Она не может умереть. Господь милосерден. Ронуэн должна жить!
Но почему тогда она так бледна? Ее рука покрылась молочной белизной, а лицо, всегда таком оживленное, стало белее полотна.
Взяв себя в руки, Джаспер пробрался к Ронуэн. Но когда он протянул руку, чтобы нащупать биение пульса на шее, Рис взорвался:
- Не трогай ее! И не приближайся!
Валлиец раскинул над Ронуэн руки, словно хотел защитить от Джаспера. На лице юноши застыла страдальческая гримаса. Джаспер поймал Риса за запястье.
- Она спасла мне жизнь. Я должен попытаться спасти ее.
- Нет!
- Ты, чертов идиот! Хочешь, чтобы она умерла? Если она не твоя, значит, должна умереть?
Никогда еще молодость Риса не была так заметна, как теперь. Он в ужасе уставился на Джаспера, человека, которого ненавидел большую часть своей жизни и семи лет от роду поклялся убить. Он отчаянно хотел спасти Ронуэн, и ненавистный англичанин предложил ему надежду.
- Ты можешь ее спасти?
- Не знаю, - честно ответил тот.
Он приложил руку к тоненькой жилке у горла, вознося молитву Небесам, горячую и страстную, как никогда раньше, и почувствовал пульс - слабый, медленный, но ритмичный.
- Она жива, - пробормотал он.
Но сколько она еще продержится?
А тем временем сражение прекратилось. Двое валлийцев лежали мертвыми, еще шестеро были ранены и громко стонали. Однако Джаспера интересовала только Ронуэн. Риса тоже.
Джаспер нашел рану - ужасный разрез прямо под ребрами. Рана была глубокой, но чистой, и он зажал ее края руками.
- Нужно чем-то стянуть рану, - сказал он, и Рис тотчас принес ему перевязь одного из убитых англичан.
Вместе они довольно быстро справились с поставленной задачей. Рис приподнял девушку, а Джаспер аккуратно обмотал тканью ее талию и грудь.
Один раз Ронуэн застонала, и руки Джаспера замерли.
- Ронуэн! - Голос Риса звенел от едва сдерживаемых эмоций. - Ронуэн, ты меня слышишь? Все страшное позади, ты в безопасности, и мы о тебе позаботимся. С тобой все будет в порядке. Ты обязательно поправишься.
Юноша с детской надеждой взглянул на Джаспера. Даже под коричневым загаром было видно, насколько он бледен.
- Она выздоровеет, правда?
Джаспер сжал губы и закончил импровизированную перевязку.
- Если мы сможем уложить ее в теплую постель, промыть рану и как следует перевязать, а потом выхаживать, думаю, да, она будет жить.
Другого варианта он попросту не мог себе представить. Он отказывался думать, что она может умереть, после того как храбро и безрассудно бросилась на меч, пытаясь его спасти.
Он встал. Следовало спешить. Они находились примерно в лиге от дороги, а до Роузклиффа было не больше часа пути. Но когда Джаспер оглянулся в поисках Гелиоса, то встретил подозрительные взгляды и мрачные ухмылки. Валлийцы, как могли, перевязали своих раненых. Кто-то собрал лошадей. И все ждали приказа Риса. Если бы Джаспер так сильно не тревожился о Ронуэн, на него бы непременно произвела впечатление та легкость, с которой мальчишка командовал людьми значительно старше себя.
Он посмотрел на Риса.
- Скажи им, что мы должны доставить ее в Роузклифф, - тихо произнес он.
- В Роузклифф?
Куда только подевался испуганный мальчишка, который с надеждой взирал на Джаспера. Теперь перед ним стоял уверенный и жестокий воин.
- И ты после всего всерьез считаешь, что я отдам тебе Ронуэн, тем более сейчас, когда она едва жива?
Его рука легла на эфес меча - угрожающий жест, который Джаспер не мог недооценивать.
Джаспер развел руки в стороны. У него не было оружия. Кинжал так и остался лежать в грязи.
- Мы нанесли поражение общему врагу, - сказал он, указав на валявшегося в грязи Ламонта. - У нас есть общая цель - спасти жизнь Ронуэн.
- Она поедет в Афон-Брин.
- Но это же в два раза дальше, чем Роузклифф!
Ронуэн застонала, и взгляд Риса метнулся к ней. Джаспер снова опустился на колени рядом с ней. Ее сердцебиение не ухудшилось, но и не стало лучше. Он тронул дрожащей рукой ее лоб. Кожа девушки была неестественно холодной.
Он снизу вверх взглянул на Риса.
- Ее надо искупать, переодеть в чистую и сухую одежду. Необходимо промыть рану целебными отварами, и постоянно давать ей укрепляющий чай. Все это надо делать быстро, промедление смерти подобно.
- Она будет себя лучше чувствовать среди соотечественников.
- Если доберется до них живой. Подумай, парень. Неужели твоя ненависть ко мне сильнее, чем любовь к ней? Для тебя важнее помешать мне, чем спасти ей жизнь?
Рис судорожно сглотнул. На его мальчишеской физиономии отразилась мучительная борьба между застарелой ненавистью и надеждой.
- Я хочу, чтобы она выздоровела, - сказал Джаспер и начал осторожно поднимать девушку с земли.
- Не прикасайся к ней! - взвизгнул Рис. Он выхватил меч и начал угрожающе размахивать им. - Оставь ее! Оставь!
Но Джаспер не мог исполнить требование мальчишки. Когда он поднял Ронуэн на руки, его потрясло, насколько легким и безжизненным стало ее тело. Она всегда была маленькой и хрупкой, но теперь он вообще не почувствовал ее веса. Не в силах думать ни о чем, кроме жизни этой невесомой девочки, сломанной куклой лежащей у него на руках, он наклонился и поцеловал ее в лоб.
- Lofrudd! - выругался Рис. - Убийца! Я убью тебя!
Он наступал на Джаспера до тех пор, пока острие его меча не ткнулось в шею англичанина.
- Заберите ее у него, - приказал он своим людям. - Возьмите ее, чтобы я мог убить его сейчас же.
Ни один из людей Риса не двинулся с места, и его охватила ярость.
- Фентон! Возьми ее! А потом дайте кто-нибудь ему свой меч.
В повисшем над поляной тяжелом молчании громко заржала лошадь. Гелиос. Другая ответила. Это один из пони валлийцев. Джаспер крепче прижал к себе Ронуэн. Она умирала у него на руках.
Два мятежника расступились, и на поляне появился Ньюлин. Он шел не спеша, хромая и раскачиваясь. Но его глаза смотрели прямо на Ронуэн.
- Она жива, - пробормотал бард.
- Вот видишь, - встрепенулся Рис, - Ньюлин сказал, что она будет жить.
Услышав эти слова, бард обратил свой взор на командира мятежников.
- Я сказал, что она жива. Сейчас. Я не могу предсказать будущее людей, обладающих свободной волей. Пока она жива, но сколько еще проживет - зависит от вас.
- Хватит! - завопил Рис.
Но Джаспер заметил, что меч в его руке дрогнул. Что это, сомнение или юноша просто слишком устал?
В конце концов Рис тяжело вздохнул и убрал меч в ножны.
- Мы пойдем с вами. Ты дашь нам гарантию безопасности. - Его глаза полыхали ненавистью, но говорил он как мудрый лидер. - Ньюлин тоже пойдет с нами и станет свидетелем твоей честности или ее отсутствия.
- Согласен, - сказал Джаспер и направился к Гелиосу, но Рис преградил ему дорогу.
- Я понесу ее.
- В этом нет никакой необходимости. Я уже несу ее, - ответил Джаспер.
Рис угрожающе прищурился.
- Она валлийка, и ранена английским предателем. Теперь ей нужно утешение валлийцев и их сила.
- Но она спасала мою жизнь! - воскликнул Джаспер.
Выпустить из рук свою драгоценную ношу он не мог.
- Вы спорите как малые дети, - заметил Ньюлин. - Садись на коня, Рис. А теперь отдай ему девушку, англичанин.
Ронуэн глубоко вздохнула, и сердце Джаспера учащенно забилось. Неужели это ее последний вздох? Но она сделала еще один вздох, потом еще один… И только тогда Джаспер неохотно передал ее Рису. Девушке необходима была помощь, которую они не могли ей дать в этом забытом Богом месте.
Убедившись, что она устроена более или менее удобно, Джаспер отошел, чувствуя, что у него отняли душу. Пусть только она живет, молился он. "Боже, я все смогу вынести, только пусть она останется в живых".
Ньюлин шел рядом, и его присутствие в этом суровом валлийском лесу странно успокаивало.
- А теперь поторопитесь, - сказал он всем собравшимся. - Я подготовлю дорогу.
Джаспер подчинился, не задавая вопросов. Любые сомнения, когда-либо возникавшие у него относительно древнего барда, исчезли. Уж очень ему хотелось верить в силу Ньюлина. Все его существо было поглощено только одной задачей - доставить Ронуэн в Роузклифф живой.
Когда Рис пустил лошадь легким галопом, Джаспер очнулся от невеселых дум, побежал к Гелиосу и взлетел в седло. И вся группа поскакала в Роузклифф.
Глава 23
Ронуэн ощущала необычайную легкость. Она была легче воздуха. Она парила над землей. Ее понесло ветром сначала на холмы, потом вниз - к пропитанным влагой равнинам. Лес был зеленым и до краев наполненным жизнью, но вдруг, без видимых причин, стал серым и безжизненным. Небо прояснилось, и ее кожу обожгло солнце. А потом солнце исчезло и сумерки окутали землю.
Она заплакала, заметалась в поисках света и покрытых весенней зеленью холмов, которые так любила. Но ветер подхватил ее и не позволил лететь куда ей хотелось. Лица появлялись и исчезали, разрастались до пугающих размеров и таяли. И только одно лицо, маячившее почти за пределами видимости - она заметила его лишь краем глаза, - оставалось неподалеку. Знакомое лицо, старое и доброе.
Ньюлин тоже был здесь. Он летел, не поддаваясь ударам ветра, и уже одним только своим присутствием вселял в нее уверенность. Ронуэн попыталась дотянуться до него.
"Помоги, помоги мне", - просила она, и он подался ей навстречу. Но она никак не могла до него дотянуться.
Раскат грома частично разбудил ее, и сквозь опущенные ресницы она увидела яркий свет. Рай? Потом свет заслонили массивные ворота. Врата рая? Если так, она наконец обретет покой. Но только Ньюлин не пускал ее.
- Она пыталась что-то сказать, - обратился Рис к Джасперу, когда они остановились во внутреннем дворе замка Роузклифф. - Просила о помощи.
Юноша явно был в смятении, и с трудом обретенное спокойствие снова покинуло Джаспера.
Они ехали так быстро, как только можно в сложившихся обстоятельствах. Теперь, очутившись в стенах замка, юный валлийский мятежник настороженно оглядывался. Его люди последовали за ним и столпились вокруг своего командира.
Взять их в плен было легче легкого. Но Джаспер и не мыслил ни о чем подобном. Он не сводил глаз с женщины, безжизненно лежавшей на руках у Риса, такой маленькой и бледной. Он думал только о Ронуэн.
Спрыгнув на землю, он не глядя бросил поводья удивленному помощнику конюха. А когда домашняя челядь прекратила свои занятия и люди подошли ближе, стал отрывисто отдавать приказы.
- Позовите миледи Джослин. Приготовьте постель для больной. Пошлите в деревню за лекарем.
Он остановился рядом с Рисом, все еще сидевшим на коне, и его сердце снова оказалось в тисках страха. Взяв себя в руки, Джаспер спокойно проговорил:
- Дай ее мне.
- Она просила о помощи, - упорствовал Рис. - Она даже открыла глаза, но, кажется, не узнала меня, - шепотом добавил он.
- Дай ее мне, - повторил Джаспер.
Рис взглянул сверху вниз на Джаспера, и его лицо окаменело.
- Я привез ее сюда, и я сильно ее люблю. Она должна жить. Мне это необходимо… - Он запнулся, перевел дух и продолжил: - Но если она умрет, я буду считать тебя виновным в ее смерти.
Джаспер встретил его угрожающий взгляд спокойно, даже с некоторым раздражением.
- Если Ронуэн умрет, я сам буду считать себя ответственным. - Голос его звенел от скрытых эмоций. - Дай ее мне. Вы вольны остаться или уехать. Вам никто не причинит вреда и не остановит.
Очень медленно Рис опустил Ронуэн на руки Джаспера. Не приходилось сомневаться, что он не хотел этого делать. Джаспер взглянул на женщину своей мечты и с трудом подавил панику. Все краски жизни покинули ее лицо.
Люди, столпившиеся во дворе, тихо перешептывались. Они узнали Ронуэн и Риса. Джаспер направился к лестнице, ведущей в зал. Когда он начал подниматься по ступенькам, двери распахнулись и на пороге показалась Джослин.
- Джаспер! Боже мой! Мы так беспокоились! - Потом она увидела Ронуэн и побледнела. - Она…
- Она жива, но едва жива.
- Лекарь уже идет, - сказала одна из служанок, указав на бегущего к ним человека. - А старый Ньюлин ждет вас в зале.
Ньюлин здесь! Джасперу стало легче. Джослин обвела взглядом двор и не поверила своим глазам.
- Не может быть! Это Рис?
- Он. В его отряде есть раненые. Ты о них позаботишься?
Рис внимательно следил за Джаспером до того, как тот исчез за дверью. Терзаемый сомнениями, он все же надеялся на лучшее. Ронуэн должна жить.
Со ступенек на него внимательно смотрела женщина. Джослин! Он мельком видел ее, когда находился в плену у Джаспера. Теперь получил возможность рассмотреть Джослин внимательнее.
Она, конечно, немного изменилась, с тех пор как вышла замуж за англичанина. Все же она за это время родила троих детей. Несомненно, она не испытывает к нему ничего, кроме презрения - ведь он похитил ее старшего ребенка. И когда Джослин спустилась со ступенек и неторопливо направилась через двор к нему, он весь подобрался, приготовившись к ее злой отповеди. Впрочем, ему было все равно, что она о нем думает. Он презирал ее за то, что она спуталась с англичанином.
Женщина остановилась прямо перед ним. Лошадь, на которой он сидел, забеспокоилась, переступила с ноги на ногу и дернула головой. Рису пришлось ослабить поводья.
- Рис.
Джослин кивнула в знак приветствия. Он кивнул в ответ.
- Ты позаботишься о Ронуэн? Сделаешь так, чтобы она поправилась? - спросил он.
Его голос звучал грубее, чем ему хотелось бы.
- Конечно. А как насчет тебя и твоих людей? Джаспер сказал, что у вас есть раненые?
- Мы сами о себе позаботимся.
Джослин вздохнула, подбоченилась и наклонила голову.
- Как угодно. Я скажу, чтобы принесли эля и какой-нибудь еды.
- Мы не останемся.
- Вам нечего бояться… - начала она, но Рис не дал ей договорить.
- А я и не боюсь. Меня волнует только рана Ронуэн.
- Тогда останься и поужинай с нами.
Джослин смотрела на него без злобы. Ее туника - обычное одеяние валлийской женщины - была сшита из бледно-голубой шерстяной саржи, более тонкой, чем носят валлийки, и украшена изящной тесьмой. Однако голова оставалась непокрытой и длинные косы были обычными и знакомыми.
Она выглядела почти также, когда много лет назад прибыла в Афон-Брин. Это было очень давно, но Рис все отчетливо помнил. Его отец желал эту женщину - только теперь Рис это понял. А женился на ней его дедушка. И она родила ребенка Рэндолфа Фицхью.
Конечно, он тогда ей не доверял. Но он был совсем маленьким, рос без матери, и его неодолимо тянуло к ней, к ее теплу и красоте, к материнской любви, которую она хотела подарить ему.
Прошло почти десять лет, однако и сейчас она действовала на него так же. Какая-то часть его существа хотела принять ее приглашение, позволить позаботиться о себе и своих усталых людях. Сколько женщин за его короткую жизнь желали позаботиться о нем, если, конечно, не считать заботой разрешение пользоваться их телами? Ни одной, кроме матери, а ее он почти не помнил.
Потом Рис напомнил себе, что Джослин - его враг, и ей нельзя доверять. Однако в животе громко урчало - давал о себе знать постоянный голод.
- Нам нужна еда, - пробормотал он.
Почему бы ему в кои-то веки не насытиться за счет англичан? Почему бы не взять здесь все, что можно? Они все равно забрали у него больше.
- Очень хорошо, - сказала Джослин и указала на большое каменное здание, примыкавшее к главному залу.
В это время из зала вышли трое детей - мальчик и две девочки, одну из которых он узнал.
Изольда тоже сразу узнала его, потому что резко остановилась и потянула младшую сестренку обратно к двери.
- Мама! Мама! Осторожно! Это же он - Рис ап Овейн! Он разбойник.
Мальчик мгновение поколебался и бросился к матери - чтобы защитить ее.
Джослин повернулась к детям.
- Все в порядке, Изольда. Он привез к нам Ронуэн. Она ранена.
Девочка уставилась на него ненавидящим взглядом. Хотя она была совсем еще ребенком, ее взгляд был тяжелым, а нахмуренные брови и опущенные уголки губ не оставляли сомнений в чувствах, которые она питала к нему.
- Это он сделал? - воскликнула она. - Он ее ранил?
Рис оцепенел. Он хорошо понимал, что она имеет все основания его ненавидеть, но все же не был намерен терпеть оскорбительные выпады ребенка.
- Сообщи о состоянии Ронуэн своей тетке в Каррег-Ду, - резко бросил он. - Я должен знать, когда она достаточно окрепнет, чтобы вернуться домой.
- Подожди, Рис, не уезжай, - попросила Джослин.
Но он проигнорировал просьбу и так сильно натянул поводья, что лошадь в испуге попятилась. Привычное ко всему животное быстро пришло в себя и поскакало, разгоняя толпу, к подъемному мосту и дальше - в бескрайние леса Уэльса. Он гнал лошадь до тех пор, пока она не выбилась из сил. Его люди, не задавая вопросов, скакали за ним. Но даже бешеная скачка не помогла Рису оставить позади воспоминания о прошлом. И страх перед будущим.
Джаспер, напряженно прислушиваясь, слонялся под дверью комнаты, где лежала Ронуэн. Нотам было тихо. Ни один звук не проникал сквозь толстые каменные стены и тяжелые, обшитые панелями двери.
Он тяжело вздохнул и потер руками лицо. Он был измучен и весь покрыт кровью - своей и чужой. Опустив руки, он уставился на ладони. Знать бы, какое из этих темно-коричневых пятен - кровь Ронуэн.
Он вздрогнул и почувствовал уже ставшую привычной боль в груди. Ему казалось, что на месте сердца у него образовалась дыра, непрерывно сочащаяся кровью. Он прижал кулак к груди. Боже милосердный! Он любит эту женщину.
Боль в груди усилилась. Джасперу стало трудно дышать. Он прислонился к стене, опасаясь, что может лишиться чувств.
Он любит ее.
Он любит ее, и, подгоняемый эгоистичной потребностью обладать ею, едва не навлек на нее гибель. Она может умереть.
Он зажмурился, потрясенный собственным эгоизмом. Желая во что бы то ни стало видеть ее рядом с собой, он бросился вдогонку за беглянкой, когда следовало просто смириться с мыслью, что она его не хочет. И теперь только по причине его тупого упрямства и неукротимой гордости Ронуэн находится на пороге смерти.
И не имеет никакого значения тот факт, что он убил Ламонта, равно как и то, что он убедил Риса привезти Ронуэн сюда. Если она умрет…
Джаспер даже съежился, не в силах осознать такое. Он не мог даже думать о такой возможности. Она должна выжить. У местного лекаря прекрасная репутация, да и Джослин сделает все от нее зависящее. И если его молитвы хотя бы что-то значат, она выживет.
А когда это произойдет… ему придется отпустить ее. Он должен позволить ей вернуться к жизни, к которой она стремится. Даже если Рис не был ее любовником, она любила его. Ведь она бежала именно к Рису, когда наткнулась на него.
Он невидящими глазами уставился на холодную серую стену. Вместо нее перед его мысленным взором предстала серая монотонность и холод его будущего. Пустота. Никакой любви. Никакой радости.
Без Ронуэн.