- Синьорина Кэтлин! - воскликнула она. - Паоло сказал, что вы выглядите одинокой и заброшенной, а это непростительно в Венеции! - Она присела за столик без разрешения. - Сейчас как раз время расслабиться и выпить аперитив. Вы ко мне присоединитесь?
- Нет, спасибо.
Бьянка, вызывающе элегантная в шелковом платье медового цвета, позвякивая дорогими браслетами на запястьях, несколько высокомерно заказала официанту розовый джин. Потом достала украшенный золотом черепаховый портсигар и предложила Кэтлин сигарету. Та вновь отказалась.
- Я, собственно, собралась уходить, - заявила она.
Бьянка, закурив, пристально, но дружелюбно разглядывала юную англичанку.
- Вы собрались уходить, потому что скучно сидеть в одиночестве, верно? - спросила она. - Быть одной в Венеции… ну это просто глупо!
- Последние два дня не были скучными, - мягко возразила Кэтлин и снова увидела пристальную, сбивающую с толку усмешку.
- А, Эдуард вас сопровождал, да?! - скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Бьянка. И при виде предательского румянца на лице Кэтлин экзотически подкрашенные губы итальянки покривились. - Моя дорогая мисс Браун, - мягко продолжила она, - пора предупредить вас насчет Эдуарда. У него темперамент художника, и на некоторое время его заинтересовывают новые лица, потом это состояние проходит. Он известен тем, что бросает красавиц после сорока восьми часов показного рабства, а красавица остается, как вы бы сказали, на бобах! - Она передернула оливковыми плечами. - Наверняка он нашел вас прелестной, но если вы не увидите его несколько дней, не принимайте это слишком близко к сердцу.
- Не стану, - пообещала Кэтлин, чувствуя, как у нее пылают щеки. Как ни странно, но сейчас собеседница вызывала в ней симпатию. - По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания увидеться с мсье Мороком снова, - вдруг импульсивно и откровенно выпалила она.
- Вот как, - оживилась Бьянка, - неужто Эдуард вас уже обидел?
- Не знаю, что вы подразумеваете под словом "обидел", - поджала губы Кэтлин.
- Ну, - стряхнув пепел, безмятежно продолжила Бьянка, - не сказать, что "бросил", вы ведь такая очаровательная англичанка, что нельзя себе представить мужчину, который так легко бы расстался с вами, просто, как я уже сказала, Эдуард совсем не похож на среднего мужчину типа моего брата Паоло, к примеру. Кстати, он только о вас и толкует.
- Польщена, - натянуто произнесла Кэтлин, - но что касается мсье Морока…
- Да забудьте о нем, - посоветовала Бьянка, - забудьте и переезжайте к нам в палаццо, а мы вас полечим после Эдуардовых проказ. Мне понятны ваши чувства к нему, - по-женски доверительно добавила она, - такое чувствует большинство женщин, пока его не раскусят. Было время, когда он и у меня был единственным светом в окошке и вокруг него сосредоточивалось все мое счастье; но после весьма болезненного периода освобождения от этого ослепления я полностью излечилась и теперь совершенно спокойна при его появлении, - заключила она свою исповедь с холодной усмешкой.
- В самом деле? - прошептала Кэтлин, неожиданно припомнив едва прикрытую враждебность, которую постоянно выказывала итальянка, видя их вдвоем с Эдуардом.
- Конечно, это печально, но это правда! Кто-то разбивает свое сердце, а потом выздоравливает.
Тут Кэтлин не удержалась от вопроса, о котором потом пожалела:
- А моя сестра Арлетт часто виделась с мсье Мороком, когда жила у вас?
Бьянка, внезапно заинтригованная, мягко спросила:
- Так вы это раскопали? Бедное дитя не послушалось совета, - вздохнула она.
- Так это правда? - потянулась к ней с живостью Кэтлин.
Бьянка сочувственно смотрела на нее.
- Скажем так: Эдуард есть Эдуард, а ваша сестра была привлекательна. - Бьянка закурила новую сигарету. - Паоло вмешался, если бы это что-то изменило, но что мог сделать молодой человек в его положении, когда привлекательная девушка живет фактически с ним под одной крышей? Паоло самому она нравилась, Но он никогда бы не причинил ей вреда.
- Так это неправда, что он собирался на ней жениться? - спросила Кэтлин, полная решимости докопаться до истины.
- Об этом не было даже и речи, - покачала головой графиня, - ваша сестра была помешана на Эдуарде, а не на Паоло.
- Я видела ее портрет, нарисованный Эдуардом в его палаццо, - призналась Кэтлин.
Брови Бьянки взметнулись, она издала удивленное восклицание.
- Так вы были у него? Он обычно не водит туда своих приятельниц… разве что случайно.
- Ну, он подумал, мне будет интересно посмотреть… - неловко стала оправдываться Кэтлин, жалея о своем признании.
- Разумеется, - почти вежливо отозвалась Бьянка понимающим тоном, словно давая понять, что не передаст это ни одной живой душе, даже любопытному Паоло. Она придвинулась ближе к англичанке. - Приезжайте к нам, дорогая, и мы славно проведем время. И больше того, станем помогать вам искать Арлетт. Мы это дело обсудили с братом и сочли себя обязанными сделать все, что в наших силах. В конце концов, тетушка ее очень любила, и она у нас прожила несколько месяцев. Арлетт не была столь очаровательной, как вы, но мы к ней привязались и потому с удовольствием поможем в ваших поисках.
- Вы действительно не знаете, где она? - спросила Кэтлин, так как сильно подозревала, что на самом деле они знают, где прячется Арлетт.
Бьянка на минутку задумалась, затем отрицательно покачала головой.
- Что же, вы думаете, мы бы стали вам лгать? Наша семья не опустилась бы до такого. Но должна признаться, у меня есть кой-какие соображения, - подчеркнула она со значением.
- Ч… что вы имеете в виду? - почти с испугом спросила Кэтлин.
- Пока ничего не могу сказать, вот переезжайте к нам, и даю вам слово - мы прочешем всю Италию, но отыщем вашу сестру. Паоло и я будем очень рады. - Весь вид ее искренне об этом свидетельствовал. - Да и зачем вам жить в отеле, когда у нас столько места? Некоторые помещения, правда, немного запущены, но это ерунда. Вас мы поместим в комнату Арлетт - она очень комфортабельная.
Кэтлин, однако, испытывала сомнения.
- Мне кажется несправедливым причинять вам столько хлопот, - противилась она.
- Чепуха, дорогая, - проворковала итальянка, - Вовсе никаких хлопот, а вот если вы откажетесь, мы подумаем, что вы настроены по отношению к нам недоброжелательно из-за исчезновения вашей сестры…
- Что вы, нет!
- Тогда станьте нашей гостьей! Пусть Паоло заберет вас к вечеру или завтра утром!
- Я, пожалуй, останусь в отеле еще на ночь. У меня ведь номер заказан на две недели.
- Да бросьте, Паоло объяснится с ними безо всяких разговоров. Вам даже не придется ничего оплачивать. - Она посмотрела на часы. - Ну, мне пора, сообщу Паоло новости, а он позвонит вам завтра утром. - Чувство удовлетворения было написано на ее физиономии, поскольку дело было сделано. Она радостно улыбнулась Кэтлин, сверкнув хорошенькими белыми зубками. - Паоло со мной встретится, но сначала мне надо кое-что купить. Увидимся завтра за ленчем, синьорина, в палаццо ди Рини!
И только по ее уходе, вновь сидя в одиночестве за столиком, новоявленная гостья подумала, не стоило ли ей поактивнее отстаивать свою независимость. Но потом вспомнила об Арлетт и уверилась в том, что мать сочла бы ее действия верными.
До сих пор она не предпринимала чрезмерных усилий в поисках сестры. Между ними стоял Эдуард со своим роковым обаянием, и несмотря на то, что он успешно бросал своих многочисленных подружек в прошлом - и, как теперь можно предположить, и Арлетт, - она на время забыла об истинной цели своей поездки в Венецию, и это вряд ли бы порадовало ее матушку, да и ее саму.
Но ныне, слава Богу, она опомнилась и с помощью ди Рини найдет свою сестру. Ей не особенно хотелось гостить в палаццо, да еще в прежней комнате сестры! Но упорно отказываться было бы по меньшей мере неблагодарно. Ей за все воздастся сторицей в день, когда она найдет Арлетт!
Глава 7
На следующий день Паоло объявился в отеле так рано, что она не успела толком упаковаться, - словно ему не терпелось увезти ее в палаццо. Она передала ему, что будет готова через десять минут, и когда наконец появилась из лифта со своим багажом, лицо графа просияло. Схватив ее за руки, он, на мгновение задержав, поднес их к губам и поцеловал; черные глаза его заблестели.
- Наконец-то! - воскликнул он. - Я был несказанно рад, когда Бьянка объявила, что убедила вас переменить свое решение и переехать к нам! Это было невероятно… и совершенно замечательно!
Кэтлин застенчиво покраснела и смутилась еще больше.
- Право, - отвечала она, - это я очень благодарна синьорине ди Рини…
- Бьянке, - поправил он мягко.
Она опять зарделась и отозвалась:
- Бьянке… за ее любезное приглашение. Вообще-то это не повод останавливаться у вас только из-за того, что сестра была приглашена вашей тетушкой.
- А вы все еще думаете, я обманывал вашу сестру, заставляя верить, что в один прекрасный день женюсь на ней, а потом позволил исчезнуть с разбитым сердцем? - В голосе его звучала добродушная насмешка, но она не ответила - даже теперь ей не хотелось подшучивать над этой темой.
- Я, верно, вычитала из ее писем то, что не следовало, - неловко оправдывалась она, - во всяком случае, теперь понятно, что мною была допущена ошибка.
- Ладно! - Он вновь сжал ее руки, невзирая на царившую вокруг гостиничную суету, потом выпрямился и объявил, что пора идти. - Я обещал Бьянке привести вас прямиком в палаццо; она пригласила к завтраку несколько человек, а перед тем, насколько мне известно, хотела с вами побеседовать - как это у вас называется? - приватно. Уж если девушки повстречаются!.. - Он довольно усмехнулся. - Вам найдется о чем поговорить! Будете щебетать как птички, не давая никому слова вставить, и все о пустяках!
Он повел ее из отеля, а она следовала за ним, несколько озадаченная предстоявшим девичником с Бьянкой, которую слегка побаивалась. Кэтлин была в полной уверенности, что Бьянка никогда не болтает просто по пустякам и что значительное место в такой беседе будет принадлежать мужчинам. По крайней мере, частично предметом этой беседы наверняка станет Паоло, раз брат с сестрой еще не разуверились в значимости ее наследства… и, возможно, Эдуард Морок, которого она постарается окончательно уничтожить в глазах Кэтлин. Но поскольку ей совершенно не хотелось видеться с ним опять, необходимости в этом не было. Кэтлин предпочла бы, чтобы никто больше не упоминал его имени, пока она здесь. Дома в Англии она может о нем вспомнить… пожалуй, даже неизбежно вспомнит, но тогда рана, нанесенная им, затянется. Она на это очень надеялась.
Бьянка ждала их в палаццо, но, к облегчению Кэтлин, не набросилась на нее с первой же минуты. Для нее приготовили прежнюю комнату Арлетт. Неожиданно она оказалась столь комфортабельной, что сразу стало ясно, почему сестра описывала свою работу как синекуру. В свое время она через лондонское агентство была приглашена старой графиней ди Рини в компаньонки и секретари. В комнате было все, что отвечало вкусам любящей роскошь молодой женщины; и хотя в период короткой зимы мраморный пол при отсутствии центрального отопления несомненно превращал эту комнату в мавзолей, для венецианского лета нельзя было найти ничего более подходящего.
Великолепный балкон с креслами для отдыха выходил на канал; в самой комнате стоял письменный стол, кровать с горой подушек в сатиновых наволочках с фамильными монограммами, зеркала, книги на разных языках и множество цветов. На туалетном столике стояли алые розы - Кэтлин в восхищении тронула их и тут же вспомнила о тех, доставленных ей в отель. Наблюдавшая за ней Бьянка лукаво усмехнулась.
- Розы - это идея Паоло, - призналась она, - они ведь вам нравятся, правда?
- Они… они прекрасны, - отвечала Кэтлин, но ее порыв наклониться и вдохнуть их аромат был поколеблен. Она прекрасно понимала, что не желала получать от Паоло красных роз, в особенности потому, что они в действительности были предназначены не ей, а мифической владелице неистощимого банковского счета.
Бьянка, удостоверясь, что у гостьи есть все, что необходимо, покинула ее. Кэтлин прошла в ванную комнату со старинной ванной и современным душем, где помыла руки и освежила лицо перед завтраком, потом провела четверть часа на балконе, обозревая окрестности в сиянии солнечного дня, но старательно отводя взор от того угла канала, где располагалось маленькое, но очень красивое и ухоженное палаццо Эдуарда.
К тому времени, когда нужно было пройти в салон, ее охватила паника при мысли, что среди гостей окажется Эдуард, но, к ее несказанному облегчению, там были сплошь незнакомцы. Она смогла расслабиться и беседовать с ними по-английски без тени смущения, которое настигло бы ее с тем французом, сначала нежно целовавшим ее, а потом убеждавшим, что и не собирался влюбляться. Да, Эдуард надолго лишил ее чувства равновесия.
Первый день пребывания Кэтлин в палаццо ди Рини не принес чего-то необычного, между тем как хозяева делали все, чтобы она чувствовала себя как можно уютнее. Все следующее утро они провели в Лидо, и Кэтлин была довольна тем, что захватила купальные принадлежности - вместе со всеми она развлекалась на солнечном пляже. Ленч был организован в фешенебельном кафе с неизбежным шампанским, и она еще раз порадовалась отсутствию Эдуарда Морока, чье внезапное появление могло бы выбить ее из колеи. Затем она прокатилась с Паоло в белоснежном автомобиле по венецианской равнине - полоске земли в тридцать миль, протянувшейся между горами и Адриатикой, потом осмотрели развалины и горные деревушки, византийские реликвии и современные раскопки римских руин, а по возвращении в палаццо им едва хватило времени на аперитив перед ужином, к которому были приглашены новые лица.
Ей стало приходить в голову, что ее каким-то манером нарочито выставляют напоказ, вызывая некоторое недоумение у гостей. Все они были подлинные аристократы и превосходно воспитаны, так что большей частью скрывали свое замешательство; а двое мужчин постарше просто были ею очарованы. Один престарелый граф оказывал ей столь подчеркнутое внимание, что Паоло, оторвав Кэтлин от него, даже заявил, что приревновал, и увлек ее на балкон полюбоваться восходящей луной, заливавшей канал серебристым светом. Взглянув на явно помрачневшее лицо Паоло, она заключила, что если он и не в самом деле приревновал, то несомненно раздосадован.
- Вы здесь потому, что Бьянка и я сами того пожелали, - с долей обиды заявил он, а Кэтлин не могла понять, зачем тогда они приглашают в дом столько приятелей.
Они смотрели вниз на гондолу, увозившую парочку на поздний ужин; девушка в вечернем платье и наброшенном на плечи легком плаще откинулась на подушки, ее спутник устроился рядом, гондольер начал пощипывать гитару и напевать сладкозвучную мелодию.
- Туристы! - полупрезрительно отозвался о них Паоло, наблюдая, как их старомодное транспортное средство неуклюже исчезало в направлении моста Риальто. - Их всегда узнаешь.
Кэтлин тоже смотрела вниз. Наверное, она никогда не забудет ту ночь с Эдуардом в точно такой же лодке, под точно таким же лунным светом. Она тогда вела себя очень глупо.
- Как это вы безошибочно можете определить туристов? - с любопытством посмотрев на него, спросила она.
Паоло усмехнулся.
- Это же очевидно. Когда они приезжают в Венецию - у них в голове лишь одно: каналы, гондолы и, конечно, развлекающий их, проверенный временем гондольер. Все это часть венецианского пейзажа, то, чего ждут туристы. Девушка даже не понимает, сколько должен ее спутник за это заплатить, она под таким впечатлением, что становится для него сравнительно легкой добычей, и, разумеется, не устоит перед ним, даже если б захотела!
Кэтлин испытала легкую дурноту - неужели и она явилась такой легкой добычей? Смогла бы она противостоять Эдуарду, если бы он вознамерился продолжить свои с ней заигрывания и даже если бы она сама того захотела?
Кэтлин отвернулась и, притворившись озябшей, решила, что ей надо пойти накинуть что-нибудь на плечи. Паоло, провожая ее обратно, выразил сожаление, что приходится прикрывать такую чудесную шею и плечи.
На следующий день он был занят, и они его не видели до вечера, когда в палаццо опять состоялась вечеринка. Скорее настоящий большой прием, как догадалась Кэтлин, увидя великолепные наряды гостей.
- Оденьтесь и предстаньте в полном блеске, - напутствовала ее Бьянка перед ужином. - Я знаю, у вас есть чудесные платья, но сегодня вечером вы должны просто сиять. Может быть, я взгляну на ваши вещи и помогу подобрать что-нибудь подходящее?
Удивленная, но не в силах отказать, Кэтлин распахнула перед ней дверцы обширного гардероба. Сурово сдвинув брови, Бьянка стала перебирать его содержимое безжалостной рукой. Осмотрев все и назвав очень милым, она все же явно не впечатлилась, оглядев еще раз Кэтлин и тряхнув головой.
- Вы хорошо смотритесь в цвете, но лучше всего в белом, - заявила она наконец. - Но у вас только одно более или менее подходящее платье, однако не из той серии, что я предпочла бы на вас сегодня вечером. Интересно, вы не обидитесь, если я предложу вам свое - размеры у нас совпадают, и я буду рада, если вы позволите оказать вам услугу.
Кэтлин растерялась.
- А почему мне надо быть сегодня вечером в наилучшем виде? - спросила она. - Я ведь здесь простая гостья…
- Вы гостья Паоло и моя, - наставительно подчеркнула Бьянка, словно это было действительно важно, - и поскольку сегодня будут люди очень привередливые, а вы наша гостья, я полагаю, вы можете нас немножко уважить. - Она очаровательно засмеялась и легонько тронула ее за плечо. - Ну так уважьте нас, милая!
- Но, послушайте, - все еще колебалась Кэтлин, - если я надену что-то свое… то есть, честно говоря, я не понимаю, почему вы хотите, чтобы я выглядела сногсшибательно. В любом случае, я не надеюсь состязаться с вашими гостями.
- Не надеетесь?
- Понимаете, если б я хотела быть экстравагантной, я бы купила нечто экстравагантное, если б знала об этом заранее.
- Милая моя, - отвечала ей Бьянка с тем же легким смехом, - а может, мы поэтому вас и не уведомляли. Совершенно незачем покупать второпях то, что не надо, но если вы пожелаете совершить покупку, я с удовольствием к вам присоединюсь. Я вам покажу именно то, что нужно. А пока буду рада помочь сделать выбор из моих запасов. Пошли!
Ее спальня, часть роскошных апартаментов, представляла собой огромную белую комнату, от которой у Кэтлин захватило дух - столько там было дорогих и изысканных вещей. Если ди Рини и нуждались, то, глядя на обстановку комнаты Бьянки, в это трудно было поверить. Туалетный столик из серебра - сам по себе бесценный, ковер настолько пышный, что утопала нога; вазы с белыми розами и белый бархатный купальный халат на ручке в ванную; воздух был насыщен ароматами, исходящими из массивных хрустальных флаконов на туалетном столике.