- Хорошо - это замечательно, Ларочка, но этого немножечко мало, - задумчиво протянул Лоу, рассеянно вглядываясь вдаль. Взял, не глядя, мою ладошку, поднес к лицу, провел кончиками моих пальцев по своим губам, даже поцеловал их пару раз в процессе. Но, хотя мне и не было неприятно, это была не ласка. Поскольку он не ставил целью вызвать во мне какую–то реакцию. Просто задумался.
Блеснул в лучах солнца камень на его перстне. Этот перстень будил во мне какие–то смутные воспоминания, что–то болезненное начинало шевелиться в душе. Поэтому, каждый раз, взглянув случайно на его колечко, я отводила глаза и старалась не думать об этом. Не видеть этого перстня. Не помнить.
Задумалась о другом. Почему я живу именно здесь? Почему мне придется жить здесь? Что делает человеческая девочка в городе вампиров?
- Лоу, - решилась спросить я, - а почему я не живу среди людей? Я помню, я раньше жила…
- А это ты сама однажды вспомнишь и мне расскажешь. А то до меня дошли только смутные слухи, причем все они разнятся, не знаю, каким и верить, - очнулся от своих раздумий вампир, но не поспешил прийти мне на помощь. - Пойдем, - он поднялся и потянул меня за собой, - покажу тебе дорогу в твою комнату. Не лезть же нам обратно через окно. В этом доме есть прекрасные двери.
Чтобы добраться до этих дверей, нам пришлось перейти по шаткому мостику на другую платформу, пройти ее насквозь лабиринтом петляющих тропок, затем, по висящей над пропастью лесенке, спуститься на очередную платформу, просто утопающую в цветах…
Мы не спешили. Это была долгая, очень долгая прогулка. Но кончилась и она. И Лоу ушел, сославшись на дела, а я вновь оказалась одна в своей комнате. И я честно поела - кроме сока мне принесли и немного мелко нарезанных фруктов, и даже вздремнула, набираясь сил. А дальше что? С уходом Лоу из моей жизни уходил и смысл, и мне оставалось только ждать, когда мой заботливый друг вновь найдет для меня время.
Так прошел этот день и начался следующий. Я не знала, придет ли он с утра или к обеду. Просто знала, что придет. И ждала. Никто не запирал меня в комнате, да и Лоу, пока мы вчера шли из сада через дом, намекал, что я могла бы и осмотреться, я здесь не пленница и вольна бродить, где вздумается. Бродить не хотелось. Хотелось, чтоб он пришел.
Я влезла с ногами на подоконник, и сидела там, телом еще в доме, душой - где–то в зелени цветущего сада, глядя, как легкий ветерок чуть колышет тонкие ветви плакучих берез. Плакучие ивы - это я помнила. А вот плакучие березы - кажется, встретила только здесь. Или это мне только кажется?
Весь мир вокруг меня был какой–то призрачный, кажущийся, зыбкий. И куда меня занесло? Между небом и землей, между жизнью и смертью. Заточили в высокой башне, словно сказочную принцессу. И вроде башня не заперта, а куда бежать?
И вроде даже прекрасный принц в наличии, и утешает, и развлекает. Да вот спасать не торопится. А хозяин у нас тогда кто? Бессмертный Кощей?.. А вот интересно, Кощей Бессмертный был вампиром? По сказкам - вроде нет, а по продолжительности жизни - выходит, что да. Надо будет спросить у Лоу. Когда он придет. Он ведь придет. Скоро.
Он пришел. Я так задумалась, что пропустила его приход. Просто в какой–то миг я подняла глаза - а он стоит, прислонившись плечом к стене, и смотрит на меня своими внимательными серыми глазами.
- Привет, - улыбнулся он мне.
- Привет, - ответила я почему–то шепотом, не в силах оторвать от него взгляда. Что–то было в этих серых глазах, таких внимательных, ласковых, глубоких, что хотелось смотреть и смотреть. Тепло, что он дарил моей озябшей душе? Свет, что он проливал в мой заблудившийся во мраке разум? С ним мне хотелось быть живой. С ним мне было не страшно быть живой.
Он аккуратно сдвинул мои ноги и присел со мной рядом на подоконник. Взял мою руку и тихонько поцеловал ладошку. А потом переплел мои пальцы со своими, и, не отпуская, заговорил. Как–то очень просто и проникновенно, я даже не сразу поняла, что это стихи:
- Позволь мне быть лучом твоей звезды,
Позволь мне стать зарей твоей надежды,
Позволь дарить красивые мечты
И зачеркнуть все то, что было прежде.
Позволь любить твой беззащитный взгляд,
Позволь поймать твой вздох смущенно–томный,
Позволь завлечь тебя в цветущий сад
Моих желаний, дерзких и нескромных…
- Разве ты можешь быть дерзким? - не выдержала я. Меня немного смущали эти стихи, это его признание… даже не в любви, нет. Но в чем–то очень близком к этому, чему и слов не подобрать.
- Я могу быть разным, - спокойно отозвался Лоу. - Я умею быть тем, кто нужен сейчас.
И продолжил, так же спокойно, словно я его и не перебивала:
- Позволь мне выпить горечь с губ твоих,
Взамен отдав волнительную сладость.
Позволь делить с тобою на двоих
И боль утрат и обретений радость.
- А… это чьи стихи? - спросила я, чтобы спросить хоть что–то, когда он замолчал.
- Мои, - улыбнулся он. - Тебе. В подарок.
- Спасибо, - как–то совсем он меня засмущал. - А… ты даришь стихи всем знакомым девам?
- Нет. Только тем, кто тревожит мою душу, - он легко спрыгнул с подоконника и, склонившись, очень нежно меня поцеловал. Нет, не в губы, как обещал в своих стихах. Просто в щечку. И это было приятно и трогательно.
- Идем, - позвал он меня. - У меня есть для тебя еще один подарок. Гораздо интереснее.
И он увел меня в сад. Не через окно, как вчера. Через дверь. Наверно, хотел, чтоб я привыкала ходить по этому дому. А дом казался мне большим, пустым и страшным. И для выхода в сад я предпочла бы окно.
А по саду он провел меня совсем другой дорогой.
- Это тропинка мечты, - сказал он мне.
И там были каменные ступени, уводящие с цветущего луга под сень деревьев, и мохнатые сиреневые кисти невиданных мной прежде растений, колышущиеся над нашими головами. А через внезапно перерезавший тропу ручей предлагалось перебираться по листам кувшинок. Было страшно, но пришлось поверить, что они не настоящие и подо мной не утонут. А потом был переход на соседнюю платформу, а она была метрах в пяти от нашей, и значительно выше. И вместо лесенки туда вели небольшие пенечки, свободно висящие в воздухе без всякой видимой опоры. И перила там тоже не были предусмотрены!
- Я не пойду! - попробовала возмутиться. - Я не вампир, я летать не умею!
- Да тут лететь не высоко, - засмеялся Лоу. - Метра три, а там страховочная пленка. Мы ведь с тобой не совсем на улице. На этой высоте довольно холодно и ветрено, не всем растениям подходит. Поэтому сады помещены внутрь прозрачного кокона, в котором поддерживается необходимый микроклимат. Так что здесь везде - ни упасть, ни спрыгнуть. Пленка упругая, как батут, приземление будет быстрым и мягким.
- А ты… ну вообще вы все - эту пленку видите?
- Ощущаем. Вид она нам не портит. Идем же, Лара, не бойся. Ты ведь хочешь увидеть мой подарок?
Подарок увидеть хотелось, а вот чтоб он считал меня трусихой - нет. Я вздохнула - и пошла. Он шел за мной следом, и я знала, что он меня подхватит, упасть не даст, даже на пресловутую пленку. Но все равно было страшновато. Сердце замирало, но… я поняла, что я это могу, что мне это нравится.
- И какой сумасшедший все это придумал? - все же поинтересовалась я, когда мы оба оказались на твердой земле.
- Ну, малышка, ты не справедлива, - вот вроде и изображал возмущение, а сам улыбался. - Когда создавался этот сад, в доме росли маленькие дети. Ну, или, точнее, маленькая девочка, я все же не был уже ребенком. А был тогда уже достаточно взрослым, чтобы помогать творить этот сад - мир сказок и приключений для маленькой осиротевшей принцессы. Ясмина очень тосковала по матери, а мы пытались ее развлечь. Порой за ночь создавали какой–то новый уголок сада, или преобразовывали старый, и придумывали туда запутанную дорогу. Путь обозначали колокольчиками. Первый вешали под самым окном ее спальни, второй дальше, затем еще дальше. И она просыпалась, и бежала за колокольчиками, разыскивая дорогу к новому чуду. А в конце ее обязательно ждал сюрприз.
- Твоей сестре повезло, что у нее есть такой брат, - вздохнула я.
- Ну, у тебя ведь я тоже есть, хоть я тебе и не брат, - он на миг прижал меня к себе, и тут же отпустил, и мы продолжили путь.
- Но ты говоришь - создать за одну ночь новый уголок, но это же столько копать, сажать…
- Нет, малыш, не совсем. И не всегда. Иногда - просто вырастить.
- Как вырастить? За ночь?
- Идем, покажу, - он сошел с тропинки и поманил меня за собой. Я послушно подошла и встала вслед за ним на колени возле пышного зеленого куста.
- Он будет цвести чуть попозже, - объяснил мне Лоу, - но для тебя согласился вырастить один цветочек прямо сейчас.
Он бережно провел руками вдоль стебля, не касаясь его, затем его руки замерли над самой верхушкой. Ничего не происходило. Секунду, другую, третью. А потом я увидела! Медленно–медленно…под его руками…зарождался…бутон! И он рос, крепчал, а потом вздрогнул и раскрылся. Острые лучики ослепительно белых лепестков разошлись в стороны, открывая нежно–розовый шарик сердцевинки.
Лоу опустил руки и заметно расслабился.
- Его называют Утренняя Звезда, - сообщил, поднимая на меня взгляд. - А звезды, чье сиянье не меркнет даже с рассветом, способны помочь нам отыскать путь в самом запутанном лабиринте. И я надеюсь, моя маленькая звездочка поможет тебе отыскать и себя, и свою дорогу.
- Спасибо, - я не могла оторвать взгляд от появившегося на моих глазах цветка. - А можно я не буду его срывать? Пусть цветет. Это такое чудо.
- Не срывай. Он всегда будет ждать тебя здесь. А недели через две весь этот куст будет сплошь усыпан такими звездочками. Возможно, они будут даже немного крупней моего. У меня не так уж много животворящей силы. Анхен, возможно, смог бы заставить цвести весь куст. Ну а меня хватает лишь на маленький цветочек. Но вырастить цветок для тех, кто мне дорог, я все же могу, - и слышались в его словах и сожаление, и гордость. Мне было сложно понять, что значит этот цветок для него. Но для меня он значил много, очень много. Я потянулась и коснулась губами его щеки. Он обнял меня и прижал к себе.
- А еще мне приходится все время очень хорошо питаться, - поведал мне на ушко, и легкая усмешка сквозила в его негромком голосе. - А живительные силы природы куда проще пробудить на голодный желудок, а еще лучше - после небольшого поста. Вот ведь какая штука, малыш: ваша кровь дает нам жизнь, но убивает нашу магию. Неудивительно, что маленькие человеческие девочки в эту магию совсем–совсем не верят.
- Я, кажется, уже верю.
- Вот и хорошо, - он встал и помог мне подняться. - Ну, пойдем смотреть мой подарок.
- А разве это был не он?
- Нет, это так, к слову. Но мы уже почти пришли.
А вскоре и совсем пришли. Он снова вывел меня на край. Но, правда, это был край другой платформы, не той, где мы сидели вчера.
- А вот отсюда мой дом уже виден, - улыбнулся мне Лоу. - Показать?
Я кивнула, а потом щурила глаза, пытаясь разглядеть вдалеке невысокую башню без особых отличительных признаков. Не сразу, но все же я ее разглядела, нашла, благодаря его объяснениям, среди прочих похожих.
- А кто там живет, если ты из него уехал? Твоя сестра?
- Нет, малышка. Моя сестра, к сожалению, уехала еще дальше, и теперь наш дом пустует. Там живут разве что слуги, которые поддерживают дом в жилом состоянии, чтоб я мог останавливаться там, когда приезжаю в столицу по делам.
- А почему она уехала? Вышла замуж?
- Возможно, когда–нибудь расскажу. Это не самая веселая история, а мне хотелось бы сегодня только о приятном, - Лоу мельком взглянул на свой перстень, блеснувший сиреневым камушком. И вновь обернулся ко мне. - А мой главный сюрприз прячется всего в двух шагах от нас.
В двух шагах от нас был боковой край платформы, затем пропасть, и, метра через четыре, начиналась следующая. Для разнообразия - на том же уровне. Поэтому - никаких ступенек. С платформы на платформу была перекинута тонкая жердь.
- Ты что, хочешь, чтоб я перешла по этому? Я не канатоходец!
- Нет, не хочу. Тем более, на ту сторону нам не надо. Нам вниз.
- Куда вниз? Зачем?
- А ты взгляни.
Взглянула. К переброшенной через пропасть балке крепились самые настоящие качели. На длинных–длинных цепях, увитых цветами.
- Когда–то давно Анхен сделал здесь качели для моей сестры. Они, конечно, не сохранились. Но я распорядился, чтоб их восстановили для тебя. Мне кажется, тебе обязательно понравится.
- Но я туда даже спуститься не смогу.
- А разве я говорил, что брошу тебя одну? - он поднял меня на руки и медленно опустился в щель между платформами.
А мне показалось, что что–то подобное уже было. Меня несут на руках…по воздуху…и мы опускаемся ниже…ниже…
- Я ведь уже летала с тобой? - решила уточнить.
- Со мной - никогда.
- Странно, а мне показалось…
- Может, это был не я?
- Не знаю. Не помню. Помню только, что мы спускались… в Бездну.
- В Бездну нельзя спускаться, Ларочка. Там смертельно опасно. Это, видимо, просто сон.
- Да, наверное.
Лоу аккуратно переместил меня на сиденье, и сам встал сзади.
- Держишься?
- Да.
- Не боишься?
- Кажется.
- Я с тобой, моя маленькая. И я не позволю тебе упасть. Ты ведь мне веришь?
- Да.
И качели медленно начали раскачиваться. Между небом и землей, в бесконечной пустоте, меж зеленых берегов этой воздушной реки. Все сильнее, сильнее, выше, выше. И сердце замирает от страха и восторга, и где–то бесконечно внизу кружится земля, а недосягаемо высоко крутится солнце, а я лечу над миром, а быть может - внутри этого мира, и целый мир кружится вокруг. А потом я закрываю глаза, и вновь ощущаю себя ребенком, и мне кажется, я слышу детский смех и знакомые голоса. И мама волнуется: "Держись крепче, Лара, а то упадешь!" Я Петька нудит: "Я тоже хочу-у!". И мама предлагает: "Ну давайте вместе". А я возмущаюсь: "Нет, так не честно, я первая захотела! Я одна буду! Я сама!" А потом мы все же качаемся вместе, но это уже позже, много позже. Мы большие, и давно уж гуляем без родителей, а у меня новая светло–желтая юбка, а этот мерзкий мальчишка влез ногами на сиденье прямо за моей спиной, и наверняка же испачкал, и я требую, чтоб он слез, а он обещает, что сейчас раскачает нас так, что мы будем крутить солнышко. А солнышко, которое в небе, слепит глаза, даже сквозь сомкнутые веки, и я выныриваю из воспоминаний. Я здесь и сейчас, в вампирском Городе, на безумных качелях, подвешенных меж землей и небом. И это Лоу стоит за моей спиной, и раскачивает качели все сильней, сильней. И я лечу, лечу, лечу!
- Не страшно? - доносится до меня его голос. Я мотаю головой, я никогда не боялась высоты, не боялась стоять на самом краю, обдуваемая ветром. Я это помню! Помню горы, куда мы ходили в походы, и горы, с которых я мчалась на лыжах. А еще я помню полет. Я летала, да! На вампирской машине, под самыми облаками, а внизу проносилась земля, такая маленькая и такая красивая! А сейчас подо мной - Город! Настоящий вампирский Город во всей его сказочной, нереальной красоте! И я смеюсь от переполняющего душу восторга, от пьянящего чувства свободы! И пусть это иллюзия, и свободы нет, это только качели, это не важно. Под порывами встречного ветра расправляет дрожащие крылья моя душа. И, кажется, она вновь готова лететь.
И вдруг становится интересно, а правда ли внизу пленка, и выдержит ли она меня. И я отпускаю руки и прыгаю, как прыгала когда–то в детстве с дворовых качелей - на смелость, на дальность. Пленка есть, и она действительно мягкая, как батут, и меня качает на ней, теперь уже вверх–вниз. А рядом аккуратно приземляется Лоу.
- Нет, ну чувство самосохранения у тебя всегда отсутствовало, - заявляет он мне. - Но чтоб настолько!
Я только смеюсь. Вокруг только воздух, и кажется, будто мы с ним висим в пустоте.
- Ну, ты бы меня все равно поймал, верно? Даже если б не было никакой пленки.
- А вдруг бы не стал?
- Нет, ты бы поймал, я тебе верю.
Он молчит, и смотрит на меня, чуть улыбаясь, а потом переводит взгляд на землю далеко внизу.
- Как думаешь, может нам с тобой уже стоит спуститься туда - в город? - неожиданно предлагает мне Лоу. - Я, кажется, обещал свозить тебя по магазинам. Можем съездить.
- Не знаю. Если ты думаешь, что надо, - растерялась я. - У меня, кажется, все теперь есть.
Сидеть здесь, пусть не на облаке, но в заоблачной дали, рассматривая сверху Город - это одно, а войти в этот город, пройтись по его магазинам, паркам… встретиться с местными жителями… Я была не уверена, что мне так уж нравилась эта идея.
- Ну а что у тебя есть? Старая одежда моей сестренки, которая, может, и сохранилась хорошо, но давно из моды вышла? Да и вообще - неужели ты не хочешь иметь что–то, купленное лично тебе? Мы же не только одежду можем купить, можешь выбрать для своей комнаты новые шторы, постельное белье, да хоть новую мебель!
Я неуверенно кивнула. Наверно, он прав. Если я здесь теперь живу, надо как–то обживаться.
- Давай помогу тебе отсюда выбраться, - Лоу встал и протянул мне руки. Я поднялась ему навстречу, обняла за шею, прижалась, позволяя подхватить себя и нести. Его тело было таким теплым, надежным, руки нежными, а ощущение полета таким правильным, привычным.
- Не может быть, чтоб мы с тобой не летали.
- Ох, Лариска, ты не поверишь, - он загадочно улыбается, а потом добавляет. - К тому же, уже летали. Считая этот раз - дважды.
И он несет меня, не приземляясь, к самому дому, над всеми платформами и мостами, садами и цветниками.
- А как бы я выбиралась оттуда, если бы упала без тебя? - решаю поинтересоваться.
- А никак, - отвечает весьма легкомысленно. - Лестниц там нет, так что лучше не падай. А то придется ждать, пока тебя хватятся, а потом еще и отыщут.
- А слуги умеют летать?
- Конечно, они же эльвины.
Мы влетаем в распахнутые двери, совсем не те, через которые выходили, на другом уровне и, кажется, с другой стороны. Но он не отпускает меня там, несет дальше по коридору, скользя над полом и не давая себе труда перебирать ногами. И мы вылетаем в холл.
Вернее - в огромное пустое пространство в центре башни, огороженное по кругу хрупкими декоративными перильцами. Наверху - прозрачный купол, все из той же невидимой пленки, так, что кажется, будто над нами лишь небо. Внизу - холодный камень пола, и сложная многолучевая звезда посередине. Всего лишь мозаика, но отсюда, сверху, кажется обьемной. От пола и до купола не так уж много - этажей пять, как я поняла - личные апартаменты нашего дорогого хозяина, все что ниже - находится в его собственности, но не является собственно "домом". Когда мы были здесь в прошлый раз, Лоу говорил, что это бальный зал, ведь танцы эльвинов предполагают полет, они воздушны и невесомы. А большие балы проводятся в этом доме несколько раз в год, и порой их почитает своим вниманием даже Владыка.
Но тогда мы просто прошли мимо по одной из галерей, а теперь нам надо было спуститься на этаж ниже. И мы просто ухнули вниз, за невысокие перильца, пролетели через холл наискосок и влетели в нужный коридор нужного этажа. И только там меня поставили на пол.