- Не хватит! - взвизгнула девица. И в ответ на новый, леденящий взгляд человека заторопилась: - Я упустила девку, которая украла ключи. Её ищут… там. Я знаю, она не хочет возвращаться, прячется. Но я… я… делаю всё, чтобы она захотела вернуться, поверь. Я решаю её проблемы с властями, я отстояла её квартиру, я… я нашла парня в которого она влюблена. Мне бы только добраться до неё! Я ей счёт в банке сделаю, всё сделаю!
Человек не понимал ни слова. Смотрел безучастно, без толики жалости. Кажется, он решил, что блондинка притворяется сумасшедшей.
- Неделя.
Я на несколько секунд проснулась, но прежде, чем смогла осознать увиденное, снова нырнула в мир сна…
В этот раз приснились мама и Натка. Они сидели на кухне в родительской квартире и пили чай. Натка, как ни в чём ни бывало, трескала тортик, а мама смотрела на неё грустными щенячьими глазами.
- Да не скули ты! - огрызнулась Натка, когда под материнским взглядом поперхнулась куском лакомства. - Вернётся твоя Настя, куда денется? Просто нервы решила потрепать! Су…
Натка не договорила, постеснялась материться. Мама тяжело вздохнула, ответила:
- Зря мы настаивали… Нужно было отдать эту квартиру ей и не спорить.
- Ещё чего! А как же мы? - выпалила сестра. - Почему мы должны ютиться тут? Баба Саша и мне родня, между прочим! Я устала делить с тобой кухню! И вообще…
- Наташа… я всё понимаю. Настя поступила эгоистично, но, с другой стороны, она никогда ничего не просила, никогда не спорила… Да пусть подавится этой квартирой!
- Нет… Я своего добьюсь. И эта новоявленная подружка с приставами мне не помешает! Только знаешь, что обидно? Эта старушенция, соседка, жалобу на меня подала! Дескать, я Настину квартиру захватить пыталась! Представляешь?
- Бог им судья, - рассудила мама. - В мире так много злых людей…
Натка кивнула и добавила:
- А вы вырастили ещё одну неблагодарную тварь.
Он этих слов стало так больно, что я проснулась.
Вокруг висела непроглядная, чёрная ночь. Даже звёзд не было. Огонь костра уже погас, только багровое пятно на земле осталось. Я всматривалась в жаркие угли, даже не пыталась утирать слёзы. Рядом тихо дышал Косарь, а Креатин, наконец, перестал храпеть, только посвистывал во сне.
"Это всего лишь сон," - мысленно сказала я. Только сердце всё равно болезненно сжималось и отчаянно хотело вырваться из груди, чтобы навсегда прекратить свои страдания.
Когда небо стало на пару тонов светлее, а на землю начал наползать туман - предвестник рассвета, мне снова удалось уснуть.
В этот раз я оказалась в доме старостихи, у постели Рогора. Моряк выглядел вполне здоровым, только лихорадочный блеск в глазах говорил - что-то с ним не так. Я отчего-то сразу забыла былую неприязнь, присела на край кровати. Думала, парень не заметит, но он протянул руку, схватил мою ладонь и поднёс к губам. Мне снова захотелось плакать.
- Иди сюда, - прошептал он, и я послушно легла рядом.
Рогор прикрыл одеялом, обнял. Осторожно, трепетно. Горячие губы коснулись моего виска. Я прильнула к моряку, положила голову на широкую, твёрдую, словно камень, грудь. Аромат его кожи пьянил, пальцы нежно гладили мои плечи.
Я приподнялась, чтобы как следует рассмотреть его лицо. Он всё такой же: длинные чёрные волосы, внимательные глаза, широкий подбородок, высокий лоб… Влюбиться в такого проще, чем вздохнуть.
Одним, едва уловимым движеньем, Рогор привлёк к себе и наши губы встретились. Голова закружилась, по телу прошла волна тепла, внизу живота вспыхнула сладострастная боль. Моряк целовал осторожно, совсем не так, как в прошлый раз. Снова и снова касался моих губ, я прижималась всё сильней, отвечала на поцелуй едва сдерживая бурлящую внутри страсть. Будто почувствовав, Рогор стал целовать настойчивей, рука скользнула под блузку. Горячие пальцы коснулись спины, заставили изогнуться навстречу.
Рогор чуть отстранился, рука устремилась к моей груди. На несколько секунд замерла в удивлении, обнаружив вместо обнаженной кожи кружевную ткань… Я мысленно хихикнула, представив как горанец будет справляться с лифчиком, а в следующее мгновенье застонала - Рогор ласкал не слишком умело, но эти прикосновения сводили с ума.
Неуместная мысль о полном отсутствии контрацептивов меня не остановила. Я впилась в губы моряка, готовая не просто отдаться - раствориться в нём. Я запустила пальцы в его волосы и замерла. Вместо тяжелой копны длинных волос, рука коснулась короткого ёжика. Я открыла глаза и тихо ахнула.
Косарь. Одной рукой деревенский здоровяк прижимал меня к себе, второй ласкал грудь. Не обращая внимания на внезапный ступор, по-прежнему целовал губы. А к моей ноге прижималось нечто… довольно большое и очень твёрдое.
Очень хотелось закричать, но горло сковала судорога. Я оттолкнула Косаря, вложив в удар все силы. Увы, их оказалось недостаточно. Парень даже не заметил моего трепыхания.
Помощь пришла неожиданно - Косаря заставило отстраниться деловитое "Кхе, кхе", прозвучавшее с другой стороны давно погасшего костра.
Он дышал очень тяжело. Серо-голубые глаза потемнели, стали почти чёрными, в них блистали молнии. Воспользовавшись моментом, я вихрем рванула из под одеяла, а растерянный Косарь не смог удержать.
- Не смей! - выкрикнула я. - Не смей так делать! Никогда!!!
Лицо вешенского верзилы вытянулось и застыло в изумлении. А я, с пылающими щеками, помчалась к ручью.
Желания во что бы то ни стало смыть прикосновения Косаря, у меня не было. Я просто надеялась - холодная вода поможет собрать в кучку мысли и остыть. Мой мозг взорвался. Пожар, бушевавший внизу живота, в мгновенье перекинулся на щёки. Лицо пылало так, что выплеснутая на них ледяная вода норовила закипеть.
Чёрт, что же я натворила?!
На смену постыдной страсти пришло ещё более постыдное осознание: мне смертельно жаль, что очутилась в объятьях Косаря… если бы на его месте оказался Рогор, всё было бы иначе. Я бы не сбежала. Ни за что!
- Дура! - тихо прорычала сама себе и отвесила добрую пощёчину едва остывшей щеке.
Глава 16
Сил извиняться перед Косарем у меня не было. Он тоже не спешил каяться, потерянно жевал запасённую с вечера заячью капусту.
Креатин же сжался в комок, сидел красный, как ошпаренный рак, и не поднимал глаз. Как подросток, ненароком наткнувшийся на канал с порнухой, честное слово!
А меня колотило от единственной мысли: что я теперь Рогору скажу?
Осознание того, что между мной и Рогором ничего нет, я ему ничего не обещала, да и вообще… встреча наша вероятна настолько же, насколько вероятно изобретение эскимосами нового способа обогащения урана, было чётким. Очень чётким! Но нисколько не мешало сокрушаться над ночным эпизодом.
К моменту, когда наша компания вновь оказалась в сёдлах, я пришла к выводу, что этот мир дурно на меня влияет. Я схожу с ума, причём взаправду.
Чёрт, когда я успела влюбиться в этого моряка? Он ведь мерзкий! Грубый! Неотёсанный! Самовлюблённый! Самоуверенный! Дурак!!!
- Ненавижу! - глухо прорычала я и ударила пятками так, что вороная ушла в галоп.
Уже и солнце взобралось едва ли ни на самую макушку неба, уже и лошади норовили перейти с рыси на шаг, а лес даже не думал заканчиваться. Тракта не было и в помине. Я бросала хищные взгляды по сторонам, мысленно проклиная всех и вся. Креатин трусливо ныл - дескать, заблудились. Пристыженный Косарь пыхтел молча.
Думаю, в этот момент мы мало отличались от отряда злобных горанцев и попадись они на пути - не известно, кто бы кого испугал.
Когда паника Креатина достигла пика, он начал орать на весь лес, в надежде, что "эй, кто-нибудь!" откликнется на его зов. Заткнуть рот паникёру мы не пытались, потому что сами были готовы вторить этим крикам.
Часа через два Креатина услышали… Раздался жуткий скрежет, и поперёк тропы рухнула разлапистая ёлка.
Нам, естественно, пришлось осадить лошадей и остановиться, чтобы нос к носу встретиться с дюжиной плечистых мужиков, вынырнувших из леса. Остриё стрелы, направленное в мою сторону, показалось настолько забавным, что я хихикнула.
- Кошелёк или жизнь? - прогремел бородач с огромным топором, стоявший по центру компании.
Я расхохоталась так, что чуть из седла не выпала. Попятились не только грабители - даже мои спутники не на шутку струхнули.
А меня понесло…
- Как здорово, что мы встретились! - воскликнула я, спрыгивая на землю. - Я даже мечтать не могла о такой удаче! Разбойничаете? Душегубите? А как? Караулите на этой богом забытой тропинке? И много богачей тут околачивается? А убиваете как? Тупо, топориком? Или всё-таки стрелами? А пытать умеете?
Бородач с топором был выше меня на полторы головы, в плечах побольше Косаря и Креатина вместе взятых. Но это не помешало ему выпучить глаза и отступить, когда я сделала пару шагов навстречу. Мужик истово замотал головой.
- Как?! - искренне изумилась я. - Не умеете?! Что, даже ноздри не вырываете? Даже иголки под ногти не вгоняете? Ах да… у вас же металл в дефиците, откуда иголки взять! Но ведь есть и менее затратные способы! Как насчёт муравьёв? Голой попой в муравейник, а? А если ещё мёдом чуть-чуть смазать…
Бородач побелел и громко сглотнул. А я уже подошла вплотную, встала на цыпочки и задрала голову, заглядывая в глаза. Цвет глаз так и не определила, единственное что заметила - они ну о-очень большие и грозят лопнуть.
Я тяжело вздохнула и огляделась. Нарушать наш тет-а-тет никто не хотел, почему-то… Мужики давно опустили луки и топоры, пятились и озаряли себя каким-то знаменьем.
Бородач тоже уронил топор. Кажется, себе на ногу. Но крика или крепкого слова, обязательного в таких случаях, я не слышала. Искреннее недоумение разбойничьего предводителя заставило сбавить тон:
- Знаешь, а я ведь до встречи с вами так… скучала. Еду себе, еду… смотрю по сторонам и думаю… что за мир такой? Плюшевый! Розовый! С бантиком! И все вокруг такие добрые, хорошие. Улыбаются, и заметь - искренне! Никто злого слова не сказал. Убить ни разу не пытались. Ни разу! Представляешь?! Я уж отчаялась, решила - всё, капец этому миру, в такой утопии люди просто не выживут. Человеку ведь что нужно? Интриги, скандалы, расследования. Кровища чтоб хлестала. Мордобой, трупы, маньяки. И король - ух! - я сжала кулак, потрясла им перед носом бледного бородача, - Тиран! Чтобы каждый день кого-нибудь на виселицу. А у вас… Вот если бы ни разбойники…
Мой запал ещё не кончился, но говорить уже не хотелось. Хотелось плакать, причём не тихонечко, а так, чтобы все услышали: и разбойники, и архиепископ, и торговец с горанцами.
- М-мы… не разбойники, - выдавил бородач. Он сделал последний шаг назад, запутался в еловых ветках и громко плюхнулся на пятую точку.
- Да? - спросила грустно, разочарованно.
- М-мы… мирные. М-мы из деревни. Вон тама… - мужик неопределённо махнул рукой и снова замер каменным изваяньем.
О том, что случилось дальше, мне рассказывал Косарь…
Вроде бы я села рядом с бородатым, обняла его, начала сокрушаться - мол, как жаль, так хотелось с разбойниками повстречаться. С прежней грустью объяснила, что вопрос "Кошелёк или жизнь?" для лесного грабежа совсем не подходит, а вот в тёмной уличной подворотне - самое оно. Долго рассказывала о способах пыток, пояснив, что встреченный путник может знать, где зарыт клад, поэтому пытать нужно всенепременнейше. Следом перешли к способам казней… и я заставила бородача три раза нарисовать на земле устройство гильотины. Проверяла - запомнил ли.
Потом кто-то из "разбойников" догадался сбегать в деревню и притащить еды - "на откуп". Среди принесённых даров я заметила бутылку самогона (с десяти метров рассмотрела!), потребовала немедленно налить. Пить с кем-либо кроме бородача категорически отказалась.
Поддавшись на коллективную просьбу, мы переместились на обочину. После первого глотка "адской жидкости" (Косарь так и сказал), я вспомнила, что нас пытались ограбить, начала утешать бородатого - мол, взять с нас всё равно нечего, не расстраивайся! В доказательство, порылась в заплечном мешке, достала пакет с Любкиным платьем, которое так и не постирала. Высушить - тоже не высушила, так что несчастные ремвидцы познали все прелести газовой атаки.
Кстати, после этого я поведала бородачу и о газовом оружии тоже. И презентовала вонючее платье, чтобы разбойник смог поразмышлять на досуге о прелестях такого метода обезвреживания противника.
Пока мы, вдвоём, уговаривали бутылку самогона, "разбойники" убрали поваленную ёлку, успели рассказать Косарю и Креатину как по этой дороге добраться до столицы. Поведали, что грабить пошли от нужды и, в большей степени, из интереса - ведь сейчас война, весь разбой можно на горанцев списать и наказания не бояться. Обсудили ситуацию в стране, политику нынешнего правительства, способы посадки репы, одомашнивания лесных пчёл, избавления огородов от дождевых червей. Методы борьбы со шкодливым домовым, задабривание лешего и русалок - тоже.
Когда бородач сумел выбраться из моих цепких рук - смеркалось. Я без посторонней помощи запрыгнула в седло и с места пустила кобылу в галоп. Догнали меня только через час, уже на тракте. Останавливаться на ночную стоянку я категорически отказывалась. Пока меня уламывали, узнали много новых бранных слов, причём с пояснениями. Я сокрушалась, что иначе парни не смогут понять и "заценить", как именно их оскорбили и "воспитательного эффекта" не будет.
К полуночи мы добрались до постоялого двора, на пороге которого я подняла глаза к небу, восхитилась звёздами и рассказала товарищам о существовании инопланетян. И только после этого, со словами "есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе" упала в беспамятстве.
…Косарь поведал мне эту историю не сразу - следующие два дня, ни он, ни Креатин, со мной не разговаривали вообще.
Мне хотелось провалиться со стыда, но земля под ногами разверзаться не желала. Видимо, даже ей я была противна. Немного успокаивал тот факт, что с "разбойниками" мы больше никогда не увидимся, и их зарок - никогда, никого не грабить.
А ещё то, что в ходе беседы с бородачом, выяснила, куда мы направляемся на самом деле. Это был единственный момент, который я помнила совершенно ясно. Невзирая на истерику и алкоголь.
После выхода на тракт, пейзаж, наконец, стал разнообразнее. Клочки леса снова чередовались с лугами и полями, а вдалеке, изредка можно было различить отблески моря. Правда Косарь в таких случаях становился грустным и неразговорчивым, а я всякий раз чувствовала себя виноватой - выдернула парня из родной деревни, как морковку с грядки…
Следующие три дня мы ночевали на постоялых дворах и ели от пуза. Креатин, у которого обнаружился довольно увесистый кошелёк, щедро делился. Я даже начала забывать о его истинной сущности и подумывать - как бы переманить юнца на свою сторону?
Единственное на что мне ни разу не хватило наглости, так это заказать за его счёт ванну. Приходилось довольствоваться умыванием у колодцев, а ноги мыть в ручьях. С одной стороны - здорово, лицо заметно посвежело, даже комариные укусы сошли. С другой, холодная вода категорически не желала смывать лошадиный пот, который буквально въедался в голые ноги - я же всю дорогу в юбке ехала.
Кстати о юбке… Ремвидцы не обращали на мою одежду никакого внимания. Будто так и надо, будто все женщины страны ходят в столь экстравагантной одежде.
С четвёртой ночёвкой не повезло - снова оказались в лесу. Благо, в этот раз, хоть едой запаслись, заячью капусту жевать не придётся. Косарь соорудил небольшой костерок, принёс несколько охапок лапника. Не успев заикнуться о совместной лежанке, получил испепеляющий взгляд и с сожалением разделил добычу на две части. Мне стало немного жаль - ведь Косарю придётся спать без одеяла, их только два, но рисковать второй раз не хотелось. Даже если мой деревенский поклонник поклянётся не распускать руки…
Под тихое потрескивание костра, мы проглотили ужин и я, наконец, решилась на разговор, по которому давным-давно чесался язык:
- Креатин…
- А? - парень поднял на меня удивлённые глаза, насторожился.
- Ты ведь из Ремвида, верно? - в том, что Креатин - горанец, я не сомневалась, но смущать юношу нельзя. По крайней мере сейчас.
Он кивнул, но напряженность во взгляде осталась. А я продолжала:
- Ты ведь уже понял - я необычная девушка.
Снова кивок и чуть дрогнувший голосок:
- Ты колдунья.
- Да, всё верно, Креатин. - Я вздохнула, сжала кулаки: только бы маг не стал врать! - В деревне Косаря о колдунах знают мало. Фактически - ничего. Я пытаюсь понять принцип этого колдовства, но данных не хватает… Может быть ты…
- Хочешь, чтобы я рассказал? - удивился Креатин. В его взгляде мелькнул огонёк - гордость.
- Очень хочу. Всё, что тебе известно.
- Ну…
Креатин задумался. Я сильней стиснула кулаки, поняла - именно сейчас наш спутник решает: сказать правду, или оправдать репутацию магов, о которой я уже наслышана. Чёрт, надеюсь он понимает - пока не найду нужную дверь, большого вреда от этой информации не будет.
- В общем, дело было так…
Триста лет назад, один очень талантливый маг, нарушил один очень важный запрет. Не знаю какой именно, но преступление совершил - ужаснее не бывает. Причём сделал это осознанно. Маг знал, ему не избежать расплаты, только умирать совсем не хотелось. И тогда он придумал волшебный замок, врезал его в самую обычную дверь и ушёл в другой мир, в твой мир. Отпереть ту дверь или повторить технологию - никто не смог. Мы… э… вернее, маги до сих пор не знают, как он вообще это сумел. Чертежи, заклинания - всё унёс с собой. Это подлинная история, самые достоверные данные. А вот остальное…
Остальное, во многом - допущение, но есть все основания считать, что так, в действительности, и было.
- Что "остальное"? - не выдержала я.
Смерив хитрым взглядом и меня, и удивлённого Косаря, Креатин продолжил:
- Тот, первый, замок, он делал впопыхах и вложил в него только две функции - непосредственно проход, и знание языка мира, в который попадаешь.