеревался преподнести ей, несколько отступая от традиции, вместе с предложением руки и сердца. По некоторым косвенным признакам Дениза догадалась, что это предложение было не совсем его инициативой, скорее результатом тонко продуманной тактики невесты, которой, наверное, давно не терпелось стать миссис Стаут. Ден несколько раз употребил выражение "ну раз ей так хочется" или "если уж дарить, то не банальное же кольцо в дурацком ресторанчике". Из этих обрывков фраз Дениза и вывела вышеупомянутые суждения.
– А где ваша машина? – Денизе было интересно, почему такой респектабельный молодой человек путешествует пешком.
– В автосервисе. Так что мне пришлось сполна вкусить все прелести поездки на автобусе.
– Понятно.
– А где ваша машина? – Вопрос был задан исключительно из вежливости.
– В Кройдоне нет больших расстояний, так что я стараюсь ходить пешком. – Она улыбнулась немного застенчиво.
– Почему пешком? – Ден, похоже, удивился такому откровению.
– Моя работа очень тонкая и требует сверхусидчивости. Соответственно, большую часть времени я провожу в мастерской…
– Я понял, для чего вам нужны пешие прогулки: таким образом вы стараетесь следить за своим здоровьем.
– Точно. Вы очень догадливы. При моей сидячей работе легко потерять форму и подвижность. – Дениза развела руками.
– Да, это верно. Работа вообще имеет тенденцию высасывать человека. Конечно, нужно себя как-то поддерживать. Я раньше ходил в спортзал и бассейн, но в последние полгода настолько занят, что на это уже не хватает сил.
– Печально… Впрочем, у меня ситуация ничуть не лучше. Давно хотелось заняться танцами, но все не до того. Может быть, мы с вами жуткие лентяи?
– Точно, в этом все дело. – Он подмигнул ей и продолжил: – Особенно я. Я уже пять минут постоянно возвращаюсь к мысли о том, что с моей стороны было большой глупостью приехать сюда без машины. Мы идем и идем, но еще никак не дошли, – сказал он, с улыбкой поглядывая на Денизу.
– Мы почти пришли, еще минут сорок ходьбы – и будет виден мой дом, – ответила она совершенно серьезно.
– Что, правда? – На его лице отразилась смесь неверия с легким испугом.
– Шутка, я вас поймала. Вон мой дом, мы уже пришли. – Она приняла самое невинное выражения лица.
– Один – ноль в вашу пользу. Но, учтите, месть моя будет страшна. – Ден шутливо пригрозил ей кулаком и рассмеялся.
– Я буду всегда начеку.
Изрядно замерзшие, они поднялись в студию, и Дениза предложила выпить чего-нибудь горячего. Как выяснилось, им обоим нравился крепкий черный кофе без сахара.
– Просто удивительно! Поразительно. Это все ваши работы? – Он стоял у стены, на которой висели фотографии ее украшений.
– Да, разные этапы моего творчества. Вот это колье я сделала, когда мне исполнилось семнадцать лет. – Она постаралась ответить скромно и как бы между прочим. Но ей не удалось, довольная интонация выдала ее с головой. – Ну, в смысле… я с детства увлекалась ювелирным делом. Здесь жил один человек, школьный учитель, он вел что-то типа внеклассного кружка. Мы занимались художественной обработкой металла, я его лучшая ученица… – Дениза смутилась и замолчала.
– И что потом? – Он слушал ее с искренним интересом.
Какой же он красивый! Такое мужественное умное лицо. Наверняка он может вести себя очень властно, в нем есть какая-то неуловимая жесткость. В этот момент она поняла, что слишком затянула паузу и откровенно его разглядывает.
– Пойдем к столу, попробуем составить эскиз будущего изделия. – Дениза почувствовала, что начинает краснеть, и пошла заваривать кофе. Ты с ума сошла? Может, попробуешь еще откровенно флиртовать с клиентами?
Она принесла две чашки кофе, уселась напротив него за восьмиугольный столик красного дерева и положила перед собой блокнот для эскизов.
– Так в чем, собственно, суть, мистер Стаут? – Дениза внимательно посмотрела на своего собеседника. – Что именно вы хотите заказать для своей невесты?
– Я хочу подарить Мелинде браслет. Думаю, это достаточно оригинально. – Он улыбнулся, взял со стола чашку, недоверчиво пригубил, прикрыл глаза от удовольствия и отпил еще.
– Хорошо. Пусть это будет браслет. Но вы, надеюсь, понимаете, что это ручная работа плюс срочность… – Она выдержала многозначительную паузу.
– Да-да, я все понимаю. Мне нужен серебряный браслет, штучное произведение искусства. Сколько?
Это было сказано так просто и естественно, что Дениза смутилась. Она не назвала цену вслух, а зачем-то написала ее на листке бумаги, словно в дурацком детективном романе. Сейчас скажет: дорого. Что начинающей художнице можно быть и поскромнее.
Стаут взглянул на листок с цифрой, отпил еще кофе и сообщил:
– Хорошо. Цена меня устраивает. Сколько нужно внести в качестве предоплаты?
Все так легко.
– Желательно половину суммы, но… – Ошалевшая от счастья Дениза немного стушевалась. Этого хватит, чтобы нанять адвоката для родителей!
– Хорошо. Принимаю ваши условия. Мне вас рекомендовали как талантливого и порядочного человека. Важно, чтобы браслет сразу ослеплял, шокировал и одновременно говорил о какой-то тайне, намекал на что-то. – Его глаза стали по-детски открытыми, взгляд наполнился чем-то буйным и настоящим.
Вот так, наверное, и выглядят глаза настоящего художника, подумала Дениза.
– Это должна быть песнь в металле, мисс Глайдинг! Сказка из морозных серебряных узоров. Вещь, которая перейдет по наследству дочери, внучке и дальше. Настоящее фамильное украшение.
– Да. Я понимаю, о чем вы. Мне потребуются фотографии Мелинды, чтобы можно было продумать украшение, идеально вписывающееся в ее образ. – Внутри Денизы ярким фейерверком вспыхнуло вдохновение. Да! Я сделаю. Я уже вижу этот браслет. Он великолепен.
Ден заметил яркий свет ее горящих творческим огнем глаз. Улыбнулся, молча отсчитал половину суммы, встал и направился к двери. Говорить ни о чем не хотелось. Было страшно спугнуть то взаимопонимание, которое возникло между ними в последние несколько минут. Пока он одевался, Дениза резкими штрихами передавала бумаге тот образ, который еще светился перед ее внутренним взором.
– Кажется, мы поняли друг друга, мисс Глайдинг, – сказал Ден.
– Да. Я буду звонить вам и сообщать о ходе работы. Жду от вас любой возможной помощи. Надеюсь, вы сумеете найти для этого время. – Она говорила это, но на самом деле ей уже хотелось выставить его поскорее за дверь и приступить к работе.
Он, очевидно, это почувствовал и не стал затягивать прощание. Дениза осталась одна. Она предчувствовала бессонные ночи, муки над раскаленным металлом, мерзкий привкус кофе и постоянную боль в спине. Самое ужасное, что мысли об этом ей нравились, потому что все это симптомы, сопутствующие рождению шедевра.
3
Серебро текло, но не спешило играть. Для того чтобы правильно вылить металл в специальную форму, нужно довести его до определенного состояния. Тогда в центре асбестовой изложницы появится крутящаяся со страшной скоростью светящаяся капля. Дениза держала в левой руке высокотемпературную горелку, а в правой – изложницу, похожую на длинную изогнутую ложку. Резким движением, не переставая нагревать серебро, она вылила его в черную железную форму. Аккуратно поставила на место изложницу, потом выключила горелку и вздохнула с облегчением. Ей всегда было страшновато плавить и отливать металл. Это и понятно: если раскаленный металл прольется на пол, начнется пожар, не говоря о том, что он может прожечь плоть до кости. Она открыла форму и специальным зажимом, похожим на хирургический, подхватила прямоугольный слиток. С резким шипеньем он упал в заранее заготовленную емкость с холодной водой. Дениза вынула серебро, вытерла воду и удовлетворенно осмотрела. Теперь его нужно разрубить на части, пропустить через прокатный стан и получившиеся прутики протянуть через фильеры, тогда получится тонкая серебряная проволока. Сечение у нее едва толще волоса. Потом проволоку скручивают, расплющивают – и получается тонкая серебряная косичка. Ювелиры называет ее сканью. Из этой скани Дениза и собиралась делать браслет для невесты мистера Стаута. Изделия из такого материала всегда похожи на льдистые серебряные узоры. Господи, да этот браслет может стать настоящим шедевром! – подумала Дениза и в который раз взглянула на эскиз.
Телефонный звонок вывел ее из мечтаний о собственном творении. Она отложила эскиз и направилась к телефону.
– Алло, Дениза Глайдинг слушает, – сказала она холодным, подчеркнуто деловым тоном.
– Здравствуй, любимая. Очень захотелось тебя услышать. – Это был голос Билла.
– Привет. – Сколько же чувств может стоять за одним-единственным сухим словом? Хорошо, что он ее не видит сейчас. На ее лице отразились радость и страх, обида и раздражение…
– Пойдем прогуляемся, посидим в кафе, поболтаем. Я очень по тебе соскучился. – Он выдержал паузу и продолжил: – Погода замечательная, хватит дышать кислотными парами!
– Хорошо, через полчаса у нашего любимого кафе. – Дениза глубоко вздохнула.
– Отлично, до встречи.
Что же делать? Нужно как-то менять наши отношения, но совершенно непонятно как. Она без особого энтузиазма отправилась к шкафу, на ходу снимая рабочий кожаный фартук.
Дениза собиралась и прихорашивалась минут двадцать, после чего критично осмотрела себя в зеркале. То, что она увидела, ей не понравилось. Бледное лицо, запавшие глаза – вид патологически не высыпающегося человека. Болели спина и плечи. Ну и черт с ним, какая есть! Она надела плащ, выключила свет и вышла из дому.
Минут сорок спустя они сидели в кафе и смотрели в окно. Они только что бурно поссорились и теперь обиженно молчали. Точнее, это она бурно ссорилась, а он замыкался в себе и время от времени кидал едкие презрительные замечания. В кафе почти никого не было, тихо играла музыка, вяло общались официантки.
В груди слева у нее вдруг кольнуло, перехватило на секунду дыхание. Последние несколько дней она работала по ночам, мало спала, пила много кофе.
– Тебе надо бросать эту работу. Она тебя добьет. Ты и так стала выглядеть хуже, чем обычно.
Очевидно, она дернулась, и он это заметил. Впрочем, жалости в этой фразе не было ни на грош, скорее замаскированная шпилька.
– И кем мне пойти работать? Официанткой, уборщицей или секретаршей? Кем бы ты хотел меня видеть? – В ее душе закипала ярость.
– При чем здесь уборщицы? Твоя мать давно предлагает тебе пойти в секретариат к ее знакомой. Солидная фирма, будешь там нормально работать, получать деньги. Пойми, Дениза, пора расстаться с детскими фантазиями. – Он говорил это холодно и отстраненно, словно школьный учитель, втолковывающий урок маленькой ученице.
– И это ты мне говоришь о фантазиях? Я хотя бы зарабатываю деньги! Это лучше, чем сидеть на шее у матери и стрелять в долг у подружки. Может, тебе самому стоит прекратить тешить себя мыслью о музыке и устроиться в секретариат? – Она не говорила, а словно выплевывала слова.
На его лице появилась только рассеянная улыбочка.
– Как только я прославлюсь, буду присылать матери много денег. К тому же ты забыла главное отличие: у меня талант.
– А у меня, значит, нет?! Я, по-твоему, посредственность?!
– Только не сердись, милая, ну кто тебе скажет правду, кроме меня, самого близкого человека. Пусть это будет больно, но я просто обязан вернуть тебя на грешную землю.
Повисло неприятное, липкое молчание.
– Мы с тобой уже две недели не занимались любовью. – Это вырвалось у нее внезапно.
– Что? В смысле… да. Но кто в этом виноват? – Билл занервничал и даже попытался оправдаться. – Наверное, мы просто сейчас много работаем и сильно устаем. Не знаю. Но все, конечно, образуется, как в старые добрые времена.
Что-то тут не так, подумала Дениза.
– Слушай, малыш, мы с тобой действительно устали. Давай оставим все это, пойдем в твою студию, устроим вечер при свечах и все такое.
Он сказал это таким утешительным, нарочито ласковым голосом, что Дениза чуть не расплакалась. Секс из жалости. Заниматься с ним любовью теперь, после того как он наговорил мне столько гадостей и даже не извинился за прошлую ложь?! Сама мысль об этом уже отвратительна. Боже мой, почему я его не брошу? Что мне мешает расстаться с ним? Она почувствовала, как ее плечи наливаются тяжестью.
– Прости, Дениза, не стоило мне все это говорить. Я обиделся. Забудем. Но ты и меня пойми. Твоя работа встала между нами. Я еще два года назад предлагал тебе выйти за меня, да и теперь предложение в силе – это только доказывает, насколько крепка моя любовь. – Он взял ее руки в свои и печально улыбнулся. – Серьезно, пойдем к тебе, отдохнем, никуда не денется твой заказ. – Он обнял ее немного рассеянно, как будто думая о своем.
– Ты действительно любишь меня? – Она подняла мокрые от слез глаза и поймала его взгляд. Дурацкий вопрос, особенно когда ответ ничего не значит. Может быть, я спросила саму себя? Тогда напрашивается следующий вопрос: а я люблю его?
– Конечно, милая. Знаешь, мне сегодня вечером нужно еще кое-куда зайти, поэтому пойдем поскорее. – Он поцеловал ее в губы и собрался вставать.
– Ты хоть иногда можешь побыть со мной без всяких "кое-куда зайти" или "извини, но меня ждут"?! – В ее голосе явственно прозвучало отчаяние.
Он нахмурился и остался сидеть рядом с ней.
– Почему ты всегда недовольна? Что бы я ни делал, обязательно что-то не так! Ты думаешь только о себе, это очень эгоистично и просто убивает меня. Я извинился, предложил провести вечер вместе, хотел сыграть твои любимые песни. Все, чего мне хотелось, это чтобы мы пошли побыстрее, потому что вечером у меня важная встреча! – С видом невинно обиженной жертвы он отвернулся к окну и замолчал.
Что я делаю? Вдруг у него вечером действительно встреча? Наверное, он прав. Дениза, ты действительно эгоистка.
– Прости, ты прав, пойдем отсюда поскорее. – Она прижалась к нему и поцеловала.
– Хорошо. Ничто и никто не сможет нас с тобой поссорить по-настоящему. – Он встал и направился к выходу.
Дениза вдохнула чистый весенний воздух и взяла под руку все еще слегка надутого Билла.
– Устроим праздник. Здорово, что ты все правильно поняла. – Он сжал ее ладонь.
– Давай купим мороженого и фруктов, отметим наше примирение, – предложила Дениза.
Купили фрукты, мороженое и бутылку шампанского. Все вроде бы было здорово, но что-то мучило Денизу. Какое-то неприятное ощущение, сомнение, чувство искусственности.
– Тебе хорошо, милый? – Она словно попыталась получить у него поддержку.
– Да, конечно. Чувствую себя здорово. А что? – Он непонимающе посмотрел на нее и пожал плечами.
Они подошли к ее квартире. Дениза открыла дверь и вошла.
– Ничего, немного взгрустнулось. Ты правда все еще готов жениться на мне? – Она прикрыла глаза и развернулась к нему, подставляя губы для поцелуя.
– Ну да, а почему ты спрашиваешь? – ответил Билл и придвинулся ближе.
– Я согласна. Согласна стать миссис Уифф. – Ее губы прошептали это очень тихо.
Но он услышал. Его рука потянулась к выключателю. Зажегся свет, и Дениза зажмурилась, так и не дождавшись поцелуя.
– Ты что, беременна? Точно. Две недели назад последний раз… Но как, мы же предохранялись… – Он отшатнулся от нее и нервно расстегнул ворот рубашки.
О чем он? Ха, вскрылся самый большой страх мистера Уиффа – моя возможная беременность. Как противно! Может, подшутить над ним? Сказать, что так и есть. Нет, такими вещами не шутят. Только он мог в тот момент, когда я согласилась стать его женой, выкинуть такой фортель.
– Почему ты молчишь? Ответь что-нибудь! – Билл сказал это настолько нервно и растерянно, что Дениза сжалилась.
– Ты идиот, дорогой! Больше мне сказать пока нечего… – Она развернулась на каблуках и пошла в глубину студии.
– Так, значит, все в порядке? Ну, слава богу… Просто ты же понимаешь, мы еще не готовы… Я со своей музыкой, ты со своими планами… А это серьезно, очень серьезно. Когда-нибудь да, но не сейчас, ты понимаешь? – Он поспешил за ней, догнал, развернул к себе и крепко обнял.
Кто из нас эгоист? Это он думает только о себе! Или я ничего не понимаю и тяну одеяло на себя? Ведь Билл прав, мы оба еще не готовы стать родителями. А к свадьбе мы готовы? Вдруг так ничего и не изменится, он вечно будет шляться со своими дружками, я опять останусь в одиночестве… Нет, так не будет. Он замечательный, моя первая любовь, мы как принц и принцесса из школьных лет. Как давно это было, словно в прошлой жизни…
– Да, Билл я все понимаю, ты абсолютно прав. – Она успокаивающе поцеловала его и немного отстранилась. Всмотрелась в его красивое лицо и глубоко задумалась.
– Хочешь, поженимся прямо на следующей неделе. Ты же знаешь, как я не люблю этот официоз, поэтому устроим легкую вечеринку, пригласим друзей. Мне так тесно от социальных формальностей, давай обойдемся без них. Это новый этап в нашей жизни, нужно учиться экономить и копить деньги. – Он обнял Денизу еще крепче и продолжил: – Ведь церемонии – это всего лишь условности. Ну правда глупо потратить кучу денег на свадебный костюм или подвенечное платье, надеть один раз в жизни и потом навечно отправить в дальний угол шкафа. – Он сказал это высокопарно и с большим презрением.
– Ты что, серьезно так думаешь? Но для меня это очень важно. Я с детства мечтала о платье, о церемонии, как и любая девушка, наверное, – сказала Дениза очень тихо.
– Но у нас нет денег! Их придется копить на свадьбу несколько месяцев. Мне нужно будет устраиваться на временную работу, а я не могу. Ты же знаешь, как напряженно мне приходится готовить новый альбом. Уж его-то точно оценят эти свиньи-продюсеры. И тогда мы с тобой заживем! – Он говорил уверенно, словно видя перед глазами картинку и описывая ее.
– Я сама скоплю денег, не беспокойся. Это мои дурацкие идеи. Мне и расхлебывать. – Дениза прижалась к нему и почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной.
– Ну, если для тебя это так важно… Хорошо, давай так и поступим. – Он обнял ее еще крепче и погладил по волосам.
Она почувствовала, что по ее щекам струятся горячие слезы. Он такой, какой есть, но я его люблю, не смогу его бросить никогда. Он же не виноват в том, что мне хочется свадебной сказки, а ему нет. Это моя мечта, а за мечту надо платить. Ничего, возьму заказы на реставрацию, музеи платят мало, а работы много. Зато у меня будет белое свадебное платье.
– Все хорошо, милая. Будем жить вместе, тебя перестанет шатать. Может, придется снять однокомнатную квартирку, студия слишком дорогая, все-таки семья требует больше расходов, чем один человек. – Он поднял ее на руки и отнес на диван.