Энни тут же пожалела, что вспомнила об этом, потому что перед ее внутренним взором снова возникли соблазнительные видения. Однако главным персонажем был не Хью, а Родж!
Неужели правы те, кто утверждает, что чем чаще занимаешься сексом, тем больше этого хочется? – с оттенком паники промчалось в мозгу Энни. Пока я не имела постоянного партнера, была спокойнее. А сейчас, выходит, начну засматриваться на каждого встречного? Недоставало еще, чтобы секс стал для меня наваждением!
Энни даже расстроилась, так ее смутила подобная перспектива. Отвернувшись от Роджа, вновь ведущего "кадиллак" вперед, она вспомнила двух-трех своих однокурсниц, которые без умолку трещали о парнях. О чем-то другом беседовать с ними было бессмысленно. Они обсуждали только секс, как будто их жизнь была наполнена лишь им одним. А еще Энни всегда приводило в смущение то, с каким нескрываемым интересом они поглядывали на бедра своих же однокурсников – на ту область, где под джинсами обозначена некоторая выпуклость. Точно такая, как у Роджа, хотя он не в джинсах, а в шортах, но это интригует даже больше, чем если бы на нем были…
Дьявол, куда это я смотрю?! – внезапно вспыхнуло в мозгу Энни. Забывшись, она сама устремила взгляд в направлении того самого участка мужского тела, которым так интересовались ее однокурсницы.
Идешь проторенной дорожкой! – хохотнул в голове Энни невидимый собеседник. И, похоже, увиденное тебе понравилось.
С губ Энни слетел прерывистый вздох.
Ну да, понравилось, подумала она. Это плохо? Но ведь я ничего не сделала, только взглянула разок…
Вот умора! – донеслось в ответ. Ничего не сделала… Да дай тебе волю, ты нынешней же ночью забралась бы к Роджу в постель! Скажешь, нет? Впрочем, что толку спрашивать, и так все ясно: ты просто сгораешь от желания узнать, каково это – оказаться в объятиях Роджа!
– Дьявол… – процедила Энни.
7
Родж бегло взглянул на нее.
– Что-то случилось?
Только тут она сообразила, что произнесла ругательство вслух.
– Ничего. Не обращай внимания, это я так, разговариваю сама с собой… – Знал бы ты, о чем я думаю! – пронеслось следом в ее голове.
– Это у тебя привычка такая? – усмехнулся Родж.
Энни взглянула на него… и отвернулась. Ну почему он так красив?! Просто наказание… Только посмотришь на него – сердце как с цепи срывается. И испарина на ладонях.
– Можно и так сказать, – произнесла она, кашлянув, чтобы скрыть волнение. – У меня родители музыканты, все время на гастролях, поэтому я с самого детства постоянно одна. Вернее, мной занимался дед Джош – тот самый, который не смог приехать сюда, чтобы дать экспертное заключение относительно часов, – но у него своих дел хватало, весь антикварный магазин был на нем. Так что общаться мне частенько приходилось лишь с самой собой.
– А я в детстве разговаривал с пандой, – глядя вперед, на дорогу, улыбнулся Родж.
Несколько мгновений Энни молчала, обдумывая эту информацию. В конце концов решила, что, скорее всего, Родж не врет – если родители миллионеры, им ничего не стоит подарить ребенку панду. А также нанять персонал для обслуживания этого экзотического животного.
– Интересно, – обронила она, покосившись на Роджа. – И она тебя понимала?
Он пожал плечами.
– Тогда мне казалось, что да.
– Но… она как-то реагировала?
– О, еще как! – Родж взглянул на Энни – мельком, будто не желая обнаруживать выражение его глаз. – В моем воображении, конечно.
– Ну да… – Энни тоже опустила ресницы, затем, немного помолчав, добавила: – Наверное, трудно было ее прокормить? Что она ела?
Родж вновь улыбнулся.
– То же самое, что и я.
– Надо же… А говорят, панды питаются исключительно бамбуком.
– Моя лопала все подряд.
– Какая умница! Значит, хлопот с ней было немного?
– Никаких. Зато со мной были, потому что я не желал спать без своей панды, но мне не разрешали, так как вдвоем мы не помещались в кровать.
У Энни округлились глаза.
– Ничего себе! Хм, но, если панда была такая большая, неудивительно, что твоим родителям приходилось проявлять строгость.
– Не родителям, а тетушке Доррис, которая и подарила мне мою любимицу.
– О, у тебя есть еще одна тетка?
– Да, – усмехнулся Родж, – их у меня две. Одна Джоан, другая Доррис. Полный комплект.
– Ты имеешь в виду, что одна со стороны отца, а другая со стороны матери?
– Не угадала, обе родные сестры отца. Обожали его сверх всякой меры. До сих пор не могут смириться…
Последняя фраза Роджа показалась Энни странной, поэтому она осторожно спросила:
– С чем?
Родж вновь коротко взглянул на нее.
– А, я не сказал… Три года назад отца не стало. Он был старшим, Джоан средней, а Доррис младшей. После кончины отца старшей стала Джоан.
Энни вспомнила, как Родж сказал, что Джоан в следующем году исполнится семьдесят. Какого же возраста был его отец?
Словно прочтя ее мысли, Родж пояснил:
– Я поздний ребенок. Когда родился, моему отцу, Брайану, было сорок шесть, а матери сорок два. Это были ее первые роды, что-то пошло не так, и… Словом, мою мать не спасли. Вот такая грустная история, – добавил Родж, на минутку повернувшись к Энни.
Она стиснула зубы: печаль преобразила его лицо, которое в это мгновение стало еще притягательней, чем прежде.
– Мне очень жаль.
Родж кивнул.
– Спасибо. Впрочем, история давняя, так что…
Вероятно, он хотел произнести эту фразу бодро, но его голос дрогнул, заставив сердце Энни болезненно сжаться. В следующую минуту, повинуясь внезапному порыву, она легонько сжала лежавшую на баранке руку Роджа.
– Я очень сочувствую тебе, правда.
Он несколько мгновений смотрел на ее изящную тонкую кисть, затем вздохнул и вновь устремил взгляд на дорогу.
– Верю.
Сдержанность Роджа помогла Энни вернуться к реальности. Опомнившись, она убрала руку.
Вот идиотка! Что я делаю?! Вместо того чтобы держаться от Роджа на расстоянии, сама прокладываю к нему мостик!
Она отвернулась к окошку и постаралась отрешиться от всего, что произошло минуту назад. В этом ей отчасти помогли сделанные в уме вычисления. Произведя несколько нехитрых арифметических операций, Энни пришла к выводу, что отцу Роджа сейчас был бы восемьдесят один год. Иными словами, тот даже старше деда Джоша, которому семьдесят восемь.
– Значит, тетушка Доррис подарила тебе панду, несмотря на то что твой отец был против? – произнесла Энни, изо всех сил стараясь придать голосу непринужденность.
– С чего ты взяла, что он был против? Отец и сам много чего мне дарил. Просто с пандой каждый вечер возникала одна и та же проблема: я не хотел ложиться спать без нее, а с ней для меня в кровати почти не оставалось места.
– Хм, действительно проблема. – В Энни вдруг проснулось искреннее любопытство. – Я вообще не представляю, как это возможно – держать в доме такую большую панду, не говоря уже о том, чтобы спать с ней в одной постели! Как же все кончилось?
– Очень просто: отец купил мне так называемую королевскую кровать, на которой кроме меня поместилась бы еще парочка таких панд, как моя. После этого проблемы как не бывало.
– Ты стал спать с пандой?
Родж повернулся к ней с широкой белозубой улыбкой.
– Да!
Блеск его глаз ослепил Энни. Опустив ресницы, она сбивчиво пробормотала:
– Неужели панда не мешала тебе ночью?
– В новой кровати – нет.
– Но наверняка она возилась, поворачивалась с боку на бок, ну и вообще…
Повисла короткая пауза, затем Родж недоуменно вскинул бровь.
– Ты это о чем?
Энни в свою очередь удивленно посмотрела на него.
– О твоей панде, разумеется!
– Но… как она могла ворочаться? Это была обыкновенная панда, не механическая.
– То есть как – не механическая? Разве она не… – Осененная догадкой, Энни умолкла на полуслове. Боже правый, какой дурой я себя выставляю! – промчалось в ее голове.
Но было уже поздно – Родж все понял.
– Постой, ты решила, что у меня был живой зверь?!
Пожав плечами, Энни отвернулась к окну.
Родж посмотрел на нее, перевел взгляд на дорогу, затем вновь на нее.
– Но как тебе могла прийти в голову такая несуразная мысль?!
Энни вновь дернула плечом.
– Почему же несуразная, существует сколько угодно примеров, когда миллионеры покупают экзотических животных и даже содержат домашние зоопарки.
На миг задумавшись, Родж кивнул.
– Мне тоже известны подобные случаи, однако я никогда не слышал, чтобы ребенку подарили, скажем, живого медвежонка.
– Я тоже не слышала, – буркнула Энни.
– Откуда же тогда взялась твоя бредовая идея?
Энни покосилась на него.
– Ну, я подумала, мало ли что может сделать миллионер, желая порадовать своего отпрыска.
– Но не живую же панду дарить! Кроме всего прочего, ее практически невозможно содержать в неволе – она питается исключительно молодыми побегами бамбука.
Энни повернулась к Роджу.
– Разве я не то же самое сказала тебе? А ты мне в ответ – мол, моя панда лопала все подряд!
– Понарошку! – воскликнул Родж. – Ты что, в детстве никогда не кормила игрушечных зверушек?
– Я-то – да, но мои родители не миллионеры, поэтому при всем желании не могли устроить для меня настоящий персональный зверинец.
– Что ты заладила – миллионеры, миллионеры! К твоему сведению, мой отец в то время вовсе не обладал миллионами. Он, как говорится, только начал их делать. Кстати, вместе со своими сестрами – Джоан и Доррис. Позже к ним присоединилась Софи – жена отца и моя будущая мать. Все силы у них уходили на бизнес, все время посвящалось делам. Поэтому ребенком мои родители обзавелись поздно. Если бы не это, моя мать, скорей всего, осталась бы жива. Но и после ее смерти бизнес продолжал развиваться – стараниями отца, Джоан и Доррис. В конце концов к нему присоединился и я. – Родж вдруг пристально взглянул на Энни. – А откуда ты знаешь про наши миллионы?
– Все очень просто, – усмехнулась она. – Мой дед Джош навел справки о Джоан Флинч и выяснил, что это имя входит в список лиц, обладающих определенным финансовым положением. Как видишь, ничего сложного.
– Но зачем вообще понадобилось что-либо выяснять?
Энни прищурилась.
– Потому что мой дед желал знать, куда отправляет свою внучку.
– А твой жених? – быстро спросил Родж.
Она нахмурилась.
– Что мой жених?
– Он не хотел узнать, куда едет его невеста?
Вновь отвернувшись к окну, Энни немного помолчала, потом сдержанно заметила:
– Это личный вопрос.
Родж в очередной раз повернулся к ней.
– Конечно.
– Я не обязана отвечать на него.
– Хм… а я не вправе настаивать. – Он вновь устремил взгляд на дорогу, будто считая вопрос исчерпанным.
Энни сначала решила так все и оставить, но ответ вертелся у нее на языке, и в конце концов она выпалила:
– К твоему сведению, мой жених вообще не хотел меня отпускать!
– Вот как… – усмехнулся Родж. – Почему же ты здесь?
– Потому что не в моих правилах нарушать договоренности.
Улыбка Роджа стала шире.
– А может, ты просто не любишь своего будущего мужа?
Энни вспыхнула.
– Послушай, какое право ты имеешь делать подобные выводы?
– Ох-ох, закипела! Я просто так сказал. Если бы у меня не возникло такого впечатления, я бы промолчал.
– Мало ли что тебе показалось, – проворчала Энни, задетая тем фактом, что Родж будто почувствовал ее собственные сомнения относительно чувств к Хью. – Мог бы придержать свое мнение при себе.
– Ладно, не обижайся. Прости, если я тебя чем-нибудь обидел. Напоследок лишь скажу, что на месте твоего жениха я бы не отпустил тебя ни на минуту!
Взглянув на него, Энни поспешно отвела взгляд. Странно, что он это сказал… Хью говорил примерно то же самое, только совсем другим тоном и с иным подтекстом – в том духе, что женщина должна сидеть дома и жарить мужу котлеты. Однако в интонациях Роджа не было даже намека на что-либо подобное. Зато присутствовало нечто такое, от чего у любой женщины могло возникнуть головокружение, – скрытая нежность. Подобные мотивы заставляли совсем по-другому взглянуть на фразу "не отпустил бы ни на минуту".
– Значит, ты относишься к категории собственников, – довольно сухо произнесла Энни. Пусть много о себе не воображает! – с непонятным раздражением мелькнуло в ее мозгу.
Впрочем, истоки подобного настроения были Энни ясны. Она и без того колебалась, ломая голову над вопросом, выходить ей все-таки замуж за Хью или не стоит, а тут еще Родж подливает масла в огонь всякими намеками!
И вообще, присутствие этого красавца чересчур сильно действует на меня, подумала Энни. Как тут не усомниться в том, действительно ли я люблю Хью… Если бы любила, разве замирала бы всякий раз, когда Родж начинает что-то говорить? Или просто смотрит на меня…
А может, я никогда и не любила Хью, продолжала размышлять Энни, безучастным взглядом провожая растущие вдоль трассы деревья. Возможно, ему просто удалось пробудить во мне чувственность, только и всего. То есть испытываемое в постели удовольствие я принимала за любовь. Физическое влечение, вот как это называется. Самое интересное, что и к Роджу я, похоже, испытываю то же самое. Означает ли это, что мне не суждено узнать настоящей любви? Жаль, если нет… А Родж, конечно, очень симпатичный. Вдобавок миллионер. И какая-то загадочность в нем присутствует, несмотря на внешнюю простоту. Если сравнивать с Хью – это небо и земля. Энни подавила вздох. Кажется, с момента встречи я только тем и занимаюсь, что сравниваю их. И всегда не в пользу Хью. Одно это может служить поводом не становиться его женой… Только Роджу об этом знать не обязательно.
– Насчет моих отношений с женихом ты ошибаешься, – сказала она, бросив взгляд на Роджа. – Он не возражал против моей поездки, потому что считает меня человеком здравомыслящим и уравновешенным, а вовсе не по каким-либо иным причинам. У нас с Хью – так зовут моего жениха – прекрасные отношения. – Энни усмехнулась. – Уверяю тебя, так и есть и не стоит в этом сомневаться.
– Хорошо, я понял, – хмуро ответил Родж.
После этого они надолго замолчали. Только когда въехали в город и миновали перекрестка три, а на четвертом остановились, ожидая зеленого света, Родж спросил:
– Когда же вы с Хью поженитесь?
Вопрос был простой, но неожиданно поставил Энни в тупик. Последнее время она только об этом и думала, однако в устах Роджа все прозвучало с каким-то новым смыслом. Ответ был известен Энни, однако в голове пронеслось совсем другое: "Возможно, никогда!".
Тем не менее она с неохотой произнесла:
– Примерно через три недели.
– В самом деле? – удивился Родж. – Как же это ты отправилась сюда, к нам, вместо того чтобы готовиться к свадьбе?
Все-то ему нужно знать! – недовольно подумала Энни.
– Отправилась, потому что меня пригласила Джоан, твоя тетушка.
Он изумленно покачал головой.
– Никогда с таким не сталкивался. Чтобы накануне свадьбы девушка отдала предпочтение чьим-то интересам в ущерб собственным… небывалый случай!
– Ну почему в ущерб? Все я прекрасно успею – и часы ваши оценить и замуж выйти.
Однако Родж вновь озадаченно покачал головой.
8
На светофоре загорелся зеленый свет. Тронув "кадиллак" с места, Родж обронил:
– Все-таки ты необыкновенный человек. Своеобразный.
Энни усмехнулась.
– Ладно уж, скажи прямо – со странностями.
– Грубить я не привык, – слегка поморщился Родж, – но таких, как ты, еще не встречал. Мне хочется познакомиться с тобой поближе.
Не успела Энни задуматься над тем, что бы это означало, как он продолжил:
– Когда после визита к Джоан мы покинем клинику, я отвезу тебя в наш городской дом, где ты сможешь отдохнуть. А завтра отправимся на нашу виллу. Там очень хорошо, тебе понравится, не сомневаюсь. На вилле ты проведешь несколько дней, пока…
– Стоп! – воскликнула Энни, мозг которой вдруг заработал с бешеной скоростью. – На какую еще виллу? Мы так не договаривались!
– Вилла называется "Сирульен-бей", – спокойно пояснил Родж. – Находится в двадцати милях от Сан-Франциско, в бухте, где вода по утрам приобретает очень красивый лазурный оттенок. Место живописное, правда там есть несколько других вилл, но расположены они на большом расстоянии друг от друга, так что, как говорится, не приходится беседовать с соседями через забор.
Вероятно, Родж заметил тревогу в глазах Энни и хотел успокоить ее рассказом о красотах бухты, однако тем самым достиг обратного эффекта. Энни действительно настроилась на лирический лад – отчасти неожиданно для себя самой, – однако хорошего в этом было мало. Ее мозг вновь заполонили яркие образы, имеющие самое непосредственное отношение к сногсшибательному хозяину вышеупомянутой виллы – то есть к Роджу. Никакого спокойствия эти видения не принесли хотя бы по той причине, что были насквозь пронизаны чувственностью. Так что в эту минуту Энни была очень далека от благостной умиротворенности. Собравшись с силами, она попыталась убедить себя, что подобные фантазии нельзя рассматривать как что-то особенное – они всего лишь здоровая реакция на близкое присутствие молодого интересного мужчины. Однако ее старания не увенчались успехом, потому что она уже трепетала от сладостного волнения.
– Кхе-кхе… – выдавила Энни, чувствуя, что должна что-то сказать. – Благодарю за приглашение, но…
– Нет-нет, не продолжай! – воскликнул Родж.
Тем самым, видимо вопреки собственному желанию, он помог ей справиться с собой.
Уж я как-нибудь сама решу, продолжать мне или нет, усмехнулась про себя Энни.
– …на виллу не поеду, – твердо закончила она фразу. – Во-первых, незачем; во-вторых, мне нужно дождаться своего багажа, после чего я сразу отправлюсь домой.
Родж вскинул бровь.
– И экспертизы тетушкиных часов не проведешь?
– Проведу, – кивнула она. – Как и обещала. А потом сразу на самолет и в Чикаго.
– В таком случае без поездки на виллу не обойтись.
Энни нахмурилась, заподозрив подвох.
– Почему?
– Часы находятся на вилле.
– Как на вилле? Почему же меня никто не предупредил?
– Э-э-э… не знаю. Но думаю, что если бы в аэропорту тебя встречала Джоан, то просто стразу отвезла бы на виллу. Однако ситуация изменилась, Джоан угодила в больницу, и на виллу тебя придется везти мне.
– Но… но… – Перспектива оказаться наедине с Роджем в живописном уголке побережья – пусть даже там есть и другие виллы – испугала Энни. При этом боялась она больше не Роджа, а себя самой. – Но мне не хотелось бы доставлять неудобства!
– Кому, мне? Я все равно занимаюсь этим делом.
– Ну, не тебе, так э-э-э… миссис Флинч.
Родж на миг задумался.
– Это ты кого имеешь в виду? Доррис, что ли? Так она мисс, а не миссис. Как и Джоан. Обе мои тетушки никогда не были замужем.
– В самом деле? – с искренним интересом произнесла Энни.
Он кивнул.