- Ты не представляешь, насколько велика разница. Знаешь, как говорят у нас? Бог создал людей, а Сэмюэл Кольт сделал их равными. Так вот, если не лишить Ремвид оружия, среди вас равных не будет. Один хлипкий мальчишка с автоматом сможет за полминуты убить пару десятков громил вроде тебя.
Косарь глядел исподлобья и молчал. Не убедила. Эх, знала ведь, не нужно рассказывать.
- А девчонка вроде тебя, стало быть, сможет спасти наш мир? - хмуро произнёс вешенец.
Да уж… самой смешно. И ты не представляешь насколько.
- Я должна попытаться. Это оружие принадлежит моему миру. Значит, я несу ответственность за вашу судьбу.
- Ну-ну… А может всё гораздо проще?
- То есть?
- Ты хочешь повидаться с Рогором. Объясниться.
Слова Косаря в цель не попали, по мишени скользнули и только. Я вздёрнула подбородок и громко фыркнула:
- Ещё чего!
Здоровяк пожал плечами и отвернулся.
Что ж, от поездки не отказался и ладно. А обида со временем проходит. Как и любовь.
В этот раз лошадей не гнали. Даже ёжику ясно - отряд во главе с Рогором на штурм столицы не пойдёт, будет дожидаться остальную армию. После нужно дать людям хотя бы денёк отдыха, чтобы как следует осознали предстоящий подвиг. За это время мы точно доберёмся. Даже если отпустим лошадей и пойдём пешком.
На тракте было необычайно тихо. Редкие встречные телеги, груженые домашней утварью, детьми и бабами, не останавливались, на расспросы не отвечали. Возницы глядели на нас, как на умалишенных. Всё правильно: нормальные люди бегут от предстоящего сражения, добровольно в пекло только тупицы лезут. Под взглядами встречных ремвидцев, пару раз хотелось развернуть вороную и мчаться галопом до самой Вешенки.
В деревнях и сёлах тоже не всё гладко было. Кто-то уезжал на окраину страны, кто-то собирался удрать в лес. Предстоящая битва могла плохо аукнуться: что если горанцы проиграют? Тогда выжившие разбегутся по окрестностям, запрет на грабёж и убийства станет неактуальным. Воинам будут выживать любыми способами и мало не покажется.
Единственными, кто не паниковал, были владельцы постоялых дворов и трактиров. Эти наливали и подавали с ещё большей охотой, чем прежде. Война - дело, конечно, опасное, зато продажи алкоголя растут в геометрической прогрессии, денежки в копилку капают. Тут главное вовремя спрятать кубышку и всё, на пару лет безбедной жизни заработал.
В последнем трактире я тоже не удержалась - заказала пива. Косарь попыхтел, но пару медяшек на это дело выделил. Потом ещё щурился и вполголоса пересказывал недавние приключения с бутылью самогона. Тоже мне, сравнил! И вообще, в прошлый раз не я пила, а моя истерика.
Ещё, Косарь упрямо подозревал меня в нежных чувствах к предводителю горанцев и дулся. Глядя на его терзания, я всерьёз погрустнела. Неужели моя симпатия к черноглазому "моряку" так заметна?
Когда удирала из крепости и уговаривала Косаря поехать в стан врага, даже мысли о Рогоре не возникло. Но ведь говорить придётся именно с ним, а значит, волей-неволей дрогну. Вот и сейчас, сердце щемит, душа заводит тоскливую песнь, ноги подгибаются. Что если Рогор меня раскусит, начнёт насмехаться? Что если не выдержу, скажу как он мне дорог, что голова кругом идёт от одного воспоминания о том проклятом поцелуе.
Чёрт! Да ни за что! Однажды, я уже бегала за парнем! Второго раза не будет!
А вместо того, чтобы вздыхать по какому-то дикарю в блестящих доспехах, лучше подумать о том, как пробраться через его охрану! Вот что нужно сказать воинам, чтобы прямиком к предводителю отвели?
- Тебе жить хочется?! - взвизгнула я, после того, как сумрачный детина в лёгком кожаном доспехе, расшитом железными бляшками, в десятый раз повторил:
- Слушай, деревня неотёсанная. Господин Рогор не нуждается в разговорах с такими, как ты. У него дел по горло. Захочет - сам распорядится, а мы приведём. И получше, покрасивши.
Косарь стоял за моей спиной, держал под уздцы встревоженных лошадок и возмущённо сопел.
На землю уже спустилась ночь. Широкая равнина перед столицей Ремвида искрилась сотнями костров. Отовсюду слышался лязг железа, негромкие разговоры. Воздух был пронизан дымом, запахом пота и ароматами нехитрой мужской стряпни. Вдалеке белели шатры воинского начальства, отделённые от внешнего мира внушительным воинством. Даже муравей незамеченным не проберётся.
Мы планировали пойти в войско утром. Так бы и поступили, если бы место для ночёвки нашли. Увы, воины Горанга не только заполонили всю округу, они по-прежнему прибывали, шатались по окрестным лесам, рубили дрова для костров и брёвна для осадных лестниц. Топот стоял такой, что земля дрожала.
Спать с осознанием того, что в любой миг к убежищу может выйти какой-нибудь горанец? На такое даже самоубийца не согласится!
- Чего? - брезгливо протянул воин, в ответ на мой вопль. Но самообладания дозорный не потерял. С прежним спокойствием, ухватил за плечо, развернул и пнул под зад. Если бы не Косарь, пропахала бы приличную борозду в земле.
Нет, ну что за люди в этом чёртовом мирке?! У них: если баба, то сразу дура. Если деревенская баба - дура вдвойне.
- Если у тебя и впрямь важные сведения, то говори. Я передам десятнику. - Эти слова тоже не в первый раз звучали.
Я тихонечко взвыла. Не хватало ещё посвятить в проблему всю горанскую армию! Дураки не поверят, а умные - перепугаются и сбегут. А Рогор мне за такое уши оторвёт!
- Это секретная информация.
Дозорный тяжко вздохнул и закатил глаза. Он тоже устал слышать от меня одни и те же фразы.
- Уйди по-хорошему, а?
Чёрт. Была бы на моём месте Мария Петровна, она бы тебе сказала, она бы тебя подвинула. Эта даже памятник допечь может, а я… Расплакаться что ли?
- Иди, - устало повторил дозорный, скривился.
- А вот и уйду. Возьму, и уйду. А вы оставайтесь. Подыхайте.
- Слышь! - возмутился воин. - Ты варежку-то прикрой! Кликуша!
Косарь, не проронивший до этого момента ни звука, вступился. Правда, не за меня…
- Пойдём. Видишь - не нашего ума дело, без нас разберутся.
Дозорный глянул на верзилу с благодарностью.
А может действительно послать всё к чертям собачьим? Ну превратят горанцев в фарш и что? Я им кто? Ангел-хранитель? Нет.
С совестью своей договорюсь как-нибудь. Зато потом, когда всё закончится, спокойно пойду в столицу, поклонюсь королю. Он мне дверку покажет, а Косарю мешок золота насыплет. И будем мы жить долго и счастливо, каждый в своём мире.
То, что после этого сражения Ремвид вооружится до зубов и пойдёт крушить соседей - меня тоже не касается. Пусть хоть боевую авиацию осваивает, хоть ядерное оружие. Одним миром больше, одним меньше - какая разница?
- Настя? - Косарь привычно выдернул из раздумий.
- Да, ты прав. Не наше дело. Пусть сами разбираются.
Я перехватила повод вороной, поставила ногу в стремя, когда дозорный заорал:
- Настя?!
Я даже вздрогнула от неожиданности.
Мой недавний собеседник стоял с отвисшей челюстью и часто моргал.
- Та самая Настя?! - выпалил он.
Вау! А я, оказывается, знаменита.
Косарю такая реакция не понравилась: вешенец побледнел и стиснул кулаки.
- Да пошли вы… - тихо пробормотала я, запрыгивая в седло.
- Погоди!
Дозорный подскочил, ухватил лошадь под уздцы и продолжил таращиться на меня. Глаза воина были по-прежнему круглыми, в них прожектором светилось любопытство. Я припала к гривастой шее и прошипела:
- Руки от лошади убери.
- Постой, Настя! - взмолился дозорный. - Что ж ты сразу не сказала? Погоди! Сейчас десятника позову, он к господину Рогору проводит!
Я стиснула зубы и прикусила язык. Отчаянно хотелось послать дозорного куда подальше и самой убраться в аналогичном направлении. Судя по лицу Косаря, его желанья в точности совпадали с моими.
- Хорошо, - прорычала я. - Подожду.
Но ждать не пришлось. Вопль дозорного переполошил людей у ближайшего костра и десятник прискакал сам. Почему-то поклонился. Пока воин наблюдал, как я спешиваюсь, прибежал ещё один вояка. Этот был одет гораздо лучше: вместо кожаного доспеха - металлический панцирь, не такой красивый, как у Рогора, но всё-таки; на плечах добротный коричневый плащ с золотой оторочкой; у пояса расшитые золотом ножны; сапоги начищены до блеска, будто не сраженье на носу, а бал.
- А ну тихо, - шикнул третий. Причём обращался не ко мне. - Скажите своим, чтоб языками не трепали! Чтоб ни одна живая душа!
Десятник и дозорный одновременно согнулись в полупоклоне, после чего дозорный побежал к костру. Следующие слова были обращены уже ко мне:
- Значит, Настя? Что ж… - придирчивый взгляд прошелся по платьишку не первой свежести и чистоты, стоптанным сапогам, обветренному лицу и всклокоченной гриве потускневших каштановых волос.
Хотелось сказать: не я такая, мир такой! Ни помыться, ни причесаться толком. Про крема и прочие полезные косметические штучки вообще молчу. В таких условиях даже топ-модель в замухрышку превратится.
- Ну пойдём, Настя, - усмехнулся воин. Я, наконец, распознала в нём сотника. Косарь дёрнулся следом, но тут же напоролся на повеленье: - Здесь жди, деревенщина.
Мы с вешенцем переглянулись и решили - спорить не будем. В конце концов, в предстоящем разговоре Косарь не помощник.
- Я постараюсь вернуться как можно быстрей, - сказала и последовала за провожатым.
Мы не шли, а крались по самым тёмным "закоулкам", далеко обходя костры и бегом минуя промежуточные дозоры. Будто не говорить с Рогором идём, а грабить и убивать. Когда сотник вдруг остановился, стянул плащ и укутал меня на манер Гюльчатай - не выдержала, спросила.
Воин тихонечко выругался, больно ухватил за локоть и зашипел в ухо:
- А чего ты хотела? Чтобы я вёл тебя под фанфары?
Слова, мягко говоря, удивили. Почестей от горанцев совсем не ждала, но и повода скрываться не видела. Я ведь не преступница.
Заметив мой шок, сотник вконец обозлился:
- По-твоему, недостаточно господина Рогора опозорила? Добавить хочешь?
- Я? Чёрт! Когда успела?
- Когда?! Ну ты… ну и зараза же ты! Думаешь, каждый день лучшая сотня во главе с первым военачальником, наплевав на войну, носится по следам какой-то бабы?
- Чего? - я едва не потеряла челюсть.
- Того! И мало, что отряд гонял, так ещё с пустыми руками вернулся! Над Рогором теперь половина армии потешается. Каково, по-твоему, идти в бой за таким главнокомандующим, а? А ему самому, думаешь, легко?
- Ой.
Слова сотника достигли разума только через пятнадцать минут, когда до шатров оставалось всего ничего. Я закусила губу, чтобы не завизжать от счастья. Чёрт! Я ему небезразлична! Я ему нравлюсь!!! Да за такую новость я готова расцеловать всех окрестных жаб и архиепископа Ремвида в придачу!
- Здесь подождёшь, - буркнул сотник, заталкивая меня в один из шатров.
- А как же…
- Что?
- Я думала мы сразу к Рогору…
- Вот баба! - зло сплюнул воин. - Мало опозорила? Теперь ещё на военный совет заявиться хочешь? Чтобы он при всём командовании на твою красоту посмотрел?
- Ой, я ведь не знала…
- Не знала она, - передразнил сотник. - Что ты вообще знаешь, Настя? Задурила голову мужику, а теперь ещё ойкает. Сиди тихо, поняла? Я окончания совета дождусь, доложу о тебе.
Я послала сотнику самую искреннюю улыбку.
Да, я буду сидеть тише воды, ниже травы и… молиться, чтобы этот дурацкий совет кончился как можно быстрее. Вот только…
- А можно ещё один вопрос?
Воин замер и воздел глаза к небу. Наверно, решил возблагодарить богов за ниспосланное ему счастье.
- Ну?
- Креатин, ма… мальчишка, который путешествовал с нами, жив?
- Жив, - выдавил сотник. И лицо его стало в стократ недовольней прежнего.
Я вовремя сообразила: если хочу дожить до встречи с Рогором и Креатином, прыгать, хлопать в ладоши и вопить - нельзя! И всё-таки, когда полог шатра закрылся, не удержалась: подпрыгнула и тихонечко пропищала:
- Yes!!!
Хозяин шатра страдал нездоровым аскетизмом - здесь не было ничего, кроме двух напольных светильников и широкой деревянной лавки, прикрытой волчьей шкурой. Я сиротливо уселась на краешек и уставилась в огонь.
Светильники были коваными - глубокие чаши на длинных, витых ножках, загнанных прямо в землю. В чашах, судя по запаху, расплавленный жир. На кончиках погруженных в него фитилей, задорно плясали огоньки. Вместе с огоньками плясали тени, они казались зловещими. Я и не заметила, как начала мандражировать…
Вот придёт Рогор, скажет: "Здравствуй, Настя". А я? Что скажу я? "Привет, Рогор?". И что дальше? Чёрт! Что бы ни сказала - наверняка буду выглядеть дурой!
Мама дорогая, ну почему всё так сложно? Не любит - плохо, любит - ещё хуже!
Стоп! А с чего я взяла, что Рогор меня любит?
Чёрт! Может ногти погрызть? Может полегчает?
Я попыталась дышать ровно и глубоко, прикрыла глаза, пытаясь вспомнить то волшебное слово для медитации. Слово затравленно пряталось в глубинах памяти и сдаваться не собиралось. Я настаивала. И вот, когда уже почти ухватила его за хвост, рядом прозвучало насмешливое "Кхе, кхе".
Давешний сотник вернулся в компании пары воинов. Судя по одежде и доспеху - тоже не рядовых. Один был лыс, как коленка, второй ещё гордился густой тёмной шевелюрой, но тоже уже лысел. Под радиационное излучение попали что ли…
- Вот. - Сказал сотник, указывая на меня. - Это Настя.
С тем же успехом можно было сказать: "Вот. Это "славянский шкаф". Вещь известная, но ничем не примечательная. Любуйтесь."
Хотелось протянуть руку и ответить: "Царь. Очень приятно." Но лица воинов к веселью не располагали, к истеричным заявлениям тоже. Будто подтверждая мои мысли, лысый протянул недвусмысленное:
- Мда…
Повисла неудобная тишина. Я сообразила подняться с лавки и вежливо кивнуть.
В памяти опять вспыхнуло неуместное: "Так вот ты какой… северный олень."
- Настя… - повторил лысый. - Ладно, давай посмотрим, что Железный Рогор в тебе нашел…
Прежде чем успела сообразить, в чём дело, сотник подлетел, схватил за шею и зажал рот.
- На лавку клади, - скомандовал лысый.
Я рванулась из лап сотника, но силы были несопоставимы. Лавка больно врезалась в спину, сотник по-прежнему душил и зажимал рот. Лысый рывком задрал подол, с силой раздвинул ноги. Я завыла, дёрнулась. Попытка припечатать обидчика ногой закончилась тем, что щиколотки оказались в тисках - в дело вступил третий.
Мои запястья перехватил лысый, сгрёб одной ручищей, сам навис сверху. От накатившей паники, забыла как дышать.
- Ого! - голос лысого прозвучал глухо. Будто говоривший был на другом конце галактики. - Что это?
Судя по всему, вопрос касался моего белья.
- Не важно. Режь, - зло отозвался сотник.
- Не терпится? - усмехнулся третий и сжал щиколотки так, что ступни онемели. Сотник заржал.
Кожи коснулась ледяная полоса, в глазах потемнело от ужаса.
- Ух ты! Какая девочка!
- Ну не томи уже! Начинай! Или уступи другим! - рыкнул третий.
- Ага, не дождёшься! - усмехнулся лысый и потянулся к ремню.
"Нет! - мысленно заорала я. - Рогор! Рогор, спаси меня!"
С тем же успехом можно было позвать начальника Российского МЧС или Господа Бога.
Чёрт!
Догадка была как блеск молнии. Креатин! Я ведь слышала его мысли! Может получится?
Сознание освободилось мгновенно, в голове стало пусто, как в полуночном трамвае. Перед мысленным взором возникло лицо Креатина, меня накрыла волна немого изумления.
"Креатин! Помоги!"
"Настя?!" - отозвался он.
"Спаси!!!" - что было сил, завопила я, и послала магу все свои эмоции и картинку, которая стояла перед глазами, в придачу.
Тем временем, лысый спустил портки. Боже… Видимо правду говорят: если душа человека уродлива, то всё остальное - тоже.
Я отчаянно дёрнулась, за что получила лёгкий шлепок по заду и глумливое:
- Потерпи, потерпи… Сейчас всё будет.
"Умри!" - крикнула я, вперив ненавидящий взгляд в лысого.
…И он умер.
Вернее, не он… Всё-таки я смотрела не на человека, а на конкретную часть его тела… Это кривоватое уродство резко сдулось и опало.
Соратники уставились на "хозяйство" лысого с тем же недоумением, с каким минуту назад изучали моё бельё. Воин покраснел.
- Я не это, - выдохнул он. - Вы не подумайте. Просто…
- Меняемся, - простонал сотник.
Он лишь чуточку ослабил хватку, но этого было достаточно - я дёрнулась в сторону и тут же вцепилась зубами в палец. Сотник взвыл, сдавил горло так, что сознание помутилось, я начала проваливаться в чёрную бездну.